Коварный паучок
Загляделся на заснеженные скалы Талгарского пика и из-за шума горной речки едва услышал крики товарищей. Они сообщают: По дороге опять ползут муравьи!
Муравьи! Хотел бы я знать, каких они увидели муравьев. Их так много разных видов. Может быть, снова грабительский поход амазонок? Через дорогу среди камней льется лавина красно-бурых воинов - амазонок. Они движется неторопливо, деловито, как в дальнем походе. Но добычу несут немногие, и не куколок муравьев, а личинок. Видимо, муравейник, на который было совершено грабительское нападение, уже не раз страдал от своего воинственного соседа и у него не осталось куколок.
Пока колонна добытчиков пробирается через заросли трав и кустарников, слежу за передовыми разведчиками, не несущими груза, чтобы найти муравейник. Искать долго не приходится. Гнездо почти рядом с палаткой, на маленькой каменистой гряде, под небольшим кустиком курчавки. И хотя на нем сейчас нет ни одной амазонки, не сомневаюсь, что нашел логово разбойников, так как у входа толпятся возбужденные муравьи-помощники Формика куникуляриа, отвешивают друг другу тумаки, подскакивают, кувыркаются, ударяются грудью о землю. Это какие-то сигналы, разговор жестами.
Изредка по муравейнику пробегают небольшие шустрые паучки с темным брюшком и светло-коричневой грудью. Паучков я встречаю впервые. На всякий случай следовало бы к ним приглядеться.
У муравьев известно множество самых разнообразных сожителей: паразитов, нахлебников и просто квартирантов, отплачивающих своим покровителям за стол и кров как добром, так и злом. Может быть, и этот паучок тоже имеет отношение в амазонкам и их помощникам? Но сейчас не до паучков. Уже показались первые разведчики, видна и вся лавина. Возбуждение муравьев-помощников все больше возрастает. Они бросаются навстречу добытчикам. Быть может, для того, чтобы подобрать случайно оброненную носильщиком добычу?
Колонна красно-коричневых амазонок без задержки вливается в несколько входов муравейника. Вскоре все до единого скрылись и не появляются наружу. Грабительский налет закончен. Теперь можно заняться подозрительными паучками. Им будто нет никакого дела до муравьев. Бродят сами по себе, повстречавшись с хозяевами, отскакивают в сторону или удирают. Наконец, вижу необычайную встречу муравья с паучком, не верю своим глазам, не отрываю взгляда, поспешно роюсь в полевой сумке, разыскивая бинокль с надетой на него лупой. А он, как нарочно, застрял в мешочке.
Но вот я во всеоружии, муравей и паучок передо мною под большим увеличением. Паучок только что приблизился к своей добыче и быстро-быстро замахал в воздухе передними ногами, будто муравьиными усиками, притронулся ими к муравью, заскользил по его спине. Муравей приподнялся на ногах, раскрыл челюсти, чуть изогнулся, вытянул усики, наклонив голову, сомкнул челюсти. Прикосновения быстрых ног паучка ему будто нравятся, так, наверное его собратья гладят друг друга в минуты отдыха и покоя. Паучок продвигается еще ближе, прижимается к муравью, его ноги вибрируют все быстрее и уже не две, а четыре мечутся в нежном постукивании по телу муравья. А тот покорён неожиданной лаской, поглощен ею, застыл, не шевелится, лишь чуточку вздрогнул, потом слегка подпрыгнул на месте. И в это мгновение я вижу то, что никак не ожидал. Паучок, расправив свои ядоносные крючья хелицер, быстро прокалывает острыми иголочками тонкую перепонку между телом и основным члеником ноги.
Муравей согнулся, его усики поникли, конвульсивно вздрогнули ноги, и тело, такое стройное и красивое, медленно повалилось на бок. Смерть настила его в минуту наслаждения лаской коварного обольстителя.
Теперь ноги паучка не вибрируют. Пассы гипнотизера оставлены, личина доброжелателя сброшена. Схватив свою жертву за талию, паучок волочит ее по земле и скрывается в первой попавшейся щелке. Сейчас он и без того такой раздувшийся, будет предаваться обжорству.
Солнце скрывается за горы, на ущелье ложится глубокая тень. Муравьи прячутся, вокруг муравейника в укромных уголках засыпают их маленькие недруги. Быстро наступают сумерки. Громче шум реки. По скалистым вершинам гор, покрытых льдами и снегами, скользят красные лучи заходящего солнца.
