– И, к твоему сведению, – продолжает поучать меня, – я сейчас говорю как обычно. Даже не повышая голоса, хотя должна бы. А тебе пора понять, что спиртное не принесёт наутро ничего, кроме головной боли и несварения желудка. А также ты испортишь свой цвет лица, кожу, появятся пигментные пятна, целлюлит и ещё много побочных отложений на твоём внешнем виде.
Эти нравоучения я слушаю уже третий год и благополучно пропускаю их мимо ушей. По законам жанра через десять минут присоединится папа и тоже не упустит возможности вставить свои познания в том, какие последствия буду переживать лет так через пять, а как испорчу гены, которые они хотят видеть в своих внуках. Мама дорогая!
Прикрываю глаза, чтобы приготовиться к нотациям, в этот раз, как бы ни было отвратительно признавать – готова выслушать их и больше так не делать. Но моему покорному повиновению и искреннему желанию раскаяться, не дано свершиться. Раздаётся грохот от входной двери, что я подскакиваю на месте, открывая глаза и садясь ровно. Но тут же издаю стон от тянущей боли в лобной части и опираюсь головой в ладони, поддерживая себя локтями на столе.
Причиной шума становится папа, залетевший в столовую с бордовым от злости лицом и выражением: "Кому-то будет плохо". Не надо говорить, что кто-то это я. Только он вряд ли уже знал, что я переживаю своё первое в жизни явное похмелье.
– Так, Мишель Пейн, какого чёрта, объясни мне, ты творишь?! – Кричит он. Мои капилляры в глазах, кажется, взорвутся от высоты его голоса и силы. Кривлюсь.
– Дорогой, что случилось? – Спокойно спрашивает мама, подходя ко мне, ставит передо мной бокал с мутной жидкостью.
– Пей, Мишель, это поможет, – подталкивает меня к бокалу она и возвращает всё внимание на мужа, который кипит от ярости. Вижу папочку в таком состоянии по отношению ко мне в первый раз. Ладно, не первый, но очень редко заставляю его так сильно выходить из себя.
– А случилось то, что за последние двадцать четыре часа меня два раза обвинили в том, что я ужасный отец! Случилось то, что какой-то сопляк читает мне нотации о моем невнимательном отношении к собственной дочери! – Папа ударяет кулаком по стеклянному столу. Успеваю подхватить спасительный бокал, пока мой рот приоткрывается от удивления из-за его слов.
– Я ничего не понимаю, – качаю головой, отпивая неприятный напиток.
– Не понимаешь? – Продолжал источать на меня свой гнев папа. – Николас Холд вчера после того, как ты отправилась гулять, посоветовал мне тщательнее отбирать для тебя партнёров, а не подкладывать под недозревших парней с буйством гормонов, лапающих тебя у всех на глазах. Сегодня за завтраком в гольф клубе я подошёл к нему, чтобы поздороваться, а он смерил меня презрительным взглядом и осведомился о твоём состоянии. Как мне стало известно, он привёз тебя вчера, и я выслушал нотации, к чему приводит женский алкоголизм. Мишель, я очень рассержен сейчас!
Пока в моей голове укладываются его слова, и всё встаёт на свои места, до меня начинает доходить, что этот мужчина без спроса влезает в мою жизнь и портит её, откровенно и даже не стесняясь того, что он никто! Раздражение перебивает моё похмелье, придавая силы, как и злость. Допиваю лекарство до конца, отставляя бокал на стол, и решительно произношу:
– Этот Николас Холд меня преследует, папа. Он маньяк. Сначала он каким-то образом привозит мой потерянный телефон, затем имитирует спасение из лап Зака. А у меня, между прочим, было всё под контролем, я умею постоять за себя. Дальше появляется на вечеринке у Люка. Как он смог туда попасть и узнать о ней? Он следит за мной. Он просто болен.
– Дочь, – папа вздыхает и устало трёт лоб. – Я бы поверил в это всё, если бы мы говорили об обычном студенте. Но это Николас Холд, он не станет заниматься глупостями и делать то, о чём ты здесь говоришь. Тем более преследовать тебя ему нет смысла. Ему не двадцать и даже не двадцать четыре. И он мне ясно дал понять, что не поощряет твоего поведения, и открыто обвинил меня в недостатке внимания для тебя. А наша компания нуждается во внедрении извне и "W.H InternationalCorporation" идеальные инвесторы. От него зависит моя карьера и твоё благополучие тоже, как твоей матери и сестры!
