Аннотации от автора нет, поэтому напишу от себя Конец 80х г. 20 века. ОНА думала, что любит старшего брата подруги, но встретила ЕГО и полюбила с первого взгляда. ОН, в прошлом бабник, был сражен ЕЙ в самое сердце. ОНИ поженились когда ей было 16 и казались безумно влюбленны и счастливы. Но не так радужна оказалась семейная жизнь. ОНИ безумно любят друг друга, но их характеры мешают их счастью. И не только характеры... Ведь за спиной маячит главная соперница и по своместительству лучшая подруга. Да и ее брат - "мнимый любимый" постоянно рядом. Главным героям предстоит преодолеть немало трудностей на пути к совместному счастью.
Квашнина Елена Дмитриевна: другие произведения.
Привет, любимая!
ПРИВЕТ, ЛЮБИМАЯ!
роман
ЧАСТЬ I.
ЗА ЧАС ДО ТЕБЯ.
Он сидел на ступеньках крыльца и шнуровал кеды. Чистый после бани. В чистой отутюженной спецовке черного цвета. Куда он тогда собирался? Этого я никак не могу вспомнить...
Был тот самый предобеденный час, когда любое проявление активности, - в природе ли, в человеке, - начинает замирать. А вместо активности наступают покой и умиротворение.
Мы сидели со Светкой за круглым столиком возле крыльца. Перерисовывали в свои песенники картинки из старых журналов. Я не любила это занятие. Карандаши и бумага вызывали у меня раздражение. Глупо, в самом деле, так бездарно тратить время в шестнадцать лет. Тем более, если этим занимаешься каждый день. Но Светка просто обожала подобную чепуху. Спорить с ней было бесполезно. Я и не спорила. Существовал ведь и положительный момент: мы всегда сидели на Светкиной территории, и я могла видеть Олега очень часто.
И вот, мы сидели и рисовали. А он куда-то собирался.
- Ты посмотри, - ехидно шептала Светка. - Собирается-то, собирается... Как на свидание...
Я смотрела. Смотрела во все глаза. Но видела только ровную белую ниточку пробора среди густых темных волос и рыжую прядку на затылке.
Наконец Олег выпрямился и вскочил. Кинул взгляд в нашу сторону. Я едва успела уткнуться лицом в потрепанный журнал. Лоб, щеки и даже шея у меня покраснели. Не хватало только, чтобы он это заметил! Стыда не оберешься.
Однако, он не заметил ничего. Он уже уходил. Было трудно не смотреть ему вслед. Очень трудно. А удержаться все-таки удалось. Правда, я тут же начала жалеть об этом. Нет же у него на спине глаз, в самом деле?
Скрипнула калитка. Все. Ушел... Теперь можно и обернуться. Увы, вдоль забора росли слишком пышные кусты сирени. Я бы все равно ничего не увидела.
Не успели затихнуть шаги брата, как Светка нахально хмыкнула:
- Видела, как он на нас посмотрел?
- Не-а, - как можно равнодушнее отозвалась я, рисуя в тетради непонятные закорючки.
- Ну, не ври пожалуйста! - возмутилась Светка.
А чего врать-то? Если и впрямь не видела? Но ведь Светику не докажешь. И я уступила. Я всегда ей уступала. Всегда и во всем. Во-первых, она была Светкой. Единственной и неповторимой. Другой подруги у меня не случилось и, по ее мнению, случиться не могло. А, во-вторых, она была его сестрой.
Светка захлопнула тетрадь и выбралась из-за стола. Я искоса посматривала на нее. Мне немного мешала челка. Зато Светик не догадывалась, что я за ней наблюдаю. Она бы обиделась. И совершенно напрасно, потому что рассматривала я ее с восторгом. Она мне жутко нравилась. И все в ней мне нравилось: и прямые русые волосы с золотистым отливом; и пока еще нескладная фигура; и длинные стройные ноги; и нос уточкой с широкой царапиной посередине. Они такие разные с Олегом. Олег - точная копия отца. Светка пошла в мать. У них и характеры прямо противоположные. Олег замкнут и сдержан, Светка непосредственна и общительна. Даже ее гипертрофированный детский эгоизм приводил меня в восторг. Она вызывала ощущение стройности, легкости и весенней свежести. Куда мне до нее?!
