"На часах почти одиннадцать, - подумала Дона, - а мы все едим, пьем и разговариваем. Если я потяну еще немного, то выиграю время, а там подоспеет и прилив. Если команда "La Mouette" не успеет закончить ремонт, корабль все же сумеет удержаться на плаву".
Она подала незаметно знак слугам, и те вновь наполнили бокалы. Воркуя со своим соседом слева, Дона думала об Уильяме: очнулся ли он от обморока или по-прежнему лежит бездыханный на ее кровати?
- Отчего нет музыки? - запинаясь, проговорил Гарри. - У нас обязательно должна звучать музыка, как это было заведено у моего деда. Там, наверху, на галерее они играли, когда была еще жива старая королева. Черт подери, ну отчего в наши дни ни у кого нет менестрелей? Все от проклятых пуритан: они их поубивали.
"Он уже вполне нагрузился, - подумала Дона, наблюдая за мужем. - Сегодня ночью с ним не будет хлопот".
- Я считаю - это даже к лучшему, что подобные дурачества вымерли, - насупившись, проговорил Эстик. Насмешка над пуританами явно покоробила его.
- А при дворе много танцуют? - преодолевая застенчивость, спросил юный Тремайн.
- Как вам сказать? - замялась Дона. - Приезжайте в Лондон и вы все увидите сами. Когда мы с Гарри вернемся, я подыщу вам невесту.
Но такая перспектива не прельстила Тремайна. В его глазах Дона читала собачью преданность и отчаянный призыв… "Лет через двадцать Джеймс будет в его возрасте, - почему-то подумала она. - Рано утром он будет прокрадываться в мою комнату, чтобы рассказать о своей очередной проделке. А все, что сейчас происходит, отойдет в прошлое и будет забыто… Нет, юношеский блеск в глазах Джеймса разом напомнит мне сегодняшний день, и я расскажу ему, как однажды почти до полуночи продержала за ужином двенадцать мужчин, чтобы единственный человек, которого я когда-либо любила, смог вернуться во Францию и навсегда исчезнуть из моей жизни".
На другом конце стола Рокингэм вполголоса убеждал в чем-то Гарри.
- Гром и молния! - хлопнув себя по лбу, крикнул наконец Гарри. - Этот мошенник - твой слуга, Дона, так до сих пор и не вернулся. - С размаху он так грохнул кулаком о стол, что подскочили стоявшие на нем стаканы. У Годолфина вино выплеснулось на кружевной галстук.
- Я знаю, - улыбнулась Дона. - Но какое это имеет значение, если мы прекрасно обходимся и без него?
- Послушай, Джордж, - перекрывая шум за столом, крикнул Гарри. - Как бы ты поступил со слугой, который где-то шляется по ночам, в то время как его хозяин принимает за ужином гостей?
- Мой дорогой Гарри, - снисходительно ответил Годолфин, - естественно, я бы уволил его.
- И хорошенько вздул в придачу, - поддержал Эстик.
- Все бы ничего, - не унимался Гарри, - да этот прощелыга - любимец Доны. Он не вылезал из ее спальни, пока она болела. Ты бы стерпел такое, Джордж? Ты бы позволил, чтобы твоя жена держала в горничных мужчину и заставляла его прислуживать ей в спальне?
- О чем ты говоришь! - возмутился Годолфин. - Из-за деликатного положения, в котором находится леди Годолфин, она не допускает до себя никого, за исключением своей старой няни и меня, разумеется.
- Прелестно! - захлопал в ладоши Рокингэм. - Как это патриархально и трогательно. Ваша супруга являет полную противоположность леди Сент-Коламб, которая вовсе пренебрегает услугами служанок. - Он отвесил легкий поклон в сторону Доны и, подняв свой бокал, словно невзначай осведомился: - Как вам понравилась прогулка, Дона? Не сыро ли было в лесу?
Дона не удостоила его ответом. Годолфин взглянул на нее с опаской: если Гарри действительно позволяет своей жене развлекаться со слугами, то он наверняка станет предметом пересудов в графстве. Глубоко задумавшись на сей счет, Годолфин вдруг вспомнил того дерзкого грума, что правил каретой Доны, когда она приезжала к ним на чашку чая.
