– Будет сделано.
Обрадовавшись возможности уйти, Пибоди вылетела из кабинета, а Ева уселась к компьютеру просматривать сообщения. Когда на экране появилось имя Ламона, она в сердцах стукнула кулаком по столу и вызвала по коммуникатору Пибоди:
– Не суетись насчет Ламона. Он в морге.
Если Пибоди и была поражена, то не подала виду.
– Да, сэр. Тут пришла почта, на ваше имя еще один пакет.
Ева почувствовала, как напряглись нервы.
– Встретимся в зале совещаний, собери всю команду.
Когда пакет был просканирован, Ева сняла копию записи с диска.
"Мы – "Кассандра", хранители верности, боги справедливости.
Мы в курсе ваших усилий. Они забавляют нас. Поэтому предупреждаем последний раз: наши соратники должны быть освобождены. Пока эти герои не получат свободу, террор против коррумпированной власти, марионеточной военщины и фашистской полиции не прекратится. Мы требуем платы в качестве воздаяния за убийство тех, кто хранил нам верность. Теперь цена – сто миллионов долларов в облигациях на предъявителя.
Подтверждение освобождения несправедливо заточенных в тюрьму политических узников должно быть получено нами сегодня к шестнадцати ноль-ноль. Каждый из перечисленных нами узников должен сделать заявление в прямом эфире национальной сети. Если не будет освобожден хотя бы один из них, мы разрушим следующий объект.
Мы остаемся верными. Наша память все долго хранит.
Плата должна быть внесена в семнадцать ноль-ноль. Ее должна доставить лейтенант Даллас – одна. Облигации должны быть упакованы в обычный черный чемоданчик. Лейтенант Даллас должна прибыть на станцию "Гранд-сентрал", путь 19, западное направление, и ждать наших указаний.
Если за ней будет кто-то следовать или она попытается установить связь с этого места, мы казним ее и разрушим объект.
Мы – "Кассандра", пророки нового мироздания".
– Вымогательство, – пробормотала Ева. – Суть в деньгах, а не в этих психопатах из списка. Публичное заявление по национальной сети? И десятилетний малец знает, что его можно сфабриковать! Это дымовая завеса. Суть в деньгах. Они взорвут объект в любом случае – получат деньги или нет, – потому что им это нужно.
Она стала расхаживать по залу для совещаний. Фини мрачно заметил:
– Так или иначе, выбора у нас нет. Ты должна будешь пойти, Даллас.
– Ты можешь снабдить меня таким маячком для отслеживания, который они не могли бы засечь? – спросила его Ева.
– А черт их знает, что они могут, а что нет.
– Постарайся. – Нахмурившись, Ева обратилась к Энн: – У тебя подберется команда людей, которые смогут работать с новыми сканерами?
– Один из гениев Рорка через двадцать минут проинструктирует нас относительно этой аппаратуры. И мы сразу отправимся на места.
– Найдите объект. Я займусь остальным.
– Ты не можешь идти одна, – заметил Фини. – Уитни не разрешит.
– Я не говорю, что собираюсь идти одна, но нам нужно подумать, как лучше организовать сопровождение. В любом случае понадобятся сто миллионов в фальшивых облигациях. И кажется, я знаю, у кого их можно добыть…
– Передавай Рорку привет, – ухмыльнулся Фини.
Ева очень вежливо посмотрела на него и мягко напомнила:
– Я прошу тебя доложить Уитни и сварганить для меня маячок.
– Мы с Макнабом займемся твоим маячком.
– Макнаб мне на какое-то время понадобится.
Фини взглянул на нее, потом на своего подчиненного, и кивнул:
– Хорошо. Я подключу к этому другого человека. Но нам потребуется время, чтобы научить тебя пользоваться этой штукой.
– Меня можно будет найти. Пибоди, ты поедешь со мной. Встречаемся через пять минут у моей машины. Макнаб! – Она поманила его пальцем, и они вместе пошли в ее кабинет. – Свяжись с Мирой. Посмотри, как идет тестирование Зака. Потом выжми все из Дикхеда в лаборатории. Я сама занялась бы этим, но мне не хочется, чтобы на этой стадии в дело была втянута Пибоди.
