- Нет. Ты не уволена. Но сегодня ты допустила несколько серьезных ошибок, и хозяин делает тебе замечание. Если в следующий раз на вечеринке увидишь какую-нибудь подружку, то должна поздороваться только кивком головы. Этого вполне достаточно. Если подруга бесцеремонно сама к тебе подойдет, то ты должна сослаться на занятость и как можно быстрее вернуться на свое место. И уж тем более не имеешь права представлять хозяину каких-нибудь людей. Это строго запрещено. По этому поводу тебе делается первое и последнее замечание. К хозяину пытаются подступиться слишком многие, но это не значит, что он должен знакомиться со всеми подряд. Он сам выбирает с кем общаться. Тебе все понятно?
- Да.
- Ты так мало работаешь, а так много ляпов уже допустила. Девочка, если будешь продолжать в том же духе, то вылетишь с работы намного раньше, чем тебе будут перечислены на счет обещанные деньги.
- Я буду стараться, - словно школьница, пообещавшая исправить плохие отметки, вздохнула я.
- Будь паинькой. У тебя есть шанс исправиться. - Родион взялся за дверную ручку, но остановился. - И пожалуйста, сними свой безвкусный наряд, он отбивает всякое желание общаться с тобой.
- Одну секундочку. Сниму, конечно. Я просто думала, что меня уже уволили. А где сейчас Георгий?
- Работает у себя в кабинете.
- Он на меня очень зол?
- Ты знаешь, у него столько забот и хлопот, не то положение и не тот возраст, чтобы сидеть и дуться на какую-то дуру. Ты слишком мало для него значишь. Ты для него просто человек, принятый на испытательный срок, и этот срок ты проходишь не совсем удачно.
Глава 22
Как только за Родионом закрылась дверь, я тут же переоделась в платье, которое стилист подобрал мне для дома, и отправилась искать кабинет Георгия.
В коридоре было тихо, горел тусклый свет. Видимо, все обитатели уже разбрелись по своим комнатам, готовились ко сну и смотрели телевизор. Когда домработница водила меня по дому, она показала мне кабинет Георгия Петровича. Я отметила про себя, что моя спальня и кабинет хозяина находятся на одном этаже. Увидев нужную дверь, я убедилась, что за ней горит свет, и тихонько постучала.
- Что нужно?
Открыв дверь, я увидела перед компьютером Георгия и, поймав на себе его удивленный взгляд, тут же рухнула на колени и принялась целовать колеса его инвалидной коляски.
- Георгий, я тебя умоляю, помоги. Я осознаю, что не имею права обращаться к тебе со своими проблемами, но у меня нет другого выхода. Пойми меня правильно… Я знаю, что ты уже и так на меня зол, а после этого разговора выкинешь из дома и не подпустишь к себе даже на километр, но я очень тебя прошу…
- Встань с колен и прекрати лизать колеса. Да отойди ты от моего кресла!
Голос Георгия моментально привел меня в чувство, и я встала.
- Сядь.
Я опустилась в кресло.
- Что ты от меня хочешь?
- Я понимаю, что не могу выходить из дома, но мне нужно на несколько часов отлучиться…
Я без утайки рассказала Георгию о своей младшей сестренке, о том, что Дашкина смерть никак не подействовала на мать и она ушла в запой еще круче. В доказательство достоверности своих слов я показала сегодняшнюю переписку с сестрой и призналась, что у меня сердце разрывается на части от горя и безысходности. Георгий ознакомился с присланными мне сообщениями, вернул мне телефон, достал из кармана рубашки аккуратно сложенный носовой платок и положил передо мной.
- Вытри слезы и прекрати реветь. Тебе нельзя плакать. Ты должна всегда хорошо выглядеть. Тебе же Родион все объяснил.
- Я больше не буду.
- Завтра же Родион договорится с руководством одной из лучших частных школ. Твоя сестра будет в ней учиться и сможет жить на полном пансионе.
- А мама?
