- Я это заметил, когда был в Петербурге, твоя дочь командовала своим муженьком, как полковник.
- Отец, вы выяснили что-нибудь об Илье? - Юлия с тревогой и надеждой вглядывалась в лица то одного, то другого
- Пока мало. Четверых похитили во время перехода. Троих, убитых нашли на горной дороге один за другим в течение прошлого месяца. Ильи среди них нет. Пока я говорил только с четырьмя устазами, их люди не занимались вылазками, и не похищали людей, в этом они мне поклялись, осталось еще шестнадцать тейпов.
- Боже! - Юлия опустилась на скамью и закрыла лицо руками, - это невероятно.
- Да. Двенадцать из этого списка можно исключить, они слишком малочисленны и очень далеко в горах. Таким образом - осталось еще четыре. После недолгого отдыха мы отправимся вместе с твоим отцом. Его не убили пока - это хорошо. Если сразу не убили, значит, будет жить еще какое-то время.
Деменев кашлянул и продолжил:
- Мы думаем, что его спасло то, что он доктор.
- Значит надо проверить, не болел ли кто и не нуждался ли в лечении, Юлия радостно подхватила эту мысль, - надо спросить у тех, остальных.
- Спросим, дочка, - Устаз подошел и погладил её по голове, - обязательно спросим.
- И еще, там, за рекой! В соседнем селении появился чужой человек крепкий и темноволосый. Мне Кемса сказала… - Юлия запнулась на половине фразы, выдавать Кемсу ей до конца не хотелось.
К счастью на этот факт Хасав, видимо, не обратил большого внимания. Он повернулся к Деменеву и стал с ним обсуждать детали поездки.
Юлия вышла на крыльцо. Последние теплые осенние деньки. Солнышко еще пригревает, но уже не так сильно…
- Доброго здоровья, Юлия Григорьевна!
Юлия обернулась: широко улыбаясь на неё смотрел Руслан. Обрадованная его появлением она кинулась и обняла его:
- Руслан, как ты здесь?!
- Я проводник у твоего отца.
- А еще он теперь твой охранник и провожатый. - Деменев вырос из-за спины у Юлии, - и будет сопровождать тебя с твоей новой подругой, не все же тебе в четырех стенах сидеть.
- Отец, опять ты за свое!
- Так мне будет спокойнее.
- Ну как знаешь.
Еще четыре дня до отъезда отца и Хасава Юлия провела в тоскливом ожидании. Изредка она в сопровождении Кемсы и Руслана выходила к берегу Терека, ожидая, не появится ли тот темноволосый незнакомец. Берега Терека, поросшие облетевшим кустарником, были пусты. Дымок вился из-за противоположной скалы. Там было селение, и, возможно, её Илья был там. Юлия с надеждой проводила в дорогу отца и Турлова. Начались самые волнительные дни. Кемса была менее болтлива, чем обычно, и краснела как рак при каждом появлении Руслана. Тот тоже смущался в её присутствии и старался как-то поближе держаться к Юлии, хотя не упускал случая то помочь Кемсе донести воду, то подать руку при крутом горном спуске. Юлия веселилась, глядя на эти невинные ухаживания, особенно на то, как старательно Кемса накрывала на стол и как старалась разнообразить блюда к обеду и ужину, когда появлялся Руслан, подкладывая ему самые вкусные кусочки.
- Кемса тебе нравится? - Юлия улучшив момент, когда её не было рядом, спросила у Руслана на прямую, - Ну признавайся!
- Я мечтал, что встречу женщину, такую как ты…
- Это, друг мой, тяжелая ноша, а с такой как Кемса - ты был бы как у Христа за пазухой.
