Кристиан зашел внутрь, не зная, что ему нужно и нужно ли хоть что-нибудь. Но продавцы там не уступали по профессионализму его собственным и окружили таким вниманием, словно он первый отец со дня сотворения мира. Они спросили, какие у Эйвери глаза, похвали его за то, как хорошо он помнит внешность жены. Многие мужья, сообщили они, даже не знают цвета глаз собственных жен. Кристиан и не подумал их поправить.
В конце концов он купил дорогое и совершенно непрактичное белое платье. Оно подвязывалось под грудью, ниспадая мягкими складками почти до пола. Рукава расширялись от локтя, так что заниматься хозяйством в нем было крайне неудобно.
Кристиан подумал, что Эйвери в нем похожа на девушку, сошедшую с одной старинной гравюры, только гораздо более красивую. И куда более соблазнительную.
– Платье здорово на тебе сидит.
– Правда?
– Да. Ты похожа в нем на принцессу.
– Оно слишком хорошо, чтобы носить его дома. Но до родов осталось немного времени, так что мне лучше воспользоваться возможностью и почаще надевать его.
– Да, – снова ответил Кристиан, прислушиваясь не к ее словам, а к пульсации новой жизни внутри нее.
Его рука по-прежнему лежала на ее животе. И Эйвери непременно отодвинулась бы, если бы на его лице не было написано такое удовлетворение. Кроме того, ей самой было приятно…
Кристиан ждал, когда же она отодвинется, не выдержав такого грубого вторжения в личное пространство. Но этого не происходило. Через тонкую ткань платья он чувствовал, как шевелится ребенок – не толкается, а именно шевелится.
Эйвери решила расслабиться. Почему бы ей не откинуться на подушки и не насладиться ощущением семьи, ощущением правильности происходящего – будущие родители и еще не рожденный ребенок вместе… Возможно, они не победят на конкурсе "Родители года", но какая разница?
Ей было приятно прикосновение его ладони. Более того, ей хотелось положить голову ему на плечо. А почему бы и нет? Они ведь договорились, что он будет присутствовать при родах, а более личной вещи не найти.
Сердце Кристиана забилось чаше обычного, когда она слегка прислонилась к нему. Смех, да и только! Такое незначительное проявление нежности дарит ему столько радости – удивительно… И почему он чувствует себя неопытным юнцом? Да потому что он никогда не занимался любовью с беременной женщиной…
И не будешь, напомнил себе Кристиан. Она всего лишь положила голову тебе на плечо!
Эйвери закрыла глаза. Свет и звук отошли на задний план, мир теперь почти полностью состоял из ощущений. Она чувствовала вес ребенка, как он шевелился внутри нее, твердое плечо Кристиана, мягкий шелк рубашки, касающийся ее щеки. Молодая женщина непроизвольно вздохнула.
Не в силах бороться с искушением, Кристиан провел рукой по ее груди и, затаив дыхание, ждал реакции. Но она лишь снова вздохнула.
На этот раз он коснулся ее более решительно, и вздох стал куда протяжнее. Кристиан осмелел. Сквозь ткань он ласкал пальцами соски, нежную кожу вокруг них, пока Эйвери не шевельнулась, негромко простонав что-то.
– Эйви… – тихо произнес он.
Она открыла глаза и увидела, что Кристиан внимательно смотрит на нее.
– Ммм?…
– Я разбудил тебя?
– Я не спала.
– Притворялась?
– Да. Не очень хорошо с моей стороны, как думаешь? – Ей было так хорошо, так уютно…
– А зачем?
Оказывается, когда ты беременна, передернуть плечами не очень-то легко!
– Должно быть, подумала, что если притворюсь спящей, то смогу просто наслаждаться тем, что ты делаешь, не мучаясь вопросом: а хорошо ли я поступаю?
– Не вини себя.
– Легко сказать. У мужчин, кажется, никогда не бывает своеобразного похмелья после секса… как у женщин. – Она едва не сказала "секса без любви".
– Тогда просто наслаждайся.
– Ладно. – Ей очень хотелось снова закрыть глаза. – А в чем дело? Я давно не видела тебя таким взбудораженным.
Дело было в том, что последние несколько месяцев он провел под крышей ее дома в состоянии почти постоянного возбуждения, и при этом вел себя по отношению к ней предельно корректно. Ибо прекрасно понимал, что ему никак нельзя приближаться к ней. Будь это какая-нибудь другая женщина, он мог бы рискнуть, но только не с Эйвери, учитывая, сколько времени им понадобилось тогда, чтобы оказаться в постели. Кроме того, она была беременна, а значит, с ней следовало обращаться бережно.