– Понял.
– Напугай его, а если не поможет, задобри чем-нибудь. Могут помочь билеты на стадион. На следующие выходные я могу раздобыть места в секторе для VIP.
– Серьезно? – У него загорелись глаза. – Боже, Даллас, почему вы не делитесь с друзьями? В следующие выходные "Гудзонцы" играют против "Ракет". Если мне удастся запугать его, чтобы он пошевелил своей задницей, то можно я возьму билеты себе?
– Вы требуете взятку, детектив?
Ева остановилась и посмотрела на него "казенным" взглядом. Макнаб сразу спохватился:
– Ну что вы на меня так смотрите?
– Ты почему занимался сексом с моей помощницей во время расследования федерального значения?
У него сердито сверкнули глаза:
– Она должна была получить ваше разрешение на свидание, лейтенант? На то, с кем именно может идти в постель?
В кабинете, сдернув куртку с вешалки, Ева обернулась к нему:
– Вы нарушаете субординацию, детектив!
– А у вас, по-моему, просто поехала крыша, лейтенант!
Ева удивленно уставилась на него: никогда еще Макнаб не позволял себе ничего подобного. Он стоял перед ней подбоченившись, с холодным, ожесточенным взглядом. Ева всегда считала его хорошим копом с ясным мышлением, наблюдательностью и с недюжинными навыками в электронике. Но как человека она его никогда не воспринимала всерьез. Он казался ей безрассудным, легкомысленным и слишком говорливым. Однако сейчас перед ней был какой-то совершенно новый Макнаб.
Стараясь держать себя в руках, она медленно надела куртку.
– Не говори мне, что у меня поехала крыша. У Пибоди уже был случай, когда ее лягнул один симпатичный коп. Я не хотела бы видеть повторение. Она для меня много значит.
– Она много значит и для меня! – непроизвольно вырвалось у него. – Не думайте, что это какие-то шуры-муры. Но сегодня она отшила меня. Так что вам не о чем беспокоиться.
Он так резко повернулся, что налетел на стул, который покатился по полу.
– Макнаб, черт возьми, что ты здесь вытворяешь? Ты что, втюрился в нее?
Ответом ей был только несчастный взгляд побитой собаки.
– Может, это был просто всплеск, – наконец пробормотал он. – Я переживу, справлюсь.
– Да уж, пожалуйста, справься. Сейчас не время. Хотя всегда не время, но сейчас особенно. Забудь об этом.
Еве не нужен был его ответ. Для нее было главным то, чтобы он понял ее, и она попыталась объяснить свою тревогу:
– Ее брат сейчас в опасном положении, а нас поджидают бомбы по всему этому чертову городу. На мне висят два трупа – один в морге, а другой плавает где-то в реке. Я не могу позволить себе, чтобы два бойца в моей команде занимались своими чувствами.
К своему собственному удивлению, Макнаб рассмеялся:
– Бог ты мой, как сурово!
– Да, я знаю, – согласилась она, вспомнив взгляд Popка утром, перед тем как она вышла из дома. – Самой неприятно, Макнаб. Но мне нужно, чтобы ты был на старте.
– Я на старте.
– Оставайся в этом положении, – бросила она, выходя из кабинета.
Определив для себя, что не могло быть ничего хуже, чем обижать и травмировать в это утро людей, которые были ей небезразличны, Ева по пути в гараж набрала номер Рорка. Ответил Соммерсет, и Ева скрипнула зубами: ее инстинктивная реакция взяла верх над чувством вины.
– Рорка! – коротко скомандовала она.
– Он сейчас говорит по другому телефону.
– Это дело федерального значения, черт побери! Соедини меня с ним напрямую!
– Я посмотрю, можно ли переключить вызов на него, – спокойно ответил Соммерсет.