- Как ваша супруга переносит эту жару? - участливо обратилась к нему Дона. - Поверите ли, я так часто вспоминаю о ней!
Но она так и не разобрала его ответа, потому что слева к ней склонился Филипп Рэшли и хрипло прошептал ей на ухо:
- Голову даю на отсечение, но я раньше где-то видел вас, дорогая леди. Вот незадача - никак не могу вспомнить, где и когда. - И он перевел взгляд на свою тарелку, сосредоточенно двигая бровями, будто это упражнение помогало ему освежить память.
- Еще вина для мистера Рэшли, - распорядилась Дона. С самой обворожительной улыбкой она придвинула к нему полный бокал.
- И у меня тоже такое чувство, что мы с вами где-то встречались, - понизив голос, сказала она. - Но, вероятно, это было лет шесть назад, когда я приезжала сюда после свадьбы.
- Нет, готов поклясться, что нет, - задумчиво качая головой, сказал Рэшли. - Кажется, я понял: все дело в интонациях вашего голоса. Не так давно я уже слышал его.
- И неудивительно, - вступил в разговор Рокингэм. - Дона производит подобное впечатление на большинство мужчин. После получасового разговора с ней вам начинает казаться, что вы знали ее всю жизнь. Погодите, мой любезный Рэшли, мысли о ней не дадут вам еще уснуть ночью.
- Ваше утверждение, полагаю, основывается на собственном опыте? - ревниво вмешался Карнетик. Они смерили друг друга пристальными взглядами, после чего Рокингэм торжествующе улыбнулся, поглаживая кружева у себя на запястье.
"Как я ненавижу его! - с содроганием подумала Дона. - Ненавижу эти узкие кошачьи глаза, многозначительную улыбку. Ему доставляет удовольствие, когда кто-то ставит наши имена рядом".
- Вы бывали когда-нибудь в гавани Фой? - неожиданно поинтересовался Рэшли.
- Нет. Насколько я помню - нет, - не моргнув глазом, сказала Дона. Рэшли залпом осушил свой бокал, озадаченно тряся головой, затем снова обратился к ней с вопросом:
- А вы слышали о том, что меня ограбили?
- Да, конечно, - сокрушенно проговорила Дона. - Какое ужасное потрясение для вас! Доходили с тех пор какие-нибудь вести о вашем корабле?
- Нет, ни слова, - с горечью сказал он. - И немудрено. Он, вероятно, стоит в каком-нибудь французском порту, измененный до того, что не осталось и примет, по которым можно было бы опознать его. Вот что происходит, когда двор кишит иностранцами, а сам король, как говорят, по-французски объясняется свободнее, чем по-английски. Но я рассчитываю сполна расплатиться сегодня ночью за все разом.
Дона посмотрела украдкой на часы над лестницей. До полуночи оставалось двадцать минут.
- А вы, милорд? - повернулась она к Годолфину. - Вы тоже принимали участие в этой истории с пропажей корабля мистера Рэшли?
- Да, мадам, - натянуто ответил он.
- Надеюсь, вы не пострадали?
- К счастью, нет. Мошенники поспешили показать нам свои пятки. Как все французы, они предпочли удрать, нежели встретиться в честном бою.
- А их предводитель? Он действительно оказался воплощением жестокости, о чем вы мне толковали в прошлый раз?
- О мадам, даже в тысячу раз хуже. Это самый бесстыжий, кровожадный и злонамеренный негодяй, какой когда-либо попадался мне на глаза. Мы выяснили, что в каждое плавание он берет на борт своего корабля множество женщин. Большинство из этих погибших созданий было украдено им из наших окрестных деревень.
- Да, на борту "Мерри Форчун" находилась женщина! - с негодованием воскликнул Филипп Рэшли. - Я сам видел ее на палубе так же ясно, как вижу теперь вас. У этой нахалки была кровь на подбородке, а спутанные волосы упали ей на глаза. Вероятно, какая-нибудь шлюха из французского порта.
- Там еще был мальчишка, - вставил Годолфин. - Этакий малолетний негодник. Он стучался в дверь Филиппа. Готов поручиться, в этой заварухе без него не обошлось. Он скулил и хныкал. А профиль у него был совсем женский, что меня тогда неприятно удивило.
- Вы правы, во французах есть что-то извращенное, - поддержала его Дона.