- Она очень добрая. Она мне нравится, но, пожалуй не так как ты…
- Ой, Руслан, - Юлия расхохоталась, - не влюбляйся в меня, предупреждаю, - она внезапно посерьезнела, - это всех моих мужчин доводило до беды, а кого и до смерти. На мне проклятье…
- Не верю я в проклятья, Юлия Григорьевна, а влюбляться в тебя нет никакого резона, - вон как ты мужа любишь, где уж мне…
- Люблю… А знаешь, что самое страшное! Я всю жизнь думала, что люблю совсем другого человека, душа моя страдала по нему и днем и ночью, а вот его, Илью, хорошего, такого родного не понимала что люблю по настоящему. И еще страшнее, что я никогда не говорила ему, что люблю…
- Он найдется! Обязательно найдется, Я в это верю.
- А ты все-таки присмотрись к Кемсе, ты ей очень нравишься, и она очень хочет иметь семью.
Турлов с Деменевым вернулись спустя две недели. Юлия встречала их у крыльца, завернувшись в пуховую вязаную серую шаль.
- Нашли, дочка, нашли! Рядом здесь, в Агвали! - Деменев спешился и радостно обнял дочь, - передохнет Хасав и отправится к их устазу - будем стараться выкупить.
- Значит, это его видела Кемса на реке…Сердце меня не обманывало.
- Значит его. Он тамошнего устаза сына вылечил. Тот ему за это жизнь сохранил.
- А зачем чечены их вообще выкрали?
- Это у них вроде кровной мести. Графа Ермолова помнишь? Вот он с отрядом казаков половину села, лет семь назад, вырезал. Он был их кровник. А остальные под руку попались…
- Когда вы за ним поедете?
- терпение, Юленька, терпение. Завтра на рассвете.
- Завтра…
Завтра на рассвете… И может быть прямо завтра она увидит Илью…
К вечеру следующего дня Турлов со своими провожатыми возвратился из Агвали:
- Шамиль не хочет отпускать пленника. Я разговаривал с ним весь день. Он уперся как баран! - Хасав в сердцах плюнул, - этот старый ишак, видите ли, дал слово, что не продаст его никогда и никому. А менять у нас не на кого.
- Что же делать? - Юлия в отчаянии заломила руки
- Выкрасть не получиться, - он конечно на положении гостя, но Агвали расположен так, что мимо охраны не проскочишь - с одной стороны обрыв, с другой скала, и Терек…
- Придется отбивать. - Деменев погладил дочь по голове. - Я сегодня же выезжаю в Пятигорск, думаю, нескольких отрядов будет достаточно. Мы отобьем его у Шамиля. Главное, чтобы об этом никто не знал, иначе - война.
- Пойми меня, Григорий, я вмешиваться не буду, чем смогу я помогу, но ссориться с братом…
- Спасибо тебе, Хасав, я и не прошу, я все сделаю сам. Присмотри только за Юленькой, собрать отряды и получить разрешение на такую операцию - дело долгое. Как бы ей здесь родить не пришлось.
- За это не переживай. Как только отобьете пленника - направляйтесь прямиком в Пятигорск, а я доставлю туда твою дочь, как только узнаю обо всем.
- На том и порешим.
- Отец! Ты хочешь сказать, что это займет так много времени…но
- Юленька. Ты сама знаешь наших бюрократов. Я постараюсь все решить быстрее, но на носу зима, продвижение по горной дороге будет долгим и опасным. Скорее всего, это будет не раньше чем через пару месяцев.
- Два месяца!
- Может и больше. Главное - мы знаем, что он жив и что с ним хорошо обращаются. Значит, есть надежда.
- Надежда… будем надеяться…
* * *
Мелкий снежок покрывал землю. Странно, но такой теплой зимы в горах не было очень давно. Старики в селе качали головами, - в это время обычно все занесено снегом, а тут - снега почти нет, и солнце пригревает почти по-весеннему.
Юсупов который месяц пытался найти брешь в бастионе Агвали. Сначала он думал уйти по скалам, но отвесная круча нереально высокая и голая как коленка не давала на это ни малейшей надежды. Обрыв вел в пропасть, и никакой веревки не хватило бы, чтобы живым спуститься на её дно. По узкой горной тропе мимо постов не пройти.
