Что верно, то верно. Прав по всем пунктам. Флоренс вообще отличалась рассеянностью в мелочах вроде дверей, а из-за жары на ней сегодня был лишь легкий и предельно легкомысленный костюм: пестрая мини-юбочка с запахом и такой же пестрый топ, размером напоминающий скорее лифчик от купальника. Вообще-то молодая женщина чувствовала себя в нем совершенно непринужденно, но сейчас ее отчего-то бросило в жар. Под взглядом Ричарда она показалась себе совершенно обнаженной, такой, какой он видел ее вчера.
Она набрала в грудь побольше воздуха, силясь противостоять искушению. Нет, хватит, она еще не пришла в себя от первого столкновения с миром плотской любви. Во всяком случае, эмоционально. Физически-то ее тело просто умоляло о втором уроке.
- Но ведь так жарко. Кроме того, загар снова входит в моду, ты что, не слышал?
Флоренс болтала всякий вздор и прекрасно сознавала это. А что поделать? По крайней мере, хоть какой-то способ найти работу губам, помешать им прильнуть к губам Ричарда.
- Слышал. Но все-таки буду весьма признателен, если ты накинешь хотя бы халат или рубашку.
Молодая женщина недоуменно покачала головой. С чего это он?
- Видишь ли, - пояснил Ричард, правильно истолковав выражение ее лица, - мне очень трудно с тобой разговаривать, когда ты почти голая. Сильно отвлекает. А мне сейчас отвлекаться нельзя. Хочу сказать тебе нечто важное.
Его улыбка могла бы растопить разом все льды Гренландии. Во всяком случае, так казалось Флоренс. Сама она просто таяла под этой улыбкой. От сознания, что ему нравится ее тело, что оно отвлекает его, мешает сосредоточиться на деле - его, хладнокровного и собранного бизнесмена! - молодая женщина трепетала.
- Может, нам все-таки пройти в комнату? - предложил тем временем Ричард.
Флоренс неловко кивнула, вспомнив наконец об обязанностях хозяйки дома. Они вошли в гостиную, откуда продолжали литься звуки музыки. Тут-то молодая женщина заметила, что, вставая с кресла, чтобы подойти к телефону, умудрилась уронить партитуру. Нотные листы разлетелись по всему полу. Покраснев от смущения, она бросилась подбирать их.
- О, Люкк Келли, - заметил Ричард. - Его голос гораздо богаче, чем у Шона Кина, тебе не кажется?
Флоренс так и застыла, стоя на коленях на полу и протянув руку за очередным листом. Ричард знает "Даблинерз" и разбирается в кельтской музыке настолько, чтобы судить о вокальных данных того или иного исполнителя? Кто бы мог подумать? Он, ассоциирующийся у нее исключительно с официальным стилем?
- Да, кажется, - зачастила она, почему-то краснея еще сильней. - Хотя вообще-то, согласись, что и "Даблинерз", и "Чифтайнз" лишь капли в море. Музыкальное наследие кельтов просто-таки требует более полной и широкой обработки…
Спохватившись, что, сев на любимого конька, не в меру увлеклась, Флоренс умолкла. Но было уже поздно. Ричард внимательно посмотрел на нее.
- И ты взяла эту задачу на себя? Втихомолку обрабатываешь кельтские мотивы?
Не в силах пошевелиться, она уставилась на него, хотя и сознавала, что продолжает себя выдавать, безмолвно подтверждая его догадку. И что теперь? Но, вопреки ее опасениям, Ричард и не думал смеяться. Протянув руку, он помог Флоренс подняться.
- Не сомневаюсь, у тебя все отлично получится. Но скажи: для чего такая скрытность? Почему ты делаешь из этого тайну?
Флоренс по-прежнему не находила слов для ответа. Ну что он за человек? Мало того, что перевернул всю ее личную жизнь, так еще и бестрепетно вторгается в заветную область профессионального творчества!
- Да никакая это не тайна, - наконец солгала она, хотя на самом деле до сих пор ни единой живой душе не раскрывала, над чем работает. - Просто мне еще слишком далеко до цели. И опять-таки рекламные песенки писать мне тоже нравится. А кельтской музыкой я занимаюсь так, не для карьеры, а для души. Вот особо и не рассказываю. Просто к слову не приходится.