– А как Ник связан с "W.H."? – Недоуменно спрашиваю я о самой мощной во всей Канаде, даже мире, корпорации, затрагивающей несколько крупных отраслей, таких как: грузоперевозки, лизинг, промышленность и строительство. Слышала об этой компании, многие наши студенты говорили о практике там, но это было невыполнимо, и я благополучно забыла о её существовании.
– По неофициальным данным и слухам, Николас Холд руководит сознанием Райли Вуда и его деньгами. Как он скажет, так и будет, словно он и есть владелец этой компании. Вуд всегда советуется с ним по поводу вложений и приобретений, хотя Холд даже не работает в корпорации, не появляется там. Но это только поговаривают. Холд ведёт отдалённую от светских раутов жизнь, иногда появляется на благотворительных вечерах, но его невозможно поймать, и мало кто знает его в лицо. Поэтому, Мишель, ты опозорила меня перед ним, а значит, и перед Вудом. Он донесёт всё ему. Ты хоть представляешь, как я сейчас себя чувствую? – Отец красноречиво смотрит на меня, а я поджимаю недовольно губы.
– Но он действительно следит…
– Довольно, Мишель. Я не намерен больше слушать эти глупости и с сегодняшнего дня ты под домашним арестом. С меня хватит! Больше никаких вечеринок, мальчиков и поездок загород. Учёба, курсы, дом – это на ближайшую неделю твоя жизнь. Дальше посмотрим. От тебя одни проблемы, – перебивает он и указывает на меня указательным пальцем.
– Но папа! – Возмущаюсь я и подскакиваю.
– Никаких, но папа. Иди к себе, Лидия принесёт тебе обед, а я отправляюсь разгребать дела в офисе. И убеждать Вуда о вложениях, доказывать ему, что я хороший отец и моя дочь воспитанная девушка. А не алкоголичка, которая выдумывает глупости, – яростно, посмотрев на меня и маму, разворачивается, направляясь к дверям.
– Мишель, – с укором произносит мама.
– Мам, но я говорю правду, – обиженно отвечаю.
– Тебе, возможно, показалось. В твоём возрасте хочется, чтобы все мужчины обращали только на тебя внимание. Но так не бывает. Ты придумала себе это. И мы должны благодарить его, что он привёз тебя домой в целости и сохранности от твоего Люка. Я говорила, что не следует заводить хоть какие-то отношения с подобными парнями. Молодёжь сейчас пошла очень распущенная и неуправляемая, а ты из высшего круга нашего города, поэтому отец прав. Ступай и отдохни, от тебя воняет перегаром, и выглядишь совершенно неподобающе. Не могу смотреть на тебя. Я буду в салоне, а затем у меня ужин с девочками, – отчитывает она меня.
Я зло хватаю бутылку воды и направляюсь на второй этаж, громко топая.
Какого черта, он лезет в мою жизнь? Кем он себя возомнил, урод?!
Меня трясёт от негодования, за что расплачивается моя дверь, с грохотом закрывшаяся за мной. Никогда не была под домашним арестом, даже в шестнадцать. Наоборот, меня не трогали. Папе было откровенно всё равно: пью или нет, где пропадаю и что делаю. Главное, чтобы меня не забрали в полицию или я не совершила иные вещи, которые порочили бы его имя. Обещала, что такого никогда не произойдёт. Обидно, прямо до слёз. Но их, как назло, не было. С силой пинаю стул, который падает на пол.
Сажусь на постель и беру телефон в руки. Так этот козел ещё и звонил мне. Моей ярости нет предела, а я не знаю, куда её выплеснуть и растираю лицо ладонями, чтобы хоть как-то утихомирить себя.
Решив, что сейчас я ничего не сделаю, и это наказание совершенно не отличается от моей обычной жизни, немного остываю. Достаю ноутбук и открываю страничку в фейсбуке, затем вбиваю в поисковике имя этого наглого лгуна, но ничего. Кажется, что такого человека не существует, а вот его друг популярен.