Но мысль о том, что ей хочется, чтобы он продолжил, сводила с. ума.
– Я боялся, что ты отвесишь мне пощечину и немедленно вскочишь.
– Вряд ли я могу вскочить. Кроме того, резкие движения опасны для ребенка.
– Ну конечно. В таком случае я продолжу то, что делал, хорошо? Как знать, может быть, ты уснешь.
– Может быть, – кивнула Эйвери, закрывая глаза.
Кристиан почти боялся снова прикоснуться к ней – вдруг не сможет остановиться? А он должен будет сделать это при малейшем неудовольствии с ее стороны.
Но вот его пальцы коснулись набухших сосков. Тут же губы Эйвери приоткрылись, дыхание участилось. Голова откинулась назад, словно внезапно стала непосильной ношей для стройной шеи. Кристиан прекрасно знал, что, открой она глаза, зрачки оказались бы расширенными.
Он почувствовал, как ее возбуждение передается ему. Кристиан изменил направление движения пальцев, и Эйвери ответила на это прерывистым вздохом удовольствия. И только тогда он поцеловал ее.
– Ах, – прошептала Эйвери и подумала: "Не стоит себя обманывать. Я мечтала об этом долгие недели. А возможно, и месяцы".
– Я мог бы целовать тебя всю ночь.
– Может, я и позволю тебе.
– В самом деле?
– В самом деле.
Эйвери подумала, что он немедленно начнет раздевать ее, но ошиблась. Вместо этого он вытащил из ее волос ленту, и тяжелые пряди цвета меда упали на плечи, заструились по спине.
– Тряхни головой, – попросил он.
Эйвери послушалась. Шелк волос взметнулся и опал, переливаясь в полутьме золотом.
– Ты девушка из моих грез, знаешь об этом?
Нет, это ты пришел из моих снов, подумала Эйвери. И я люблю тебя.
Теперь Кристиан принялся ласкать все ее тело, касаясь то груди, то длинных, стройных ног, пока Эйвери не начала тихонько стонать. Тогда он осторожно задрал подол белого платья, обнажив круглый живот. Она немедленно открыла глаза и попыталась подтянуть колени к груди.
– Не надо.
– Что – не надо?
– Не надо на меня смотреть.
– Но ты прекрасна.
– Нет, я…
– Да, – твердо возразил Кристиан, проводя по животу пальцами; почему-то это страшно его возбудило. – Ты как бутон, который вот-вот распустится, и невероятно хороша собой.
Эйвери решила не спорить и позволила его рукам скользнуть к ягодицам. Позволила целовать ее веки, кончик носа, уголки рта. Потом пальцы легонько коснулись средоточия женственности и ласкали трепещущую плоть, пока молодая женщина не погрузилась в темный мир эротических ощущений. Она прошептала его имя и начала тихонько двигаться в такт его движениям.
Кристиан ласкал Эйвери, не отрывая взгляда от ее прекрасного тела, он впитывал каждое движение бедер, каждый тихий стон. Эйвери почувствовала приближение оргазма – волны возбуждения накатывали одна за другой, и ей казалось, что она теряет сознание от удовольствия. Но вот она выкрикнула его имя, а потом громко застонала…
Кристиан отнес ее в спальню и раздел, как ребенка. Затем достал ночную рубашку из-под подушки и натянул через голову на Эйвери. Рубашка была теплая и уютная, а главное – просторная. Молодая женщина была невероятно хороша – с пылающими щеками и со светлыми прядями, рассыпавшимися по плечам и груди. Когда он укрыл ее одеялом, она устроилась поудобнее и закрыла глаза. Кристиан почувствовал, что ему надо немедленно уйти, иначе…
– Крис! – неожиданно окликнула его Эйвери. – Иди ко мне.
– Ты устала, – покачал он головой. – Тебе лучше заснуть. Не беспокойся обо мне. Все в порядке.
– А вот и нет. Я хочу обнять тебя и хочу, чтобы ты лег рядом и тоже обнял меня.
– А если я скажу "нет"?
– Ты что, заставишь меня вылезти из кровати и гоняться за тобой по всему дому? В моем-то состоянии? Неужели ты на такое способен?
