Джимми не увольнял всех пятерых моих предшественников, некоторых он мягко спровоцировал уволиться. Или, по крайне мере, так он это описывал. Но я не стала поправлять ее.
- Дэвид его успокоит, - произнесла Эв голосом полным уверенности.
Как мило, что она преклоняется перед героическими способностями своего мужа. Я и не вспомню последний раз, когда во мне было столько веры в своего парня. Дэвид и Эв на пьяную голову поженились в Вегасе шесть месяцев назад. Видимо, это была та еще адская история, хотя мне и не удалось услышать ее целиком. Эв пару раз приглашала меня погулять вместе со своими друзьями, но я всегда находила отговорки. Не то чтобы я не ценила подобный жест, просто это казалось неправильно: я ведь работала с ее шурином.
Как бы то ни было, моя работа заключалась в том, чтобы следить за Джимми. Я одарила Эв извиняющейся улыбкой и вставила ключ в замок. Пришло время надеть шляпу упрямицы, которая, по словам моего бывшего, благослови его боже, мне определенно шла.
Я медленно, спокойно открыла дверь. В четырех шагах от моего лица о стену разбился стакан, пугая меня до чертиков. Я, в свою очередь, упала на пол; сердце в груди билось как сумасшедшее.
- Лена, - проревел Джимми. - Свали отсюда нахер!
Пропади пропадом эти долбанные рок-звезды.
Серьезно.
Хорошо, что на мне все-таки брюки. Поцарапанные от ковра на полу коленки не смотрелись бы привлекательно. А еще, как только мы вернемся в Портленд, я наконец-то уволюсь или же потребую прибавку к зарплате за работу в опасных условиях. Ни за что не стану больше это терпеть.
- Бросишь еще что-нибудь, Джимми, и я засуну свой трехдюймовый каблук так глубоко в твою задницу, что для его извлечения тебе потребуется команда хирургов, - я посмотрела на него через свою темную челку. - Это понятно?
Он нахмурился.
Я усмехнулась.
И так всегда, одно и то же.
- Ты в порядке? - Дэвид Феррис пересек роскошный люкс, обходя сломанный столик и разбитую лампу. Он протянул мне руку, помогая подняться. Оба брата Феррис имели отличные внешние данные, деньги, известность и талант. Но только у одного из них были манеры. Не смотря на приличия этикета, мой взгляд остался прикованным к разъяренному мужчине на другой стороне комнаты.
- В порядке. Спасибо, - я поправила свои перекошенные очки.
- Не думаю, что он что-то принимал, - тихо сказал Дэвид. - Просто, ну знаешь, у него плохой день.
Боже, надеюсь, Джимми ничего не принимал. Ради блага нас обоих.
- Для всех нас это трудное время, Лена.
- Да. Я знаю.
Джимми расхаживал со сжатыми кулаками по ту сторону комнаты. Обычно парень вел себя как принцесса, выпендриваясь перед окружающими, что ему удавалось на ура. Со своими зачесанными назад волосами, дизайнерскими деталями образа, и выглядя как конфетка, его статус самодовольного рок-бога делал его идеальным. Я могла без проблем фантазировать и потакать своему либидо, пока он не заметит остального.
(Прискорбно, но, когда я поклялась завязать с мужчинами, мой секс-голод не исчез. Насколько легче стало бы жить, если бы так и случилось.)
Вот только сегодня Джимми казался слишком человечным. Одет он был лишь наполовину, а его темные волосы обрамляли острые очертания лица и подходили к образу вместе с щетиной. Его обычный непробиваемый контроль пропал без вести. Его фигура и комната вводили в шок. Кажется, не осталось ни одной уцелевшей вещи. Наверное, выглядела я как один из тех клоунов на ярмарке, участвующих в аттракционе, где нужно забросить в рот мячик, чтобы выиграть приз. Моя голова все продолжала крутиться из стороны в сторону, чтобы оценить всю картину происшедшего.
- Вот это погром, - пробормотала я.
- Хочешь, чтобы я позвал Сэма? - спросил Дэвид, имея в виду главу службы безопасности.