Я тоскливо посмотрела на свои слегка полноватые бедра и немного коротковатые ноги. Н-да! Пальцы рук хоть и длинные, как у Светки, но не такие тонкие и аристократичные, а по-младенчески пухлые. И подаренные отцом дешевые колечки их не украшают. На фигуру мне, правда, грех жаловаться. Но вот нос! Волосами своими я тоже недовольна. Пусть - вьются, пусть - локонами. Вот если бы они были такими же сияющими, как у Светки... А то, так - обычные, темные... Короче, я завидовала Светке. Гордилась Светкой. И восхищалась ей. Чтобы справиться со своим комплексом неполноценности, мне приходилось держаться намного более уверенно, чем это делала она. Даже дерзко. И так же дерзко общаться с людьми. Откровенно терялась я только рядом с Олегом. Тогда я казалась себе еще более толстой, некрасивой и глупой, чем обычно. Поэтому вовсю старалась показать, что он мне не интересен. Черта-с-два! Над моими к нему чувствами подсмеивалась половина деревни. И он, похоже, не отставал от других.
- Хватит, - сказала Светка, прерывая мои не очень-то веселые размышления. - Я придумала кое-что получше, чем сидеть под этим глупым солнцем и рисовать этих глупых обезьян.
На счет "обезьян" я мысленно согласилась с ней, а вот на счет солнца...
- Закрывай тетрадь. Идем, - прозвучал приказ.
Я закрыла тетрадь.
- Куда?
- Следить за Олегом!
Я открыла рот.
- Рот закрой, - посоветовала Светка, - а то муха влетит.
- Не пойду!
- Как миленькая пойдешь. Куда ты денешься?
- Что я, собачка, за ним бегать? Не пойду!
- Пойдешь. Еще как пойдешь. Полетишь. Иначе поссоримся!
Она сгребла со стола карандаши, журналы, тетради и сунула все это под крыльцо. Затем стала разыскивать свои шлепки. Я прекрасно видела, где ее обувка. Шлепки валялись в низкорослой пыльной крапиве у сарая. Только мне не хотелось никуда идти. Тем более, следить за Олегом. Ну, что за детство, в самом деле?!
Погода стояла чудесная. После двух недель довольно ощутимой прохлады и бесконечных дождей наконец выглянуло солнце. И уже становилось очень жарко. Вишня созревала прямо на глазах, как ей и положено в конце июля. Трещали кузнечики. Жужжали шмели. Тишина и благость в природе располагали к душевной тишине. Было так хорошо сидеть на лавочке, греться на жарком солнышке и ни о чем не думать. А тут надо куда-то тащиться по жаре, да при этом еще и сгорать от стыда. Поэтому, когда Светка залезла под стол, я молча подтянула коленки к подбородку, освобождая ей место для поисков. Вся надежда была лишь на то, что Олег за это время успеет куда-нибудь исчезнуть. Светка, вылезая из-под стола, все-таки увидела, где лежат ее шлепки.
- Хватит рассиживать! - скомандовала она, довольно успешно воюя с крапивой. - Бежим, а то упустим его совсем.
- Ты хоть бабушку предупреди, - заметила я, не двигаясь с места.
- Прекрасно знаешь, что бабка на огороде. Идти к ней - только время терять. Вставай!
- Ладно, - я вздохнула и поднялась, - пошли.
- Побежали, а не пошли, - засмеялась Светка и выпорхнула в калитку.
