- Я поняла. Начнем?! - ей не терпелось найти Андрея и переброситься с ним хотя бы парой слов. Просто его увидеть хотя бы на мгновение. Знать что он жив и ему ничего не угрожает. Боль и обида от его слов на маскараде отошли куда-то на второй план. Она переоделась в рабочее платье в маленькой каморке при кабинете и вошла в первую камеру. Смрад и запах лекарств здесь был сильнее. Она вглядывалась в лица заключенных и послушно записывала за Ильёй все, что он ей диктовал. Палата за палатой - Андрея нигде не было. Она была в отчаянии. Когда обход закончился, на её лице было явно написано разочарование. Илья торжествовал. Еще полдня и завтра она останется дома. Ей явно не захочется больше романтики, и он будет за неё спокоен.
Он начал работу в операционной, то и дело поглядывая на Юлию. До чего все-таки искреннее существо. Искреннее, но интеллигентное - видно как ей неприятно, как тяжело, но она крепится изо всех сил, - не хочет обидеть даже последнего жулика.
Юлия едва держалась на ногах, вид открытых язв, ушибов, открытых переломов, вскрытые нарывы, - казалось, Илья расстарался, как мог, чтобы у неё возникло желание бежать оттуда как можно скорее. Она не чувствовала ног под собой, когда Илья усадил её в коляску в конце дня. Голова кружилась от свежего воздуха.
- Юленька, - Илья сел рядом и обнял её за плечи, - Теперь ты понимаешь, что это тяжелая ноша, которая под силу не каждому. Я должен тебе признаться, он прикоснулся ладонью к её щеке, - я сомневался в тебе, я никогда бы не подумал, что изнеженная барышня из богатой семьи выдержит со мной полный день. Ты выдержала. Я склоняю перед тобой колени. Ты доказала и мне и самой себе и всем вокруг, что ты сильный, очень сильный человек, но я прошу тебя, на этом хватит! Давай остановимся, ты увидела все что хотела. Прошу, не надо больше этого героизма, ты ведь не маленькая, понимаешь всю опасность этой затеи.
Коляска тронулась, Юлия постепенно приходила в себя после тяжелого дня. Илья смотрел на неё, точно любуясь. Она взяла его под руку:
- Я могу тебе сказать только то же самое что и вчера - я тебе очень благодарна, и, если не прогонишь, я завтра все же приду на работу.
В его глазах она видела отчаяние и восхищение одновременно. Ничто не могло заставить её свернуть с намеченного пути. Коляска подъехала к воротам особняка Деменевых. Маменька, как заправский генерал, уперев руки в бока, встречала их чернее тучи.
- Госпожа Деменева, клянусь, - Илья спрыгнул на землю и поцеловал маменьке руку, - клянусь всем святым, я сделал все что мог, чтобы отговорить Юлию Григорьевну. Я сделал все, чтобы вызвать отвращение к своей работе.
- Боюсь, Илья Иванович, чтобы вызвать у неё к чему-то отвращение нужно ей это дать в полном объеме и без ограничений, чтобы у неё оскомина от этого началась.
Маменька достала из-за фартука полотенце и кинулась за Юлией, побежавшей от неё с хохотом вокруг коляски. Возница во все глаза смотрел на происходящее. Маменька пыталась поймать Юлию и причитала:
- Замок-то зачем сломала, негодница, вот я тебе! Английский, с механизмом, папенька твой еще в прошлую поездку привез - целое состояние стоит, вредительница…
- Замок! - Илья хохотал, - прошу вас, только не это, Юлия Григорьевна, вы умеете взламывать замки!
- Да, сударь, Юлия спряталась за спину Ильи, - перочинным ножом. Имейте в виду, если вам понадобится. Маменька! Но ведь это лучше, чем если бы я записалась в кружок революционеров.
Маменька не рассчитав направления целясь в Юлию, попала полотенцем в Илью. Охнув она кинулась извиняться:
- простите Христа ради, Илья Иванович, хотя за помощь ей надо мсье и вам трепку задать. Не помешает.
- Да вы мадам грозны. Я всецело в вашем распоряжении, только помилуйте дочь свою неразумную. Уверяю - ей скоро наскучит эта идея и она вернется к обычной жизни.
- Ваши слова да в уши господа! Ну да что там, прошу к столу, намаялись небось.