- Нет, я разберусь. Спасибо.
Он сощурил глаза.
- Не могу представить, чтобы он что-нибудь вытворил, но... он сильно взбешен. Ты уверена?
- Абсолютно. Встретимся внизу.
Уверенность - залог успеха. Я открыла дверь, и он вышел через нее, все время обеспокоенно глядя на меня. Моя фальшивая улыбка, видимо, не успокаивала.
- Может, я побуду неподалеку, - сказал он. - Просто на всякий случай.
- Ты нанял меня для того, чтобы я с ним разбиралась. Не переживай. С нами все будет хорошо, - сказала я, закрывая дверь перед нахмуренными лицами Дэвида и Эв.
Джимми продолжал расхаживать, не обращая внимания на мое присутствие.
Я сделала глубокий вдох, затем еще один. Осторожно и медленно. Невозмутимо и спокойно. Всевозможные ободряющие слова прокручивались вновь и вновь в моей голове. Не обязательно вести себя безупречно, чтобы закончить работу, - достаточно хорошей мотивации. И мыслей о том, чего я желала этому мужчине, ведь его благополучие было моей работой, моим приоритетом. Ради него я буду стараться изо всех сил. Под каблуками хрустело стекло, пока я аккуратно пробиралась по комнате. Обходя опрокинутый диван и разбитую лампу. Даже нет желания прикидывать, во сколько обойдутся все эти разрушения. К этому времени, должно быть, сюда уже подоспела охрана. Остальные постояльцы, услышав погром, наверняка успели нажаловаться. Хотя, быть может, пять штук за ночь включает в себя исключительную звукоизоляцию номера.
Взгляд Джимми стал мрачнее, когда я подошла ближе. Его зрачки выглядели нормальными, не расширенными. Он плюхнулся на обеденный стул, демонстрируя раздраженность и агрессивный настрой, а также отличную координацию. Возможно, он ничего не принимал.
- Что происходит? - спросила я, останавливаясь напротив него.
Никаких признаков крови, хотя костяшки его пальцев были поцарапаны и покрыты слабыми розовыми ссадинами. Расставив ноги, он уперся локтями в колени и прикрыл голову руками.
- Уходи, Лена. Я хочу побыть один.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Он хмыкнул.
- Разве это не походит на клише - разгромить свой номер?
- От**бись.
Я вздохнула.
Ладно, значит драконить его - не самая лучшая мысль. Я надвинула очки на переносицу, предоставляя себе возможность подумать. Время, чтобы попробовать что-нибудь новое. На нем не было ни рубашки, ни обуви, только черные брюки. И как бы здорово не смотрелись его татуированная грудь и плечи, он не мог пойти в таком виде на похороны. Особенно в такую погоду.
- Джимми, мы скоро уходим. Тебе нужно собраться. Ты же не хочешь опоздать, да? Проявив тем самым неуважение?
Ответа не последовало.
- Джимми?
- Ненавижу, когда ты используешь этот голос, - сказал он, все еще уставившись в пол.
- Какой голос?
- Такой, когда ты пытаешься говорить как мой терапевт. Но ты не доктор, так что завязывай с этим дерьмом.
Поскольку правильного ответа не нашлось, я оставила рот закрытым.
На его шее резко выделялись жилы, а испарина пота очерчивала мышцы на спине. Но несмотря на злость его поза говорила о поражении. Может он и был редким высокомерным хреном, но Джимми Феррис был сильным и гордым. За пару месяцев проработав в качестве его сиделки, я видела его в разном настроении, чаще всего в плохом. Но никогда не видела его сломленным. Это причиняло боль. И помимо нежелательной, эта боль была неожиданной.
- Мне нужно выпить, - сказал он резко.
- Нет!
- Лена... черт. Я не могу...
- Можешь.
- Просто принеси мне что-нибудь, - отрезал он.
- Я не стану этого делать, Джимми.