- Мать закодируют. Для нее снимут квартиру. По пятницам сестра будет возвращаться домой, а в понедельник утром уезжать на учебу. Завтра Родион решит все твои проблемы.
- Георгий, какой же ты добрый! Спасибо тебе. Спасибо…
Не помня себя, я вновь упала на пол и хотела было снова поцеловать колесо коляски Георгия, но он успел схватить меня за ворот платья и не позволил мне этого сделать.
- Послушай, отцепись ты от этих колес! - Впервые на лице Георгия появилась улыбка. Взяв платок, он вытер мои слезы. - Иди к себе. - И он вновь уставился в монитор.
На следующий день мы с Родионом поехали смотреть квартиру, которую он уже успел снять для моих родных. Квартира оказалась просторной "трешкой" в новом красивом доме. Я была просто потрясена и, повернувшись к Родиону, первым делом спросила, сколько я должна за нее платить.
- Это не твои проблемы, - уклончиво ответил мужчина.
- Как не мои?
- Хозяин заплатил уже за три года.
- За сколько? - Мне показалось, что я ослышалась. Олег платил за квартиру помесячно, и это держало меня в постоянном напряжении.
Увидев мою растерянность, Родион вручил мне ключи от квартиры и съехидничал:
- Не знаю, чем уж ты так хозяину приглянулась, но три года - тебе в подарок.
- Спасибо, - не веря своим ушам и глазам, поблагодарила я.
- Это ты ему говори, а не мне. Я бы тебе и копейки не дал.
Я не обратила внимания на эту колкость, вспомнив Димкины слова, что разучилась обижаться.
Мы вышли на улицу и сели в машину.
- Ну, и где твое родовое поместье?
Машина мягко тронулась, я назвала адрес. Через час она остановилась у родного крыльца.
- Вот тут я и живу.
- Это шутка?
- Родион, мне совсем не до шуток. Тут я прожила все школьные годы.
- Да это же сарай. В нем даже кур держать страшно. Как он до сих пор не рухнул?
- Не знаю. Мне иногда самой страшно по ночам становилось. Проснусь, лежу, в потолок смотрю и думаю, что он сейчас на меня упадет. Куски штукатурки отваливаются и прямо на голову падают. Щели такие, что собака пролезет.
- Удобств, я так понимаю, здесь нет?
- Правильно понимаешь. Туалет на улице. Холодная вода - в колонке. Эти вечные тазики, замерзшие руки… Как вспомню, так вздрогну.
- Вот Россия-матушка! А я и не думал, что такие дома еще остались.
- Как видишь. Антиквариат, - улыбнулась я и открыла дверцу машины.
Картина, которую я ожидала увидеть, меня не разочаровала. Гулянка шла полным ходом. Дым в комнате стоял коромыслом. Пьяная, растрепанная мать пыталась переорать свору пьяных мужиков. Кажется, назревала драка.
Увидев гостей, мать, шатаясь, направилась ко мне.
- Приехала! Эй, смотрите, Олька моя приехала! - Она перевела красные бессмысленные глаза на Родиона. - А это твой новый хахаль? Что-то больно молодой. Ты же по старикам специи… специализируешься. А у него денег много?
От матери разило таким перегаром, что впору было задохнуться. Она заметно сдала, еще больше постарела, опухла и уже ничем не отличалась от тех женщин, которые каждый день обивают порог винного магазина.
- Прекрати!
Я проделала тот же трюк: схватила клеенку с бутылками и закуской и вынесла все это на ближайшую помойку. Вернувшись к недовольным алкоголикам, я распахнула входную дверь и указала им на выход.
- Теперь все построились в колонну и шагом марш отсюда к чертовой матери!
- Это ты отсюда сейчас шагом марш! - принялась заступаться за своих друзей мать.
Родион не выдержал. Видимо, он вообще не привык вращаться в подобном обществе и, сморщив нос, первым делом выкинул пинком из квартиры маминого дружбана Степана.
- Родя, правильно! Дай ему как следует, ворюге проклятому! А то он в прошлый раз мне нож показывал! - завопила я воодушевленно.