Ева не сомневалась в том, что он хотел пощекотать ей нервы, и сосчитала до десяти. Потом еще раз. Когда она стала отсчитывать третью десятку, к телефону подошел Рорк.
– Лейтенант? – отрывисто произнес он, и в его голосе ясно слышался ирландский акцент. Так бывало всегда, когда Рорк сердился.
– Управлению требуется сто миллионов долларов в фальшивых облигациях. Хорошая подделка – но не настолько, чтобы они сошли потом в банке за настоящие.
– Каков предельный срок?
– Они понадобятся мне к четырнадцати ноль-ноль.
– Ты их получишь, – ответил он и немного помолчал. – Что-нибудь еще?
"Да. Прости меня, я идиотка. Что ты хочешь от меня?" – хотелось сказать ей.
– Это все. Управление…
– …будет признательно? Да, знаю. У меня сейчас на связи Токио, и если больше ничего…
– Да, это все. Когда ты известишь меня, что они готовы, я пришлю транспорт.
– Я тебе еще позвоню.
Больше ни слова не говоря, Рорк положил трубку, и Ева вздрогнула. "Ну и ладно, – подумала она. – Хотя это больно…" Ева вспомнила свой совет Макнабу и постаралась сама последовать ему. Но, должно быть, часть переживаний отразилась на ее лице: когда она подошла к машине, ожидавшая ее там Пибоди не проронила ни слова. Они поехали в морг в молчании.
В этом "мертвом доме" было как никогда многолюдно. В коридорах толпился техперсонал, ассистенты патологоанатомов, работники местных больниц, привлеченные по случаю наплыва погибших при взрыве. В воздухе стоял запах человеческих тел – живых и мертвых. Ева отловила одного из знакомых работников морга в надежде получить пятиминутную консультацию у ведущего патологоанатома.
– Чэмберс, а где Моррис?
– Занят по уши. Взрыв в отеле дал много клиентов, и в основном – по кускам. Это все равно что составлять картинку-загадку из частей.
– Мне нужно повидать одного из ваших гостей, поступившего сегодня утром. Его имя – Ламон. Поль Ламон.
– Умоляю, Даллас! Мы заняты сейчас первоочередным делом – нам приходится устанавливать личности по трупам.
– Но этот – целый, не из кусков.
– Хорошо-хорошо, – нехотя смирившись, Чэмберс с явным раздражением кинулся к компьютеру. – Вот, пожалуйста. Он у нас находится в холодильнике, секция "Г", двенадцатый ящик. Мы их пока просто раскладываем по полкам, трамбуем или собираем в пачки.
– Мне надо посмотреть на него, на то, что было при нем, и почитать предварительное заключение.
– Только быстро!
Он почти побежал по коридору, свернул к секции "Г", вставил магнитную карту в щель замка и пропустил Еву с Пибоди внутрь.
Ящик с тем, что было когда-то Ламоном, выдвинулся из холодильного шкафа, обдав их морозным паром.
– М-да. Поработали над ним, – пробормотала Ева, разглядывая искалеченное, изуродованное тело.
– Поработали. – Чэмберс пожал плечами. – Я слышал, что его сбила машина, когда он стоял на тротуаре. Мы еще ничего не делали с ним, просто положили на хранение. Он не из тех, кем мы занимаемся сейчас в первую очередь.
– Да нет, он имеет ко всему этому отношение… – Ева задвинула ящик обратно и спросила: – Что было при нем?
– Сейчас посмотрим. Кредитки, электронный браслет, удостоверение личности, магнитные карточки, пачка мятных таблеток, сотовый… Ой, и заточка! – Чэмберс стал разглядывать длинное тонкое лезвие. – Надо сказать, намного больше разрешенных размеров.
– Мне нужен его сотовый.
– Так и быть, пойду навстречу. Пишите расписку и получайте. А мне пора возвращаться: не люблю, когда клиенты ждут.
Ева расписалась в журнале и задала последний вопрос:
– Его вещи обрабатывались порошком для снятия отпечатков пальцев?
– Чтоб я знал! Будьте рады и тому, что услышали.
