***
Когда Эйвери открыла глаза, на улице уже стемнело. Некоторое время она не могла понять, с какой стати заснула в гостевой спальне и что ее разбудило.
В этот миг осторожные шаги сбоку от кровати напомнили ей о произошедшем. Соски легонько покалывало – они все еще помнили прикосновения губ и рук возлюбленного.
Лениво потянувшись, Эйвери включила свет. На краю кровати сидел Кристиан, натягивая джинсы. Заметив, что она смотрит на него, он несколько неестественно улыбнулся.
– Привет.
Если Эйвери и надеялась на что-нибудь более личное или нежное, то просчиталась.
Ну что ж, то, что оба получили массу удовольствия в постели, вовсе не значит, что Кристиан немедленно признается ей в любви.
– Привет, – отозвалась она, садясь. Растрепанные волосы упали ей на плечи, делая, как ни странно, Эйвери еще более соблазнительной.
Кристиан отвел глаза от ее груди, но это не помогло. Ему пришлось поспешно наклониться якобы в поисках часов в надежде, что она не заметит реакции его тела.
Он все еще не пришел в себя после случившегося. Они занимались любовью снова и снова. Сила их страсти поразила и, пожалуй, слегка испугала Кристиана. Конечно, столько удовольствия он никогда не получал, но уж очень он менялся в ее объятиях, не мог контролировать себя. И это ему совсем не нравилось.
– Не хотел тебя будить, – объяснил он, вытаскивая из-под кровати ботинок.
– Поэтому и ходил на цыпочках?
– Да. Ты так мирно свернулась клубочком, что я решил уйти потихоньку.
Эйвери вздохнула. Конечно, она не будет просить его остаться. Однако вести себя так, будто между ними ничего не случилось, тоже не собирается.
– Кроме того, уйдя по-английски, не прощаясь, ты бы избежал необходимости отвечать на разнообразные вопросы. Те, которые я бы не успела задать.
– Я что, в суде? – недовольно осведомился Кристиан.
– Да нет. Я всего лишь хотела спросить, куда это ты так торопишься, уж не к другой ли женщине?
– Странно, что тебе не пришло в голову спросить о моих планах на вечер до того, как мы оказались в постели.
– Так да или нет? – настаивала Эйвери.
– Я сплю только с одной женщиной за раз.
Он сказал это так бесстрастно, что Эйвери почувствовала острую боль в сердце, точнее – сосущую пустоту. Бесполезно притворяться и играть в глупые игры. Она уже не маленькая и может посмотреть правде в глаза.
– Знаешь, мне начинает казаться, что мы совершили вторую большую ошибку.
Кристиан заправил рубашку в джинсы и недоумевающе посмотрел на нее.
– Ошибку? Эйви, не вздумай продолжать думать в том же духе. Никто не тащил тебя в постель силой. Ни в этот, ни в тот раз. Ведь это ты вернулась в Мэйтаун. Это ты открыла магазин на этой улице. Как, по-твоему, я должен был расценивать подобное поведение, ответь мне?
Эйвери взяла себя в руки. Голос ее прозвучал спокойно, но только Богу было известно, ценой каких усилий!
– Ладно, я, наверное, передергиваю. Но почему ты смотришь на меня волком? Особенно после того, что произошло. Ведь это было замечательно, правда?
– Потрясающе, и ты об этом знаешь.
– Тогда в чем же дело?
Кристиан помолчал, глядя в сторону, потом все же решил, что должен ответить.
– Мне не нравится то, что происходит со мной… в твоем присутствии.
– И что же происходит?
– Сама видела. Так что не задавай пустых вопросов.
Эйвери кивнула. Ее саму изумила глубина и сила страсти Кристиана, казалось, он срывает со своей души слой за слоем, обнажая суть. Но неужели ему не хватает смелости встретиться с собой лицом к лицу?
– Ты боишься, что дойдешь до того же, до чего дошла твоя мать?
Некоторое время царило молчание.
– Что ты знаешь о моей матери?
– Довольно многое.