Остальные "синяки" кинулись прочь, как крысы с тонущего корабля.
Родион подошел к матери и брезгливо сказал:
- Давай, матушка, собирайся. Пять минут тебе на сборы. Кодировать тебя поедем!
Но вместо того чтобы одеться, мать стала материть нас на чем свет стоит. Она вопила, чтобы мы убирались и никогда больше здесь не показывались. Родион попытался силой затащить ее в машину, но она запустила в него старым железным утюгом, и он еле успел увернуться.
- Оставляй ее здесь на хрен, - сказал покрасневший Родион. - Ее ни один специалист кодировать не возьмется.
- Почему? - спросила я обессиленно.
- Потому что у человека должно быть сильное желание бросить пить. У твоей матери его нет. Чтобы закодироваться, нужно для начала хотя бы протрезветь. А я смотрю, она вообще не просыха-
ет. А везти ее в таком виде в приличную квартиру нельзя. Она же все из нее пропьет и еще приведет туда своих собутыльников. Оля, это деградировавший и спившийся человек. Ей уже ничто не поможет. Сеструху свою пожалей, забери ее, чтобы она всего этого не видела.
- Мама, ты со мной едешь?
- Нет! - выкрикнула обозленная мать. - Проваливай отсюда и этого бугая забирай!
- Я у тебя Тоню забираю. Мама, ты понимаешь, что совсем одна остаешься?
- Да катись ты к черту! Я не одна. У меня Степан есть. Если ты считаешь, что Тоньке с тобой лучше, то забирай. А то она меня уму-разуму учить начала. Мол, пить нельзя. Я сама знаю, что можно, а что - нельзя. Малолетка!
Я хотела было собрать Тонькины вещи, но Родион схватил меня за рукав и вытащил на улицу.
- Как ты там дышишь? Там же бомжами вокзальными пахнет.
- Это не от мамы. - Я по-прежнему пыталась оправдать мать. - Она всегда чистенькая. Моется постоянно.
- Чем она моется, если у вас даже воды нет?
- Ведра носит с колонки. Это гости так дом провоняли.
- Хорошие гости, ничего не скажешь!
- Родион, я хотела хоть Тонькины вещи собрать. Как же она без вещей-то?
- Да какие могут быть вещи в этом говне?! Поехали отсюда. Где Тонькина школа?
Не успели мы сесть в машину, как на пороге появилась мать и бросилась к нам. Я обрадовалась:
- Родион, она согласилась! Хочет поехать с нами. Решила закодироваться! - Я тут же опустила стекло. - Мамочка, я знала! Я верила, что ты хочешь начать все сначала. Поехали к специалистам.
- Не нужны мне твои специалисты. Дай на бутылку, - слезно начала ныть мать.
- Мама, я же тебе кучу долларов оставила. Где они?
- Доченька, расходов было много.
Родион вновь посмотрел на часы и, достав тысячную купюру, протянул ее матери.
- Иди, пей. Оль, ничего больше не давай. Ей сколько ни дашь, она все равно пропьет.
Мать тут же ловко сунула бумажку в карман и вздохнула:
- Дочка, ты на меня не злись. Мне хорошо в этой жизни, и она мне нравится. Это мой мир, пойми! Не надо меня осуждать. Если захочешь вернуться, то в любое время возвращайся, ведь это и твой дом тоже.
- Мама, я Тоню у тебя забираю, - вновь повторила я, потому что мне казалось, что до матери не доходят мои слова.
Но судьба Тони маму особо не волновала: ей это было, мягко говоря, безразлично, и она бросилась в магазин за бутылкой.
Машина остановилась у школьных ворот. Первое, что я увидела, это плачущую в раздевалке Тоньку. Увидев меня, она бросилась мне на шею.
- Тонечка, солнышко, здравствуй! Малыш, ну что ты рыдаешь? Я за тобой.
- Мне надо у Ирины Михайловны портфель забрать. Она сказала, что не отдаст, пока я ей деньги на классные нужды не сдам. Она сейчас в столовой.
Мы отправились в столовую, ориентируясь по запаху. Пахло отвратительно.