Когда они обе вышли из секции, Ева сказала:
– Давай обработаем на предмет отпечатков. Включай запись.
– Как, здесь?! А вы не хотели бы сделать это где-нибудь в другом месте?
– Почему?
– Ну, здесь полно мертвецов…
– А что, ты не собираешься стать следователем по делам об убийствах?
– Я бы предпочла заниматься не сразу всеми одновременно, – ответила Пибоди, но разложила аппаратуру и приступила к работе. – Отпечатки хорошо видны. А что, вы думаете, здесь не только пальцы Ламона?
Ева повертела сотовый в руках. Это была последняя, самая совершенная и сложная модель компактных размеров. Ева сразу вспомнила дорогие туфли Ламона. "Интересно, сколько Рорк платит этим ребятам?" – подумала она и включила дисплей, чтобы просмотреть все входящие и исходящие звонки за последние двадцать четыре часа. Голоса записались достаточно громко и отчетливо:
– Да?
– На меня обратили внимание. – "Это сказал Ламон", – решила Ева, услышав в голосе слабый французский акцент и признаки нервозности. – Сюда приходили копы. Они присматриваются ко мне. Они что-то знают.
– Успокойся, ты под прикрытием. Нужно кое-что обсудить. Ты где?
– Сейчас все в порядке. Я застраховался – ускользнул с работы в гриль-бар. Меня вызывали наверх. Рорк тоже был там.
– И что ты им сказал ?
– Ничего. Они от меня ничего не добились. Но я должен сообщить вам, что хочу выйти из дела. Не моя вина, что они что-то пронюхали, но рисковать я больше не намерен. Мне нужны мои деньги.
– Твой отец разочаровался бы в тебе.
– Я – не отец, и я знаю, когда нужно оборвать концы. Я сделал то, что вам требовалось. В "Плазе" все получилось. На этом я завязываю. Мне нужна моя доля – прямо сегодня, вечером. И все, меня нет. Я свою роль сыграл и вам больше не нужен.
– Конечно, все верно. Правильно говоришь. Но будет лучше, если ты закончишь рабочий день как обычно. С тобой свяжутся, чтобы условиться о том, как передать тебе твою долю. Пойми, нам пока приходится осторожничать. Ты свою работу сделал. Мы – еще нет.
– Отдайте то, что мне причитается, и к утру я испарюсь.
– Все будет сделано.
– Идиот! – пробурчала Ева. – Подписал сам себе смертный приговор. То ли из-за жадности, то ли из-за тупости – пока непонятно.
Следующий звонок тоже был сделан Ламоном и касался заказа билета на дальний рейс под вымышленным именем и по фальшивому номеру удостоверения личности. Ева встрепенулась:
– Пибоди, нужно все-таки отправить подразделение по его адресу. Сдается мне, что наш мальчик давно собрал вещи и был готовым в любой момент смыться.
Последний звонок был входящим, и голос на записи произнес лишь краткие указания:
– Угол Шестой и Сорок третьей улиц, в час ноль-ноль.
Далее по записи следовало, что Ламон позвонил куда-то дважды, но не получил ответа.
– Пибоди, проверь эти номера, – сказала Ева.
– Уже проверяю первый. Здесь частный код.
– Используй мой шифр доступа. Кто бы там ни разговаривал с Ламоном, он не был в курсе того, что Ламон говорил по своему сотовому. Иначе этот человек ни за что не оставил бы сотовый на теле Ламона. А может быть, он просто не успел: за Ламоном шли наши люди из наружного наблюдения, они оказались возле тела первыми.
– Шифр находится под охраной, – сообщила Пибоди. – Его не откроют.
– Откроют, – возразила Ева и достала свой коммуникатор.
В течение полуминуты она связалась с шефом полиции Тибблом, а еще через две минуты было получено личное разрешение губернатора.
– Бог ты мой, вы молодчина, – Пибоди посмотрела на Еву с восхищением. – Вы чуть не кричали на губернатора!
– Будут еще молоть всякую чепуху про законы о защите частной жизни… Политиканы!