* * *
День тихо клонился к вечеру, когда Светка наконец отказалась от своей затеи. А почему? Просто нам на глаза попался роскошный малинник. На усадьбе Лушиных. Попасть туда оказалось проще простого. Лушины, известные лодыри, огородили свою усадьбу только с трех сторон, на задворках же вместо забора посадили кусты малины.
Полдня я протаскалась за Светкой, моля сверхъестественные силы не дать нам столкнуться с Олегом. Ну что он обо мне подумает? И к бабке ходить не надо. Такое уже случалось раз двести. Решит, что я таскаюсь за ним, как нитка за иголкой и Светку на это подбиваю. А все как раз наоборот. Выходит, малинник - это то, что доктор прописал. Бессмысленные поиски Олега прекращаются. Это - раз. Малина - прекрасная награда за мое терпение и мужество. Это - два. Светку отсюда будет также трудно выгнать, как и меня. Это - три. Время до ужина еще есть. Нечего терять его даром.
Мы залезли со Светкой в самую середину кустов, оставляя за собой широкие проходы. Малина так же, как и вода, всегда лишала меня ощущения времени. Еще бы! Крупные, сладкие, прохладные ягоды так заманчиво, так аппетитно выглядывают из-под жестких, колючих листьев... Таким восхитительным соком растекаются по губам, языку, небу... Оторваться просто невозможно. И времени не замечаешь совсем.
Я не знаю, сколько мы со Светкой так блаженствовали. Наверное, долго. Мы даже почти не переговаривались. Из сладкого забытья нас вывел чей-то едкий смешок.
Быть застигнутым в чужих владениях? Избавь, господи! Но еще неприятнее, если тебя застукали хозяева.
Мы со Светкой разом вскинули головы. Я тут же поперхнулась недоеденной ягодой и почти физически ощутила свое лицо и руки, поцарапанные и перепачканные соком малины. А волосы! Ой! У меня же там настоящее воронье гнездо. Зато Светка вздохнула с облегчением.
- Вы, как лоси, все вытоптали. Вам Лушиных не жалко? - спокойно спросил Олег. Он насмешливо разглядывал нас со Светкой.
Надо же! Полдня провести в поисках и нигде его не встретить. А тут вдруг, когда и не помышляешь даже, - пожалуйста... Возник, как черт из табакерки. Хм, положение у нас со Светиком, как нельзя более, глупое. Добро бы, Олег стоял один. Так, нет. Два свидетеля нашего позора топтались за его спиной, словно бегуны перед стартом. В тот момент мне показалось, что пережить присутствие на месте преступления еще и Толика с Мишкой не удастся - умру через минуту от стыда. Ха! От стыда никто никогда не умирал. И я не умерла тоже. А сделала вид, будто игнорирую справедливое замечание. Один глупый поступок стала громоздить на другой. Пока Светка переругивалась с братом, я показала парням язык и назад - в кусты - доедать, что еще не было съедено. По крайней мере, это избавляло от необходимости комплексовать у всех на глазах. Естественно, о сборе чужого урожая было напрочь забыто. Я вся обратилась в слух.
- Чего надо? - нагло полюбопытствовала у брата Светка.
- Вылезай! - тихо, но уверенно скомандовал Олег.
- Ща-ас! - возмутилась она. - Больше ты ничего не хочешь?
- Больше - ничего. Вылезай!
- А это видел? - она показала ему конфигурацию из трех пальцев.
Я занимала выгодную позицию. Светка с ребятами просматривалась отлично, меня же - не разглядеть.
- Или ты вылезаешь, или... Что у нас сегодня? Четверг? - Олег обратился к Толику.
- Пятница с утра была, - пробубнил Толик.
- Завтра приезжают родители. Я все расскажу матери.
- Только попробуй! - ощетинилась Светка.
- И пробовать нечего. Ты совсем распустилась! Залезть в чужой огород! - возмутился Олег.
Господи! Он даже возмущается как-то уравновешенно.
- Думаешь, если ты на два года старше, то можешь мне нотации читать? Да? Праведник какой! - дерзила Светка.