* * *
Вторую неделю Юлия каждый день к восьми часам утра приезжала в тюремный госпиталь. Нянька Марья не могла ей рассказать ничего нового, так как отец Натали забрал дочь домой, а всем остальным, включая семью Истомина, не было известно о нем ничего, кроме того, что она уже и так знала. Она очень старалась помогать Илье, которому, она видела, - она безумно нравилась, однако думать сейчас о романе с ним она не могла, нужно было помочь Кольке и Андрею. Её очень тянуло к Юсупову, несколько раз, провожая её домой, он пытался поцеловать её, но она находила неожиданный предлог и сбегала, дразня его, словно добыча охотника. Она научилась делать перевязки и вести документацию, которую поручал ей Илья, и тот был очень доволен своей помощницей. День начинался как обычно и Юлия, как обычно помогала вести осмотр пациентов. Внезапно один из охранников ввалился в кабинет:
- Илья Иваныч! Там…это… сильно тяжелого принесли, весь переломанный. Похоже сокамерники…
- Ну что ж, пойдем, Юленька, твои любимые открытые переломы. - Он улыбнулся и вышел из кабинета. Юлия кинулась за ним. Сердце предательски стучало, она будто предчувствовала, кого она сейчас увидит.
Задержав вырывавшийся, крик она стояла на пороге. В операционной, без сознания, лежал Андрей. На нем не было живого места. Илья срезал бинты на спине и плече. Рана, которую никто не обрабатывал, начала гноиться.
- А! Старый знакомый. Видно дурное обращение с дамами к хорошему не приводит! Как же вы так, любезный!
Юлия бросилась к Илье.
- Сделай что-нибудь, Илья, хороший, милый, ты же доктор, ты же сможешь…
Юсупов смотрел на неё с горечью.
- Ты не могла сказать мне об этом раньше. Это из-за него ты на такие муки идешь!
- Илья. Милый. Я все тебе объясню, сделай что-нибудь!
- Жди меня в кабинете. Сейчас тебе лучше на это не смотреть…
Минуты ожидания казались часами. Время тянулось капля за каплей, невыносимо долго. Спустя час Илья вошел в кабинет. Закрыв глаза, он облокотился на закрывшуюся за спиной дверь.
- Не переживай, он не так сильно пострадал, как казалось на первый взгляд. Ты так его любишь, что пошла сюда за ним.
- Я не люблю, я им больна… Это как болезнь, понимаешь. Я знаю, что у него семья и я не нужна ему, но я перед ним очень виновата. Если бы не тот случай на маскараде - ничего бы этого не случилось. Ты помнишь, я рассказывала тебе, как десять лет назад его тесть и его теперешняя жена разлучили нас. На балу я открыла ему истину. Мой слуга, Колька ждал его в поместье за городом, он должен был передать ему письмо, в котором я рассказывала правду, мальчишку бросили в тюрьму, приняв за вора. А ведь я просто хотела, чтобы он знал - я не предавала его, я думала, что спасала его. После того, как вы виделись на празднике, он дома поссорился с женой и дальше никто ничего не может понять - он ранен, она ранена и без сознания уже третью неделю. Она снова ждет от него ребенка, а я не знала, понимаешь, - Юлия расплакалась, - Я не знала, я ни за что не написала бы ему и не открыла бы правду. Пусть бы жили, как жили. Он сказал мне, что у него все перегорело и он счастлив в семье. Я натворила таких бед! - Она безутешно рыдала.
- Господи! Да каких ты бед натворила! - Илья подошел к ней и обняв её стал гладить по голове, - Ты просто рассказала человеку правду. Ты должна была это сделать. Зная твой характер, я удивляюсь, как ты не рассказала все еще в самом начале.
- Ты не знаешь, чем мне угрожали?
- Чем?
- Тем, что ты пытался исправить час назад. Это должно было произойти десяток лет назад, и все равно случилось. И все по моей вине!
- Ты удивительный человек. Ты знаешь, что у тебя нет надежды на взаимность, и идешь за ним в тюрьму. Только из чувства вины.
Противоречивые чувства бушевали в его душе. Он понимал, что влюблен без памяти в Юлию, а её преданность другому только подхлестывала его чувства, но ревность к Истомину была практически столь же сильна. Она так его любила. Да, она пытается его забыть, но это значит, что она все еще любит его. Что за проклятье висит над ним. Женщины, которых он любил, предпочитали ему других. Но он не сдастся. Юлия совсем не похожа на остальных. Он добьется её любви. Лаской, нежностью, если нужно будет - силой, но добьется. Она неравнодушна к нему, он это чувствовал все время. Она его полюбит, непременно полюбит.
- Иди к нему. Он в сознании и вы можете поговорить.
