– Рад с вами познакомиться, миссис Хоффман, – произнес он. – Мне, правда, кажется, что я уже давно вас знаю – Лорна столько про вас рассказывала. – И вдруг, смутив Дженни до глубины души, развернул ее спиной и спросил: – А что, свои ангельские крылышки вы под пальто прячете?
– Ну что вы, право! – воскликнула она, высвобождаясь и поспешно отходя в сторону, к столику на колесиках, на котором был накрыт чай. Развязных мужчин Дженни совершенно не переносила, вне зависимости от возраста.
– Лорна, попроси Мэгги, чтобы подала свежего чаю, – сказала Бетт.
– Хорошо, мамочка. – Лорна подскочила к столику, схватила чайник и, радостно рассмеявшись в лицо Дженни, проворно упорхнула с ним.
Кинув взгляд на юношу, который повернулся к стеллажу с грампластинками и перебирал конверты, Бетт попросила – неестественно громким голосом, как будто молодой человек находился на другом конце дома:
– Поставь другую пластинку, Брайан.
– Танцевальную? – весело спросил он, уставившись на нее крупными серыми глазами. Держался он совсем непринужденно, словно вырос в этом доме.
– Да, заведи снова этот битловский твист. – Бетт для убедительности крутанула бедрами и, когда молодой человек звонко рассмеялся, тут же присоединилась к нему.
Дженни смотрела на Бетт, словно не веря своим глазам. Зачем она так ведет себя? Зачем строит из себя девочку? Да, конечно, ей еще только тридцать шесть, но ведь ее дочери уже пятнадцать. В этот миг грянула разудалая музыка, и Бетт, извиваясь и виляя бедрами, подскочила к Брайану, который в свою очередь повернулся к ней и принялся дергаться и извиваться в такт.
Наблюдая за танцующей парочкой, Дженни чувствовала нарастающее смущение. А что тут такого, пыталась она оправдать Бетт. Она любила отплясывать твист. Ничего в этом особенного нет. Многие домохозяйки, слушая передачу "Музыка дома", пытались танцевать твист. Разве сама она, пустившись однажды в пляс, не насмешила Бена до полусмерти? Было совершенно очевидно, что ни один из танцующих не испытывает и тени смущения. Однако минуту спустя, когда вернулась Лорна, Дженни заметила, что девочке, как и ей, неловко. Вошла Лорна в гостиную весело смеясь, но уже чуть позже, когда она, поставив чайник на столик, выпрямилась, улыбка с ее лица исчезла.
– Налить вам, тетя Дженни? – спросила она.
– Нет, я сама. Пойди потанцуй.
– Мне не хочется, – пробормотала Лорна. – Я… уже целый час протанцевала.
Она прошагала к дивану и уселась, но Брайан тут же окликнул:
– Идем к нам, Лорна! Давай еще поскачем!
Девочка, просветлев лицом, присоединилась к танцующим, движения ее были хотя и более медленные, но менее резкие и – естественнее, чем у матери. Заметив это, Бетт перестала извиваться и, плюхнувшись на диван, зажгла сигарету. Затем откинулась на подушки и, прерывисто дыша, выпустила изо рта облачко дыма.
Не глядя на Дженни, она произнесла:
– Ты так и не выпила чай.
– Сейчас налью. – Дженни подошла к столику.
– Как долго ты задержишься на сей раз?
– На недельку, если не выгонишь. Может, до Нового года – пока подходящую квартиру подыщу.
– Ты сама отлично знаешь, что можешь оставаться сколько захочешь.
– Спасибо.
– Ты уже подумала, что делать дальше?
– Что? – Дженни возвысила голос, пытаясь перекричать громкую музыку.
Бетт ответила, уже громче:
– Я спросила, подумала ли ты уже, что делать дальше?
– Нет еще. – Налив себе чаю, Дженни с чашкой в руках уселась на диван. – В первую очередь я хотела бы обзавестись жильем, настоящим домом, в который приятно было бы возвратиться после отдыха. Я хочу ненадолго съездить отдохнуть куда-нибудь за границу. Но без работы я все равно долго прожить не смогу. Вернусь, и попробую снова устроиться медсестрой.
– Ты совсем спятила, – убежденно сказала Бетт. – Уж я бы на твоем месте быстро нашла, как быть со всем этим богатством.