Рано утром встречаю зарю вместе с муравьями и слежу за ними. Горный воздух спустился с ледников вниз. Прохладно и свежо. Как начнут свою охоту паучки? Но паучков нет.
Весь день я наведываюсь к муравейнику и не вижу ни одного паучка. Но кончается день, солнце заходит за горы, на ущелье падает тень, и я опять вижу коварных завсегдатаев муравьиного дома. Они то не спеша бродят вокруг, то затаиваются в укромном уголке, то быстро перебегают с места на место.
Первой начала охоту большая грузная паучиха. Молниеносный бросок сзади, укус за ногу муравья амазонки, скачок в сторону. Амазонка замерла, как была, с вытянутыми усиками. Потом нагнула голову встрепенулась, взмахнула несколько раз ногой и повалилась на бок. Паучиха степенно обошла вокруг поверженного муравья, и, не прикасаясь к нему, удалилась в сторону. Через две-три минуты амазонка мертва, паучиха же, не торопясь, для верности кусает еще раз в основной членик передней ноги и утаскивает под камень свою добычу. На этот раз никаких пассов гипнотизера, обманной ласки, прикосновений тонких ног. Только стремительный бросок ловкого и ядовитого хищника.
Я разочарован: все оказалось совсем не так, как вначале. Надо продолжить наблюдения. Что будет дальше? Вот еще нападение, мгновенный, почти незаметный укус за кончик ноги, в самую лапку. Муравей сразу застывает, будто зачуял что-то недоброе, оглядывается, размахивает усиками.
А муравьи! Как они чувствуют, что с товарищем произошло неладное, столпились вокруг пострадавшего, наперебой ощупывают усиками, будто сочувствуют. Паучок же кружит возле, наткнулся на собравшихся возле своей добычи, пугливо отскочил. Выждал, когда никого не стало, вновь приблизился к жертве. Опять легкое прикосновение, укус в другую ногу, еще укус в кончик брюшка. Добыча побеждена, скрючилась, застыла. Потом последний, по-видимому, традиционный укус в основной членик передней ноги - и победное шествие с трофеем.
У одного охотника неудача. Умирающего муравья уволокли к самому входу жилища и там оставили. Паучок бродит вокруг, не может найти добычу. Другой такой же неудачник бросился догонять носильщика, хотел укусить его, но промахнулся и, будто сконфузившись, надолго спрятался в щелку. Может быть, после того как капелька яда пропала попусту, нужна передышка, чтобы он вновь накопился в ядовитых железах...
Муравьи знакомы с паучками. Натыкаюсь на них, свирепо раскрыв челюсти, гоняются за ними. Один хищник сталкивается с муравьем головой к голове и сразу же бросается в обход, чтобы нанести укус с тыла. Муравей быстро поворачивается к врагу: на близком расстоянии оба хорошо видят друг друга. Так они кружат, пока хищник не убегает, почувствовав бесполезность и опасность своих нападений.
Постепенно начинаю различать пауков самцов и самок. У самцов маленькие придатки на голове - педипальпы на конце утолщены, черные ноги длинные, брюшко тоньше, темнее.
Два самца беспрестанно кружат возле самки паучихи. Один из них прогоняет соперника, потом в боевом настроении случайно наткнулся на муравья-крошку тетрамориума, куснул его, убил сразу, бросил, так мимоходом, по привычке. Самка же не обращает внимания на ухажеров, охотится, ищет удобного случая. Отравила муравья, отползла в сторону. Возле умирающего крутятся самцы, потом крепко вцепились в его ноги, застыли. Ничтожные тунеядцы! Неужели сами не умеют охотиться, кормятся объедками трапезы самок.
Из укрытия выползает законная владелица добычи, хватает муравья, тащит. Вместе с ним волочатся оба самца. Потом один прогоняет соперника и опять цепляется за ногу муравья. Вскоре самец и самка с добычей скрываются под камнем.
Продолжаю следить. У истребителей муравьев разные приемы охоты. Снова натыкаюсь на то, что уже видел. Молодой паучок долго караулил добычу, примерялся, выжидал удобный момент. Наконец, собрался, выскочил из-за укрытия, исподтишка укусил за лапку пробегавшего мимо маленького муравья-помощника. Пострадавший будто не почувствовал укуса, не заметил паучка. Но через секунду его тело сновала непреодолимая вялость, остановился, раскрыл челюсти, размахивая усиками. И тогда маленький трусливый убийца, готовый каждое мгновение к бегству, вздрагивая и отскакивая назад от страха, нерешительно подползает к муравью, прикасается ногами к его груди, гладит, щекочет, ласкает. Муравей будто успокаивается и в этот момент два острых коготка пускают ничтожно маленькую капельку яда в основной членик ноги безвольной добычи.