Моё нутро желает мщения, жестокого мщения за это внедрение. Телефон подаёт признаки жизни, и я перевожу взгляд на него.
– Да пошёл ты, урод, – фыркаю, сбрасывая звонок.
Но это повторяется ещё два раза, а я продолжаю игнорировать звонившего.
Что ему, вообще, от меня надо? Он меня преследует, и пусть родители не верят, но это так. И то, что Николас Холд звонит уже в пятый раз, подтверждает мои слова. Но, конечно, они скажут, что я ему просто навязалась или забыла в его машине что-то. Да и ещё прикажут улыбаться ему, зацепятся за мои слова. А это самое страшное для меня. Поэтому умолчу.
Через полчаса приходит сообщение, и я недовольно открываю его.
+1 (647) 9466777: "Злишься. Не стоит, Мишель, это только усугубит твоё положение. Я же желаю тебе добра и хочу уберечь тебя от последствий"
Хочется кричать от этой наглости. Быстро набираю ответ: "ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОСТАВЬ МОЮ ЖИЗНЬ В ПОКОЕ, ЗАЙМИСЬ СВОЕЙ, НЕВИДИМКА ЧЁРТОВ"
Довольная собой отправляю послание и тут же отключаю телефон. На всякий случай. Оставшийся день провожу лёжа на постели и болтая с Сарой, которая рассказывает мне занимательные вещи о том, что вчера было и как зол Люк.
Вот этого ещё не хватало, он мне нравится и с ним удобно, а из-за какого-то придурка мы расстались. Придётся поправить положение завтра.
С этими мыслями я засыпаю, до сих пор переживая отголоски похмелья, планируя тщательно свои слова.
Утро начинается как обычно: отец отсутствует, как и мама, которая до сих пор спит. Сестра только издевается надо мной, припоминая моё наказание. От этого я фыркаю и, окончив завтрак, направляюсь в университет Торонто на занятия.
Встретив в коридоре одного из корпусов Сару, бросаю ей, что хочу найти Люка перед парой. Её не воодушевляют мои слова, и она обиженно цокает. Подруга считает, что этот парень мне не подходит, что я достойна лучшего, но… не хочу заводить отношения с кем-то из нашего круга. Она знает меня лучше других, и не хочет понять, насколько мне необходимо быть обычной. Люк идеально подходит под мои критерии. Он не так богат, как наши семьи с Сарой. Он из обычной семьи с достатком чуть выше среднего и старается зарабатывать сам. Это меня в нём и привлекло – самостоятельность.
Нахожу Люка в кругу своих друзей-футболистов. Улыбаясь, подхожу к компании, и дотрагиваюсь до его плеча. Он резко оборачивается и сбрасывает мою руку.
– Чего тебе? – цедит он.
– Хочу поговорить, – виновато произношу я и бросаю взгляд на ребят, прячущих улыбку.
– Нам не о чем говорить, после субботнего вечера, – он передёргивает плечами и отворачивается.
– Слушай, прости. Я напилась и, вообще, не помню, что было, – лгу я.
– Идите, сейчас приду, – он указывает головой парням, чтобы оставили нас, и те со смешками уходят.
– Люк, – беру его за руку и тем самым заставляю посмотреть на меня, – правда, прости. Мы же не расстаёмся из-за этого недоразумения?
– Недоразумения?! – Шипит он, сужая глаза. – То, что тебя чуть не трахнул в моём доме какой-то урод, да ещё и унизил меня на глазах у всех, а ты позволила это, называешь всего лишь недоразумением?
– Я была пьяна, – оправдываюсь, пожимая плечами. – Ну ладно, если не хочешь…
Только разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за талию и прижимает к себе.
– Я приревновал. Сильно приревновал, он целовал тебя в шею, а тебе нравилось это, – шепчет он мне на ухо.
– Я думала, что это ты, наверное, – продолжаю беззастенчиво врать.
– Правда? – Недоверчиво переспрашивает Люк.