– Я знаю, Бетт, поэтому хорошо, что оно не тебе принадлежит. Твое место здесь, в этом доме. – Перехватив взгляд кузины, Дженни посмотрела ей прямо в глаза и медленно, с расстановкой произнесла: – Я могла бы поделиться с тобой, отдать тебе хоть даже половину – мне ведь много не нужно. Только иметь какую-то подстраховку, на всякий случай. Я же все равно стану работать. Но вот что бы случилось с тобой? Боюсь, что ты бы попросту обезумела. Что бы тогда стало с Лорной и Полом? Поэтому… я ничего тебе не дам. Не хочу помочь тебе потерять то… что у тебя есть.
– А кто тебя просил? – внезапно охрипшим голосом спросила Бетт. Откажешь, когда я тебя о чем-нибудь попрошу, а этого тебе придется долго ждать, обещаю. Что же касается того, что у меня есть, то можешь все это забирать… Пусть кто угодно забирает! Мне такое добро даром не надо!
– Ой, извини, – смешалась Дженни. Коря себя за безрассудные слова, она участливо прикоснулась к предплечью кузины, но та резко сбросила ее руку и, нагнувшись, обхватила голову ладонями.
Дженни наклонилась к ней.
– Послушай, Бетт, – сказала она. – Хочешь, я подарю тебе машину? Маленькую. Ты ведь всегда мечтала о собственном автомобиле. Слышишь?
Бетт уронила голову еще ниже; казалось, она вот-вот расплачется. Она словно забыла о танцующих детях и даже громкую музыку не замечала. Однако стоило музыке стихнуть, как она тут же овладела собой и снова откинулась на подушки. Лишь покусывание губ выдавало, что она нервничает.
В наступившей тишине негромкий голос Брайана прозвучал очень звонко:
– В клубе "Рикко" сегодня дискотека. "Хоулерсы" выступать должны.
После некоторого раздумья Лорна ответила:
– Я бы с удовольствием, но у меня дела по дому… Может позже… – ее голос повеселел. – Мамочка, можно мне пойти с Брайаном? Он предлагает сводить меня в клуб "Рикко".
Бетт глубоко затянулась.
– Ты же сама сказала, что у тебя дела по дому, – сказала она ровным, почти безжизненным голосом. – К тому же твоему папе вряд ли понравится, если ты туда пойдешь.
– Что вы, миссис Хиггинс, там все очень прилично, – вставил Брайан Болтон. Юноша стоял у камина, светлый чуб свисал, почти закрывая высокий лоб. – Там все сидят у стены и слушают музыку. Сначала народные песни, потом религиозные и лишь затем выходят "Хоулерсы". Все чин-чином. Последние слова Брайан произнес с особым ударением. Вдруг его лицо прояснилось. – Может, и вы с нами пойдете? – предложил он. – Вам понравится, вот увидите.
Прямо на глазах Дженни ее кузина преобразилась: вместо нее на диване возникла юная девочка – девочка, которой отчаянно хочется принять приглашение высокого стройного юноши, но она кокетничает и ломается. Все это выглядело со стороны настолько очевидно, что поневоле вызывало жалость.
– О, ну что ты, да зачем я вам там? Скажут еще: "вот, и мамаша притащилась".
Бетт вдруг прыснула и заливисто засмеялась – получилось нечто среднее между хохотом и хихиканьем.
– Не говорите глупости! – Брайан пригнулся поближе к Бетт. – Никто даже не заподозрит, что вы ее мать. – Он метнул быстрый взгляд на Лорну, стоявшую посреди гостиной. – Вы с ней даже не сестры, а почти двойняшки. Ну же, что скажете?
Словно притягиваемая невидимой веревочкой, Бетт вдруг соскользнула на краешек дивана и, придвинувшись почти вплотную к юноше, промолвила:
– Нет, нет, это совершенно исключено. К тому же именно сегодня вечером я на телефоне дежурю. Кухарка наша в седьмом часу уходит, а я осталась без горничной.
И она украдкой покосилась на Дженни.
