Раф встряхнул головой, едва заметным, но странным образом звериным жестом. Джесса могла поспорить, что это был их давний спор.
Каде кивнул брату.
- Прости его. Он все еще зол. Я тоже, но я знаю, что Алия выберется из этого. Она заживет снова. Ее разум и сердце излечатся. Но все это случится только потому, что Бурк и Коул Ленноксы спасли ее.
Он помассировал место между бровями, как будто стараясь стереть хмурый взгляд.
- Она отказалась от телохранителей, когда пошла в школу. Она не является наследницей трона, поэтому мы никак не могли подумать, что она находится в опасности. Она исчезла на шестом месяце своего обучения. Ее забрали, поскольку считали, что у нее нет семьи, и торговцам живым товаром была необходима женщина восточного происхождения. Бордель Рикардо Дельгадо продал ее себе подобному, чтобы добавить ее в круг женщин для их клиентуры.
Аппетит снова исчез. Сама мысль о молодой девушке, которую могли продать, заставила ее вздрогнуть.
Джесса чувствовала некое сердечное единение с этой девушкой.
- Мне очень жаль это слышать.
- Ее накачали наркотиками. Все девушки сидели на стабильной диете из этого химического дерьма.
Раф выстреливал словами, словно пулями.
- Она молила о наркотиках неделями после возвращения домой. Она похудела до кожи и костей, но все чего она хотела это еще одну дозу. И это всего лишь одна из многих вещей, которые с ней совершили. У нее до сих пор чудовищные кошмары...
- Когда Бурк и Коул нашли ее, - подхватил Каде, он говорил с трудом, - ее держали вместе с пятнадцатью другими женщинами. Мне доставляет удовольствие лежать среди ночи и думать обо всем, что твои мужчины сделали тем сволочам, которые удерживали этих девушек против их желания. Их описания были восхитительно детальны. Ну а мое богатое воображение только поспособствовало этому.
- Я не могу даже представить, через что пришлось пройти Алие.
Она вздрогнула от холода, несмотря на халат, сочувствуя молодой женщине. Ведь даже после спасения, очевидно, что Алие придется пройти еще долгий путь восстановления.
Дельгадо разрушил множество жизней, и, кажется, что его сын стремится поддержать семейный бизнес.
- Нет, ты не можешь, - ответил Каде.
- Я бы не хотел этого же для тебя. Но я прошу тебя принять к сведению, что их работа жизненно важна для нас и для семей тех девушек, которых они спасли. Да, они кем-то жертвовали. Но Бурк и Коул спасали жизни.
Джесса напрягла спину.
- Конечно, их работа важна. Я не спорю. Я бы смогла принять правду, но проблема в том, что они мне солгали.
- Ты бы поняла? Серьезно? - спросил Раф немного высокомерным тоном, как будто он уже знал ответ на свой вопрос.
Они осуждали ее.
- Я бы приложила все усилия для этого. Возможно, для вас это звучит эгоистично, но я тоже хотела быть важной.
- Они были уверены в том, что ты принадлежишь другому мужчине, - сказал Раф.
- Все могло бы быть разрешено, если бы они удосужились назвать настоящее имя или позвонить хоть однажды.
Она чувствовала, что готова расплакаться. Боже, она не хотела чувствовать такую боль, зияющую дыру в своей груди. Она не хотела к ним ничего чувствовать.
- Если бы я только знала о том, что они делают, я бы помолилась за них ночью. Я бы любила их, но они не дали мне шанса. Они не достаточно доверяли мне.
Взгляд Рафа немного смягчился.
- Порой мужчин нельзя назвать сообразительными созданиями. Мы принимаем те решения, которые мы считаем лучшими для защиты тех, кого любим. И, бывает, мы совершаем ошибки. Это не значит, что мы не знаем наши сердца. Если бы они сказали тебе, что любят, то так бы оно и было.
- Они хорошие люди. Лучшие, из тех, кого я знаю, - мягко сказал Каде.