– Конечно, – уверенно заверяю и поворачиваюсь, улыбаясь ему. – Я совершенно не помню, кто там был. Видимо, текила слишком ударила по моей голове. Я тебя видела, и ведь сбежала именно к тебе.
– Ты знала, как его зовут. Николас, – прищуривается, пытаясь поймать меня на лжи.
– Боже, какой ужас, – имитирую испуг. – У него какие-то дела с папой, я не в курсе. И даже не представляю, что он там делал. Правда.
– Джексон говорит, что мы с тобой разные. Ты богатая девочка, а я всего лишь учусь на стипендию от футбольной команды. И это меня волнует, – он тяжело вздыхает и опускает глаза.
– Какая разница, дорогой? Я ни разу не упрекнула тебя, да и не требую от тебя ничего. Ты мне нравишься просто так, потому что ты интересный, весёлый и замечательный, – ласково говорю, дотрагиваясь до его щеки.
– А этот… он богатый. Если твой отец захочет, то ты будешь с ним. Один его костюм…
– Не надо, – прижимаю палец к его губам и заставляю замолчать. – Он никто, избалованный наглый придурок, считающий, что ему все должны. Ты в разы лучше его, поверь. И мне никто ничего не прикажет. Я сама выбираю тех, с кем встречаюсь. Я выбрала тебя.
– Хорошо, я прощаю тебя, но не хочу, чтобы ты с ним общалась, – стравит он условие. Смеюсь от облегчения.
– Боже, Люк, я его даже не знаю. Встретились на вечере первый раз.
Теперь мне можно давать премию, как лгунье года, но что поделать, иначе я могу потерять этого парня. С ним можно быть простой и свободной, как и мечтаю. Он тот, кто не даст мне вернуться обратно.
– Мы опоздаем, а мне нельзя пропускать занятия, – Люк берёт меня за руку и ведёт по коридору.
– Может, пообедаем вместе? У меня перерыв с четырёх до шести, перед курсом психологии, – предлагаю я, пока он провожает меня к моей аудитории. Но он отрицательно качает головой.
– У меня тренировка до шести, а потом смена в баре, – грустно отвечает Люк.
– Тогда напиши мне, ладно? – Останавливаюсь перед необходимым кабинетом.
– Хорошо, Миша, я…в общем, ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я хочу быть с тобой и готов прощать тебя, – он чмокает быстро меня в щёку, и я уже смотрю на удаляющуюся спину.
Когда-нибудь моё сердце дрогнет от его слов? Или буду всегда такая запрограммированная и неживая? Когда оно застучит?
Мотаю волосами, чтобы сбросить с себя печальные мысли, захожу в аудиторию и плюхаюсь на место рядом с Сарой.
День выдаётся тяжёлым, предстоят тесты по окончании первой половины второго полугодия и мой головной мозг просто вскипает от напряжения. Подруга уходит раньше на свидание с новым ухажёром, и мне приходится отправиться пообедать одной. Накидываю на себя пальто и выхожу из здания университета, направляясь к парковке. Подойдя к машине, я открываю дверь, как до моего плеча кто-то дотрагивается. Вздрагиваю от испуга и оборачиваюсь, удивлённо смотрю на высокого мужчину в чёрном костюме. Холодные голубые глаза незнакомца не выражают ни единой эмоции, пугающие меня до жути. Его классический костюм не может унять страха внутри.
– Да? Вы что-то хотите? – Вопросительно поднимая брови, делаю шаг назад и ожидаю объяснения этому вторжению в моё пространство.
– Мисс Пейн, вас ожидают. Прошу пройти со мной, – сухо произносит он, а я сглатываю от неприятного ощущения.
– Кто?
– Мистер Холд, – на этом имени весь страх улетучивается, оставляя лишь раздражение.
– Мистер Холд, значит, – тяну я. – Передайте этому человеку – пошёл он в задницу.
– Мисс, мне бы не хотелось это передавать ему, поэтому прошу вас, – его интонация меняется и теперь он пытается давить на меня.
– Не хотите? – Задыхаюсь от наглости этих слов, и он кивает.
– Также мне придётся применить силу, – продолжает мужчина, делая шаг ко мне.
