Мадам Индрени была хозяйкой "Аббатства". Иден осторожно погладила пальцем кудряшки Дороти. Она думала, что у младенцев волосы мягкие словно шелк. Как выяснилось, она ошибалась. Иден показалось, что она прикоснулась к чему-то легкому и воздушному, похожему на нежный пух. Подняв голову, она посмотрела на Мэри.
- Через две недели меня увезут из "Аббатства", - сказала она.
Мэри открыла рот от удивления.
- Она не может продать тебя, - растерянно произнесла она. - Люди не могут продавать других людей. Теперь это запрещено законом.
Дороти попыталась засунуть себе в рот конец ленты.
- Там, где я живу, такое вполне возможно! - воскликнула Иден. - Мадам Индрени подобрала меня на улице для того, чтобы потом продать. Я с самого начала понимала, какая участь меня ожидает, - повторила она слова мадам Индрени, которые та сказала ей всего час назад.
- И ты так спокойно говоришь об этом? - возмутилась Мэри.
- Я знала, что рано или поздно это случится.
Мэри выдернула из рук Дороти ленту.
- Но я не знала об этом! - вскрикнула она и, отвернувшись от Иден, прижала к себе ребенка. Дороти подняла головку. Выглядывая из-за плеча матери, она пыталась найти зеленую ленту.
Улучив момент, Иден снова завязала бант.
- Нет, я думаю, что ты не сможешь этого понять, - спокойно и печально произнесла она.
Мэри посмотрела на нее, и Иден увидела, что глаза подруги блестят от навернувшихся слез. Это несказанно удивило девушку.
- Мэри, ты плачешь?
- А чему ты удивляешься? У меня никогда не было подруги ближе, чем ты.
Эти слова тронули Иден до глубины души.
- Мы с тобой очень разные. Ты такая нежная и утонченная, а я… - пробормотала она и, слегка пожав плечами, замолчала.
- А ты живая, деятельная, отчаянно смелая, - продолжила за нее Мэри. - А знаешь ли ты, что я завидую тебе? Я завидую твоему острому уму, твоей прозорливости, спокойствию и выдержке, твоему умению проявлять смекалку даже в самых обычных хозяйственных делах. А еще я завидую твоей красоте. Как бы мне хотелось иметь такие же, как у тебя, густые черные волосы и выразительные зеленые глаза, - призналась она и, бросив на подругу быстрый взгляд, добавила: - И такую же великолепную фигуру, как у тебя.
- Мэри, ты прекрасно сложена.
- Нет, это не так. Я худая и плоская, как палка, а у тебя очень женственная фигура - красивая высокая грудь и округлые бедра. Но сейчас мне бы хотелось, чтобы ты была мерзкой уродиной. Тогда бы мадам Индрени не смогла продать тебя и ты осталась бы здесь. Я бы помогла тебе выбраться из ее цепких лап и поселила бы тебя в своем доме. Потом познакомила бы тебя с кем-нибудь из друзей Нейта, ты вышла бы замуж, и мы с тобой никогда не расставались бы. Конечно, тогда у тебя не было бы таких великолепных шелковых платьев. Все друзья Нейта такие же бедные люди, как мы с мужем.
Покачав головой, Иден грустно усмехнулась.
- Я отдала бы все свои наряды за то, чтобы остаться с тобой, - сказала она. - Видишь ли, Мэри, если бы я была уродиной, то мадам никогда бы не взяла меня к себе и не стала бы держать в своем доме все эти годы. Я бы просто умерла на улице от голода и холода. Или со мной случилось бы еще что-нибудь более ужасное, - добавила она. Страшные воспоминания прошлого все еще были свежи в ее памяти.
- Тебя хотят продать. Что может быть хуже этого?
Иден знала, что Мэри никогда не сможет ее понять. Она посмотрела на прелестную малышку. Дороти вцепилась своими маленькими пальчиками в платье матери, словно деревце, которое, пытаясь добыть живительную влагу, впивается корнями в землю. На какое-то мгновение Иден почувствовала себя совершенно одинокой.
- Ты даже не представляешь, какая ты счастливая, - сказала она подруге.
