Сердце Джессики замерло, она кивнула и аккуратно сложила руки на коленях. Ей было неловко пожать ему руку.
К счастью, Картер не стал еще больше усложнять ситуацию. Он взглянул на нее без улыбки, но и без особого смущения.
– Прошу прощения. Вы давно меня ждете?
Она покачала головой. Джессика понимала, что должна ему ответить что-то, но не могла заставить себя произнести ни слова. В ее памяти отпечатался совсем другой образ, не похожий на этого Картера. Даже рост не совпадал с воспоминаниями – в детстве он ей казался ужасно высоким.
Картер указал взмахом руки на дверь, которая по цвету почти сливалась со стеной.
– Пойдемте?
Джессика кивнула и несказанно удивилась, когда Картер галантно придержал перед ней дверь. Тот прежний Картер, которого она знала, не упустил бы случая захлопнуть дверь у нее перед носом. Но еще больше она удивилась, когда почувствовала, как он слегка обнял ее за талию, направляя в глубь коридора. Тот Картер и понятия не имел о галантности.
– Вот мы и пришли, – сказал он, проведя ее в огромный кабинет, и Джессика почувствовала к нему уважение и робость.
Но это продлилось недолго. Она с трудом опустилась на стул – так билось ее сердце и дрожали коленки. И тут Картер неожиданно развеял произведенное на нее впечатление. Устроившись на стуле напротив Джессики, он посмотрел на нее со свойственной ему жесткой искоркой во взгляде и спросил:
– Вы что, язык проглотили?
Джессика почувствовала невероятное облегчение. Картер все же остался прежним. Сарказм в голосе полностью уничтожил впечатление, произведенное на Джессику его галантностью. Впервые за утро девушка смогла вздохнуть спокойно. Она дерзко взглянула на Картера и ответила:
– Да нет, не проглотила. Просто не привыкла попусту болтать.
– Ну, с таким взглядом на жизнь вы многое теряете, – абсолютно невинным тоном заметил Картер.
Джессика уловила насмешку только по его блеснувшему взгляду. Она покраснела, но не подала виду, что обиделась, и решила изложить свое дело как можно быстрее. Задерживаться здесь ей не хотелось.
– Надеюсь, Гордон говорил вам о цели моего визита?
Картер рассеянно кивнул. Похоже, он совершенно не заметил ее смущения. Но вместо того, чтобы сразу перейти к делу, которое в общих чертах он и так уже знал от Гордона, Картер заговорил совершенно о другом:
– Мы давно не виделись. Как вы поживаете?
– Нормально.
– Вы хорошо выглядите.
Джессика не поняла, зачем он это сказал, как и не поняла, почему ее это так рассердило.
– Я нисколько не изменилась, – сказала она и, немного помолчав, добавила:
– А вот вы изменились очень сильно.
– Надеюсь. – Его слова эхом прокатились по этой почти пустой комнате. Он пронзительно посмотрел на нее. В его взгляде читались ирония и искреннее любопытство. И ни следа прежнего презрения к ней. Если бы он смотрел на нее как раньше, Джессика чувствовала бы себя уютнее.
Наконец она отвела взгляд, поправила очки и, откашлявшись, заговорила:
– Я решила произвести в поместье Кросслинов кое-какие изменения. – Но прежде чем Джессика успела сказать еще что-то, Картер перебил ее:
– Искренне соболезную по поводу смерти вашего отца.
Неужели, подумала Джессика, но кивнула ему в знак благодарности.
– Теперь я осталась в поместье одна, и оно приносит сплошные убытки.
Дело было не только в деньгах, но Джессике не хотелось посвящать Картера Маллоя в истинную суть проблемы.
– Я хочу все изменить таким образом, чтобы получать солидную прибыль. Гордон посоветовал поговорить с вами. Честно говоря, я была не в восторге от этой идеи.
Она молча смотрела на него, наблюдая за его реакцией.
Но реакции не последовало. Он заговорил на удивление спокойно, и это еще больше стало раздражать Джессику.
