- И речи быть не может о том, чтобы что-либо менять. Как ответственная мать я обязана позаботиться о том, чтобы ты нашла самую лучшую партию, а без приданого или собственности ни одна состоятельная семья не посчитает тебя подходящей невестой. Натаниел ради любви готов закрыть на это глаза, ибо достиг возраста, когда любовь важнее всего остального. Право, Натаниел согласился на щедрый брачный контракт, под которым уже поставлены его и моя подписи. Свидетелями этого акта вчера стали сэр Роуленд и леди Уин, пока ты еще гостила у семьи Гоуверов. К тому же Натаниел за несколько месяцев вручил мне аванс, предвкушая заключение контракта, что придало сделке окончательную форму.
Августа слишком поздно догадалась, что избрала неудачную формулировку и, сложив руки, ждала, как Сара откликнется на это. Но та не шелохнулась. А Изабелла, стоявшая у кровати, обернулась и с удивлением холодно взглянула на мать.
- Мама, какой аванс тебе заплатил Натаниел?
Августа посмотрела на нее с вызовом и захлопала глазами.
- Я предпочитаю не говорить об этом. Он вручил мне весьма щедрую сумму.
Изабелла ахнула.
- И на что же ушли эти деньги? По документам видно, что твои кредиторы не получили из них ни пенни.
Мать с раздражением тут же огрызнулась:
- Если тебе так хочется знать, то я проиграла их в карты. Сейчас модно играть на большие ставки, а после невыносимо скучных месяцев траура по твоему отцу мне надо было как-то развлечь себя.
Изабелла устало провела рукой по глазам. Она не спала всю ночь, личная боль стала почти невыносимой, а нынешнее испытание уже сказывалось на ней.
- Когда я спросила, проиграла ли ты часть денег в карты, то услышала отрицательный ответ.
- А почему я должна говорить об этом? Деньги, полученные от Натаниела, не имеют никакого отношения к тому, что твой отец не сумел обеспечить нас. - Августа вскинула голову. - К чему делать такую кислую мину? В душе я думала о нас, надеясь удвоить или утроить эти гинеи и рассчитаться с долгами. Как бы то ни было, все это не имеет никакого значения. Проигранная мною сумма лишь мелочь по сравнению с тем, что нам втроем достанется, когда Сара станет женой этого богатого человека.
В это мгновение Сара медленно опустила руки и подняла голову. Ее лицо выражало боль.
- Нет! - процедила она сквозь зубы. - Я никогда не выйду за него замуж. Никогда!
Августа подавила страх, начавший было охватывать ее. Зная, что по мотовству дочь не уступит ей, если дать ей волю, она искренне верила, что огромное богатство Натаниела в глазах дочери перевесит все недостатки жениха.
- Ты должна выйти за него замуж, говорю тебе. Если бы я продала все, включая нашу одежду, и то не удалось бы возместить выплаченный мне аванс. Я дала ему расписку за него. Если нарушить уговор, то посчитают, что я заполучила эту сумму обманным путем и меня отправят в тюрьму за присвоение чужих денег. Ты мой ребенок и подчинишься моей воле. Я слышала, что дочерей держат взаперти и избивают каждый день до тех пор, пока они не согласятся выйти замуж за тех, кого им выбрали родители. За всю свою жизнь я никогда не проявляла к тебе жестокости. Из чисто дочерней преданности ты должна поступить так, как я тебя прошу. Натаниел - очень нравственный человек и руководствуется высокими принципами. Он дал ясно понять, что испытывает отвращение ко всякой хитрости, обману и считает, что любое проявление бесчестия заслуживает наказания. Он без промедления подаст на меня в суд, если ты откажешься выйти за него замуж. Ты хочешь видеть свою любимую бедную мать в тюрьме, закованную в цепях?
- Да, мама. Я бы пришла в восторг, видя, как ты гниешь в зловонной камере! - в бешенстве крикнула Сара.
Терпение Августы лопнуло, она схватила Сару за плечи и начала трясти ее изо всех сил.
- Ты дурная, скверная девчонка! Я забыла сказать, что ты будешь сидеть в тюрьме вместе со мной! Мы обе отвечаем за это соглашение! Посадят нас обеих! Так что выбирай! Что лучше? Тюрьма или брак? Тюрьма или брак с Натаниелом Тренчем?
Сара чуть с ума не сошла. Изабелле и Августе пришлось держать ее, чтобы она не причинила себе вреда во время ужасной истерики. Сара начала биться о двери, которые мать предусмотрительно заперла заранее, бросалась на мебель. Когда Сара устремилась к окну, собираясь выброситься из него, Изабелла вовремя поймала ее, втащила обратно в комнату и захлопнула ставни, дабы предотвратить новые отчаянные попытки сестры. В комнате стало темно. Сара как с цепи сорвалась, она хватала все, что попадалось под руку, и бросала о стену или на пол, раздирала одежду, рвала на себе волосы, истошно кричала.