Он вскочил на ноги, его лицо перекосилось от ярости. Каждая моя частичка с инстинктом самосохранения кричала о том, чтобы я отступила, убежала и спряталась. Папа всегда говорил, что мое упрямство не принесет мне ничего хорошего. Джимми возвышался надо мной, даже несмотря на каблуки, к тому же его любимым новым развлечением стали бег и жим штанги, лежа на скамье. Поэтому всплеск адреналина в моей крови был вполне обоснованным, но Джимми меня не тронет.
По крайне мере, я надеялась, что не тронет.
- Одну гребаную бутылку, - прорычал он.
- Эй...
- Черт, ты не представляешь, каково это. Мне просто нужно, чтобы ты принесла мне одну бутылку. А затем я снова завяжу с выпивкой. Обещаю.
- Нет.
- Возьми телефон и закажи ее.
- Ты разбил телефон.
- Тогда тащи свою задницу вниз и принеси мне выпить.
Я покачала головой.
- Ты работаешь на меня! Я плачу тебе зарплату. Ты отчитываешься передо мной, - он ткнул в свою грудь пальцем, чтобы подчеркнуть смысл сказанного. - Помнишь?
- Да. Но выпивку я тебе не принесу. Угрожай, сколько хочешь, - мой голос дрогнул, но я не отступила. - Этого не случится. Никогда.
Он зарычал.
- Джимми, тебе нужно сейчас же успокоиться.
У него сжалась челюсть, и раздулись ноздри.
- Мне не хочется больше никого в это вмешивать. Но я задумываюсь над подобным вариантом. Поэтому, пожалуйста, успокойся.
- Б****! - он пытался контролировать себя, и эта борьба отчетливо отражалась на его лице. Он смотрел вниз на меня, уперев руки в бедра. Долгое время он ничего не говорил; единственный звуком в комнате служило его тяжелое дыхание. - Лена, пожалуйста.
- Нет. - Вот блин, это прозвучало неубедительно. Я приобняла себя за живот, призывая больше силы. - НЕТ.
- Пожалуйста, - попросил он снова, глядя на меня своими покрасневшими глазами. - Никому не нужно об этом знать. Это останется между мной и тобой. Мне нужно что-нибудь, чтобы взять себя в руки. Лори много... она для меня много значила.
- Я знаю и сочувствую твоей потере. Но выпивка не поможет, - сказала я, с трудом вспоминая все мудрые слова, которые прочла в интернете. Но из-за колотившегося сердца было невозможно ясно думать. Может я его и не боялась, но до ужаса переживала за него. Он не мог сорваться. Я ему не позволю. - Выпивка является временным решением, которое в дальнейшем все только усугубит. Тебе это известно. Ты сможешь пережить сегодняшний день. Сможешь.
- Мы собираемся похоронить ее в земле, - его голос надломился, и он упал обратно на стул. - Она кормила нас, Лена. Когда никого не было дома, она усаживала нас с Дэвидом за свой стол и кормила. Заботилась о нас как о собственных детях.
- О, Джимми...
- Я... я не смогу это сделать.
По-видимому, не могла и я. И в качестве доказательства стояла на месте, совершенно бесполезная, пока из-за него мое сердце обливалось кровью. Раньше я задумывалась над тем, что же может выбить его из колеи. Конечно, задумывалась. Но и предположить не могла, что причиной тому послужит нечто подобное.
- Мне так жаль, - проговорила я, но этих слов даже отдаленно не достаточно.
По правде говоря, Джимми нуждался в терапевте, советчике или ком-то вроде того. В ком угодно, кроме меня, потому что у меня не было ни единой гребаной мысли, как с этим справиться. Парень расклеивался прямо на моих глазах, и наблюдать за тем, как он разваливается на части, было сродни пытке. Последние несколько лет я была столь осторожна, придерживаясь рамок приличия и не высовывая нос из собственной скорлупы. А теперь, ни с того ни с сего, его боль причиняла столько же боли и мне, разрывая изнутри и оставляя на попечение терзаний. Комната начала расплываться перед глазами.
Что, черт возьми, я до сих пор тут делала?