– И почему же?
Она не стала ему подыгрывать:
– Мы всегда недолюбливали друг друга. Поэтому, как мне кажется, нам будет трудно работать вместе.
– Совсем не обязательно, что и сейчас мы будем относиться друг к другу так же, как в детстве.
– Надеюсь, вы изменились.
– Именно поэтому вы и пришли.
– Да, – неуверенно проговорила Джессика, нехотя признавая его правоту. – Не знаю, насколько можно верить тому, что говорил о вас Гордон.
Она окинула кабинет взглядом: стол с какими-то свертками, архитектурными макетами, небольшой столик с чертежными инструментами, стена, увешанная чертежами…
– Эта обстановка никак не вяжется с образом человека, которого я помню.
– Ну, я тогда был совсем другим, уличным мальчишкой. Сколько лет мы не виделись?
– Семнадцать, – быстро проговорила она и тут же пожалела о своем поспешном ответе. Особенно когда заметила промелькнувшую в его глазах радость по поводу того, что она помнит этот факт. Это ее совсем раздосадовало.
– Вы не знали, что я стал архитектором?
– Откуда я могла это знать?
Картер пожал плечами и продолжал с совершенно невинным видом:
– Мы ведь можем стать хорошими друзьями?
– Неужели? – произнесла она, постаравшись придать своему тону как можно больше сарказма. Похоже, он наслаждался ее смущением. – Мы никогда не сможем стать хорошими друзьями.
– В вас говорит прежняя Джессика, надменная и высокомерная до мозга костей. Но все изменилось, дорогая моя. Теперь я занимаю приличное положение в обществе. И у меня есть достойные близкие друзья. Например, Гордон.
– Но он до этого никогда мне не рассказывал о вашем головокружительном карьерном росте. Последнее, что я о вас слышала, – Джессика с трудом сдерживала свой гнев: так ее возмутило то, что он посмел назвать ее "дорогая моя", – вы угоняли машины.
Тут терпение Картера лопнуло. В его голосе послышалась жесткость.
– Да, в молодости я совершил много ошибок, но дорого за это заплатил. Мне пришлось начинать с самых низов и самому пробиваться в этой жизни. Я всего добился без посторонней помощи.
– И сколько людей пострадало, пока вы пробивались наверх?
– Я никому не причинил зла, когда делал карьеру. Слишком многих ранил до этого, – признался он. Лицо его помрачнело, и все тело напряглось. – Я сжег слишком много мостов, которые потом пришлось восстанавливать. Я постоянно чувствую вину за свое прошлое. Именно поэтому и согласился встретиться с вами, когда Гордон позвонил. В детстве вы были довольно жестокой особой, но теперь я понимаю, что сам был во многом виноват.
– Это я была жестокой? Благодарю покорно! – возмущенно воскликнула Джессика.
– Я же сказал, что виноват. Признал свою вину, признайтесь же и вы, что были злым ребенком. Каждый раз, стоило вам меня увидеть, вы приходили в бешенство.
– А вы не догадывались почему? Вы всегда дразнили меня. И что мне еще оставалось? Приходилось защищаться, отвечая вам тем же. Я только отражала нападение.
Картер вскочил, резко отодвинув стул, подошел к другому столу, машинально взял скрепку и некоторое время молча крутил ее в руках. Наконец взглянул на Джессику.
– Мои родители передавали вам привет, – совсем другим тоном проговорил он.
Джессику удивило не столько то, что именно он сказал, сколько та теплота, с которой он обратился к ней.
– Вы рассказали им, что мы должны встретиться?
– Сегодня ночью я разговаривал с ними. – Он уловил недоверие в ее взгляде и пояснил: – Я часто им звоню.
– Но раньше вы не стали бы этого делать. Вы вели себя ужасно по отношению к ним.
Картер опустил голову, не отрывая взгляда от скрепки, которую он продолжал крутить в руках.
– Я знаю, – сказал он наконец.