Юлия кинулась к нему на шею и крепко обняла. Ему было невыносимо отпускать её, но он не мог поступить иначе.
Бесконечный коридор и тяжелая металлическая дверь изолятора отделяли её от Андрея. Она вошла в каморку, где были всего одни нары, и сильно пахло карболкой. Андрей, увидев её, попытался встать.
- Лежи, лежи, только не двигайся, прошу тебя, - Юлия присела на край постели и поправила ему одеяло, - тебе нужен покой и хороший уход.
- Господи, Юлия, как ты здесь! Как ты здесь оказалась!
- Я здесь работаю, помогаю Илье Ивановичу в госпитале.
- А! Твой заступник! Тяжелая у него рука!
- Он замечательный доктор, он обязательно тебя вылечит. - Слезы катились по её щекам, - Прости меня Андрей, прости, я не знала, что вы ждете ребенка, я бы ни за что не сказала…
- Признаться я и сам не знал. Натали сказала мне только в тот вечер. Боже! Как дальше жить! Как дальше жить…
- Ты сейчас не думай об этом. Время лечит. Время лечит все. Ты простишь и будешь жить как жил дальше. Думай о семье, о детях… Я к сожалению не знаю ничего о твоей жене, отец увез её домой…
- Я так любил тебя, так любил! Они убили все, что было живого в моей душе. Это невозможно простить
- Меня нельзя любить. Это как проклятье. Я одни несчастья приношу… Это хорошо, что ты меня больше не любишь, теперь у тебя точно будет все хорошо… Просто прости меня, если сможешь. Я столько бед натворила. Я сама себя никогда не прощу.
- Ну что ты! - Андрей через силу улыбнулся, - ты мой цветочек, помнишь, я тебя так называл. Я помню. Я все помню.
- Именем Государя! - послышалось где-то вдалеке.
Илья влетел в изолятор и подхватив Юлию под руку потащил в свой кабинет.
- Тебя не должны здесь видеть!
Едва захлопнулась дверь кабинета, послышался лязг ключей, и отец Натали прошествовал по длинному коридору в сопровождении караула.
- Сиди здесь без звука. Я туда. - Илья направился следом за процессией:
- Позвольте представиться - начальник госпиталя Юсупов. Чем обязан?
- Начальник полицейского управления. Именем Государя я уполномочен произвести допрос арестованного Истомина. Мне сообщили, что он здесь.
- Он ранен и в чрезвычайно тяжелом положении.
Лицо отца Натали не выражало ни малейшей эмоции.
- Он в сознании?
- Да но…
- Значит, я смогу его допросить.
Он рванул на себя дверь и, оставив караул снаружи, вошел в каморку.
Из-за двери послышался разговор:
- Моя дочь пришла в себя и все мне рассказала. Эта дрянь, дочь Деменева, пожалеет, что родилась на свет. Я придумаю, как её наказать, и никакие денежки её отца не помогут. Вас оправдывает только то, что вы были в сильном душевном волнении и не знали о положении моей дочери. Она подтвердила, что вы пытались заслонить её от её собственного удара. Ваша судьба в ваших руках. Если вы будете благоразумны, и не будете расстраивать Натали, вы в ближайшее время покинете это место, и все будет по-прежнему. Если же нет - вы закончите свою жизнь здесь. Полагаю, произошедшее с вами теперь доказывает вам, что руки у меня длинные.
Повторяю, подумайте.
- Можете добить меня прямо сейчас. Вернуться в ваше змеиное логово у меня нет никакого желания. Я не буду больше ни общаться с вами, ни жить с вашей дочерью.
- Воля ваша, я дам вам несколько дней на размышление.
Отец Натали вышел, хлопнув дверью, и с поклоном удалился. Илья вернулся в кабинет. Юлия взволнованно слушала его рассказ.
- Я должна с ним поговорить. Я должна убедить его вернуться в семью.
- Только недолго. Он еще слишком слаб.
Илья был расстроен и взволнован. Похоже, начальник управления действительно был чудовищем. Рассказ Юлии был правдой от начала до конца. Даже генерал-губернатор у него под пятой. Что уж говорить о простых смертных. Но больше всего его тревожило то, что Юлии угрожала опасность. Как её уберечь.
Юлия вернулась к постели Андрея и взяла его за руку:
- Я знаю, что он тебе угрожал. Я очень тебя прошу - вернись к жене. Так по крайней мере можно выиграть время и придумать, как избавиться от власти этого кровопийцы.
- Я не смогу, Юленька, ты же знаешь, это не в моих правилах. Я не могу врать и лицемерить.