За крайним столом сидела тучная, неопрятная женщина и с аппетитом жевала булочки. Перед ней стояли четыре стакана с компотом.
- Это она?
- Да, - ответила оробевшая сестра. - Всё ест и ест. Как только не треснет. Небось первоклассников объедает, тех, кто в школу сегодня не пришел. Сейчас деньги требовать начнет. И обзываться.
- Это надо еще прояснить, сколько и на что она собирает. Ишь, морду отъела на школьных харчах. Родион, сходи, пожалуйста, на второй этаж за Тониными документами.
Родион пошел за Тонькиными документами, я обратилась к классной руководительнице:
- Добрый день. Я забираю сестру. Она будет учиться в другой школе. Можно я заберу ее портфель? - И, наклонившись, подхватила портфель, валявшийся на полу у ног педагога.
- Да ради бога, - хмыкнула та с набитым ртом. - Баба с возу…
Не попрощавшись, мы вышли за дверь.
В коридоре я встретила красного от злости Родиона и осторожно поинтересовалась, что случилось.
- Мне кажется, таких школ уже не осталось, - злобно проговорил он и отдал мне Тонькины документы. - Это болото, мертвое болото. - Тут он заметил сестренку и галантно протянул ей руку: - Меня зовут Родион.
- А меня - Тоня, - в ответ улыбнулась сестра.
- Тоня, а у вас вечера или праздники какие-нибудь в школе бывают?
- Нет. - Антонина покачала головой.
- Что ж это за школа, в которой у детей даже праздников нет?
- Ты классную руководительницу не видел! Увидел бы - сознание потерял.
- Мы сейчас тебя в хорошую школу определим. Туда, где есть праздники, учителя любят детей, уважают родителей и где действительно многому можно научиться.
- А такие школы бывают?
- Конечно.
Мы пообедали в симпатичном ресторанчике, заехали в магазин и накупили Тоньке кучу одежды. Вернувшись на съемную квартиру, мы застали там пожилую женщину.
- Знакомьтесь, - сказал Родион, - Анна Ивановна. Будет присматривать за Тоней. Она вырастила сына Георгия Петровича, а теперь поможет тебе, Ольга.
Женщина тут же нашла с сестренкой общий язык и пообещала в следующие выходные свозить ее в зоопарк. Пока они мило ворковали, я отвела Родиона в сторонку и поинтересовалась:
- Сколько я должна ей платить?
- Пока за все платит хозяин. Это его распоряжение. Как только придется тебе платить, тебя сразу поставят в известность. Не переживай. Хозяин пока не перечислил на твой счет ни копейки.
- У меня есть кое-какие деньги на счете: их перевел мне Олег…
- Тебе ясно сказано: забудь про прошлую жизнь.
- Извини.
Ближе к вечеру мы определили Тоньку в частную школу, которая сразу ей приглянулась, потому что находилась в удивительно живописном месте. Завуч сказала, что если девочка пожелает, то может оставаться здесь на выходные и каникулы. У них есть для этого все условия и развлекательные программы. Детей в пятницу развозят по домам на школьном автобусе. В школе преподают три иностранных языка. Учителя как из России, так и из Франции и Великобритании.
Мы прошли в корпус, где проживали дети. Уютная комнатка на двоих радовала глаз. У корпуса Тоня заметила лошадей, и ее восторгу не было предела, когда она узнала, что ее будут обучать верховой езде. А еще ее ждут большой теннис, компьютерные игры, пейнтбол, боулинг, спортивная стрельба, музыка, вокал…
Этим вечером я вернулась в приподнятом настроении и, уже ближе к ночи, вновь постучалась в кабинет Георгия Петровича.
- Войдите, - произнес он.
Я улыбнулась и, хотя мне сильно хотелось вновь грохнуться перед ним на колени, только тихонько выдохнула:
- Спасибо…
Он предложил мне сесть и попросил подать чай. Я рассказала Георгию в мельчайших подробностях о том, как прошел сегодняшний день.