Флоренс едва не умирала от смущения. Вчера, в комнатке звукозаписи, она обнажила перед Ричардом тело, а сегодня, здесь, - душу. Не хватит ли?
Желая переменить тему, она сложила поднятые листки на столик у окна и показала Ричарду на кресло.
- Подожди немного. А я пока оденусь.
Первобытный мужской инстинкт требовал от Ричарда пойти вслед за Флоренс, настичь ее в спальне, сказать, что одеваться, в сущности, вовсе и ни к чему. Лучше сбросить и те жалкие лоскутки, что сейчас прикрывают роскошное тело. А уж потом…
Но Ричард безжалостно свернул шею своему инстинкту. Он не скрывал от себя, что хочет Флоренс. Но хочет ее не на один сегодняшний день. На много дней… и ночей. Впервые после неудачного романа он снова готов был рискнуть.
Ричард невольно улыбнулся. Если уж говорить о риске, то Флоренс - ходячий риск. Где ни объявится, всеобщее смятение гарантировано. И вовсе не оттого, что сама стремится привлечь к себе внимание, устроить сцену. Нет, просто эта женщина от природы наделена яркой, бьющей через край индивидуальностью, которая просто не может не выделять ее из общей массы.
Но не грозит ли увлечение Флоренс пошатнуть его положение в компании, помешать ему на профессиональном уровне? Ричард честно задал себе этот вопрос и так же честно ответил: пожалуй, если не упускать контроля над событиями, нет, не грозит. Тем более что и работа над роликом "Принцесса Грёза" почти завершена. Вряд ли их с Флоренс пути опять пересекутся в рабочем плане. Так что бояться нечего.
А важнее всего то, что чем больше времени он проводит с этой необыкновенной женщиной, тем больше она ему нравится, тем сильнее он хочет узнать ее ближе. Ничего похожего на то, как бывает, когда красотка, заинтересовавшая с первого взгляда, при ближайшем рассмотрении оказывается пустышкой, с которой скулы сводит от зевоты и даже поговорить не о чем. С Флоренс всегда есть о чем поговорить. Она такая милая, такая забавная, такая… такая…
Флоренс влетела в комнату, облаченная в протертые чуть не до дыр джинсы и завязанную узлом на животе застиранную рубашку. Ричард удивился: даже в столь сомнительном наряде она умудрялась потрясающе выглядеть. Не женщина, а сплошное противоречие. И какое же очаровательное противоречие!
Тем временем "очаровательное противоречие" вскинуло на него вопросительный взгляд.
- Так зачем ты приехал?
- У меня есть к тебе одно предложение. - Черт! Ну неужели он так и будет объясняться с ней деловыми штампами? И поспешно добавил: - Личного характера.
Флоренс кивнула с понимающим видом, хотя озадаченный взгляд выдавал, что она ничегошеньки не понимает.
- Хочешь чаю со льдом? - Кажется, она снова решила укрыться за ролью предупредительной хозяйки. - Или лимонаду?
- Спасибо.
Она снова выскользнула за дверь, отправившись в кухню, но на сей раз Ричард последовал за ней.
- Сдается мне, ты снова пытаешься сбить меня с мысли.
Флоренс лукаво улыбнулась, вытаскивая из холодильника графин и миску с кубиками льда.
- Может быть, может быть. Уж слишком у тебя серьезный вид.
Слишком серьезный вид. Вчера вечером Ричард понял: по меркам Флоренс Саузи это весьма значительный недостаток, если не преступление. Что ж, надо срочно менять стереотипы поведения.
И он ловко перехватил у Флоренс графин.
- Ты что? - пискнула она, по всей видимости не подозревая о плане, что созрел у Ричарда в голове за сотую долю секунды.
Он привлек ее к себе.
- Уж коли ты решила меня отвлечь, то могу предложить куда более надежный и увлекательный способ.
Мягкая женская грудь прижималась к его груди, рождая пламя в крови. Сладковатый запах знакомых духов щекотал ноздри.
Флоренс улыбнулась улыбкой Евы, уже вкусившей плод познания с запретного древа.