Когда я устроилась на работу, мои должностные обязанности были предельно ясны. Держаться возле него и ни в коем случае, даже под угрозой смерти, увольнения или чем бы там не захотели воспользоваться против меня его адвокаты, не позволять ему выпить каплю алкоголя или принять самую малость наркотиков. Не может проскочить даже одна пилюля. Учитывая то, что он по собственной воле был чист почти полгода, это не казалось такой сложной задачей.
До этого момента.
- Я найду тебе рубашку, - сказала я, моргая как сумасшедшая, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. С квалификацией или без нее, я - все, что у него было. - Нужно помочь тебе собраться, и затем мы можем выдвигаться.
Он ничего не ответил.
- Мы пройдем через это, Джимми. Этот день пройдет, и все наладится.
Слова вышли кислыми. Я лишь надеялась, что они не показались ложью.
В ответ все еще ничего.
- Договорились?
- Зачем я сказал, что толкну речь на похоронах? Каким хером я думал? - он нахмурился. - Парни должны были знать, что из этого ничего не выйдет, что не стоит меня в это ввязывать. Я не в том состоянии для такого. Да для чего угодно. Но Дэйв весь такой "ты скажешь пару слов, я прочитаю несколько строчек и все будет зашибись". Что за бред.
- Ты сможешь.
- Не смогу, - он провел по лицу руками. - Если я не хочу облажаться на похоронах самого лучшего человека из всех, кого когда-либо знал, то мне нужно выпить. Одну бутылку, а после я снова завяжу.
- Нет, - я пригвоздила его к месту взглядом. - Они попросили тебя сказать речь, поскольку знают, что у тебя это получится лучше всех, как бы сильно им не хотелось этого признавать. Ты же лицо группы. Тебе не нужна выпивка. Блистать и быть в центре внимания - вот твоя задача. Твоя сущность.
Он долго смотрел на меня. Так долго, что становилось все сложнее и сложнее выдерживать его взгляд.
- Ты справишься, Джимми. Знаю, что справишься. Во мне нет ни капли сомнения.
Никакого ответа. Он даже не моргнул, просто продолжал смотреть на меня. Взгляд не был злым, хотя я не уверена, каким он был, если не сказать больше. Я потерла липкие ладони о брюки.
- Ладушки, - сказала я, выискивая пути к отступлению. - Я принесу твою одежду.
Неожиданно меня обвили сильные руки, притягивая ближе. Я споткнулась, и от падения меня удержало лишь горячее лицо, уткнувшееся в мой живот. Его объятия были чрезмерно крепкими, словно он ожидал, что я буду сопротивляться, что отвергну его.
Но я просто стояла в полном ошеломлении. Все его тело тряслось, дрожь проходила сквозь меня, доходя до самых костей. Но он не издал и звука. Что-то намочило перед моей рубашки, отчего та стала прилипать к телу.
Это мог быть пот. Но плохое предчувствие подсказывало, что это не он.
- Эй…
Ни что за последние два месяца не подготовило меня к подобному. Он никогда не нуждался в моей поддержке. Если уж на то пошло, то я причиняла ему неудобства. Мы ругались. Он пытался поставить меня на место. Я выпаливала шутку. Методика наших отношений была разработана давным-давно.
Парень, прижимающийся ко мне, был незнакомцем.
Мои руки нависли над его обнаженными плечами; внутри вскипала паника. Мне определенно запрещено его касаться. Даже самую малость. В деловом контракте на сто двенадцати страницах об этом довольно четко написано. До этого момента он настаивал на избегании какого-либо контакта, но теперь его руки сжимались еще крепче, а пальцы впивались в мою рубашку. Почти уверена, что слышала, как скрипнула моя грудная клетка. Черт, а он сильный. Повезло, что я вовремя вышла из шокового состояния, иначе он мог бы зажать меня до смерти.
- Джимми, я не могу дышать, - прохрипела я.
Хватка немного ослабла, и я осталась на месте, пытаясь отдышаться; легкие работали с двойным усердием. Крупные руки продолжали держать меня. Видимо, никуда я не пойду.