– Но почему? Они замечательные люди. Я всегда хотела, чтобы мои родители хотя бы отчасти походили на них: были такими же легкими в общении и простыми людьми. А вы так мучили их.
Он смерил ее враждебным взглядом:
– Легко говорить, когда речь идет о чужих родителях. Вы многого не знаете, Джессика. Мои отношения с родителями были очень сложными. – Он опять немного помолчал, задержав дыхание, чтобы успокоиться. – В любом случае они хотели узнать о вас все: как вы выглядите, работаете ли вы, замужем ли, есть ли у вас ребенок, как дела в поместье.
Последнее, чего хотела Джессика, – это обсуждать свою личную жизнь с Картером. Она боялась, что он опять скажет ей что-нибудь неприятное. И потому решила перевести разговор на более безопасную тему:
– Я расскажу вам о доме Кросслинов. Он все такой же величественный и прекрасный, но неуклонно стареет. У меня два пути: потратить огромные деньги на ремонтные работы или придумать что-то принципиально новое. Вот почему я пришла сюда. Мне хотелось обсудить это с вами.
Картер отбросил скрепку, которую все так же крутил в руках, пододвинул к столу высокий офисный стул и, уже совершенно успокоившись, произнес:
– Я вас слушаю.
Бизнес есть бизнес, подумала Джессика и постаралась как можно яснее изложить свои мысли:
– Не знаю, насколько вас посвятил во все это Гордон, но я собираюсь превратить поместье Кросслинов в жилой комплекс в лесу. Я хочу построить несколько коттеджей, а само поместье превратить в центр этого комплекса, и еще открыть там яхт-клуб.
Судя по всему, Картер впервые об этом слышал – Гордон не описал в деталях ее замысел, – так как выражение его лица сразу стало скептическим.
– Зачем вам это нужно?
– Затем, что этот дом слишком велик для меня.
– Так найдите того, кого размеры дома устроят.
– Я уже пыталась, но ничего не вышло.
– Иногда требуется много времени, чтобы найти покупателя.
"Но у меня этого времени нет", – подумала Джессика.
– Поиски покупателя могут занять несколько лет, а мне необходимо решить вопрос срочно.
– А куда вы спешите? Поместье Кросслинов передавалось в вашей семье из поколения в поколение. Годы ничего не значат в подобных делах.
Джессике очень не понравилось, что Картер стал с ней спорить. Собственный план теперь ей нравился еще меньше, чем самому Картеру.
– Думаю, пришло время все кардинально менять, – нерешительно сказала она.
– Но жилой комплекс?! – в ужасе воскликнул он. – Почему вы хотите превратить дом именно в жилой комплекс?
– Потому что в любом другом случае этот дом передадут жилищному бюро, и я не смогу принимать участие в его реконструкции.
– А почему вы уверены, что в этом случае сможете контролировать все производимые изменения?
– Вы можете предложить вариант лучше? – холодно спросила она.
– Конечно. Если вы не сможете найти частного покупателя, продайте этот дом университету, школе или какой-нибудь другой подобной организации.
– Ни одна школа или университет не станет должным образом заботиться о поместье. Я собираюсь устроить на участке большую парковку.
– А что, если передать ваш дом городским властям? Дом Кросслинов можно было бы превратить в музей. Представляете, сколько денег это могло бы вам принести?
– Вообще-то деньги для меня не главное. Кроме того, городской бюджет не настолько велик. У вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, как можно решить вопрос с поместьем в течение года?
Джессика проговорила все это слишком возбужденно. Она сильно нервничала, но понимала, что нужно взять себя в руки. Наконец ей это удалось, и она заговорила уже более спокойно:
– Если городские власти выкупят этот дом, то я навсегда потеряю с ним связь.
– Но жилой комплекс?
– А почему бы и нет? – снова раздражаясь, спросила Джессика. Почему он заставляет ее признаться в том, в чем ей и самой себе так трудно признаться? Неужели не понимает, что она оказалась на краю пропасти?