Прошел почти час, прежде чем она в полном изнеможении свалилась на постель, которую разворошила в припадке безумной истерики. Августа опустилась на шезлонг, обессилев от этой ужасной сцены. Изабелла побелела и дрожала от такого испытания, она открыла ставни, и в комнату снова проникли лучи солнца. Затем она подняла одеяло с пола, села на кровать и накрыла им обезумевшую и трясущуюся сестру. В дверь постучала Эми. Изабелла открыла дверь, служанка принесла поднос с чаем и графин с бренди.
Сару пришлось уговаривать сесть и выпить чай. Отхлебнув чая, она почувствовала облегчение. Изабелла тоже успокоилась. Августа повеселела, убедившись, что победа осталась за ней. Сара сдалась.
Эми приводила в порядок спальню Сары. Чувствуя приближение страшной беды, она заранее приняла меры предосторожности и убрала все имущество семейства Уинов, которое бьется и имеет ценность. Зеркало на туалетном столике было разбито, однако стекольщик имения заменил его, полагая, что так распорядилась экономка, и никто не узнал о том, что случилось. Эми снова пришила оторванную оборку к занавескам приведенной в порядок кровати и, когда закрыла за собой дверь, никто не догадался бы о том, какая сцена разыгралась здесь в полуденный час.
Остаток дня Изабелла провела в парке одна. Ей надо было подумать и свыкнуться с тем, что все ее надежды рухнули, после того как Сара рассказала о том, что произошло на ярмарке. Бессонная ночь стала для нее мучительной, она в равной мере испытала боль, гнев и отчаяние. Гуляя среди деревьев на берегу озера, она смеялась над тем, что глупо вообразила, будто между Томасом и ею может возникнуть любовь.
Он ничего не добивался, кроме привязанности и дружбы он больше ничего не предлагал. В ту ночь она легко могла подвергнуть себя опасности, произнося ложные слова о любви, но он не лукавил и не врал, обуздал свои страстные порывы с большим самообладанием, когда она дала понять, что так просто не отдастся ему.
Перед ней стояла ротонда, днем она была совсем непохожа на волшебное место свиданий, куда они так часто приходили вечером. Изабелла неторопливо поднялась по ступеням и вошла в нее, понимая, что она с Томасом больше никогда не будет сидеть здесь под куполообразной крышей в те часы, когда сумерки за колоннами, словно занавески, скроют их. Изабелла недолго постояла, наслаждаясь самыми приятными воспоминаниями, затем ей снова стало больно, и у нее больше не было сил оставаться здесь.
Она углубилась далеко в парк, любуясь спокойной красотой его ландшафта. До конца жизни ей будет помниться Ностелл и безответная любовь, которую она познала здесь. Когда к концу дня стало влажно, туманно и небо посерело, она начала неторопливо возвращаться к дому. Увидев оранжерею, Изабелла остановилась, здесь она предыдущим вечером ждала Томаса. Если бы все осталось по-прежнему, она бы снова вернулась сюда сегодня вечером. В некотором смысле их романтические встречи начались именно в оранжерее, когда Изабелла решила отблагодарить его за то, с каким мастерством он соорудил ей переносное кресло. Под этой же крышей она услышала предостережение, что все меняется, когда Томас впервые назвал ее сестру по имени. Отвернувшись от этого места, доставившего ей столько радости и страданий, она пересекла лужайку и вернулась в дом.
Через полчаса Изабелла пошла на встречу, о которой заранее договорилась с сэром Роулендом еще до его возвращения домой.
Хозяин дома ждал ее в небольшой музыкальной комнате, где, как он сказал, в этот час дня можно будет спокойно побеседовать. Когда она вошла, он отвернулся от окна, в которое смотрел. Он подумал, что она смотрится мило в голубом муслине с узорами и лентами в волосах, которые за последние недели сильно отросли. На месте Натаниела Тренча он отдал бы ей предпочтение в выборе жены, но у каждого мужчины свои вкусы.
- Вчера вы сказали, что хотите обсудить со мной крайне важное дело, - сказал он, когда они сели. - Чем могу быть полезным?
- Мистер Роуленд, я хочу заручиться вашим покровительством, - спокойно ответила Изабелла. Ничто не изменило ее решения помочь Томасу в том смысле, как она задумала. - Ради молодого человека, который по-настоящему заслужил его, для художника в своем ремесле. Срок его обучения в Ностелле истек, и вскоре он уедет в Йорк работать в одной из мастерских, если мне не удастся убедить вас взглянуть на его будущее в ином свете.
Сэр Роуленд смотрел на нее добрым взглядом. Он не видел Изабеллу столь напряженной с того дня, как она приехала в Ностелл, и предположил, что это объясняется ее волнением перед этим разговором. Он пытался успокоить ее.