- Временами они могут быть грубы, но это не значит, что они не испытывают нежность к тебе и твоему сыну. Было бы жутко неудобно, если бы сын никогда не узнал своих отцов.
Она пристально посмотрела на Каде.
Это было нечестно, черт возьми. Предполагалось, что она должна мгновенно простить Бурка и Коула, сразу после того, как они вернулись в ее жизнь? Они стоили ей год ужасного страдания и боли, они никогда не оставляли ей выбора.
- Вся фишка в том, что если бы они попросили меня рискнуть и поехать в Южную Америку с ними, то я бы рискнула. Или бы осталась здесь и ждала, как положено. Я бы сделала все, чтобы они ни попросили. Но они не посчитались с моим выбором.
Да, возможно она была упряма, но чем больше она думала об этом, тем больше она раздражалась. Конечно, они были героями; в этом не было никаких сомнений. Но значило ли это, что она была просто обязана принять их обратно без всяких колебаний? И что будет в следующий раз, когда они отправятся на очередное "задание"? Снова оставят ее одну на несколько месяцев, а может и на более длительный период, без связи с ними? А может они решат, что их сыну будет безопаснее без них, и просто уйдут снова, на этот раз навсегда?
Они бы не только ее оставили позади. Они бы также разбили сердце Калебу. Нет. Она не думала, что могла рискнуть этим. И не была уверена в том, что сможет поверить им снова. И это делало ее зверски сердитой, потому что ей до боли хотелось именно этого.
Она хотела броситься в их объятия и умолять их любить ее, чтобы они никогда не оставляли ее снова. Хоть они и оставили ее беременной, в одиночестве, она по-прежнему мечтала о них. Она все еще просыпалась по утрам с их именами на губах.
Она стерла непрошеные слезы.
В этот раз она не слушала свое глупое сердце. Она не могла себе этого позволить. Ведь она уже не ребенок. Теперь она была матерью.
Раф привел в порядок свое пальто.
- Извини, если я перешел все границы. Я просто высказал тебе то, о чем думал. Знай, если тебе что-нибудь будет нужно, мы всегда поможем тебе.
Каде поднялся.
- На самом деле. Все, что тебе нужно будет сделать, это просто позвонить.
- Вы меня совсем не знаете. Почему вы хотите помочь мне?
Эти мужчины сбивали ее с толку. Их сила и власть была очевидна, но, все же, они искренне проявляли заботу о Коуле и Бурке, изначально простых наемниках. И не смотря на свою принадлежность к королевской линии, они рисковали жизнями ради помощи другим.
- Королевская семья Безакистана, задолжала братьям Леннокс за спасение одной нашей семьи. На самом деле, двух, поскольку Коул, спас еще и моего брата, Талиба, - объяснил Каде.
- Когда я спросил, как мы можем отблагодарить их, знаешь ли ты, что ответили твои мужчины?
Раф покачал головой.
- Мой брат дал бы им миллионы долларов. Все, что они только бы захотели.
Еще больше слез. Они вообще когда-нибудь остановятся?
- Я знаю, что они не стали бы просить деньги.
Они бы точно этого не сделали. Они хотели, чтобы им платили за выполненную работу, а не за спасение жизни. Она знала это, в глубине своей души.
Раф серьезно посмотрел на нее.
- Ты знаешь их лучше, чем ты думаешь. Они попросили нас оказать финансовую помощь для остальных поисков, но для себя лично, ничего. Они хотели сохранить жизни многим женщинам. Семь женщин, в итоге, вернулись в свои семьи. И еще трем, по крайней мере, больше не придется гадать, что случилось с их дочерьми или сестрами.
- Они провернули грубую сделку, - объяснил Каде.
- Нам пришлось оплатить не просто их транспортные расходы, но также духовную и физическую реабилитацию женщин, которых они спасли. Я хотел бы заплатить миллионы, чтобы это больше никогда не случалось.
Раф посмотрел на нее с тревогой.