- Им бы ни за что не уйти от нас, если бы не ветер, - бросил Филипп Рэшли. - Внезапно со стороны Редимаунтс налетел шквал и наполнил паруса шхуны. Это походило на проделки самого дьявола. Джордж прицелился из мушкета в главаря, но, увы, упустил его.
- Как же это случилось, милорд?
- Я оказался в невыгодном положении, - откашлявшись, пробормотал Годолфин, и предательская краска разлилась по его лицу.
- Не стесняйся, Джордж! - хлопнув себя по коленям, крикнул Гарри с другого конца стола. - Мы уже все знаем об этом. Ты остался без парика, ведь так? Подлый лягушатник подцепил твой парик?
Глаза всех присутствующих устремились на Годолфина, который, окаменев, уставился на свой стакан.
- Не обращайте на них внимания, дорогой лорд Годолфин, - утешила его Дона. - Выпейте еще немного. В самом деле, велика потеря - парик. А ведь вы рисковали куда большим… Представьте себе, что бы тогда делала леди Годолфин?..
Без четверти двенадцать. Без десяти. Без пяти двенадцать. Внезапно Эстик, взглянув на часы, поднялся на ноги и обратился ко всем присутствующим:
- Джентльмены, мы уже потеряли довольно много времени. Надеюсь, вы не забыли, с какой целью мы собрались здесь сегодня?
Мигом воцарилась мертвая тишина. Покрасневший Тремайн тупо поглядел на свою тарелку. Карнетик вытер кружевным платком пот, стараясь ни с кем не встречаться глазами. Кто-то закашлялся, кто-то зашаркал под столом ногами. И только Гарри продолжал бессмысленно улыбаться, мурлыкая пьяным голосом свою песню. Часы пробили полночь. Эстик выжидающе посмотрел на хозяйку. Дона сразу же поднялась на ноги и спросила:
- Вероятно, вы ждете, чтобы я ушла?
- Чепуха! - запротестовал Гарри, приоткрыв один глаз. - Пусть моя жена остается за столом. Не то, будь я проклят, вечер без нее будет испорчен - так всегда бывало. Твое здоровье, моя красавица, даже несмотря на то, что ты позволяешь слугам разгуливать по своей спальне.
- Гарри, время для шуток миновало, - оборвал его Годолфин. Обращаясь к Доне, он добавил: - Нам действительно было бы проще обсудить все без вас.
- Ну конечно, я понимаю, - согласилась Дона. - В любом случае мне бы не хотелось вам мешать.
Все встали со своих мест, чтобы раскланяться с хозяйкой, как вдруг во дворе раздался звон большого колокола.
- Кто-то пожаловал к ужину с опозданием на два с половиной часа, - зевнул Гарри. - Надо бы откупорить еще одну бутылку.
- Разве не все в сборе? - недоуменно спросил Эстик. - Мы что, ожидаем еще кого-то, Годолфин?
- Нет, я никого больше не предупреждал, - нахмурился Годолфин. - Наша встреча держалась в секрете.
Снова настойчиво зазвонил колокол.
- Эй, кто-нибудь! Ступайте и откройте дверь, - крикнул Гарри. - Где вы там? Эй, Томас!
- Какие приказания ты отдал своим слугам, Гарри? - отодвигая стул, резко спросил Годолфин. - Ты что, позволил им уйти спать?
- Спать? Вот еще! - фыркнул Гарри, с трудом приподнимаясь на ноги. - Вся братия, небось, околачивается где-нибудь на кухне. Кликни-ка их снова, Рок, что у тебя - язык отнялся?
- Никого нет, - отрезал Рокингэм. - Кругом ни огонька. В кухне темно, как в яме.
Колокол ударил в третий раз. С проклятием Эстик пошел к двери, чтобы отодвинуть засов.
- Вероятно, это кто-нибудь из расставленных нами в лесу людей, - предположил Рэшли. - Может быть, уже завязалась схватка.
Дверь распахнулась. Эстик, стоя на пороге, крикнул в темноту:
- Кто пожаловал в замок Наврон?
- Жан-Бенуа Абери - к вашим услугам, джентльмены, - последовал ответ, и в зал вошел Француз со шпагой в руке. - Не двигайтесь, Эстик, - с дерзкой улыбкой предупредил он. - Всем оставаться на местах. Вы под прицелом. Первый, кто шевельнется, получит пулю в голову.