- Боюсь, если я отвлеку тебя так сильно, то уж точно не узнаю, зачем ты пришел.
- А может, как раз за этим?
Чуть-чуть нагнувшись к милому, обращенному к нему лицу, Ричард прижался губами к губам Флоренс, медленно и неторопливо вбирая в себя их прохладную свежесть, наслаждаясь ими, как гурман наслаждается первым глотком редкостного вина.
Молодая женщина слабо застонала и привстала на цыпочки навстречу его объятиям. Только сейчас Ричард с отчетливой, пугающей силой осознал, как же скучал по ней! Скучал каждую минуту, каждую секунду с тех пор, как они расстались вчера у дверей студии. Взволнованное, прерывистое дыхание Флоренс, слетающие с губ тихие стоны звучали в его ушах дивной музыкой, таили в себе самые заманчивые обещания.
Ричард обвил одной рукой гибкую талию молодой женщины, другой провел вверх по спине. Флоренс так и затрепетала, точно деревце под ласками теплого ветра.
Губы его скользнули ниже, покрывая поцелуями изящную шею, на которой пульсировала тонкая голубая жилка. Следуя по ней, как по тропинке, губы его опускались все ниже и ниже, к распахнутому вороту рубашки Флоренс. Руки ее беспомощно дрогнули, а затем неожиданно впились в плечи Ричарда так крепко, что, казалось, никакие силы не в состоянии разъединить их.
- Я хочу тебя, Флоренс, - прошептал Ричард, приподняв голову и ласково прикусывая мочку розового ушка возлюбленной. - Если это не слишком быстро для тебя.
- Слишком быстро? - Она вскинула на него недоуменный взгляд затуманенных серых глаз. - Что ты имеешь в виду?
Ладонь Ричарда уже проникла под ее рубашку.
- Ну, вчера же это для тебя было впервые, - пояснил он, гадая, найдет ли в себе силы оторваться от Флоренс, и молясь, чтобы ему не пришлось от нее отрываться. - Я не хочу делать тебе больно.
Она так яростно замотала головой, что он даже улыбнулся.
- Если ты сейчас остановишься, мне будет гораздо хуже.
Ее рука в свою очередь проникла за пояс его брюк… и скользнула ниже. Из груди Ричарда вырвался судорожный вздох. Только сейчас до него дошло, что он безнадежно провалил свою миссию: ведь он не собирался обмениваться с Флоренс ни единым поцелуем, пока они все не обсудят, как полагается разумным, здравомыслящим людям. Что ж, похоже, он недооценил силу чар Флоренс Саузи.
Но сейчас его это уже не волновало. Сейчас все самообладание до последней капли требовалось ему только для того, чтобы как-то сдерживаться под прикосновениями постепенно смелеющей руки Флоренс.
Молодая женщина завороженно следила за выражением лица своего возлюбленного и ликовала в душе. Сгорая от нетерпения, она потянула язычок молнии на джинсах Ричарда вниз. Но он перехватил ее запястье.
- Ты просто не знаешь, что со мной делаешь.
Хриплые нотки его срывающегося голоса возбуждали Флоренс, заставляли каждую клеточку ее тела трепетать от сладкого ожидания.
- Тебе кажется, я не знаю, что делаю? - невинно осведомилась она, дергая застежку чуть ниже.
Из горла Ричарда вырвался сдавленный рык.
- Я понимаю, что тебя светские условности волнуют меньше всего на свете. А вот я, представь, привык их соблюдать. Но если ты не остановишься, я окончательно потеряю контроль и овладею тобой прямо здесь, в кухне, что уж точно будет вопиющим нарушением каких бы то ни было условностей.
- А разве ты еще не потерял контроля? - "И вообще, где же ты был со своими условностями вчера?" Но этого Флоренс спрашивать уже не стала, зато провокационно потерлась бедром о его бедро и снова потянула за язычок молнии.
- Что ж, пеняй на себя!
Одной рукой Ричард отвел ее руку в сторону, другой - властно нажал на ягодицы Флоренс, вминая ее тело в свое. Самыми интимными частями своего существа она ощутила упругую твердь мужских чресл, напряженных от нестерпимого желания. Голова у нее пошла кругом, и Флоренс охотно сдалась на милость победителя.