- Может, мне стоит позвать Сэма, - сказала я в порыве здравомыслия, как только совладала с дыханием. Их глава службы безопасности скорее напоминал бандита в костюме. Но, готова поспорить, у него отличные легкие.
- Нет.
Блин.
- Или Дэвида. Хочешь, чтобы твой брат вернулся?
Я почувствовала, как он повернул голову, сперва налево, затем направо. Еще одно "нет".
- Ты не можешь им рассказать.
- Не буду. Обещаю.
В ушах звенела тишина.
- Просто дай мне минуту, - сказал он.
Я стояла в его объятиях, как окаменевшая, совершенно бесполезная; от манекена было бы больше толку. Черт, нужно что-нибудь сделать. Медленно, очень медленно я опустила руки. Всепоглощающая потребность утешить его перевесила любую угрозу судебных разбирательств. Жар поцеловал мои ладони. Складывалось впечатление, будто у него лихорадка, по упругим контурам его плеч и затылку стекал пот. Мои руки плавно скользнули по его плечам, делая все возможное, чтобы успокоить.
Ощущение того, что он во мне нуждался, и нахождение с ним в такой близости приносило приятное беспокойство.
- Все хорошо.
Я запустила пальцы в его густые черные волосы. Такие мягкие. Не удивительно, что адвокаты не хотели, чтобы к нему прикасались: теперь, попробовав, кажется, я не в силах остановиться. Мне стоило постыдиться: лапать бедолагу в такой-то час. Но это он был инициатором. Он ухватился за меня в поисках утешения и, по-видимому, когда дело касалось его, этого утешения у меня было во внушительном количестве.
- Что я скажу? - спросил он, приглушенно. - Как смогу толкнуть гребаную речь?
- Скажи о том, что она для тебя значила. Они поймут.
Он фыркнул.
- Нет, серьезно. Просто говори от сердца.
Он судорожно втянул воздух, упираясь в мой живот лбом.
- Что еще хуже, она звонила.
- Она? - я бросила на его макушку пронзительный взгляд. Черт возьми, кажется, с ним все было в порядке. Он не бредил. - Кто тебе звонил?
- Мама.
- Оу. - Эта новость не из хороших. Но все-таки услышать ее куда приятнее, чем думать, будто Джимми придумал телефонный звонок от недавно умершей. - Что она хотела?
- То же, что и, б****, всегда. Деньги. - Его голос прозвучал резко и тихо. Настолько тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его. - Предупредил ее держаться подальше.
- Она в городе?
Кивок.
- Угрожала сорвать похороны. Я сказал, что запеку ее за долбаную решетку, пусть только попробует.
Черт, не женщина, а сущий кошмар.
- Дэйви не в курсе, - сказал он. - Так и должно оставаться.
- Хорошо. - Не знаю, насколько мудрым это было, но не мне решать. - Я не скажу ему.
Я чувствовала, как под моими руками напряглись его плечи; его страдание обволакивало нас, как непроницаемый покров. Больше ничего не существовало.
- С тобой будет все хорошо, - я склонила голову и ссутулилась, закрывая его своим телом.
Сердце разрывалось от боли, о бесстрастности можно только мечтать. Желание разделить его страдания было слишком сильным. Обычно он был жутко раздражающим, таким беспечным и грубым. Хотя благодаря злости с работой было легче справляться. Когда он вел себя как засранец, я могла оставаться равнодушной, по большей части. Но эти опасные новые чувства, что переполняли меня сейчас, были нежными и глупыми, теплыми и сопливыми. Не может быть, что меня так задело его состояние.
Блин.
Что, черт возьми, со мной происходило?
Он сжал мои округлые бедра и поднял голову, чтобы посмотреть мне в лицо, показав его впервые без брони. Все его резкие черты потускнели из-за боли и, если на то пошло, от этого его красота стала очевиднее. Я облизнула свои внезапно сухие губы. Его пальцы напряглись и сильнее впились в мою блузку, а лоб нахмурился, когда он мрачно посмотрел на оставленное мокрое пятно.
- Извини за это.
- Ничего страшного.
Он отпустил меня, и мои слабые и потерянные ноги пошатнулись.