Картер, слегка наклонившись, уставился на нее долгим пронизывающим взглядом внимательных темных глаз.
– Потому что дом Кросслинов великолепен. Это один из самых красивых домов, какие я когда-либо видел. Поверьте мне, за последние несколько лет я повидал предостаточно. Не могу понять, как вам могло даже в голову прийти продать его.
– У меня нет другого выхода! – вскричала она, и в ее взгляде он прочел правду.
– У вас нет финансовой возможности поддерживать дом?
Положив руку на подлокотник кресла, Джессика в задумчивости колупала ногтем желтую краску.
– Да, – обреченно вздохнула Джессика. Ей трудно было кому-либо об этом говорить, тем более признаться в этом Картеру Маллою. Но теперь настала необходимость высказать все до конца. – Как я уже говорила, дом Кросслинов стремительно разрушается. Целый год поместьем никто не занимался, и теперь ремонтные работы требуют огромных затрат.
– Но как ваш отец мог пустить все на самотек?
Джессика не решалась поднять на него глаза, но его доброжелательный тон слегка ее приободрил.
– Отец в этом не виноват. Он был таким непрактичным, вечно витал в облаках, а мама не хотела его отвлекать насущными проблемами. Все дело в… – Джессика запнулась. Она понимала, что должна объяснить Картеру истинное положение дел, но никак не могла решиться. – Все дело в деньгах, – наконец призналась она.
– Вы серьезно?
Джессика спокойно встретила его удивленный взгляд и холодно произнесла:
– Мне бы в голову не пришло шутить по этому поводу.
– Ну да, вы никогда не склонны были шутить и не понимали шуток. Наверное, боялись, что ваше лицо от улыбки лопнет.
Джессика несколько секунд молча смотрела на него.
– Все-таки вы ничуть не изменились, – пробормотала она и поднялась, чтобы уйти. – Не стоило мне сюда приходить. Это было ошибкой. Я так и знала, что этим все закончится.
Джессика уже была у двери, когда Картер неожиданно подошел к ней и преградил ей путь.
– Не уходите, – мягко попросил он. – Извините, если обидел вас. Иногда я и сам не знаю, что говорю. Я с этим борюсь, поверьте.
Джессика пришла в замешательство. Извинения Картера потрясли ее. Даже если бы ей сказали, что дом Кросслинов сгорел, она и тогда была бы поражена меньше. Его благородство совершенно обескуражило ее. Она окинула его внимательным взглядом, подолгу останавливаясь на каждой черточке его лица: подбородке, небольшом шраме на щеке, линии рта. Его нижняя губа слегка выдавалась вперед. Какая-то безнадежная щемящая тоска сдавила ей сердце. Джессика тяжело вздохнула и, слегка качнув головой, заговорила:
– Я все равно думаю, что допустила ошибку. Мне и так тяжело заниматься этим. А с вами это будет еще тяжелее.
– Но я позабочусь о доме Кросслинов, как о своем собственном.
– Гордон тоже так считает. Но я боюсь, что вы захотите отобрать у меня этот дом. Вы всегда мне из-за него завидовали.
Картер не стал опровергать ее слова. Немного подумав, он сказал:
– Я многим в своей жизни завидовал. Но теперь понимаю, что был не прав. Не стану вас обманывать. Если бы у меня были деньги, я бы обязательно выкупил у вас дом. Но у меня таких денег нет. Да, меня обрадовали ваши финансовые трудности. Теперь мы на равных. Так сказать, в одной лодке. Теперь между нами больше нет классовых различий.
Он остановился, ожидая, что Джессика начнет спорить. Но ей нечего было ему возразить. Он мог бы показать свое превосходство перед ней, но не стал этого делать.
– Вам что-то не нравится, Джессика? Вы не хотите быть со мной на равных?
– Мы очень разные люди.
– А я и не утверждал, что мы похожи. Я говорил, что теперь мы занимаем равное положение в обществе. И наше финансовое положение тоже уравнялось.