Нетерпеливо ожидая преодоления последних бюрократических манипуляций с расшифровкой кода, Ева нервно сжимала и разжимала пальцы и вдруг произнесла:
– Вот сукин сын!
– Что там? Кто? – поинтересовалась Пибоди и заглянула через плечо Евы.
– Персональная линия Б. Дональда Брэнсона.
– Брэнсон?! Ламон говорил с Брэнсоном? – пробормотала Пибоди, смертельно побледнев. – Но ведь Зак вчера вечером…
– Передай этот звонок Фини, пусть он проверит голос. – Быстро идя по коридору, Ева отдавала приказания растерянной Пибоди: – Свяжись с охранником у палаты Клариссы. Скажи ему, чтобы никто не входил и не выходил из палаты, пока мы не приедем. – Она достала свой коммуникатор. – Макнаб? Спустись к Мире. Зака нужно вернуть обратно наверх. Спрячь его, пока я не свяжусь с тобой.
– Даллас, Зак ничего не знал о "Кассандре"! Он не… – попыталась сказать что-то Пибоди.
– "Тойз энд тулз" – "Игрушки и инструменты". Сдается мне, что твоего брата использовали в обоих этих качествах.
ГЛАВА 18
Кларисса сбежала. Бесполезно было ругать охранника, хотя Ева все-таки это сделала.
– Ну, ты представляешь? – раздраженно говорила она Пибоди, расхаживая по пустой палате. – Она смотрит на него своими фиалковыми глазами, жалобно улыбается сквозь слезы и спрашивает, можно ли ей пойти посидеть в саду. – Ева закатила глаза и хлопнула ладонью по записке, которую оставила Кларисса. – Затем она использует привычный прием: "Не могли бы вы принести стакан воды?" – и этот идиот бежит выполнять ее просьбу… Ладно, идем, нам тут больше нечего делать.
По дороге в управление Ева все никак не могла успокоиться:
– Подумать только, он целых тридцать минут никому не сообщал о том, что она исчезла! Был уверен, что это прелестное, трогательное создание гуляет по саду. Он даже не обследовал ее палату, не нашел это слезное прощальное письмецо!
Ева снова достала из кармана записку. Пибоди благоразумно помалкивала.
"Простите меня, очень прошу, простите меня за все, что произошло! Я ухожу, потому что так лучше для Зака. Он не должен отвечать за все это. Обещаю, что никогда больше не встречусь с ним".
– То есть она бросает Зака в беде. И это называется "настоящая любовь"!
Пибоди по-прежнему молчала, и Ева стала выстраивать последовательность событий этап за этапом, с самого начала:
– Итак, Зак в мастерской слышит через вентиляционное отверстие звуки ссоры между Брэнсоном и его женой. Брэнсон знает, что Зак находится в этот момент там, внизу. По словам Клариссы, он страшно не хочет, чтобы кто-то знал о том, что он поколачивает ее. Тогда какого черта он не ремонтирует эту дурацкую вентиляцию? Вся прислуга вышколена и ко всему привыкла, их нечего стесняться. Но тут ведь он нанял нового человека.
– Вы считаете, что он хотел, чтобы Зак это все услышал?
– Идем дальше, Пибоди. У меня это сложилось в голове еще вчера.
– Вчера?! – Пибоди открыла рот в изумлении. – Но, Даллас, в предварительном докладе не было ничего сказано о…
Она осеклась и вздрогнула, заметив холодный пристальный взгляд Евы.
– Сержант Пибоди, вы что, читали мой предварительный доклад?
– Прикажите заковать меня в кандалы и высечь. Это же мой брат…
– Отложим порку до завтра. Я не стала ничего вписывать в предварительный доклад, поскольку главной задачей тогда было изложить показания Зака, и изложить предельно ясно. Но все говорило о том, что эта история была подстроена заранее и чертовски хорошо проведена.
В зале для совещаний Пибоди уселась в ближайшее к двери кресло и мрачно заявила:
– Я не вижу смысла во всем этом.