Илья спустился по тропе вниз к Тереку. Если бы точно знать, что оттуда он попадет к своим… Остается только река. Но водовороты, о которых говорят все сельчане. За те месяцы, которые он жил у Шамиля, он научился понимать и немного говорить на их языке. Он услышал немало историй о смельчаках, решивших показать свою удаль и затянутых на дно водоворотами. Ноги скользили по обледенелым камням Терека. Илья пригляделся. На том берегу стояла невысокая черкешенка в темной косынке. Она увидела его и замерла. Вверх по скале поднималась еще одна в сопровождении рыжеволосого мужчины. Почему эта женщина на берегу на него так смотрит. У нее живот, она беременна… беременна. Он смотрел на женщину в темном платье, что то знакомое было в её движениях, она стояла как завороженная, потом побежала по берегу, несмело помахала ему рукой, затем что-то прокричала. Он не понимал, что она хотела ему сказать. Шум реки заглушал её голос. Где он мог её видеть?.. Что-то совсем знакомое, он мучительно пытался вспомнить…
Внезапно черкешенка сняла с головы косынку. Копна золотисто каштановых волос рассыпалась по её плечам.
Юлия! Как молнией мысль сверкнула в голове! Юлия, его Юлия!
- Юлия!!!!
Не раздумывая ни минуты, Илья кинулся в реку. Ледяная вода огнем обожгла все тело. Он боролся с течением и с остервенением греб что есть силы.
Юлия не верила своим глазам. Она не могла поверить, что увидела его на берегу, впервые за много дней. Она изнемогала от того, что он не слышал её и не мог её узнать в этом платье, располневшую, с животом. Волосы! Он должен узнать её по волосам! Она сорвала косынку, и тут же выругала себя за это. Илья кинулся в Терек. Она крикнула:
- Илья! Не смей! Слышишь! Не смей!!! - она расплакалась.
Её ночной кошмар повторялся наяву. Его било о камни, течение сносило его вниз. Он боролся с рекой что было сил. Метр, еще метр, все ближе и ближе к берегу, каким-то чудом ему удавалось миновать водовороты. Вот уже она может разглядеть его лицо, его глаза. Взмах руки… водоворот выкинул его из воды по пояс и мгновенно затянул на дно. Юлия закричала и кинулась в ледяную воду. Чья-то сильная рука вытащила её из воды за шиворот. Мелькнула рыжая голова и ушла под воду.
- Руслан… - Юлия обессилев опустилась на берег. Крупные хлопья снега словно слезы падая таяли на её лице. - Прости, Руслан…
- Руслан! - Кемса кричала и показывала на берег ниже по течению. Руслан вытаскивал на берег безжизненное тело Юсупова.
- Илья! - Юлия кинулась к ним.
Руслан перевернул тело и положив на колено с силой нажал на спину. Изо рта Ильи полилась вода. Руслан перевернул его и уложив на спину с силой ударил кулаком по грудной клетке. Илья вздохнул и, закашлявшись, открыл глаза.
- Давай, парень, давай, - Руслан укутал его своей буркой, - давай, живи, не даром же она шла за тобой на край света…
- Юленька…моя Юленька…
Юлия обнимала и прижимала к себе мокрого, ледяного, бородатого Илью, пытаясь своим телом отогреть его хоть немного:
- Я тебя люблю, слышишь, я так боялась, что уже никогда не смогу тебе этого сказать, я тебя люблю, слышишь, люблю…
Руслан, улыбаясь, глядел на них, выжимая мокрую рубаху. Кемса подошла сзади и погладила его по плечу. Она смотрела на него восхищенными, полными слез глазами. Руслан погладил её по щеке и, лихо, встряхнув своей рыжей гривой, спросил:
- Замуж пойдешь за меня?
Кемса, проливая слезы, кивнула и прижалась к нему.