Во взгляде Джессики читалось смущение. Она отвернулась от Картера и опять окинула глазами офис.
– Теперь вы стали выше меня. Хотя бы потому, что компетентнее в вопросах архитектуры.
– Но у вас есть ваше поместье, которое стоит больших денег.
Джессика ничего не ответила, просто пожала плечами.
– Садитесь. Пожалуйста. Я прошу вас. Давайте просто поговорим.
Джессика и сама не понимала, почему до сих пор остается здесь. Возможно, ее удерживала его вежливость, теплый тон, каким он с ней говорил. А может быть, дело было в том, что он стоял у двери и загораживал ей проход. Его не так-то легко было бы сдвинуть с места. А может быть, она оставалась здесь из любопытства. Картер сейчас особенно сильно напоминал самого себя в юности. И при этом она не без удивления отмечала огромные изменения, произошедшие в нем.
Под влиянием всех этих смешанных чувств Джессика молча вернулась на свое место. На этот раз Картер пододвинул свой стул ближе к ней. Теперь их разделял только маленький столик, и она могла лучше видеть его лицо. Так она чувствовала себя более комфортно, но в то же время это немного мешало ей сконцентрироваться на деловом разговоре. Поэтому Джессика перевела взгляд, сосредоточившись на своих руках.
– Мне и самой не очень нравится идея превратить поместье Кросслинов в жилой комплекс. Но если отреставрировать особняк, построить на участке несколько симпатичных домиков, пронумеровать их и устроить небольшой порт, то все будет не так и плохо. Это принесет приличный доход. Думаю, найдется немало желающих платить хорошие деньги за возможность поселиться в таком живописном месте.
– А вы все еще преподаете?
Джессику удивило, что Картер вдруг перевел разговор. Она с недоумением на него посмотрела:
– Я? Ну… да.
– Вы вышли замуж во второй раз?
На этот раз взгляд от него она не отводила долго.
– Откуда вы знаете, что я была замужем?
– Мне рассказали об этом родители. Они поддерживали отношения с вашей матерью. Но, когда она умерла, связь с вашей семьей была потеряна.
– Да, папа не очень общительный человек. То есть был не очень общительным человеком, – произнесла Джессика. Ей нужно было как-то объяснить, почему она сама не поддерживала с Маллоями никаких отношений. – Да я и сама не лучше. Как поживают ваши родители?
– Хорошо, – ответил он с неожиданной теплотой в голосе. – Им очень нравится жить на юге. Теплый климат как нельзя лучше подходит маме. Как вы знаете, у нее артрит. А папа очень доволен тем, что огородный сезон там длится практически круглый год.
– Вы часто с ними видитесь?
– Раза три-четыре в год. Чаще не получается, слишком много дел.
Джессика поджала губы и покачала головой:
– Ну да, вы же архитектор. Никак не могу к этому привыкнуть.
– А какая профессия, по-вашему, мне подходит?
– Я думала, вы стали каким-нибудь мелким аферистом или мошенником.
Он виновато на нее посмотрел:
– Думаю, я заслужил такое отношение к себе.
– Да, – согласилась Джессика.
Ее не оставляло ощущение, что, если она скажет какое-то кодовое слово или нажмет на какую-то потайную кнопку, благовоспитанный архитектор опять станет прежним лохматым хулиганом. Но ее опасения были напрасны. Опасного превращения не происходило. Картер все так же спокойно сидел на стуле, положив ногу на ногу и сосредоточенно глядя на Джессику. Так что хотя бы по этому поводу она могла не беспокоиться. Джессика отвела взгляд от Картера, но тут же не удержалась и опять на него посмотрела.
– Зачем вы это делаете? – смущенно спросила она.
– Что?
– Так на меня смотрите.
– Потому что вы очень изменились. И я пытаюсь понять в чем.
– Может, я постарела?
– Может быть, – согласился он, даже не подумав уверять ее в обратном, а потом вообще замолчал.