- Мне нужно в швейцарскую клинику на пластику. Полетишь вместе со мной? - неожиданно предложил Георгий Петрович.
- Конечно, - не задумываясь, ответила я.
Глава 23
И вот я в Швейцарии. Живу на шикарной вилле, которую Георгий приобрел для себя в этой стране, так как не любил гостиниц. Георгий лег в клинику, я всегда была рядом. В день операции я ужасно волновалась и без конца отвечала на звонки Родиона, который звонил через каждые пять минут.
Когда врач сказал, что операция прошла успешно, я попыталась ринуться к нему в палату, но он меня остановил. "Пациент спит, - сказал молодой симпатичный доктор. - Я бы порекомендовал вам тоже отдохнуть. У вас усталый вид".
Я вняла его совету и села в машину. Личный шофер Георгия Рашид повернулся ко мне.
- Ну что, домой? - спросил он.
- Да, - кивнула я.
- Как прошла операция?
- Всё нормально, поехали… Я что-то устала.
Машина помчалась по гладкому, как зеркало, шоссе. Я закрыла глаза.
Очнулась, когда машина уже въехала в ворота особняка.
Я поднялась к себе в комнату, прихватила халат и шапочку и отправилась к бассейну. В кресле у синей воды скучал Рашид.
- Ты почему такой кислый? Вид у тебя озабоченный.
- Оля, хочу в город съездить… - нерешительно начал Рашид. - Я познакомился с одной классной швейцаркой. Она мне сообщение прислала. Хочет провести со мной ночь. Дело молодое, сама понимаешь.
- Так поезжай. В чем вопрос?
- А если хозяин узнает? Мне запрещено от тебя отходить. Я должен тебя охранять.
- Рашид, но ты же знаешь, хозяин в больнице. Его только через неделю выпишут. Я никому не скажу, можешь быть спокоен. В доме только мы с тобой.
- А как ты тут одна будешь? Обслуги нет. Вилла пуста.
- Да ты же сам знаешь, что тут все спокойно. Я запру дверь и спать лягу. Только ты утром приезжай пораньше. Сразу в больницу поедем.
Рашид дружелюбно меня обнял.
- Ты - чудесная девушка. Если хозяин узнает, что я покинул рабочее место, то он меня уволит. Но ты пойми, эта швейцарка такая классная!
- Если классная, то давай действуй. Я тебя уверяю: никто ничего не узнает.
- Я тебе буду обязан.
- Да ладно тебе. Дело-то пустяшное.
- Ольга, а как ты выдерживаешь без секса? Хозяин-то ведь уже ничего не может. Не мужик он после аварии. А ты ведь молодая, красивая. Как ты держишься, ведь за тобой следят двадцать четыре часа в сутки? Природа-то ведь берет свое, а?
- Рашид, за те бабки, что мне платят, я готова даже в космос слетать, - перевела я все в шутку.
Мы дошли до ворот, и тут Рашид полез в кобуру и достал пистолет.
- Возьми. Все-таки одна на вилле остаешься.
- Да зачем он?
- Чтобы мне спокойнее было. Ты, когда ляжешь спать, положи его рядом с собой. Я так всегда делаю.
- А как же ты в город без оружия поедешь?
- Не переживай. У меня еще один есть, - рассмеялся Рашид.
- Надо же, какой предусмотрительный! Не забивай голову ерундой. Если что, я тебе позвоню.
- А вот звонить не нужно, - тут же остановил меня парень. - Все наши телефоны прослушиваются. Никто не должен знать, что я уехал в город.
- Извини, я этого не учла. Звонить не буду.
- Возьми, для успокоения моей совести. - Рашид все еще протягивал мне пистолет.
- Ну, если только для твоего спокойствия. - Я сунула пистолет в карман халата и закрыла за Рашидом ворота.
Да, с Георгием работают действительно преданные люди! Ведь Рашид кроме своей швейцарки мог домогаться и меня. Ведь кроме нас двоих на вилле никого нет, но для него женщина босса - табу, несмотря на то, что босс "не мужчина".