- Да вы с Алькой и через два года останетесь такими же дурами, - с какой-то даже ленцой в голосе ответил ей Олег.
Ну, вот! Теперь и про меня вспомнили. Я не выдержала, вынырнула на поверхность малинника:
- Дураков, Олег, ищи в зеркале.
И моментально юркнула обратно.
- Глупые какие... - презрительно заметил Олег, убирая со лба темную прядь.
И эта его фраза задела меня больше всего. Не сами слова, а интонация, с какой они были произнесены.
Я выбралась из кустов, лихорадочно соображая: чтобы такое ему сказать побольней и пообидней. Но он уже уходил. Рядом с ним нервно вышагивал Толик, громко рассуждая, что связываться с такими свиристелками, как мы - ниже достоинства настоящих парней.
- Ладно, - подумала я, понимая, что кричать им вслед оскорбления - только себя на посмешище выставлять. - Ладно. Я припомню тебе это, Олег. А ты, Толичка, жди теперь от меня одних неприятностей!
И тут я заметила, что Мишка задержался. Стоит и улыбается нам со Светкой. Я приготовилась открыть рот и сказать какую-нибудь гадость. Но он вдруг весело, располагающе подмигнул мне. Повернулся и широким шагом в два счета догнал парней. Его рыжеватые кудри сверкнули на солнце разноцветными брызгами.
- Ого! - внушительно сказала Светка и посмотрела на меня. - Похоже, Мишенька к тебе неровно задышал. Ты смотри у меня!
И она погрозила мне кулаком.
- Чепуха, - откликнулась я, провожая ребят взглядом. - Чепуха на постном масле. И только...
Но я знала, что Светка на сей раз не промахнулась.
Месяц назад, когда она с матерью уезжала на несколько дней в город, побродить по магазинам, произошел странный случай. Я как-то лежала на пляже у озера в компании приятельниц из соседнего поселка. Мы не столько купались, сколько грели на солнышке пятки и сплетничали. И к нам на своей замечательной "Яве" подкатил этот Рыжий. Вообще-то, он не был рыжим. Его волосы цвета спелой пшеницы только чуть-чуть отливали рыжиной. Но все его звали Рыжим. И я, естественно, больше всех. Так вот, подъехал к нам этот Рыжий. Ни с того, ни с сего. Помню, мы с девчонками еще переглянулись: с чего бы это? Подобных фокусов за ним раньше не замечалось. Для него мы считались слишком маленькими. Он общался только с парнями и взрослыми девицами. Ну, еще со Светкой. И то, скорее, из-за Олега. А тут - на тебе... Подкатил и давай кокетничать. Балагурит, значит, с девчонками, а сам на меня смотрит. Глаза у него голубые-голубые. И холодные, как льдинки. Мне даже не по себе сделалось от этого взгляда. Как будто прокалывает насквозь тонкими ледяными иглами.
Я поднялась с песка и пошла к воде. По дороге из вредности оглянулась, дескать, ну чего тебе от меня надо? Мишка не смутился, не покраснел, продолжал бессовестно на меня пялиться. Я тогда подумала, что он - редкий нахал. Во-первых, о его хождениях по женщинам уже пару лет на деревне рассказывали разные байки. Просто так говорить не будут. А, во-вторых, где-то с весенних каникул у него наметился веселый, легкий и воздушный флирт со Светкой. Значит, пока Светик в городе, он - ко мне... Ага... Но и когда она вернулась, я оставалась под прицелом этих ледяных глаз. Произошли какие-то необратимые изменения. Я, правда, делала вид, что мне это все до лампочки. Но Мишка стал появляться рядом слишком часто. И не только по вечерам в компании.