- Мы этого не допустим, - уверенно заявила Мэри. - По крайней мере, без борьбы мы не сдадимся. Ты не должна выполнять приказы мадам Индрени. Мы все-таки живем в Англии! Я обязательно расскажу Нейту о том, в каком положении ты оказалась. Я уверена, что, как только мой муж узнает об этом чудовищном преступлении, он обратится в суд и обязательно выиграет твое дело. Мы спасем тебя!
У Мэри загорелись глаза, она вся пылала от праведного гнева. Посмотрев на нее, Иден поняла, что она действительно выполнит все, о чем только что сказала. Ради подруги она готова пожертвовать не только своей репутацией, но и всеми привилегиями, которые имеет ее муж, будучи приходским священником.
Готовность подруги принести подобную жертву окончательно развеяла все сомнения Иден и растопила лед недоверия, сковывавший ее душу. Она решила не скрывать своих истинных чувств и призналась Мэри, сколько боли и страданий принесло ей известие, которое она получила этим утром.
- Мэри, да моя единственная подруга.
Взяв Иден за руку, Мэри притянула ее к себе и заставила сесть на скамейку.
- Я считаю тебя своей сестрой, а ты - меня, не так ли? Иден, наша дружба изменила всю мою жизнь, - сказала она. - В тот день, когда ты услышала мои рыдания в саду, я была в полном отчаянии. Я даже подумывала о том, чтобы наложить на себя руки. И тут неожиданно появилась ты. Ты помнишь это? Ты заговорила со мной, а после оставалась до тех пор, пока я окончательно не успокоилась. Напитавшись твоей энергией, я сама стала сильнее, - призналась Мэри, прижимая к себе Дороти. - Если бы не ты, мой ребенок никогда бы не появился на этот свет.
На глазах Иден выступили жгучие слезы, но она быстро смахнула их, взяв себя в руки. Она уже давно поняла, что слезами горю не поможешь. Жизнь научила ее этому.
- Ты смогла справиться со всеми трудностями, смогла защитить себя и изменить свою жизнь, - сказала она.
- Нет, не смогла. Замужество принесло мне только несчастье и разочарование, муж был злым и жестоким, я была в полном отчаянии. Да еще и свекровь подливала масла в огонь, рассказывая каждому встречному и поперечному о том, что я - полное ничтожество. Наша встреча с тобой изменила всю мою жизнь. Я несказанно дорожу нашей дружбой. Помнишь, как тебе пришлось объяснять мне, что такое… - Мэри умолкла, махнув рукой.
Она все еще стыдилась произносить вслух некоторые слова. Иден же, в отличие от нее, не только могла в подробностях рассказать о том, чем занимаются в постели мужчина и женщина, но и изобразить в виде рисунков.
- Интимная близость? - пришла на помощь подруге Иден, употребив одно из самых любимых выражений мадам Индрени.
Мэри облегченно вздохнула.
- Да, интимная близость. Бедный Нейт. Его жена, которая выросла в сиротском приюте, не имела об этом никакого понятия. После нашей первой брачной ночи каждый раз, когда он пытался обнять меня, я заливалась горькими слезами. Мне казалось, что он сумасшедший. Ведь нормальный человек не станет заниматься такими непристойностями, - сказала она, слегка покраснев от смущения. - Но сейчас он очень счастлив. И я тоже. Я чувствую себя любимой и желанной женщиной, и… все это благодаря тому, что я смогла преодолеть свой страх перед интимной близостью. Скажу честно, мне очень нравится заниматься любовью, - призналась она.
- Тебе это действительно нравится? - спросила Иден, окинув подругу скептическим взглядом.
Мэри робко кивнула.
- Не то чтобы очень, но, по правде говоря, довольно приятно, - добавила она.
Ее признание вызвало у Иден неподдельный интерес. Она считала, что секс - это просто работа и в этом нет ничего приятного.
- Я не знаю, смогу ли я стать такой, как ты, - словно прочитав ее мысли, продолжила разговор Мэри. - Мне сначала нужно полюбить мужчину, и только потом я смогу заниматься с ним этим… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. - Она махнула рукой, так и не решившись произнести слово "секс". - Иначе в этом не будет ничего приятного.