- Я никогда не говорил об этом Коулу и Бурку, но мы не считаем наш долг оплаченным. Мы сделаем что-нибудь, не смотря ни на что. Однажды мы вернем долг. Ты говоришь, что не знаешь этих мужчин, но задаваясь этим вопросом, ты подсознательно догадываешься, что они бы не взялись за легкое дело. Слушай свое сердце. Возможно, ты просто еще не знаешь саму себя.
Дверь открылась, и вошел Бурк, потирая руки.
Его лицо побледнело, когда он взглянул на Джессу
- Милая? Почему ты плачешь?
- Мы оставим вас одних, - сказал Раф, подавая знак своему брату.
Каде последовал за ним.
- Всего хорошего, мой друг. Во всем. Привози свою семью к нам во дворец, как все закончится или просто так. Тебе всегда рады в нашей стране.
Они вышли, хлопнув Коула по плечу, вошедшего с бледным лицом.
- Машина готова, но я бы предпочел не двигаться до темноты. Если они следят за нами, то им будет сложнее делать это после захода солнца. От Далласа до Лафайетта около 6 часов и еще час до болот. Я уже обо всем договорился.
Коул говорил без всякого выражения. С тем же успехом он мог бы разговаривать и о погоде. Коул всегда легко замыкался в себе. В этом он был профессионалом. Но что произойдет, если она разрушит этот барьер и увидит настоящего человека за ним?
Что-то недоброе зашевелилось в животе. Что-то злое и беспокойное заставляло ее сердце конвульсивно сокращаться.
- Джесса, милая, скажи, почему ты плачешь.
Бурк взял ее за руку, ища взглядом ее глаза. Коул встал с другой стороны с явным намерением потребовать того же.
Ее тело вздрогнуло. Неизвестно, по какой причине, оно всегда подстраивалось под них. Она чувствовала их страх за нее и ярость на Дельгадо. Им нужно было удержать и обезопасить ее.
Боже, ей бы хотелось удовлетворить это их молчаливо сделанное предложение. И эта связь с ними, которую она чувствовала, вырвалась с безмолвным криком и почти болезненной тоской.
Она отчаянно нуждалась всего лишь в часе их присутствия и прикосновений. Она хотела пройти сквозь все защитные барьеры Коула. Но она не могла принять их нежность. И не могла признать, что хотела их настолько сильно, как никогда и никого ни в прошлом, ни в будущем.
Они бы увидели в этом ее капитуляцию, и ей бы пришлось хорошо постараться, чтобы заставить их сделать ее частью своей жизни. Если бы она допустила нежные поцелуи и ласковые слова, вырвать их из своего сердца было бы уже просто невозможно. Но она хотела их снова, в последний раз.
Она забрала свою руку у Бурка и взглянула на часы. Оставалось еще несколько часов до темноты. До их побега.
И улыбнулась сама себе. Сейчас она хотела Бурка и Коула. Но на своих условиях.
И была абсолютно уверена, что точно знала, как убедить их выполнить эти условия.
****
Восемь месяцев назад, 5 апреля - Даллас, Техас
Коул уставился на Хилари. Он не мог ослышаться.
Ему не нравилась эта женщина, но она была умной и хорошо справлялась с делами. Однако, и у нее были свои моменты отупения. Вот и сейчас, она должно быть, ошиблась.
- Нет.
Бурк стряхнул прикосновение Хилари.
- Я не понимаю.
Она положила руку на плечо брата, а в ее глазах была нежность и сочувствие.
Когда она, казалось, собиралась повторить уже сказанное, он почувствовал холод и оцепенение. Равно, как и его сердце.
- Эта женщина, за которой следит Мистер Ландри, вышла замуж, - прошептала она.
Казалось, слова еще не дошли до Бурка, но Коул расслышал их.
Громко и четко. Они эхом отдавались у него в ушах. Вышла замуж. За другого мужчину. Их Джесса. Нет, уже больше не их Джесса.
Менее чем через четыре месяца, после того, как они ушли от нее, поцеловав и пообещав ей вернуться. Она не только начала встречаться с другим мужчиной, она вышла за него замуж, связала с ним свою жизнь. Отдав ему свою вечную любовь.