Ричард подхватил ее на руки и направился к двери.
- Если хочешь, я позволю тебе быть наверху, - пообещал он хрипло, снова находя губами ее губы. - Но это единственный компромисс, на который я сейчас способен.
- А я большего и не требую. - Флоренс обняла его за шею, довольно потерлась щекой о его щеку. - Меня и этот вполне устраивает. А куда ты меня несешь?
- Куда несу? - Ричард даже рассмеялся. - Конечно, в спальню, глупышка. Уж там-то ты мне зубы заговорить не сможешь.
В спальню! У Флоренс сердце зашлось от сладкого томления. Она припала к губам Ричарда - и он, тоже теряя голову, пошатнулся, налетел на вешалку в коридоре и сбил ее на пол. Оба снова рассмеялись… И в это мгновение раздался звонок в дверь.
11
Ричард и Флоренс замерли словно пораженные громом. Даже затаили дыхание. Ну до чего же некстати! Может быть, робко надеялись оба, если не отвечать, нежданный гость решит, что никого нет, и уйдет? Ах, если б не упавшая вешалка!
Наступила полная тишина, в которой слышалось лишь бешеное биение двух сердец. Звонок повторился. Затем повторился снова. Резкий, пронзительный, бестактный.
- Фло! Фло, ты дома? - присоединился к звонку хорошо знакомый молодой женщине голос. Тетя Рейчел! Вот уж не везет так не везет! - Дорогая! Открывай, это мы!
- И у нас для тебя сюрприз, - добавил звучным благородным басом дядя.
Флоренс подавила тяжелый вздох. Ну разве дядя с тетей, при всех их благих намерениях, способны преподнести ей что-нибудь хоть отдаленно сравнимое с тем, что сулил ей Ричард?
Изнывая от жгучего разочарования, она высвободилась из объятий Ричарда и, соскользнув на пол, шепнула ему на ухо:
- Иди в кухню, налей всем чаю со льдом, а я открою.
Едва ли, впрочем, изысканная миссис Рейчел Саузи станет пить чай со льдом - попросит минеральной воды. Но Флоренс прямо-таки необходимо было чуть-чуть отсрочить миг его знакомства со своими родными.
Ричард одарил ее белозубой улыбкой и повиновался. Но все-таки позволил себе пару секунд промедления, чтобы в последний раз прижаться губами к ее губам и шепнуть:
- Когда они уйдут, ты моя.
По всему ее телу разлилось жидкое тягучее тепло. Но в дверь уже снова затрезвонили.
- Фло! - Голос тети Рейчел.
- Фло! - Голос дяди Джеймса.
Нацепив на лицо самую лучезарную улыбку, какую только могла, она поспешила открыть. Дядя с тетей немедленно оказались в прихожей. Тетя - вся кипучая энергия в сочетании с безукоризненной светскостью - картинно обняла племянницу и расцеловала в обе щеки. Дядя - весь деловитость в сочетании с радушием - дружески потрепал по плечу.
Несмотря на жару, оба были одеты строго и официально: Рейчел - в длинное черное платье с серебристым жакетом, Джеймс - в черный костюм. Они всегда так одевались. На своей памяти племянница ни разу не видела их в джинсах.
Флоренс проводила дядю с тетей в гостиную. Первые несколько минут прошли в ничего не значащей светской болтовне, но потом дядя Джеймс обратил на племянницу подчеркнуто укоризненный взор.
- Милая, я помню, что мы уже говорили об этом и ты отказалась, но мне бы все-таки очень хотелось сводить тебя на концерт Огастеса Бейли. Юноша подает надежды. Слышала бы ты, как он играл в прошлый раз. Виртуоз, настоящий виртуоз! И очень хочет познакомиться с тобой. Мы с Рейчел рассказывали ему о тебе. Смотри, - он жестом фокусника вытащил прямоугольник глянцевой бумаги, - я достал для тебя приглашение в директорскую ложу.
Флоренс с трудом подавила непочтительный смешок. Еще бы! Вокруг дяди всегда вились "юные дарования", и каждый из них готов был осыпать племянницу знаменитого мэтра самыми утонченными знаками внимания. Вот только она решительно не желала их принимать.