Подняв глаза к галерее, Дона увидела Пьера Бланка и Эдмона Бакайера с пистолетами в руках. Одновременно у двери, ведущей на кухню, появился Уильям. Он был матово бледен, одна его рука висела, как плеть, зато в другой поблескивала абордажная сабля, которую он приставил к горлу Рокингэма.
- Так что, джентльмены, прошу посидеть еще немного. Долго я вас не задержу. Что касается ее светлости, то она может поступать по своему усмотрению, но прежде ей придется расстаться с ее рубиновыми серьгами, - я держал на них пари со своим юнгой.
Поигрывая шпагой, Француз остановился перед Доной, а двенадцать мужчин взирали на него со страхом и ненавистью.
Глава 19
Все словно примерзли к своим местам, не проронив ни слова, глаза присутствующих устремились на Француза, который с усмешкой протянул руку к Доне, чтобы снять с ее ушей драгоценности.
Пятеро против двенадцати. Но эти пятеро были вооружены, а те двенадцать слишком плотно поужинали, их шпаги, вложенные в ножны, бесполезно болтались у них на боку. Эстик продолжал держаться рукой за дверь, но, почувствовав против своего ребра ствол пистолета, наведенного Люком Дюмонтом, он медленно закрыл дверь и задвинул засов. Пьер Бланк со своим товарищем спустился с галереи вниз, и они заняли позицию на другом конце длинного зала. Стоило кому-нибудь потянуться за шпагой, он тотчас же получил бы пулю в грудь. Рокингэм откинулся назад, скосив глаза на острие абордажной сабли Уильяма. Не издавая ни звука, он провел языком по пересохшим губам. И только хозяин дома снова бухнулся на стул, с легким недоумением обозревая происходящее и забыв даже поставить на стол недопитый бокал.
Дона вынула из ушей рубиновые серьги и опустила их в требовательно протянутую руку Француза.
- Это все? - холодно осведомилась она.
Он указал шпагой на ее колье:
- Если не возражаете - еще вот это. Иначе мне не простит мой юнга. Вынужден также напомнить о браслете на вашей руке.
Колье и браслет перекочевали в ладонь Француза.
- Благодарю, - галантно склонил он голову. - Надеюсь, вы излечились от лихорадки?
- Я полагаю, что да, - ответила Дона. - Но с вашим появлением, мне кажется, она вернулась ко мне с новой силой.
- Искренне жаль, если это так, - серьезно проговорил он. - Мне не хотелось бы отягощать свою совесть. Мой юнга тоже иногда страдает лихорадкой, но морской воздух творит с ним чудеса. Вам не мешало бы почаще дышать морским воздухом. - Отвесив глубокий поклон, он сунул драгоценности в карман и повернулся к гостям.
- Лорд Годолфин, если не ошибаюсь? - обратился он к его сиятельству. - В нашу последнюю встречу я, помнится, избавил вас от парика. Я держал пари, что сниму его с вас. Однако на сей раз, боюсь, буду вынужден позаимствовать у вас что-нибудь посущественнее. - Кончиком шпаги он молниеносно срезал с груди Годолфина ленту, на которой висел золотой орден со звездой. - Теперь ваше оружие. Весьма сожалею, но не могу вам его оставить. - Одно движение - и ножны Годолфина грохнулись на пол. Француз поклонился и учтиво обратился к Филиппу Рэшли:
- Добрый вечер, сэр. Сегодня вы выглядите менее разгоряченным, чем в прошлый раз. Да! Должен поблагодарить вас за подарок - за "Мерри Форчун". Превосходное судно! Держу пари, вы бы не узнали его сейчас. Там, на моей стороне пролива, его переоснастили и покрыли новым слоем краски. Не откажите, сэр, вашу шпагу. И что там у вас в карманах?
На лбу Рэшли вздулись вены, дыхание участилось.
- Подожди, ты за все заплатишь, будь ты проклят, - прошипел он.
- Возможно, - беспечно отозвался Француз. - Только сейчас платите вы. - И он опустил соверены, переданные ему Рэшли, в мешочек, висевший у него на запястье.