– Вы совсем рехнулись? Нет! Если прикоснётесь ко мне, то я заявлю на вас. Вы совершенно не представляете, кто я такая, чтобы со мной так обращаться и приказывать мне! – Возмутившись, отворачиваюсь, чтобы забраться в машину.
– Мишель, – замираю, как только до меня доносится знакомый голос. Медленно поворачиваю голову, встречаясь со взглядом карих глаз.
Передо мной вместо этого шкафа стоит Ник в классическом тёмно-синем костюме и, вновь не мигая, смотрит на меня. Властный и настойчивый урод!
– Я тебе ясно сказала, отвали от меня, – зло шиплю, делая шаг в его сторону.
– Да, твои орущие буквы намекали на это, но…
– Никаких "но", – перебиваю его, чем вызываю секундное удивление. – Что ты хочешь? Ты портишь мою жизнь, преследуешь меня, говоришь… я не понимаю.
– Не кричи, крошка, хочу пригласить тебя на обед, ты ведь туда и едешь, – спокойно произносит он. Прищуриваюсь, ища подвох. Но он расслаблен и это меня раздражает, я ведь готова подлететь в воздух, как пробка из шампанского, а ему хоть бы хны.
– Нет, – резко отвечаю я.
– Что ж, тогда мне придётся снова посоветовать твоему отцу, чтобы он больше уделял внимания твоему воспитанию, – приподнимает нагло уголок губ. Сжимаю руки в кулаки.
– Какого чёрта?! Прекрати это, – вскрикиваю я.
– Один обед, – заверяя меня, подходит ко мне и забирает из моих рук ключи от "Ауди".
– Что ты… – шепчу, обескуражено наблюдая, как он захлопывает дверцу моей машины и блокирует её.
– Я голоден. Составишь мне компанию? – Как ни в чём не бывало, продолжает он, вкладывая обратно в мою руку ключи от машины.
– Хорошо, только объяснишь мне, зачем ты ходишь за мной, – ставлю я условие, и он довольно улыбается, указывая рукой вперёд.
– Поедем на моей, – мужчина идёт к внедорожнику, припаркованному недалеко от нас.
– Не волнуйся, я верну тебя сюда к занятиям, – произносит он, оборачиваясь ко мне.
– Хватит копаться в моей жизни, – устало вздыхаю и запускаю руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Взгляд Ника приковывают мои движения. Он, как коршун, следит за каждым миллиметром волос, проскальзывающих между моих пальцев. Быстро прекращаю расчёсывать свои волосы. Но ведь я так делаю, когда сильно волнуюсь, к сожалению, многие принимают это за попытку флирта.
Мужчина моргает, поднимая на меня голову. Нахмурившись, больше ничего мне не говоря, направляется в сторону машины, мне ничего не остаётся, как последовать за ним. Его шофер открывает мне дверь заднего сиденья и предлагает руку, на которую я даже не обращаю внимания и забираюсь в кожаный салон. Ник через несколько секунд располагается рядом.
Должна разобраться с ним и вернуться в свою жизнь, где ему нет места. Мне необходима моя размеренность и уверенность в завтрашнем дне. А этот мужчина ломает весь мой распорядок, и сегодня я с ним попрощаюсь навсегда. Должна, как бы ни был он интересен.
Шестой шаг
Мы едем, храня молчание. Ощущаю тепло, исходящее от мужчины, сидящего рядом. Концентрируюсь на вопросах, которые хочу ему задать, но чёрт возьми, не могу этого сделать. Почему теряю себя, когда он появляется рядом? Что за невероятное помутнение рассудка?
Машина останавливается у башни "TelusTower". Шофёр выходит первым, открывая дверь для Ника, а затем он сам предлагает мне руку, чтобы спуститься на землю. Демонстративно игнорирую любую помощь и, спрыгиваю сама, гордо смотрю на него.
– Будь здесь, – бросает Ник мужчине и тот, кивнув, возвращается в тёплый салон.
– Пошли, – он с улыбкой указывает мне рукой, предлагая идти первой, и я быстро прохожу мимо него к раздвигающимся стеклянным дверям. Он следует за мной, немного отставая, как будто показывает мне, что его не стоит бояться.