Рискуя снова выставить себя неблагодарной дрянью, она покачала головой.
- Нет, дядя, спасибо, хватит уж с меня музыкантов.
И хватит обсуждать с ней посторонних мужчин, когда в гостиной может в любую секунду появиться Ричард! Собственно, он уже и появился. Волшебным образом материализовался на пороге при одном только упоминании Огастеса Бейли.
- Кому чаю со льдом?
Флоренс с трудом подавила смешок при виде того, как ее чопорные дядя с тетей буквально подскочили на месте от неожиданности. Незнакомый мужчина в квартире их воспитанницы! В гостиной воцарилась мертвая тишина.
До сих пор еще ни один из немногочисленных поклонников Флоренс, которых одна знакомила со своими дядей и тетей, не выдерживал этого испытания. Казалось, мистер и миссис Саузи состояли в отдаленном родстве с василисками и обладали способностью убивать взглядом. Или хотя бы замораживать, как Снежная королева, своим дыханием.
Однако на Ричарда их отработанные чары не подействовали. Точно рыцарь, облаченный в кожу дракона и посему неуязвимый для мифических чудовищ, он как ни в чем не бывало обменялся рукопожатиями с достойной четой. Спокойно и хладнокровно. Как будто не он десять минут назад тащил их племянницу в спальню, причем с самыми недвусмысленными намерениями. Молодая женщина снова видела перед собой мистера Бизнес - человека светского и безукоризненно любезного.
По-хорошему, Флоренс следовало бы обрадоваться произошедшей с Ричардом метаморфозе. Но, странное дело, она вдруг почувствовала себя брошенной им. Как будто Ричард взял да и переметнулся на сторону противника, оставив ее в одиночку бороться против всего света.
Мистер и миссис Саузи, во всяком случае, были очарованы им с первого взгляда. Их настороженность почти мгновенно сменилась радушными улыбками. Не веря своим глазам, молодая женщина следила за тем, как тетя Рейчел даже сделала крохотный глоток предложенного ей чая со льдом. Да, Ричард идеально вписывался в мир рафинированных преуспевающих людей, и совершенно неважно, что в этот мир он попал не по праву рождения, а исключительно своими силами.
Уж его-то не застанут с волынкой в руках в час, отведенный для упражнений на скрипке!
Должно быть заметив, что Флоренс не принимает участия в общей беседе, Ричард повернулся к ней. Молодая женщина и в самом деле так задумалась, что упустила нить разговора. Вообще-то она знала за собой эту слабость: стоило дяде начать высокопарно разглагольствовать о высоком искусстве, как у нее тотчас отключалось восприятие. Порой эта ее особенность оборачивалась крупными неприятностями. Вот как сейчас. Ей больше всего хотелось раствориться в воздухе, стать невидимой, чтобы на нее перестали обращать внимание. А Ричард, судя по выражению его лица, напротив, собирался это самое внимание к ней привлечь.
- Но Флоренс, наверное, очень хорошо разбирается в таких вещах, - сказал он. - Она же и сама композитор.
На лице мистера и миссис Саузи отразилось изумление, потрясение… и надежда. Неужели блудная дочь, точнее сказать племянница, одумалась и наконец станет той образцовой юной музыкантшей, которую они пытались из нее вырастить?
- Ты начала писать музыку, Фло? - вскричал дядя.
И ей ничего не оставалось, кроме как снова разочаровать его.
- Да нет, - покачала она головой. - Так, кое-какие песенки для рекламы. Дядя Джеймс, тетя Рейчел, мне очень стыдно, но мы с Ричардом обещали сегодня встретиться с нашими друзьями. И, боюсь, - тут она с преувеличенным изумлением поглядела на часы, - мы уже опаздываем.
Не обращая внимания на ошарашенное лицо Ричарда, она начала потихоньку теснить дядю с тетей к прихожей. Насколько, конечно, кто-то вообще способен был теснить эту достойную пару. Они даже отступали величественно и с неколебимым чувством собственного достоинства.
Уже в дверях Джеймс Саузи крепко пожал руку Ричарду.
- В эти выходные мы устраиваем прием в салоне моей жены. Фло, само собой, придет к нам. Будем очень рады видеть и вас, если сумеете выкроить время.