Француз медленно обходил стол, и гости по очереди расставались со своими запонками, кольцами, перстнями, булавками для галстуков, содержимым карманов. Тихо насвистывая, он то и дело наклонялся к вазе с фруктами и отщипывал по ягодке от виноградной кисти. В ожидании, пока тучный гость из Бодмина освободит себя от множества колец, унизывавших его скрюченные от подагры пальцы, Француз присел на край стола, прямо среди серебра и фарфора, и налил себе в бокал вина из графина.
- Хороший у вас погреб, сэр Гарри. Но я бы посоветовал вам выдержать это вино еще с годик. Оно как раз того сорта, что от времени становится крепче и ароматнее. В моем доме, в Бретани, хранилось с полдюжины бутылок этого вина, но я, к сожалению, опустошил их слишком быстро.
- Гром и молния! - брызгая слюной, сорвался Гарри. - Какого черта…
- Не беспокойтесь, - унял его Француз. - Я мог бы раздобыть ключи от вашего погреба у Уильяма, но я не хочу лишать вас удовольствия. - Он почесал ухо. Внезапно его взгляд упал на кольцо, красовавшееся на пальце Гарри.
- Замечательный изумруд, - как бы между прочим проронил он. Гарри сорвал кольцо с пальца и швырнул его прямо в лицо Французу, тот ловко поймал его на лету и поднес к свету.
- Ни единой царапины - это редкость для изумруда. Я и так уже довольно обобрал вас. - Поклонившись, Француз отдал кольцо мужу Доны.
- А теперь, джентльмены, у меня к вам последняя просьба. Возможно, она слегка грубовата, но в силу сложившихся обстоятельств - просто необходима. Видите ли, я хочу вернуться к себе на корабль. Но если я позволю вам соединиться с вашими молодцами - теми, что в лесу, то вы откроете на меня охоту и, боюсь, помешаете моим планам. Короче, прошу вас снять с себя штаны и передать их моим людям, находящимся здесь. То же относится к чулкам и туфлям.
Мужчины в ярости уставились на него.
- Только не это, ради всего святого! - вскричал Эстик. - Мало, что ли, вы уже потешились над нами?
- Искренне сожалею, - сверкнул улыбкой Француз, - но вынужден настаивать. Что вас смущает? Ночь теплая, середина лета. Леди Сент-Коламб, вы не откажетесь пройти в гостиную? Эти джентльмены не решаются раздеться при вас публично, хотя, вероятно, они были бы не прочь сделать это наедине с вами.
И он придержал дверь, давая Доне пройти, затем повернулся к гостям:
- Даю вам пять минут, но не больше. Пьер Бланк, Жюль, Люк, Уильям - присмотрите за джентльменами, пока они будут разоблачаться. А мы с ее светлостью обсудим происшествия сегодняшнего дня.
Вслед за Доной он прошел в гостиную и закрыл за собой дверь.
- Ты была неотразима, - воскликнул он, - когда с гордой улыбкой стояла во главе стола. Смогу ли и я отплатить тебе, мой юнга? - отбросив шпагу и засмеявшись, он открыл ей объятия, и Дона бросилась в них.
- Отчего ты такой безрассудный? Как ты мог решиться на это, зная, что леса наводнены вооруженными людьми?
- Видишь ли, во всех моих начинаниях самое рискованное предприятие всегда оказывалось наиболее успешным. Кроме того, вот уже почти двадцать четыре часа, как я не целовал тебя. - Склонившись, он поцеловал ее.
- Что ты подумал, - прошептала Дона, - когда я не пришла к завтраку?
- У меня не было времени на раздумья. На заре меня разбудил Пьер Бланк и сообщил, что "La Mouette" села на мель и ее заливает водой. Можешь себе представить, что это был за дьявольский труд, когда мы ее чинили. А потом появился Уильям и сообщил о тебе.
- Но тогда ты еще не подозревал о том, что должно было произойти этой ночью?
- Нет, но у меня возникло дурное предчувствие. Мой матрос заметил на отмели вооруженного человека, затем на холме, у противоположного берега появился еще один. Мы знали, что бросаем вызов. Но им не удалось обнаружить "La Mouette". Они сторожили лес и реку, но не заглядывали в бухту.
- И тогда Уильям пришел во второй раз?