- Бешеный ты какой. А если б умер…
- Если б не я - он бы точно умер, я не мог этого допустить.
- Бешеный….
Руслан подошел к Юсупову, который как в исступлении целовал Юлию, обнимал её, боясь отпустить на миг:
- Ну! Ну будет. Идти сможешь?
Илья кивнул
- Давай тогда скорее, пока не простудился, да пока тебя не хватились.
Сдирая в кровь руки, Юлия карабкалась по тропинке вверх, пытаясь помочь идти Илье. Руслан с Кемсой помогали ему снизу. Внезапно стало резко темнеть, словно огромная черная туча заслонила солнечный свет. Тень стала находить на солнце. Кемса закричала и упала на землю, голося молитву. Руслан стал в оцепенении. Юсупов прохрипел:
- Затмение! Не бойтесь, это только солнечное затмение, через полчаса опять станет светло.
- Значит у нас есть целых полчаса, чтобы добраться до дома Хасава незамеченными. Скорее. - Руслан вытянул на вершину берега Юлию, Илью и Кемсу. - Скорее, нельзя, чтобы тебя видели.
Хасав качал головой:
- Ты отчаянный парень. Ты должен был погибнуть, но всевышний тебя спас.
- Что нам теперь делать? - Юлия кинулась в ноги Турлову, - прошу, помогите!
- Скорее всего тебя уже хватились. Нехитрые вычисления приводят к тому, что они поймут - ты ушел по реке, либо утонул. Если Шамиль решит снарядить погоню, то наверняка пошлет десяток человек через переправу, через Хаса в сторону Пятигорска, больше дороги домой у вас нет. До переправы полдня пути и полдня до дороги на Пятигорск. У вас сутки. Как только стемнеет вам придется уехать. Нет никакой возможности помочь вам - меня не поймут. Вечером возьмете лошадей и тронетесь в путь. Спешите, не останавливаясь ни на день. Чем ближе вы к Пятигорску, тем больше шансов у вас уйти. Припасы и лошадей я вам дам. Он подошел к Юлии:
- Крепись дочка. Всевышний поможет вам. Не для того он дал вам вновь встретиться, чтобы разлучить навеки.
* * *
Горная тропа то поднималась вверх, то круто спускалась вниз. Почти сутки Юлия и Илья были в пути. Кони шли медленно, обледенелая дорога была мокрой от снега с дождем, который поливал в горах уже несколько часов.
- Как ты, милая?
- Я сейчас упаду.
- Давай остановимся. Отдохнем немного.
- нельзя, Илья, помнишь, что сказал Турлов - нам нельзя останавливаться, они могут нас догнать.
- Но они тоже должны отдыхать. И потом, наверняка они посчитали, что я утонул. Давай передохнем.
Он спешился и снял с коня Юлию. Устроившись на большом камне у подножия скалы, Илья посадил на колени Юлию и прижал её к себе. Ребенок в животе толкнул его ногой. Илья улыбнулся:
- Скоро он появится на свет, и у него будет самая красивая и смелая мама и самый добрый на свете папа.
- Я так боялась, что больше никогда не увижу тебя. Что малыш никогда не узнает своего отца.
- Я точно знал, что если останусь жить, то сбегу. Я не мог без тебя. Без твоих рук, без твоего голоса, без твоих глаз.
- Там на берегу я боялась, что ты не узнаешь меня.
- Я узнал тебя, как только ты сняла косынку.
- Я боялась, что не успею тебе сказать, как сильно я люблю тебя.
Илья улыбнулся и поцеловал её:
- Иногда поступки говорят лучше слов, кажется так ты мне говорила.
- Поцелуи. Я говорила про поцелуи. Ты отчаянный. Отчаянный и сумасшедший. Только сумасшедший будет пытаться переплыть Терек да еще и зимой.
- Отдохни. Просто отдохни. Через пару часов продолжим путь.