Дженни, потупив взор, смотрела на свои руки, бессильно возлежавшие на коленях. Она прекрасно понимала, что Бетт, если не пойдет в клуб сама, не пустит туда и Лорну; тем не менее Дженни мучилась сомнениями, а не будет ли так лучше? Не испортит ли Бетт, навязывая дочери и Брайану свои показные юность и задор, то хрупкое чувство, которое зарождалось между молодыми людьми? Словно со стороны она услышала свой голос:
– Мне никуда идти не нужно, поэтому я сама посижу на телефоне.
– Правда, Дженни? О, мне право же неловко тебя просить.
– Почему? – не удержалась Дженни. – Как будто мне это впервой?
– Да, да, конечно, но… Впрочем, ладно – дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо тебе преогромное, Дженни. Я тогда пойду соберусь. В котором часу начало? – спросила она Брайана.
– В семь, но нужно прийти пораньше, чтобы места занять; народу там всегда столько – яблоку упасть негде. – Брайан приосанился и поправил галстук. Он выглядел довольным, словно достиг, чего добивался.
– Дайте мне десять минут, – рассмеялась Бетт, глядя в упор на юношу. Дженни быстро взглянула на Лорну, склонившуюся над проигрывателем. Во время всей этой сцены девочка молчала, и лишь когда ее мать, покидая гостиную, весело произнесла: "Ступай же, милая, переоденься", ответила:
– Я уже готова, ма. Мне только пальто и шляпку надеть осталось.
Бетт остановилась как вкопанная; можно было подумать, что Лорна сказала: "Мой лучший наряд – молодость". Голос Бетт прозвучал резко, как щелчок:
– Не валяй дурака! Не можешь же ты идти на танцы в таком шмотье!
И она негодующе указала на плиссированную юбку и толстый свитер дочери.
– Я пойду так, ма.
– Как хочешь! – ощетинилась Бетт. – Если хочешь выглядеть неряхой, то это твое личное дело.
И, быстро повернувшись, вышла в холл.
Брайан, хотя и смотрел уже на Лорну, подойти к ней не пытался. Дженни никак не могла решить, нравится он ей или нет. Все-таки разница в годах у них великовата, подумала она. Слишком взрослый юноша. Она предпочла бы, чтобы Лорна дружила со сверстником.
– Вы работаете в Фелберне? – спросила она, чтобы поддержать разговор.
– Да, у Бойса. А заодно и колледж посещаю, – он кивнул в сторону Технического колледжа на площади.
– Инженером, наверное, стать хотите?
– Надеюсь.
Тем временем Лорна, в свою очередь, приблизилась к камину. Поставив ножку на решетку, девочка стала легонько притоптывать – верный признак того, что была расстроена. Должно быть, и юноша это заметил; повернувшись к ней, он промолвил:
– А мне нравится, как ты одета. По-моему, очень даже красиво.
Лорна метнула на него подозрительный взгляд.
– Ну что ты… – голос ее, всегда звонкий, как птичий щебет, показался Дженни необычно безжизненным.
– И цвет тебе идет, – настаивал Брайан. – Золотисто-коричневое тебе вообще к лицу. Правда ведь? – обратился он за поддержкой к Дженни.
– Да, конечно, – улыбнулась Дженни. – Хорошеньким вообще все идет.
– О, тетя Дженни! – лицо Лорны вмиг прояснилось, она подскочила к дивану и плюхнулась на него рядом с Дженни. – Вы так всегда настроение поднимаете!
– Я?
– А как же. – Прижавшись к Дженни, Лорна опустила голову на ее плечо. Казалось, она на время позабыла о присутствии Брайана. – Вы так похорошели, тетушка Дженни! И пахнет от вас так приятно! Что это за духи? Как они называются?
Дженни рассмеялась.
– Тебе в жизни не догадаться. Они называются… "Змеиные чары"! И кто только додумался так их назвать?
– "Змеиные чары"! О Господи! А мне даже нравится. Они дорогие?
Дженни возвела глаза к небу и покачала головой.
– Чудовищно дорогие! Целых четыре фунта за крохотный флакончик. Я рассчитывала за такие деньги заполучить по крайней мере кобру в придачу.
– О, тетя Дженни! – звонко рассмеялась Лорна и вдруг, приподняв голову, посмотрела на Брайана и сказала: – Вот видишь, я же тебе говорила!