- Я горжусь тем, что способен отличить хорошее произведение искусства, а если вы и в самом деле считаете, что в моем имении обнаружили подающего надежды художника, я взгляну на его картины и приму решение.
- Он художник не по живописи, а по дереву.
- Скульптор?
Изабелла покачала головой.
- Я прошу вас оказать покровительство только что ставшему краснодеревщиком Томасу Чиппендейлу.
На лице сэра Роуленда появилось выражение полное изумления.
- Чьим покровителем?
Она тут же освежила его память:
- Томас Чиппендейл сделал для меня переносное кресло, следуя вашим указаниям. Это он смастерил изысканную мебель для кукольного дома.
Сэр Роуленд смотрел так, будто не верил тому, что слышит.
- Да, теперь вспомнил. Но правильно ли я вас понял? Вы хотите, чтобы я стал покровителем мебельщика?
Ее ответ последовал незамедлительно:
- Красивый предмет мебели такое же произведение искусства, как и все, что висит на стенах и украшает пьедесталы.
Он оставался непреклонным.
- Я не согласен. Мебель, как бы великолепно она ни была изготовлена, все же не то же самое. Она - результат труда искусных ремесленников, а не гениев. Вот в чем заключается непреодолимая разница.
- На этот счет мы оба останемся при своих мнениях, - ответила она, не собираясь уступать. - Меня беспокоит то, что Томас Чиппендейл окажется в мастерской, где ему поручат заниматься тысячей самых обычных дел, тогда он не сможет сосредоточиться на изготовлении мебели по своим чертежам из дерева по собственному выбору. - Она наклонилась, горя желанием убедить собеседника в своей правоте. - Прошу вас, дайте ему такую исключительную возможность. Пусть он работает без оков. Вы сами убедились в том, на что он способен. Только подумайте, что ему сулит будущее.
Сэр Роуленд терпеливо улыбнулся и легко покачал головой.
- Мое дитя, вы еще не знаете жизни. Каждый человек занимает определенное положение в обществе, но только испытание души и духа покажет, кем он станет - королем или мещанином. Я совершил бы тяжкий грех, если бы обособил этого сельского парня и забил бы ему голову мыслью об его исключительной важности. Не забывайте, что до сих пор он находился под присмотром талантливого мастера, проверявшего каждую его работу во время ученичества. Пусть этот молодой Чиппендейл сам докажет в предстоящие годы, на что он способен, тогда, вероятно, наступит день, когда я сочту возможным выказать ему свое покровительство. Другими словами, я буду готов заказать ему стол, одно или два кресла для нового особняка Ностелла. Вот так! Вас это устраивает?
Он заметил, что Изабелла уставилась на свои руки, сложенные на коленях, и по ее лицу догадался о разочаровании столь скупым обещанием с его стороны.
- Моя дорогая, я ценю вашу заботу о других, кому в жизни повезло меньше, чем вам, - благожелательно продолжил он. - Большинство молодых женщин вашего возраста думают лишь о том, как прихорошиться. Изабелла, вы пошли в своего отца. Он гордился бы вами.
Разговор был окончен. Сэр Роуленд вышел из комнаты и оставил ее одну. Изабелла сидела неподвижно, крепко зажмурив глаза. Ее постигла неудача. В довершение всего она ничего не сделала для человека, которого любила. Он покинет Ностелл, и знакомство с ней не изменит его судьбу, будто их пути никогда не пересекались.
Уже близился вечер, когда Сара встретилась с Натаниелом впервые после его приезда в Ностелл. От бурных слез на ее лице не осталось и следа. Она хранила спокойствие, когда пришла вместе с матерью в салон, где гости смеялись и разговаривали, обменивались новостями о том, как каждый из них провел еще один приятный день. Изабелла отказалась присоединиться к ним, из-за расстроенных чувств она осталась у себя и собиралась рано лечь спать. Августа же не знала покоя и утверждала, что, поскольку Сара теперь готова стать новой миссис Тренч, то настала пора веселиться, забыть о недавней истерике, но Изабелла осталась непреклонной. Сара почти испытывала жалость к сестре. Но она не сожалела, что прошлым вечером злорадно рассказала ей о своем приключении с Томом. Это желание было порождено злобой, которую можно утолить, лишь уничтожив все, что связало ее сестру и краснодеревщика за долгое лето. При трезвом рассмотрении этот случай даже ей самой показался гнусным, но он произошел как нельзя вовремя и принес ей пользу, оказался настоящей удачей. Это означало, что Томас, не ведая об огласке, будет напрасно ждать Изабеллу при свете звезд. Это сыграет решающую роль в тонком замысле Сары, возникшем после всего, что мать рассказала о природе человека, за которого ей предстояло выйти замуж.