Так вот вы какие, коварные истребители муравьиного племени! Пока малы и слабы, прибегаете к обманной ласке, а потом, почувствовав силу, пользуетесь ею.
Забросив дела, я охочусь весь день за необычными паучками, не без труда ловлю их, таких шустрых и осторожных, еще несколько раз слежу за их охотничьими приемами и окончательно убеждаюсь, что в наблюдениях нет ошибки. Сколько же тысячелетий, быть может, даже и миллион лет прошло с тех пор, как эти маленькие хищники постепенно приспособились к своему сложному и коварному ремеслу, овладели узкой профессией охотников за муравьями.
Паучок оказался новым видом и был назван Зодариум азиатикум.
Вынужденное заточение
С края обрывчика во все стороны видно синее озеро Балхаш, и легкие волны, набегая на галечниковый берег, шепчут монотонную песню. Слева - выгоревшая пустыня с редкими карликовыми кустиками солянок, вдали на небе белеют кучевые облака. Пахнет водным простором, душистыми цветами подмаренника.
Каменистая пустыня, окружающая озеро, бедна жизнью. Очень здесь мало муравьев и поэтому я, возвращаясь к биваку, приглядываюсь к каждому холмику или норке. На пути небольшой курганчик, размером с чайное блюдце и в его центре широкий полузасыпанный вход. Из него что-то светло-желтое молниеносно выскакивает и так же быстро скрывается обратно. Пока присаживаюсь на корточки, чтобы лучше разглядеть находку, незнакомое существо успевает сделать несколько следующих друг за другом бросков вперед и назад.
Мне хорошо известны все муравьи Семиречья, их не более сотни видов, многих могу угадать издалека по облику. Но этот светло-желтый с коричневым такой быстрый неизвестен, встречаюсь с ним впервые. Представляется совсем особенный муравей. Но неужели он только один занят делом, требующим такой необыкновенной поспешности. А это уже не похоже на муравьев, работающих всегда сообща, особенно в случаях, требующих быстроты и энергии.
Склоняюсь еще ниже, пытаюсь разглядеть получше. Но не удается увидеть ничего, кроме мелькания желтого тельца. Тогда вынимаю из полевой сумки эксгаустер и приставляю его трубочку ко входу. Сейчас, как только торопливая крошка выскочит наружу засосу в стеклянный резервуар незнакомца.
Незнакомец пугается и прерывает свою работу. Но вскоре успокаивается и принимается за свое, требующие поспешности, дело. Теперь я различаю, как он выскакивает каждый раз с крохотным кусочком земли или камешком - значит один без помощников занят земляными строительными работами. А мой эксгаустер беспомощен, не могу изловить этот комочек кипучей энергии. У меня слишком медленная реакция и я не успеваю сделать во время вдох.
К счастью, неуемный землекоп становится смелым и можно продолжать свои наблюдения и совершенствоваться в охоте на него. Множество неудачных попыток - своеобразная тренировка - идут на пользу и я, наконец, замечаю, как желтый комочек устремляется вместе с песчинками в трубочку эксгаустера. С величайшим интересом вытаскиваю из полевой сумки лупку, подношу к глазам и вижу... моего старого знакомого, страшного врага муравьев, паучка-парализатора. Впервые я нашел его несколько лет назад в горах Заилийского Алатау возле гнезда муравья амазонки, а теперь встретился здесь в пустыне. Сейчас я вижу самочку. У нее светло-желтая головогрудь и ноги и коричневое брюшко. Вот так муравей!
Дела паучка сразу становятся понятными. Суровые условия пустыни выработали у него способность разыскивать муравейники, раскапывать замурованные в них входы, пробираться в подземные камеры за добычей.
Но кто же она - его добыча, и почему закрыто общественное жилище. Уж не ошибся ли паучок и не ломится ли он в опустевший и всеми заброшенный муравейник? Хотя иногда летом, когда нет добычи в замершей от зноя пустыне, муравьи-жнецы наглухо закрывают вход и сидят в глубоких камерах муравейника без движений, экономя энергию и запасы пищи.