– Ну, – улыбнулся Кристиан, – я просто пытаюсь вести себя по-джентльменски.
– Но я тебе не позволю.
– В таком случае…
Ему хотелось сорвать с себя одежду и швырнуть ее в угол, но он боялся напугать Эйвери. Поэтому Кристиан раздевался медленно и видел, как она наблюдает за этим, явно наслаждаясь зрелищем. Когда он скользнул к ней под одеяло, молодая женщина дрожала ничуть не меньше его.
Она робко обвила его шею руками и прошептала:
– Теперь мы займемся любовью, правда?
– Нет, – покачал головой Кристиан. – Помни о малышке. Врач говорил: никакого секса.
– Но ведь есть и другие способы.
– Конечно.
– Я хочу доставить тебе удовольствие, как ты доставил мне. Ты меня научишь?
Вопрос застал Кристиана врасплох. А особенно то, как доверчиво и наивно она задала его. Имела ли Эйвери в виду то, что он предполагает? Но страсть мгновенно захватила его, и он хрипло прошептал:
– Непременно.
Кристиан повернулся так, чтобы ей было удобно, и положил руку на ее бедро.
– Урок номер один: ты наклоняешься и целуешь меня…
13
Эйвери разбудила его посреди ночи.
– Крис, – прошептала она, тряся его за плечо, – кажется, я что-то почувствовала.
Ему снилось, как они занимаются любовью на берегу моря и волны накатываются одна за другой на белый песок…
– И я тоже, – пробормотал он.
– Я серьезно!
Кристиан немедленно открыл глаза и сел в постели.
– Ты хочешь сказать, что это ребенок?
– Не уверена.
– Вряд ли, – нахмурился он. – Ведь еще как минимум неделя до родов!
– Это моя первая беременность. Срок определить трудно. А дети нередко рождаются раньше положенного.
– Тогда лежи тихо, и мы посмотрим, что будет. – Он притянул ее к себе, наслаждаясь прикосновением большого живота. – Все будет хорошо. Веришь?
– Конечно…
Оба не сговариваясь затаили дыхание и несколько секунд пребывали в неподвижности. Ничего не случилось, и они одновременно выдохнули.
Кристиан провел рукой по волосам Эйвери и прижался чуть плотнее.
– Значит, подождем. В любом случае, делать это приятно.
– Это уж точно, – согласилась Эйвери, устраиваясь поудобнее.
Кристиан лежал молча, прислушиваясь к ночным звукам, – тиканью часов, шуму проезжающих мимо машин. Ему хотелось задать Эйвери несколько вопросов, но он был не уверен, что настало время. Впрочем, оно может не настать никогда.
– О чем ты хочешь спросить?
– Как ты догадалась об этом?
– У тебя напряглись мышцы плеч – значит, ты собираешься задать мне трудный вопрос.
– Кажется, ты меня довольно неплохо узнала, а?
Темнота придавала храбрости, и Эйвери было нетрудно сказать то, что вертелось на языке.
– Мне кажется, что я всегда тебя знала. Только не чувствовала себя равной тебе.
– А теперь чувствуешь?
– Да.
Он глубоко вздохнул и собрался было задать следующий вопрос, как она его опередила.
– Ты хочешь узнать, был ли ты моим единственным любовником.
Кристиана поразила ее проницательность, хоть ответ он, кажется, знал заранее.
– А имею ли я право спрашивать?
– Конечно, имеешь. В наших разговорах не должно быть запретных тем. Только учти, тебе предстоит услышать то, что может не понравиться.
– Моя надежда наивна?
– Да, наивна. Но что с того? Мы все порой бываем наивными, и в этом нет ничего страшного. Только надо быть готовым к возможным разочарованиям. Мне бы тоже хотелось быть твоей единственной женщиной, но я знаю, что это не так.
– Да, у меня были другие. Но что, если я признаюсь, что ни одна из них не влекла меня так, как ты?
– А что, если я признаюсь, что у меня был только один другой мужчина?
– Он любил тебя?
– Очень.
– Но ты не ответила ему взаимностью?
– Нет. – Как она могла, когда ее сердце было уже отдано Кристиану? Эйвери решила отвлечься от печальных воспоминаний и вернуться к делам насущным. – Знаешь, мы так и не обсудили, как будем вести себя после рождения ребенка.
– Потому что решили не забегать вперед. Особенно в таких важных вещах.