– Откуда?
– Мне рассказал Денис.
– В самом деле? И что же именно поведал тебе дорогой младший братец?
– Что она была очень красива. Очень любила мужчин. И все время изменяла твоему отцу. Родители ссорились, и так сильно, что вас отправляли в школу раньше обычного. Но отец не мог с ней развестись.
– А что еще Денис рассказал?
Эйвери пожала плечами.
– Что она теряла голову от страсти. И ведь то же самое случилось с тобой сегодня, верно? Ты потерял драгоценный самоконтроль.
– Твои слова не только оскорбительны, но еще и неверны. Страсть не имеет ничего общего с верностью. Верность же – дело личного выбора.
– Крис…
– Так что как психоаналитики-любители вы с Денисом оставляете желать много лучшего. – Он посмотрел ей в глаза. – И не говори мне, будто рассчитывала, что, проведя с тобой несколько часов в постели, я признаюсь тебе в любви.
– Конечно же я не ожидала ничего подобного, – холодно заявила Эйвери, подтягивая простыню к подбородку.
– Теперь я ничего тебе не должен, поскольку возместил ту ночь.
– Хочешь сказать, что чувствуешь себя много лучше, раз тебе удалось сделать то, что не удалось в тот раз, – довести меня до оргазма?
– Я бы выразился не так.
– А как? Спрятался бы за эвфемизмами?
– Зачем ты опошляешь произошедшее между нами? Нас слишком многое связывает, хотя далеко не все из этого – доброе.
Эйвери внимательно посмотрела на него, причем на ее лице не отразилось ничего. И зачем она прячется под простынями? Как будто он по-прежнему ее хозяин, а она робкая и скромная уборщица.
Молодая женщина свесила стройные ноги с кровати и поднялась единым движением, с наслаждением услышав, как Кристиан резко выдохнул.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь отправиться к себе в спальню и одеться, чтобы иметь возможность проводить тебя до двери. Надеюсь, в этом нет ничего недозволенного?
Кристиан замер, потрясенный. В пылу страсти он видел только потрясающе красивую грудь, тонкую талию, длинные ноги… Но теперь узрел ее целиком, и эта женщина походила на Венеру, восставшую из пены морской.
Ему немедленно припомнились слова Дениса: "Нетрудно понять, почему ее мать работала стриптизершей, если они похожи".
– Я сам уйду.
– Да что с тобой? – презрительно фыркнула Эйвери. – Боишься, как бы кто не увидел? Не беспокойся, Крис, по тебе не скажешь, что ты несколько часов занимался сексом. А я хочу запереть за тобой дверь.
С этими словами молодая женщина упорхнула, а он остался стоять, чувствуя себя полным идиотом. Надо же было все так ловко рассчитать! Дождаться, пока он оденется, и только потом предстать перед ним во всей красе!
Через несколько минут Эйвери вернулась. Волосы она заплела в косу, надела старые джинсы и клетчатую рубашку, но выглядеть менее соблазнительно от этого не стала. Да, похоже, пора привыкнуть, что эта женщина нарушает все общепринятые преставления о чем угодно, подумал Кристиан.
– Пошли, – скомандовала Эйвери.
Они не произнесли ни слова, пока спускались по лестнице, шли через весь магазин. Уже находясь в торговом зале, они услышали звонок в дверь.
Кого это еще принесло, с досадой поморщилась Эйвери. На пороге стоял Брэндан Сал-мон с бутылкой шампанского в руке и преглупо улыбался.
– Простите, что не смог прийти на презентацию, но у меня сегодня был процесс. А это вам, – сказал Брэндан, протягивая бутылку хозяйке магазина, затем перевел взгляд на ее спутника. – Добрый вечер, Кристиан.
Тот лишь кивнул, неожиданно ощутив безумную ревность.
– Ах, как мило с вашей стороны, Брэндан! – воскликнула Эйвери, слегка переигрывая.
– Вы не заняты? – Юрист покосился на второго мужчину.