Внимательно осматриваю землю вокруг холмика. В пятидесяти сантиметрах через крохотную дырочку в земле высовываются шустрые усики. Они размахивают в воздухе. За ними выглядывает черная головка и наконец наружу выскакивает небольшой муравей но не жнец а бегунок. Через некоторое время в эту же, ловко замаскированную дырочку, выбирается другой поменьше размерами бегунок. Значит это настоящий потайной ход!
Но пора приниматься за раскопки. Вход в муравейник вскрыт и я вижу многочисленных, сильно встревоженных моим вмешательством бегунков. Здесь живет большая их семья. Находка необычна! Бегунки деятельны днем и если иногда и закрывают входы, то только поздно вечером и на ночь. Закрывают входы все молодые зачинающиеся и поэтому очень осторожные семьи. А здесь?
Неужели бегунки, такие деятельные и быстрые замуровали парадный вход своего жилища и обрекли себя на вынужденное заточение и столь необычную для них бездеятельность для того, чтобы избавиться от заклятого врага-паучка. Впрочем, из одной поверхностной прогревочной камеры они пробили крохотный ход, через который проскальзывали юркие малыши-разведчики.
Видимо, паучки-парализаторы основательно надоели муравьям, и они чтобы избавиться от их набегов, применяют против них разные уловки.
Сложна жизнь муравьев и сколько неожиданных историй приходится видеть при их изучении.
Соседи
В горах пустыни Архарлы недалеко от асфальтового шоссе расположена замечательная долинка. Она скрыта за крутыми перевальчиком, подъем на который можно взять только сильно разогнав машину. Вся она заросла травами и цветами. Небольшой ручеек выбивается из-под красного утеса и течет среди скал. Проезжая эти горы всегда наведываюсь в замечательную долинку на ночлег и останавливаюсь на одной и той же полянке.
На этот раз на полянке ранее кто-то жил. Большие камни, из которых сложен очаг, основательно прокоптились, вокруг валялись консервные банки, битое стекло, обрывки бумаги. На черных камнях очага блестели паутинные нити. Я сразу не узнал эти упругие и беспорядочно переплетенные тенета и обрадовался. Они принадлежали ядовитому пауку каракурта, изучением которого когда-то занимался. Последние десятилетия каракурт стал очень редким.
Паука не видно. Он в глубоком темном логове. Подбросил на тенета кобылку. Но ленивый паук был, видимо, сыт и не пожелал выбираться из своего убежища. Пришлось разворачивать очаг. Самка оказалась очень полной, ее раздутое брюшко лоснилось, а тенета были сплошь усеяны панцирями жуков-чернотелок. Паук неплохо рассчитал, выбирая это место для своего поселения: на чистой площадке насекомые в поисках укрытия охотно заползали в жилище разбойника.
Три аккуратных светло-желтых кокона покачивались на паутинных тенетах. Они показались не обычными, так как черные пятнышки покрывали их со всех сторон. Под лупой выяснилось любопытное: пятнышки были мертвыми муравьями тетрамориумами. Немало их торчало и на паутиновых нитях и на камнях, окружающих логовища, и на трупиках жуков-чернотелок. Видимо, этот не знающий страха малыш, любящий бесцеремонно вторгаться решительно всюду, основательно докучал пауку, если ему приходилось на них тратить паутинную жидкость и припечатывать нарушителей покоя к окружающим предметам, в том числе и к собственным коконам.
Сейчас муравьев нет в жилище каракурта. Но под последним камнем очага, рядом с логовищем паука оказалось большое гнездо тетрамориума, полным-полно набитое многочисленными личинками. Находка казалась необычной: паук и рядом муравьи воле. Тетрамориумы все же, очевидно, постепенно убедились, что следует уважать права своего соседа, умерили свои притязания на чужую территорию и перестали беспокоить паука.
Среди пауков есть немало врагов муравьев. Среди них интересен так называемый паук-висельник Теридиум рипарум. Сидя на траве он подстерегает рыжих лесных муравьев, бросается на проползавшего под ним на земле лесного труженика, набрасывает на него паутинную нить, поднимаясь кверху подтягивает к себе добычу, лишая ее опоры.
Молодые паучки каракурта, сперва питаются исключительно муравьями. И от того, успешно ли закончилась самая первая охота паучка на муравья, зависит и вся его жизнь.