– Но малышка родится очень скоро, может быть, даже раньше, чем мы думаем. Поэтому настало время подумать о будущем.
Кристиан невольно нахмурился, поскольку основной причиной нежелания обсуждать будущее было то, что это причиняло ему боль.
– Для меня важнее всего, как часто я смогу видеть девочку.
– Ты собираешься заключить соглашение?
– Если хочешь, оформим все юридически.
Эйвери села в постели и внимательно посмотрела на Кристиана, но в полумраке спальни не смогла разглядеть его лица.
– Ты этого хочешь?
– А разве, – Кристиан горько рассмеялся, – разве мои желания имеют значение?
– Конечно! Ты же отец!
– Только биологический!
– А бывают какие-нибудь еще?
– Да! Настоящий отец – тот, кто гладит по головке и учит пускать кораблики! Кто утешает, когда малышке грустно, и показывает, как правильно ездить на велосипеде и кидать бумеранг!
– Это уж скорее для мальчиков!
– Не пытайся сменить тему, Эйвери Шэн-нон! Тебя волновали женщины, которые были в моей жизни. А не приходила ли в твою многомудрую голову мысль, что я почувствую, когда ты встретишь другого мужчину? Ведь я буду вынужден смотреть, как моя дочь называет его папой! Такое, знаешь ли, нелегко перенести.
– Почему мы спорим о мужчине, которого я могу с таким же успехом не встретить никогда? Мне казалось, что мы достигли определенного взаимопонимания, более того, только недавно получили немало удовольствия.
– В том-то и проблема.
– В чем?
– Я понял, как сильно… хочу тебя. – Слово не совсем подходило, но Кристиан не мог найти другого. – Никогда я не хотел тебя так сильно, как сейчас. В каком-то смысле мне даже стало хуже: я понял, чего мне не хватало всю жизнь.
Ночь любви и вправду все изменила. Эйвери начала подозревать, что мужчины и женщины приходят к одному и тому же выводу, только разными путями. Она любит его. И совершенно в этом уверена. И он тоже любит ее. Но вкладывать эти слова в его уста она не будет, как бы ни желала их услышать.
– Ты хочешь предложить заниматься любовью почаще?
Кристиан даже сел в постели. И выражение лица у него было такое, словно она святотатствует.
– Нет! – рявкнул он.
– Не хочешь заниматься любовью?
– Да!
– Если ты решил покричать, то сделай это, пожалуйста, в своей комнате.
– Если бы ты не была беременна, я бы тебя отшлепал!
– Если бы я не была беременна, тебя бы здесь и вовсе не было!
– Это кто сказал?
– Я!
– Ошибаешься! Я был бы здесь!
– Был бы? – переспросила Эйвери после продолжительного молчания.
– Конечно! Потому что рано или поздно пришел бы в себя и понял, как сильно люблю тебя. Да, это так. Я очень люблю тебя, Эйвери!
Она смотрела на него, боясь поверить, что сбылась ее самая заветная мечта. Он произнес эти слова – и он действительно любит ее! Но хватит ли у них сил, чтобы преодолеть все преграды, которые жизнь непременно поставит на их пути?
Эйвери вспомнила, как им хорошо вместе, как схожи их чувства юмора, как они спорят о том, о чем мужчины с женщинами спорят испокон веку: может ли женщина ориентироваться по карте, а мужчина делать больше одного дела за раз?
Ее сексуальный опыт был весьма ограниченным. Но в постели с Кристианом она преображалась. Страсть заставляла их обоих творить восхитительные безумства.
А теперь у них есть еще и любовь.
– Я люблю тебя, Эйви, – тихо повторил Кристиан. – И, будь я умнее или честнее с собой, давно бы это понял.
Голова у нее слегка закружилась от затопившей сердце радости.
– Я тоже люблю тебя. О, Крис…
– Ммм?…
– Мы же могли быть так счастливы, если бы остались вместе с самого начала!
Кристиан покачал головой, отбрасывая последние крохи бесплодных сожалений.
– Нет, любовь моя, я был слишком заносчив и горд. И считал разделяющую нас пропасть непреодолимой.
– А я?
– А ты была и остаешься слишком хорошей для меня!
Эйвери не стала его разубеждать. Совсем не плохо, когда мужчина так ценит женщину.
– Нам надо было расстаться, чтобы повзрослеть, и…
– Крис!
– Что?
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читался испуг.
– Ребенок! Пришло время!
– Ты уверена?
– На все сто.