– Да нет, что вы. Крис как раз собирается уходить. Заходите, выпьем за успех моего предприятия! Вы пока побродите тут, посмотрите, что к чему, а я закрою дверь.
Брэндан прошел внутрь магазина. И Эйвери получила немалое удовольствие от ненавидящего взгляда, который Кристиан послал ему вслед.
– До свидания, – тихо сказала она.
– До свидания, – отозвался он, не сводя глаз с соперника. – Хочу дать тебе совет.
Знай Эйвери, что он скажет, никогда бы не согласилась слушать.
– Давай.
– Не забудь поменять простыни, ладно?
Ей хотелось дать ему пощечину, но вместо этого она лишь с силой захлопнула дверь.
6
На смену ветреному сентябрю с переменной погодой пришел дождливый октябрь.
Косые струи дождя били по тщательно вымытым стеклам витрин; порой по узеньким улочкам города текли настоящие реки. Деревья утратили свой лиственный наряд и стояли нагие, печально качая ветвями.
Осень – пора уныния. Но Эйвери некогда было унывать: было слишком много дел.
Разве можно найти более подходящее время, чтобы посидеть с книжкой в уютном кресле, чем дождливая осенняя погода? Казалось, весь Мэйтаун устремился в лучшую библиотеку города.
Приходили дети – почитать про приключения любимых героев. Сопровождающие их взрослые тем временем восполняли пробелы в образовании, читая Бальзака, Шекспира, Драйзера… Заходили и пожилые люди, увлекающиеся, например, трудами философов, или просто повздыхать над красивыми историями, напоминающими им о молодости. И конечно, больше всего было студентов. Оказалось, что в уютной новой библиотеке гораздо лучше заниматься, чем где бы то ни было, поэтому приезжали порой даже из соседних городков.
Иными словами, времени на печаль, раздумья или, упаси Господи, депрессию не оставалось. Или почти не оставалось.
Эйвери любила свою работу, недаром стремилась к ней всю жизнь. Ей нравились книги – маленькие бумажные сокровищницы мудрости, накопленной человечеством за долгую историю. А главное – впервые за многие годы, пожалуй, даже за всю жизнь, она чувствовала себя по-настояшему дома.
Единственное, что слегка омрачало ее существование, – это мысли о Кристиане, точнее, о том, что произошло между ними в день открытия магазина. Но со временем воспоминания слегка померкли, и она смирилась. Не стоит сожалеть о том, чего не изменишь, поэтому молодая женщина решила помнить хорошее и постараться забыть о плохом.
Никакого будущего у них нет – это уж точно. Ну и пусть. Почти у каждой женщины случаются в жизни приключения такого рода.
Конечно, было бы неприятно постоянно сталкиваться с Кристианом, но этого почему-то не происходило. Эйвери видела его пару раз издалека, когда оба оказывались в супермаркете на окраине города. Тогда она почувствовала, как учащенно забилось ее сердце, но подходить к Кристиану не стала. Тот тоже ее заметил, но не проявил желания приблизиться и поздороваться.
Именно тогда она осознала, что можно жить с человеком на одной улице и никогда с ним не встретиться. С тем же успехом они могли бы оказаться на разных материках.
***
В конце октября Эйвери начали охватывать первые смутные подозрения. Организм не спешил соответствовать естественному циклу.
Она тут же нашла тому бесчисленное множество причин. Она очень много работает, и ее жизнь полна стрессов. Но пара дней задержки превратилась в пару недель, и обманывать себя становилось все труднее.
Однако Эйвери продолжала убеждать себя, что такое случается со многими женщинами. Например, у нее могут быть проблемы со здоровьем. Ну не беременна же она в конце-то концов! Ей припомнились подробности того незабываемого вечера. Кристиан не только старался реабилитировать себя после случившегося девять лет назад и доставить ей удовольствие, но и сделал все, чтобы их интимная встреча не имела нежелательных последствий. Иными словами, он хотел быть уверен, что она не забеременеет… Так что нет причин беспокоиться по этому поводу.