Должно быть, Брайан понял смысл этих загадочных слов. Во всяком случае он улыбнулся и произнес:
– Лорна говорила, что вы останетесь жить здесь.
– Не здесь, – помотала головой Дженни. – Не в этом доме. Я собираюсь подыскать квартиру и хочу найти человека с хорошим вкусом, который помог бы мне обставить ее. – Она легонько ткнула сложенными пальцами в нос Лорне, и девочка воскликнула:
– Как, правда? Неужели вы меня имеете в виду?
– А что – должен же мне кто-то помочь. У меня художественный вкус напрочь отсутствует, хотя я обожаю яркие цвета: красный, багровый, оранжевый. Причем в любых сочетаниях.
– О, тетя Дженни! – вскричала Лорна и тут же замахала руками на Брайана. – Не верь ей! Она это нарочно.
Брайан смерил Дженни внимательным взглядом и с серьезным видом сказал:
– Вообще-то подбор одежды позволяет усомниться в ваших словах.
И вновь его слова заставили Дженни задуматься. Нет, все-таки он слишком взрослый для Лорны. Впрочем, от необходимости придумывать ответ на его реплику ее избавил приход Бетт.
Бетт была облачена в элегантное серое пальто с высоким воротничком и в белоснежную меховую шапочку. В сочетании с искусным макияжем, производившем впечатление, будто Бетт совсем ненакрашена, ей вполне можно было дать лет двадцать пять, а то и меньше.
– Как, ты еще не готова? – строго констатировала она, глядя на Лорну.
Девочка, поднимаясь с дивана, ответила:
– Я же тебе говорила, мамочка – Мне только пальто и шляпку надеть, а они на вешалке. До свидания, тетушка Дженни. – Она наклонилась и чмокнула Дженни в щеку. – До встречи.
– Да, милая.
– Спокойной ночи, миссис Хоффман.
– Спокойной ночи, – ответила Дженни, отмечая, что у парня хорошая память на имена.
Бетт остановилась перед ней, натягивая перчатки.
– Ты и вправду не против… ты уверена? – спросила она, пытливо глядя на кузину.
– Ну конечно.
– Что ж, тогда пока.
– Пока. Да, что мне сказать Полу? Когда тебя ждать?
– Когда вернусь, тогда и вернусь, – сухо ответила Бетт.
Дженни поспешно отвернулась, чтобы скрыть досаду. Затем, услышав, как хлопнула входная дверь, она встала и принялась медленно ходить взад-вперед по гостиной. С тяжелым сердцем она подумала о Бетт. Неужели ее бесконечная вражда с Полом так никогда и не кончится? И что за странное увлечение юношами? Неужели Бетт сама не понимает, что над ней станут подтрунивать, а потом и откровенно издеваться. Такое ведь вполне может случиться, история подобные примеры знает. Впрочем, тут Дженни сознавала свое полное бессилие – всякий раз, когда она сталкивалась с упрямством Бетт, у нее опускались руки.
А вот уходу строптивой кузины Дженни даже порадовалась: теперь, благодаря ее отсутствию, она сможет встретиться с Полом без свидетелей.
Она снова села и, достав из сумочки маленькое зеркало, принялась в тысячный раз изучать свое новое лицо. Дженни до сих пор не верилось, что смотрящая на нее миловидная женщина с изящным прямым носиком это она сама.
Услышав, как хлопнула дверь приемной, она быстро спрятала зеркальце в сумочку и захлопнула ее. И – затаила дыхание. Вот Пол прошагал к Элси. Еще пять минут спустя, когда его шаги наконец послышались в холле, Дженни сидела ни жива ни мертва; бедняжка настолько перенервничала, что лоб и верхняя губа покрылись бусинками пота. Увидев, что дверь открывается, Дженни невольно вздрогнула.
– Как, Джинни! – пророкотал приятно изумленный голос Пола. – Откуда ты взялась, Джинни? Какими судьбами? Давно ты здесь?
Дженни с остановившимся сердцем повернулась к нему; в лице ее не было ни кровинки.
– Я приехала полчаса назад, Пол, – еле слышно пролепетала она.
– Джинни! Джинни! – И без того крупное лицо Пола от радости совсем расплылось. – Джинни! – Повторил он, качая головой.