Еще несколько суток почти без перерыва, минуя горные села. Под удивленными взглядами местных жителей, с риском свалиться с обрыва в Терек или быть засыпанными внезапно сошедшим оползнем Юлия мужественно переносила верхом, без сна. Илья не мог найти слов, для того, чтобы отругать её, за то, что она пошла на его поиски в таком положении и похвалить за то, что она так мужественна и прекрасна. Новая заря уже алела на востоке. Пошел сильный снег, ветер усилился. Илья ехал бок о бок с Юлией. Внезапно она стала сползать с лошади. Илья подхватил её и, спешившись, опустил на землю.
- Мне что-то плохо, милый, прости.
- Да что ты, потерпи, хорошая моя, потерпи, там внизу село, мы спустимся и ты отдохнешь.
Со стороны дороги, откуда-то сверху послышалось гиканье и крики. Словно черная туча всадники в бурках окружили их. Старший спешился и подошел к Илье.
- Ты, собака, предал доверие Шамиля, предал всех нас…
- Я просто шел домой. Со мной делайте что хотите, только её не троньте.
- А вот я тебе собака сейчас горло перережу, прямо у неё на глазах, она сразу у тебя и разродится, - он захохотал и, схватив Илью за волосы, запрокинул ему голову и размахнулся саблей.
Снизу раздался выстрел, затем еще и еще. Первая пуля выбила саблю из рук чечена, вторая уложила его самого. Из-за поворота показались всадники
- Казаки! - оценив превосходящие силы противника, чечены повернули коней и направились обратно.
Юлия закричала от резкой боли в животе.
- Потерпи, милая, потерпи. Все кончилось. Он поднял её на руки и понес навстречу приближавшемуся отряду. Впереди ехал Деменев, увидев Юлию на руках у здоровенного бородача, он кинулся было с кулаками, но потом признал зятя и радостно обнял обоих.
- Ну и страшен ты, брат, с этакой бородищей.
- Скорее, нам нужно в село. У Юлии роды начались.
Подъехавший казак указал в сторону палаточного лагеря, рядом с селом:
- Вон там наш корпус. Там полевой госпиталь. Давайте туда.
На походных носилках Юлию к вечеру спустили в предгорья, где развернулся полевой лагерь казачьего корпуса. Она осознавала, что вокруг неё одни мужчины и ей было стыдно кричать во весь голос. Она только стонала, до крови прокусив себе губы и пальцы. Илья осмотрел её и вышел из госпиталя на улицу. Деменев с нетерпением ждал его:
- Плохо дело. Ребенок не развернулся, как положено, он лежит поперек. Она не сможет родить сама, нужно оперировать.
- Да что ж за проклятье то! История повторяется.
- Я никогда не делал раньше таких операций. Сломанные кости, нарывы, даже аппендицит, но это… Если бы мы были в Екатеринодаре…
- Сынок, - Деменев глядел ему в глаза, - сынок, не сомневайся, кроме тебя ведь некому помочь, ты ведь это понимаешь.
- Да, понимаю.
- Верь. Проси господа, чтобы он тебе помог. Давай, сынок, давай, спаси мою девочку.
Илья вернулся в госпиталь. Юлия глядела на него с болью и надеждой. Он сел на краешек её постели:
- Послушай меня, Юленька, мне придется оперировать тебя, иначе мы можем потерять нашего малыша. Ты ничего не почувствуешь, ты просто уснешь, я… я никогда раньше не делал таких операций. Я присутствовал и ассистировал придворному хирургу, я знаю как, но тебе…тебя…
- Я тебе верю, милый, слышишь, я верю в твой талант, в твои руки, я верю в твою любовь, не сомневайся.
Илья подошел к иконе богородицы, висевшей на стене и опустился перед ней на колени. Юлия слушала слова молитвы и мысленно повторяла их вместе с ним. Последнее, что она запомнила - яркая лампа и расплывающийся свет, приторный запах эфира…