- Мне очень жаль, Бурк, - сказала Хилари, делая шаг назад.
Она посмотрела на Коула, медленно опуская взгляд.
Она всегда обращалась к Бурку, он был джентльменом. Что Коул даже не мог припомнить время, когда Хилари смотрела в его глаза, словно боялась, что увидит в них что-то страшное. И неудивительно. Потому что считала его жестоким варваром.
Хилари положила папку на стол перед ним.
- Я не знаю, что есть такого в этой женщине, что заставляет вас завязываться в узел, но согласно этому докладу, она успешно вышла замуж. Теперь она стала одним из ваших маленьких проектов, о которых не нужно больше беспокоиться.
Бурк выхватил папку с докладом, опередив Коула. Он не был уверен, что хочет это видеть. Если там были фотографии счастливой пары, то они просто высушат его мозг.
Он уже красочно представлял себе Джессу с другим, произносящую клятву верности. И занимающейся любовью, отдающей ему свое тело, каждую ночь. Дарующую ему свои светлые улыбки и теплый смех.
Коул отвернулся. Он не хотел видеть этот гребаный доклад. Он хотел видеть Джессу. Всего каких-то пара часов, и он может сесть в самолет, следующий в Нью-Йорк. Он бы встал перед ней на колени и спросил, значили ли они для нее когда-нибудь хоть что-то.
Они с Бурком любили ее. Ни один из них и не помышлял о другой женщине после встречи с Джессой. А она, похоже, сделала до хрена больше, чем просто думала об этом. Блять. Бурк бросил папку на стол.
- Мне так жаль, Бурк, - сказала Хилари.
- Я не хотела отправлять тебе этот файл. Но мне пришлось быть честной. Кто она?
Бурк встряхнул головой, его взгляд ожесточился.
- Очевидно, что никто особенный.
Никто особенный.
Всего лишь женщина, которую он бы мог любить на протяжении всей оставшейся жизни. Сердце болело.
Хоть все это и приводило его в ярость, но внутренний голос спрашивал: Ты действительно ожидал, что она будет ждать вас? Всем наплевать на вас, и уж тем более такому восхитительному и даровитому созданию как она. Тупой придурок.
Вздрогнув, он посмотрел на своего брата. Лицо Бурка было мрачным.
- Бурк? Я могу что-нибудь сделать? - спросила Хилари.
- Должно быть вы устали. Я могу заказать обед или ужин. Вам нужно поесть.
Бурк покачал головой.
- Нет, спасибо. Мы не голодны. Достань нам билеты на самолет обратно в Колумбию.
Хилари раскрыла глаза и надула губы.
- Но вы только что прилетели. Бурк, твои раны еще не затянулись.
Холодная профессиональная маска скользнула на лицо Бурка. Коул был уверен, что его собственная, отражала ту же самую опустошенность.
- Дай нам минутку.
Хилари неохотно кивнула и вышла из комнаты.
- Я хочу попасть в Нью-Йорк, - проговорил Коул.
- Что это докажет? Согласно этому докладу, она переехала.
- Я хочу посмотреть на этого ублюдка. Как его зовут? - жестко спросил Коул.
Бурк горько усмехнулся.
- Ангус. Он шотландец.
Она вышла замуж за кого-то по имени Ангус?
- Она не могла это сделать серьезно. Мы должны это проверить.
Им нужно было поговорить с ней, заставить ее объяснить, почему она пообещала ждать их, не имея на самом деле ни единого намерения оставаться до их возвращения.
Твою мать, он все еще любит ее. Он не хотел отпускать ее, но еще больше он не мог видеть ее с этим человеком, занимающим их место в ее сердце. Более того, он не мог перенести мысль о кольце на ее пальце, зная, что это не он надел его.
- Мы не можем ехать, Коул.
Бурк провел рукой по своим волосам.
- Она никогда не звонила нам.
- Но мы и сами не звонили ей.