Октябрь сменился ноябрем, а Эйвери по-прежнему закрывала глаза на очевидное. Но когда на календаре появилось слово "декабрь" и витрину магазина украсили разноцветные огоньки гирлянд, она поняла, что больше откладывать нельзя. И отправилась к врачу.
– Вы беременны, – широко улыбнулась ей врач. – Вы здоровая молодая женщина, так что никаких осложнений не должно возникнуть. Поздравляю! – Она озабоченно посмотрела на пациентку. – Надеюсь, вас действительно можно поздравлять?
Итак, у нее будет ребенок.
Беременная одинокая женщина. До чего же банально звучит, подумала Эйвери. И самое ужасное, что не с кем посоветоваться, некого попросить о помощи.
– Да, – тихо произнесла она, неожиданно ощутив прилив нежности к еще не рожденному ребенку. – Спасибо большое.
– А отец уже в курсе?
– Э-э-э… – замялась Эйвери.
– Надеюсь, он окажет вам финансовую поддержку?
– Не знаю. Я ему еще не сообщила.
Ей безумно хотелось довериться кому-нибудь. Но кому? Джуди, которая сама мать, или Черил, у которой доброе сердце? Но голос, безжалостный внутренний голос уверял, что прежде всех должен узнать о ребенке отец.
Она откладывала и откладывала тягостный момент – так, говорят, страус прячет голову в песок, желая избежать опасности. Но подобным образом решить проблему не представлялось возможным. Тем более что беременность начинала напоминать о себе. Налившаяся тяжестью грудь, слегка округлившийся живот… Не говоря уж о токсикозе. Дурнота настигала ее, когда хотела. Одну неделю ее тошнило по утрам, другую она все вечера проводила, не отходя далеко от двери ванной.
Во время одного из визитов к врачу миссис Редстоун улыбаясь объявила:
– Ну вот, все идет по плану. Даже становится заметно.
– Что? – не поняла Эйвери.
– Ну, ваш живот становится заметен не только вам. Советую не носить слишком узкой одежды. Это может повредить ребенку. И никаких ремней.
Время действовать, поняла Эйвери.
Ребенок. Слово "беременность" было каким-то отстраненным, словно означало временное состояние, сродни болезни. Но ребенок – это маленький человечек, который должен знать своего отца. Кристиану пора узнать правду.
Вернувшись домой, Эйвери немедленно позвонила в "Харлоу Букс".
Трубку взяла секретарша. Слушая ее уверенный, спокойный голос, Эйвери подумала, что та никогда не попала бы в такую дурацкую ситуацию.
– Добрый день. "Харлоу Букс". У телефона Марджи. Чем я могу вам помочь?
– Мне надо поговорить с мистером Харлоу.
– Как вас представить?
– Шэннон. Эйвери Шэннон.
– Минуточку.
Действительно, через минуту секретарша вернулась и объяснила, что мистер Харлоу, к сожалению, очень занят, но ему можно оставить сообщение.
Больше всего Эйвери хотелось швырнуть трубку. Или заорать. Или выругаться. Но Марджи была ни в чем не виновата.
– Передайте ему, пожалуйста, чтобы он связался со мной как можно скорее.
– Это все?
– Да, большое спасибо.
– Он знает ваш номер?
– Он знает, где я живу. – С этими словами молодая женщина положила трубку и вернулась к работе.
Кристиан пришел вечером того же дня после закрытия магазина. Под дубленкой, данью суровым зимам Миннесоты, на нем были голубые джинсы и синий свитер. И выглядел он достаточно мрачным. Вряд ли я его развеселю, подумала Эйвери.
– Привет, Крис. Входи.
– Здравствуй.
Они в молчании прошли через весь магазин, поднялись по лестнице и зашли в маленькую гостиную. Кристиан огляделся, словно бы желал убедиться, что они здесь одни.
– Не скрою, твой звонок меня удивил.
– То-то ты на него не ответил.
– Я был на деловой встрече. Понимаешь, я собираюсь открыть еще один магазин. А управление одним занимает немало времени.