Иден чувствовала себя как-то неловко. Она встала со скамьи, решив прекратить этот неприятный разговор.
Однако Мэри не унималась.
- Как ты можешь заниматься этим, Иден? - спросила она. - Неужели тебе нравится такая жизнь?
- Мадам Индрени сказала, что мужчины делят женщин на два типа - приличные женщины, то есть те, на которых можно жениться, и проститутки. Проститутка - это женщина, которой платят за то, что от законной жены можно получить совершенно бесплатно.
Мэри изумленно посмотрела на нее, а потом возмущенно воскликнула:
- Это неправда, Иден! Мужа и жену связывают не только… интимные отношения. Теперь я это точно знаю.
Это было что-то новое. Мэри рассуждала как умная, опытная женщина, и Иден поняла, что в ее словах есть доля истины. Оглядев сад, она посмотрела на клумбы, на которых росли розы, лилии и маки.
- Однажды ночью мне приснился сон. Мне снилось, что я в таком же вот саду сажаю цветы. Только там было больше роз и меньше маков, - сказала она и, посмотрев на Мэри, застенчиво улыбнулась. - Были там и дети. Маленькие, совсем крошечные детки, завернутые в лепестки роз. У них были чудесные тоненькие пальчики и маленькие-маленькие ножки… - Она вдруг замолчала, поняв, что проговорилась и рассказала подруге больше, чем нужно.
Взяв Дороти на руки, Мэри встала.
- Уходи от мадам Индрени, - твердо произнесла она. - Прямо сейчас уходи, сию же минуту. Давай пойдем в дом и расскажем Нейту о том, что с тобой случилось. Он спасет тебя.
На какое-то мгновение Иден даже поверила в то, что так легко сможет обрести свободу. Мэри и Иден стояли под старой грушей. Воробей, громко чирикая, прыгал с ветки на ветку. Он посмотрел на девушек, а потом, взмахнув крыльями, улетел на свободу.
- Я не могу, - ответила Иден.
- Нет, можешь.
- Нет, Мэри, не могу. Я должна стать любовницей богатого мужчины. Именно для этого меня воспитывали и обучали. И я себе просто не представляю другой жизни.
- Нет, это не так. У тебя наверняка есть родители. Именно они и произвели тебя на свет божий. К тому же у тебя очень правильная речь.
- У меня нет родителей, - сказала Иден, глядя на каменные стены "Аббатства", возвышавшиеся над садовой оградой. - Я выросла на улицах Лондона и жила в таких ужасных местах, о которых тебе, Мэри, лучше не знать. Я никогда не видела ни своей матери, ни своего отца.
- Ну и что? Я тоже сирота.
- Да, но тебе для того, чтобы выжить, не приходилось делать то, что делала я. Мэри, когда мадам Индрени подобрала меня и привезла в "Аббатство", для меня это было неслыханным счастьем. Подарком судьбы.
- И в этом самом "Аббатстве" она обучала тебя ремеслу проститутки!
Услышав, с каким презрением подруга произнесла эти слова, Иден гордо вскинула голову.
- Она спасла мне жизнь, - заявила Иден. - Да, она обучала меня ремеслу проститутки. Но еще она учила меня правильно изъясняться, читать и писать. Мадам считает, что это должна уметь каждая девушка. Девушки, которых обучает мадам Индрени, дадут фору даже наследной принцессе. Они блестяще образованы, безупречно одеты и обладают безукоризненным вкусом.
- И все это для того, чтобы в один прекрасный день их смогли продать!
- Нет! Для того, чтобы они смогли изменить свою жизнь к лучшему!
Мэри посадила Дороти на одеяло, расстеленное на мягкой траве возле ее ног.
- Иден, ты ведешь порочную жизнь, - сказала она. - И тебе нужно покончить с этим. Когда-то ты помогла мне. Позволь же мне сейчас помочь тебе. Мадам Индрени не может заставить тебя стать рабыней.
Услышав слово "рабыня", Иден сжалась от страха. Если бы только Мэри знала…
- У меня нет выбора, - с грустью произнесла она. - Сделка уже состоялась, и мадам получила за меня деньги.