Он начал оказывать мне исключительные знаки внимания, выбирая моменты, когда рядом никого не было. То принесет банку недоспелой клубники, то - букет ранних садовых ромашек, то подвезет на мотоцикле в магазин. Делал это с таким добродушным, бесхитростным видом, словно все происходило случайно. Отказываться было неудобно, и я всегда уступала. Но Светке не рассказывала ничего. Мишка больше не кокетничал с ней, не флиртовал. Общался исключительно серьезно и по-дружески. Светку это сильно задевало. Влюбленностью в него она не страдала, но он ей здорово нравился. Не ей одной, кстати. Если бы не я, из этого флирта наверняка что-нибудь вышло.
Имелась еще одна причина помалкивать. Светка обожала своего брата, хоть и ругалась с ним не меньше пяти раз в день. И то, что я не гоню Рыжего, восприняла бы, как мою измену Олегу. Ее не смущало полное равнодушие, которое Олег демонстрировал по отношению ко мне. Она была свято уверена в обратном. Только никак не могла убедить в этом меня. Я отлично знала, что надеяться мне не на что. Потому и принимала ухаживания парней и в городе, и здесь. Ведь это так приятно, когда ты нравишься.
- Так, - спросила меня Светка, выбираясь из кустов, - что будем делать дальше?
- Не знаю, - я села рядом с ней на траву, продолжая смотреть на уходящего Олега. Рядом с Толиком он выглядел невысоким, а рядом с Рыжим - еще и слишком хрупким.
- Мне скоро ужинать. Я и обедать-то не приходила. Сама знаешь, тетя Нина разорется, если я опоздаю.
- Слушай, а чего она у тебя такая ненормальная? - поинтересовалась Светка.
- Очень даже нормальная, - я перевела взгляд на нее, потому что Олега уже не видела. - Просто я ей мешаю.
- Интересно, чем? Ведь она же родная тетка?
- Родная, - вздохнула я. - Понимаешь, живет себе человек и живет. Никому ничего не должен, сам себе хозяин. А тут - бац! - ребенок: корми, пои, ухаживай, да еще ответ держи перед братом. Пока мама жива была, меня сюда и не отправляли.
- А чего отец не женится?
- Не знаю... Нам и так неплохо. А на каникулы он меня сюда засовывает. Тетке неудобно. Я ведь, вроде, как сирота. Вот и вынуждена отпаивать меня парным молоком четыре раза в год. Ну и на фига ей это нужно?
- Да-а, - потрясла головой Светка. - А в городе как?
- Как у всех, - усмехнулась я, - как вот у тебя?
- Никак, - разозлилась вдруг она. - Сижу дома. Родители ругаются. Олег никуда не пускает.
- А сам? - тема представлялась слишком интересной, чтобы пропустить Светкины слова мимо ушей.
- Ну-у... У него куча дел: друзья, девчонки, паяльник, еще что-то. Он и дома-то не бывает. Только есть и спать приходит. А так - все по друзьям.
Да! Тебе только волю дай... С тобой тогда никто не справится. Правильно Олег делает, что никуда не пускает.
- Если его дома нет, как же он тогда тебя дома держит?
- У него везде свои люди, - вздохнула Светка. - Все ему на меня стучат. Это здесь по-другому. Здесь он сам за мной наблюдает. Заняться-то особенно нечем. Ну, бабушке по хозяйству помочь - и все.
Мы немного помолчали. Дальше расспрашивать про Олега я боялась. Светка говорила о нем, пока ей самой этого хотелось, и на дух не переносила инициативы со стороны.
- Ладно, пошли, - она лениво поднялась, - а то тебя тетка с потрохами съест. Еще вечером не выпустит.
Я кивнула и тоже поднялась. Не торопясь, мы вышли на проселок. Солнце низко висело над горизонтом. С центральной улицы доносилось мычание - гнали стадо. Пахло густой острой смесью парного молока и навоза. И как же хорошо стало вдруг на душе! Как спокойно!
* * *
Я оставила Светку возле ее калитки и теперь, не торопясь, шла домой. Все равно попадет, спеши - не спеши.