- Я очень тебя прошу, он ведь убьет тебя. Он это уже доказал. Это по его приказу сокамерники избили тебя до полусмерти. Он не знает ни пощады, ни жалости…
- Он просто без ума любит своего ребенка. Я его понимаю.
- Обещай мне, обещай, что вырвешься из этих стен на волю и будешь жить. Ради детей, ради памяти о нас с тобой. Мне нужно знать, что ты жив, я не буду жить без тебя! Не буду жить зная, что виновата в твоей гибели. - Она горько плакала, уткнувшись ему в плечо.
- Я подумаю, я обещаю. Там мальчик, кажется Колька. Он в камере остался. Мы вместе были, потом нас развели по разным камерам и я не знаю что с ним и как он.
- Я буду думать, как ему помочь
- Пойди к моему отцу, его заявления будет достаточно, чтобы отпустили мальчишку.
- Юлия! - Илья стоял в дверном проеме и смотрел на плачущую женщину. - Нам пора.
- Прощай! Я зайду сегодня к твоему отцу. - Юлия сжала в своих ладонях руку Андрея. - Обещай мне не делать глупостей.
- До свидания. Истомин закрыл глаза и отвернулся к стене. Юлия, взяв Илью под руку, вышла из изолятора и прикрыла дверь.
- Нет! - Илья достал свою связку ключей, - так оставлять его опасно, кто знает, что еще могут сделать, - он повесил замок и закрыл его своим ключом. - Теперь ключ только у меня. Никто не откроет камеру до завтра.
- Спасибо. - Юлия прижалась к нему. - Правда, не знаю как тебя благодарить.
- Когда-нибудь, может быть… если захочешь…
Они ехали в коляске по вечернему городу. Илья обнимал её за плечи. Юлия больше не могла ждать и откладывать этот разговор. Она приносила беды всем, кого любила, она должна была поговорить с Юсуповым. Он был дорог ей и очень нравился, она не могла допустить, чтобы с ним тоже случилась беда.
- Илья, я тебе нравлюсь?
- Мне кажется, ты сама это видишь. - Илья с удивлением повернулся к ней, - ты хочешь поговорить со мной? Давай пройдемся. Воздух какой! Весна!
Он спрыгнул с коляски и, взяв её за талию, спустил на землю. Его безумно к ней тянуло. Он смотрел на неё, озаренную последними солнечными лучами, такую хрупкую, держал её и не хотел отпускать. Он погладил её по щеке:
- Теперь ты не сбежишь, - прошептав ей на ухо, он робко коснулся губами её губ. Потом поцеловал её нежно и, обняв, прижал к себе. - Ты не сбежишь…
- Илья, только не влюбляйся, прошу…
- Почему?
- Меня нельзя любить. Всем, кто меня любит, я приношу только несчастье.
- Какие глупости! Ты маленькое неразумное существо…
- Ты не понимаешь, это уже проверено, не люби меня, пожалуйста!
- Я не из робкого десятка. И потом, уже поздно… Ну посмотри на себя, разве в тебя можно не влюбиться.
- Мне так легко с тобой, мне, правда с тобой очень легко и хорошо. Но вот это моё проклятье. Сначала муж, потом Колька, потом Андрей, - со всеми что-то - случилось. Что-то ужасное. Ты так добр ко мне, я не хочу, чтобы ты как-то пострадал.
- Забота за заботой! А голова должна отдыхать. Мы прервем твое проклятие на мне, и ты будешь счастлива. Я не буду торопить события. Твоё сердечко так много вынесло, и совсем разбито. Я не требую от тебя ответного чувства, просто будь со мной. И позволь мне быть с тобой рядом. Все! Больше никаких грустных мыслей - завтра у тебя последний рабочий день, а потом выходной - я тебе даю выходной, ты отоспишься, побалуешь себя вкусностями и подумаешь возвращаться ли тебе на работу. И, кстати, я приглашен на именины к Василию Семеновичу. Надеюсь, вы с маменькой тоже?
- Ой, я совсем забыла! Это же уже завтра, мне надо подготовиться, там же будет весь город!
- В таком случае, может и завтра выходной?
- Ну нет, если только на час раньше закончить, чтобы успеть привести себя в порядок!
- Упрямица, скажи спасибо, что никто не знает, что ты помощница тюремного доктора - Илья смеялся, и озорные искры прыгали в его глазах, - с тобой знаться перестанут. У богатеньких девочек не принято поить касторкой заключенных и накладывать мазь им на струпья.
- Хорошо, что я не графиня какая-нибудь, а купеческая дочка…