- Какая же ты упрямая! Неужели тебя все это устраивает и поэтому ты отказываешься от моей помощи?
- Ты не понимаешь…
- Я пытаюсь тебя понять! Но мне почему-то начинает казаться, что тебе не нужна свобода и что ты хочешь всю жизнь обслуживать мужчин, выполняя все их прихоти.
- Но я не знаю другой жизни!
- Значит, тебе нужно вырваться на свободу и найти себе другое занятие!
Они стояли друг против друга и были скорее похожи на двух непримиримых врагов, чем на лучших подруг.
Немного успокоившись, Иден все-таки вынуждена была признать, что Мэри права. Раньше девушка свято верила в то, что мадам Индрени - мудрая женщина, что она должна всегда и во всем подчиняться ей и… что мадам знает, чего она, Иден, хочет от жизни.
Мэри протянула Иден руку.
- Пойдем со мной в дом, мы должны поговорить с Нейтом, - сказала она.
"Между нами есть еще одно отличие", - подумала Иден, глядя на протянутую руку подруги. Мэри верит тому, что говорит. Иден прожила тяжелую жизнь и знала, что девушка, рожденная в трущобах Лондона, видевшая, как убивают людей, и живущая в постоянном страхе за свою собственную жизнь, не может изменить свою судьбу. Мэри живет в каком-то придуманном, сказочном мире и верит в то, что добро всегда побеждает зло.
- Я не могу. Меня продали. Я смогу купить свою свободу. Если я верну деньги, то меня отпустят.
- А если не вернешь? - презрительно усмехнувшись, спросила Мэри.
- Тогда она прикажет убить меня.
У Мэри задрожала рука.
- Ты шутишь? - спросила она.
- Нет, не шучу. Таковы законы нашего мира.
Мэри была потрясена, но, оправившись от испуга и поняв, какая серьезная опасность угрожает ее подруге, все-таки решила не сдаваться.
- Значит, мы соберем деньги и освободим тебя, - заявила она.
Иден грустно усмехнулась.
- Ты сможешь найти двадцать пять тысяч фунтов стерлингов? - спросила она.
Присвистнув от удивления, изумленная Мэри резко опустилась на скамейку.
- Двадцать пять тысяч фунтов? За женщину? - прошептала она.
- Тебя удивляет, что я так дорого стою? - спросила Иден, вопросительно подняв брови. - А ведь еще минуту назад ты расхваливала меня, восхищаясь моей ослепительной красотой.
- Да… то есть нет. О-о, я совершенно запуталась, - пробормотала Мэри. В этот момент Дороти куда-то поползла по одеялу, и она, не глядя на дочь, наклонилась и подхватила ее на руки. - Чему я, собственно, удивляюсь? Ты на редкость красивая девушка, - сказала она. Помолчав немного, она все-таки не удержалась и спросила: - Двадцать пять тысяч фунтов - это обычная цена? Именно столько стоит женщина? Теперь я понимаю, почему некоторые женщины становятся проститутками. Такие деньги кого угодно могут свести с ума.
- Нет, далеко не за каждую женщину можно назначить такую цену, но мадам Индрени решила, что за меня она сможет выручить такие деньги. И ей это удалось. Она начала искать покупателя, как только мне исполнилось четырнадцать лет.
- А сколько тебе сейчас?
- Мне двадцать один год.
- И много было желающих купить тебя?
- В самом начале, когда мадам только выставила меня на продажу, было очень много желающих. Но, узнав, что мадам не собирается снижать цену, многие джентльмены потеряли ко мне интерес.
- Но как они узнали о тебе?
- Мужчины тоже любят сплетничать. Я думаю, что мадам специально назначила такую высокую цену. Она знает, что мужчинам больше всего хочется иметь то, что им недоступно. Она даже придумала мне имя - Сирена. Мадам всем нашим девушкам придумала имена. Она говорит, что это придает ее подопечным некую таинственность. Раз в две недели она устраивает приемы для того, чтобы представить девушек, которых она выставляет на продажу. Иногда на эти вечера она приводит меня. Я развлекаю джентльменов игрой на фортепиано, а она устраивает торги.