– Ну как, Пол?
– Джин-ни! – Он шагнул к Дженни и, взяв обе ее руки в свои, произнес, не спуская с нее глаз: – Вот, значит, в чем крылась твоя тайна.
Судорожно сглотнув, Дженни выдавила:
– И… как тебе?
– Я… даже не знаю, – запинаясь, произнес Пол. – Ты… ты мне и так нравилась, Джинни.
– Но ведь это по-прежнему я, правда? Просто… мне всегда хотелось от него избавиться, а Бен сказал, чтобы я это непременно сделала.
– Бен? – переспросил Пол, мотнув головой.
– Да, он был единственным, с кем я когда-либо заговаривала на эту тему. Он хотел, чтобы я сделала операцию, пока он еще жив, но я не смогла. И это… в этом и заключалась его последняя воля.
Лицо Пола посерьезнело. Полным участия голосом он произнес:
– Господи, Джинни я даже не подозревал, что тебя это так заботило. Я ведь мог бы и сам что-нибудь для тебя придумать, но… мне даже в голову не приходило предложить тебе что-либо подобное.
– Да, Пол, я все понимаю, но все же… – она отступила на шаг. – Что ты об этом думаешь? Лучше стало или нет?
Губы ее мелко дрожали, глаза, полные мольбы и надежды, расширились. Пол, все еще не выпуская ее рук из своих огромных ладоней, придирчиво осмотрел ее с головы до ног и лишь потом ответил:
– Да, Джинни, ты изменилась полностью. И – да, так стало лучше. В этом нет никаких сомнений. Более того, скажу, что ты стала настоящей красавицей!
– Но… ты не одобряешь того, что я сделала, да?
– Ну что ты, Джинни, конечно же – нет! – с горячностью воскликнул Пол, сжимая ее руки. – Я просто несколько огорошен, но… я искренне счастлив за тебя! А где ты это сделала?
– В клинике Беллинга.
– О, это здорово, он в своем деле настоящий дока. Лучшего места ты и выбрать не могла. Сядь и расскажи мне все по порядку. Подробно, с самого начала.
И вот, все так же не отрывая рук от рук Пола, она рассказала ему про операцию, про доктора Беллинга и про косметологов из клиники, про дорогой магазин одежды, где две женщины-продавщицы суетились вокруг нее, предлагая самые изысканные туалеты. А закончила Дженни словами:
– Представляешь, Пол я потратила целых пятьсот фунтов… Пятьсот фунтов стерлингов – и на себя! С ума сойти можно, да?
– Ну что ты, Джинни, лучшего способа потратить эти деньги ты и придумать не могла. А что теперь? Что ты собираешься делать дальше? Как жить?
– Прежде всего мне нужна квартира. В районе Брамптон-Хилл, например. Там сейчас как раз старые особняки под многоквартирные дома перестраивают.
– Отлично. Я страшно рад, что ты будешь неподалеку от нас. Это ведь такое счастье, когда ты рядом! Молодец, Джинни, я очень за тебя рад. – С этими словами, он встал и наконец выпустил ее руку. – Удивительно – вы, как-никак, сестры, а в ней нет от тебя буквально ни капли. Я сто лет уже пытался найти хоть какие-то черты сходства, но нет – вы с ней как два полюса.
– Ты несправедлив к ней, Пол.
– Что? – Он круто развернулся и брови его, поначалу изумленно взметнувшиеся вверх, угрожающе сдвинулись вместе. – Ты не шутишь, Джинни? Ты и правда так считаешь?
– Да, Пол.
– Но ты ведь сама видишь, как она себя ведет! Это ведь совершенно невыносимо!
– Да, но… – Дженни запнулась и покачала головой. Она не могла произнести, что и для Бетт, изолированной в конце коридора, такое существование было невыносимым. Дженни даже сожалела, что у Бетт было чем козырнуть – сочувствия к кузине она уже давно не питала. – Это не мое дело, – продолжила она. – Я просто не хотела бы вмешиваться, Пол. Не хотела бы становиться на одну сторону… против другой.
– Я просто тебя не понимаю, Джинни… По отношению к Бетт, по крайней мере. Она, конечно, к тебе привязана, хотя и по-своему, но ведь всю жизнь только и делала, что ездила на тебе.