Он сожалел об этом постоянно, но это было слишком опасно.
- Как бы мы позвонили ей, чувак? Мы находились под глубоким прикрытием месяцами. Нам нужно смотреть фактам в лицо. Она не любила нас. Все кончено. Твою мать!
Бурк повернулся, подошел к своему столу и снял трубку телефона.
- Рафика аль Муссада, пожалуйста. Да, скажите ему, что звонил Бурк Леннокс, пусть он свяжется со мной. В ближайшее время, мы направляемся обратно в Колумбию. И нам необходимо встретиться с ним.
Коул посмотрел в свое окно. Какие-то несчастные мили отделяли его от Джессы, но даже если бы сейчас, она стояла перед ним, он бы все равно не смог до нее дотянуться.
У него больше нет будущего. Ему просто необходимо было напиться.
Бурк все продолжал строить планы, но Коул уже видел оставшуюся часть своей жизни, в которой был один четкий план. Сражаться. Воевать. Умереть. В одиночестве.
Может быть, он и спас несколько человек, но единственная женщина, которая могла бы спасти его, была потеряна им навсегда.
Глава 8
Наши дни - Даллас, Техас.
Коул смотрел на Джессу, все его инстинкты работали на полную катушку. Она о чем-то думала, над чем-то размышляла.
Посмотрев на него, она быстрым шагом пересекла небольшую комнату, выдавая тем самым свое беспокойство и возмущение. Конечно, она была возмущена. В ее мыслях они лгали ей, но, в то время, эта ложь выглядела очень правдоподобно. Это было прикрытие. Они проводили тайные операции, являющиеся частью их работы. Но это последнее задание показало их настоящие лица. Бурк мог быть оптимистом столько, сколько сам пожелает. Но она не собиралась возвращаться назад.
Конечно, она уже давно поняла, кем они были на самом деле. Наемниками. Он ненавидел это чертово слово. Оно звучало эгоистично, и создавалось впечатление, что они готовы продать свои услуги любому, кто готов оплатить их, кто злоупотреблял своей властью и положением, независимо от причины, и, не принимая во внимание возможные жертвы.
Он не такой, но он был не в состоянии убедить в этом Джессу. Заслуживал ли он хотя бы один шанс, чтобы попробовать? Он вздохнул. Как будет воспринимать их собственный сын, когда подрастет и станет старше?
- Итак, как долго вы хотите, чтобы я жила на болотах?
Коул следил за ее расхаживанием, сжимающимися и разжимающимися ладошками. Она была готова буквально взорваться, и он собирался позволить ей это. Возможно, если она выпустит немного пара, то после, позволит им, бросить ее на кровать и выбивать из нее оргазмы до тех пор, пока она окончательно не расслабится. Такой план нравился ему гораздо больше, но она не хотела его. Дядя Мартин был прав; он ни на что не годился. Никто не сможет полюбить его.
Бурк, скрестив руки на груди, смотрел прямо на Коула.
- Ну? У вас нет на примете ни одного пещерного человека способного отомстить?
Коул только покачал головой.
- Что молчим?
- Нет.
Твою мать. Бурк уже терял терпение, но Коул не позволил ему этого.
Бурк хотел схватить Джессу и выжимать из нее наслаждение, пока она не растает в его руках, а затем передать ее своему брату, чтобы тот сделал то же самое, и даже больше. Но Коул не собирался доставлять своему брату удовольствие, показав тому, насколько сильно он любил и хотел Джессу. Или пытаться сломить ее сопротивление и смягчить ее отношение к ним. Это бессмысленно. Она не вернется.
Послышался гортанный рык Бурка. Его брат готов был сорваться, и это являлось полной неожиданностью, потому как Бурк крайне редко терял терпение. Обычно Коул вел себя подобным образом, а Бурк присматривал за ним.
- Отлично. Я сделаю то, что привык делать. Я, блять, выскажусь. Джесса, ты будешь оставаться на болотах до тех пор, пока мы не разрешим тебе оттуда уехать.
Ее глаза сузились.