- Мужчины торгуются за тебя так, словно ты лошадь, которую выставили на продажу? - спросила Мэри, удивленно раскрыв рот. - Да это просто отвратительно! Я не верю, что мужчины могут быть такими скотами. Однако мне кажется, что мадам запросто могла назначить за тебя и более высокую цену. Ты не похожа на других девушек, живущих в "Аббатстве".
- Почему ты так думаешь?
- Я ведь не слепая. Я видела девушек, которые живут в вашем заведении. Все они грубые, вульгарные и похожи на загнанных лошадей. В тебе же есть некая утонченность, нежность и трепетность. И этим ты отличаешься от них. Некая свежесть. И в этом секрет твоей красоты.
Иден не знала, как ей реагировать на слова подруги - радоваться или печалиться. Да, это правда, ей не нравится тот образ жизни, который она ведет.
- Но двадцать пять тысяч фунтов стерлингов! - снова воскликнула Мэри, качая Дороти на коленях. - Это же целое состояние.
- Такова цена девственности.
От изумления Мэри едва не уронила ребенка.
- Так ты - девственница?
- Конечно, - ответила Иден, удивившись ее вопросу. - Мадам Индрени никогда бы не назначила такую высокую цену, если бы я не была девственницей.
- Но я думала, что… я хочу сказать, что ты всегда проявляла такую осведомленность, когда мы говорили с тобой о… - Мэри запнулась, густо покраснев от смущения.
- Правда? - пришла ей на помощь Иден.
- Да. Я решила, что ты… опытная женщина.
- Я действительно много знаю и умею, - сказала Иден.
Дороти посмотрела на нее и улыбнулась. Иден снова осторожно погладила малышку по голове, а потом провела пальцем по ее щечке. Ей вдруг очень захотелось взять девочку на руки, и она наклонилась.
- Но разве такое возможно? Ведь ты ни разу не… ну, ты понимаешь, - не унималась Мэри.
- Меня этому обучали.
- Обучали?
- Да. Мне давали уроки, и поэтому я знаю, что и как нужно делать.
Мэри побелела как мел.
- Тебе давали уроки? Давать уроки французского языка или математики - это я понимаю. Или, например, обучаться кулинарии у какого-нибудь повара, - добавила она.
Услышав такое сравнение, Иден не смогла сдержать улыбки.
- Да, это очень похоже на уроки кулинарного мастерства, - усмехнулась она.
Казалось, что Мэри вот-вот упадет в обморок.
- Я и представить себе не могла, что такое возможно. Неужели тебе пришлось… со многими мужчинами?.. Нет, подожди, ничего не говори. Я не уверена в том, что хочу это знать! - воскликнула она.
Это стало еще одним подтверждением того, насколько они с Мэри разные. Иден не знала, радует ее это или огорчает. Она села на скамью.
- Мужчина, который заплатил за меня такую высокую цену, хотел получить девственницу, но при этом ему нужна опытная любовница, которая знает, как себя вести в постели, - объяснила она.
- Но ты ведь не собака, которую можно купить, поиграть с ней, а потом прогнать прочь, шлепнув по голове.
Иден посмотрела на пылающее гневом лицо подруги, и ее охватила щемящая грусть.
- У меня нет выбора, Мэри, и я должна постараться извлечь из этого как можно больше выгоды. - Она вздохнула. - И я не все тебе рассказала. Меня купил принц Курдюфана.
- Курдюфана? Я никогда не слышала о такой стране.
- Она находится очень далеко от Англии. Мадам Индрени когда-то была наложницей султана Ибн-Сибаха и жила в его гареме. Она спасла ему жизнь, и султан даровал ей свободу. После этого она приехала в Лондон и открыла "Аббатство". Она знала, что султан сможет заплатить за меня такую высокую цену. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, она послала ему мой портрет. Но он не мог забрать меня раньше, потому что началась война с Наполеоном, а потом разразилась война в самом Курдюфане. И вот вчера приехали его доверенные эмиссары. Состоялась сделка, и в конце следующей недели меня увезут в Курдюфан.