– Но у меня тоже магазин!
– По сравнению с моим – это детский сад. Заметь, я не хочу тебя обидеть…
– Но обижаешь!
Кристиан невольно подумал, что был совершенно прав, прекратив с ней всякое общение.
– Видишь? Так происходит каждый раз. Мы либо заваливаемся в постель, либо ругаемся.
– Раньше мы не ругались, – печально произнесла Эйвери. – Что изменилось?
– Могу с легкостью объяснить. Это произошло из-за того, что мы с тобой переспали. Именно таким образом наша былая дружба исчезла. Секс меняет многое, если не все. Разве ты этого не знала?
– В общем, да, знала.
– Ну так почему ты хотела со мной встретиться?
– Ты не присядешь? А я пока заварю чай. – Эйвери понимала, что снова пытается отсрочить начало решающего разговора, но ничего не могла с собой поделать.
– Нет, спасибо. – Кристиан почувствовал, что что-то не так.
Как бы выложить новости потактичнее, чтобы не шокировать его? – лихорадочно размышляла Эйвери и вдруг неожиданно для себя выпалила:
– Я беременна!
Кристиан не замедлил с ответом.
– Поздравляю. И кто счастливый отец?
– Что?
– Отец. Кто отец твоего ребенка?
Эйвери озадаченно пожала плечами. Ей и в голову не приходило, что он может отреагировать так.
– Ты, конечно.
– Не понимаю, откуда взялось слово "конечно". Честно говоря, я наименее подходящий кандидат на эту рояь. Я спал с тобой лишь однажды, и мы предохранялись.
– Наименее подходящий кандидат?! – Эйвери никогда еще не было так скверно. Точно так же она чувствовала себя, когда Кристиан предложил ей поменять простыни, прежде чем впускать в дом Брэндана. – Ты, что… Ты намекаешь, что существуют несколько мужчин, которые могут быть отцом моего ребенка?
– Почему бы и нет?
Как он может так думать? Надо же, как извращенно Кристиан воспринимает действительность!
– Ты действительно считаешь, что сразу после тебя я залезла в постель к Брэндану?
– Ну зачем же к нему в постель? Все происходило здесь, у тебя в доме. Мне не пришлось потратить много усилий, чтобы тебя соблазнить. В постель я тебя не тащил. С какой стати с Салмоном тебе вести себя по-другому?
Несколько секунд Эйвери молчала, не в силах выдавить из себя ни звука. Ей казалось, что она получила сильнейший удар в солнечное сплетение.
И об этом человеке она думала долгие дни, представляла разговор с ним, испытывала угрызения совести, что скрывает от него правду?
У нее закружилась голова. Но Эйвери все же умудрилась удержать равновесие и, не обращая внимания на взбесившуюся комнату, которая неожиданно завертелась вокруг нее. прошипела:
– Убирайся! Вон из моего дома!
Силы оставили ее. И она рухнула на диван, закрыв глаза.
Почувствовав легкое дуновение ветерка, Эйвери удивилась: что это с ней. На секунду молодая женщина перенеслась в далекое детство, когда она, еще совсем малышка, болела, и мама дула ей на горячий лоб. Но вместо мамы рядом стоял Кристиан, обмахивая ее журналом. Лицо его выражало неподдельную тревогу.
Эйвери попыталась сесть, но он удержал ее.
– Убери руки! – потребовала она.
– Непременно. Ты только полежи спокойно. Принести чего-нибудь выпить?
– Не отказалась бы от хорошей порции бренди.
– Об этом забудь. В твоем состоянии женщины не пьют.
– В состоянии? На редкость подходящее слово!
– Какое уж есть, – ответил Кристиан и направился к двери.
– Ты куда?
– Заварить чай. А бренди я выпью сам.
Эйвери полностью пришла в себя, только когда Кристиан принес поднос с горячим чаем и насыпал щедрую порцию сахару в ее чашку.
– Я же говорила тебе, что теперь пью чай без сахара.
– Заткнись, – "нежно" посоветовал он.