Натаниел с удовольствием смотрел на ее опущенные глаза и робкое поведение. Он подумал, будто Сара относится к столь важному для обоих вечеру с должным почтением, что является добрым знамением их будущего союза. Впервые увидев ее три года назад, Натаниел сразу заметил, что она обладает всеми задатками стать легкомысленной особой, если вовремя не подчинить ее строгой воле мужа, и как раз по этой причине он желал завладеть ею, пока девушка податлива и из нее можно сделать нужную ему почтительную и послушную жену. Его первая жена была старше Сары, когда они поженились. Воля первой жены уже сформировалась, и хотя Натаниел все же сломал ее, он не намеревался снова пройти такое испытание, означавшее напрасную потерю времени. Он встретил Августу улыбкой, обнажившей его потемневшие зубы, затем снова уставился на Сару, не в силах оторвать глаз от такой красоты и всего, что открывал низкий вырез ее платья.
- Дорогая, мы снова встретились. - Натаниел изящно поклонился. - Я ваш слуга и жених.
Она сделала реверанс, шурша бледно-желтыми шелками, подняла ресницы, показывая ему свои чудесные глаза, а он, хотя и был лишен воображения, уже не впервые подумал, что только изумруды могут соперничать с их цветом. Развернув свой веер из слоновой кости, она защищалась от дурного запаха, шедшего из его рта, и ответила ему с такой покорностью, что будущего жениха охватило чувство полного удовлетворения.
- Сэр, для меня это действительно большая честь, - мягким голосом промурлыкала она.
Натаниел вежливо предложил ей свою руку, а когда Сара изящно и легко пальцами взялась за его огрубевшее запястье, он наклонился к ней и заговорил тихо, чтобы никто не расслышал ни слова.
- Ваша мать разрешила мне поговорить с вами наедине сегодня вечером. Я предлагаю встретиться в библиотеке. Там нам точно никто не помешает.
Ей было все равно, где они встретятся, лишь бы это соответствовало условиям и времени для осуществления задуманного плана. Натаниел не догадывался, что мимолетная нерешительность Сары вызвана ее стремлением мысленно определить расположение библиотеки. Разумеется, та подойдет лучше, чем две другие комнаты на первом этаже, которые она уже наметила заранее. Прелестно наклонив голову, Сара шепотом дала ему согласие и высказала пожелание относительно предмета и времени предстоящей встречи.
- Так оно и должно быть, - радушно пообещал он, желая удовлетворить скромный каприз Сары, делавший ей честь. Свойственная ему важная походка еще больше бросилась в глаза, когда он подвел ее к собравшимся гостям. Он подумал, что Генри Вудли сейчас уже точно перевернется в гробу, а это добавит пикантности его победе и положит конец старым счетам.
В оранжерее Томас ждал Изабеллу. Время истекало, она не приходила, и он уже уверился в том, что между ними все закончено. Томас почувствовал это еще во время их последней встречи, несмотря на то, что она вложила столь трогательную страсть в прощальный поцелуй. Он знал, что они не расстанутся, не попрощавшись, но лето кончалось и с ним уходило все, что вносило очарование в эти тихие мгновения. Об этом говорил дождь, капли которого мерцали на стекле и стекали вниз. Томас был знаком с йоркширской погодой и заметил признаки осени, которая приближалась и уже не отступит. Ему не терпелось скорее покинуть Ностелл и взяться за стоявшую перед ним трудную задачу с энергией, безудержно искавшей выхода.
Он заметил какое-то движение со стороны дома, поспешил к двери, открыл ее и сквозь дождь нетерпеливо воскликнул:
- Изабелла!
Фигура человека в накидке резко остановилась, услышав его голос. Он собирался сбежать по ступенькам ей навстречу, но прозвучавший голос остановил его.
- Том! Это я! Сара! Как хорошо, что я застала тебя!
Томас был недоволен тем, что, вопреки своей неприязни к Саре, стоя рядом с ней в темноте, он ощутил зов возбужденной плоти.
- Что привело тебя сюда? - резко спросил он.
- Мне надо поговорить с тобой.
- Как ты разыскала меня в этот час? - В нем проснулись подозрения и настороженность, в душе он проклинал свою бурлящую страсть. Томас наклонил широкополую шляпу, чтобы защитить глаза от дождя. Однако ночь была столь темна, что лицо девушки казалось бледным, расплывчатым пятном, и его выражение нельзя было разглядеть.
- Кто иной, кроме моей сестры, мог бы подсказать, где тебя найти в этот час? Ты должен пойти в дом вместе со мной. - Сара нетерпеливо махнула рукой. - Речь идет о жизни и смерти!
Томаса охватила тревога.
- С Изабеллой что-нибудь случилось?
- Идем немедленно! - сказала она в ответ. - Иначе будет слишком поздно!