ГЛАВА 5
Поездка в Казань
Кто не знаком с российскими автомобильными дорогами, тот не знает Россию по-настоящему. Езда по этим малоприспособленным для автодвижения магистралям напоминает экстремальное шоу. На трассах есть все препятствия - ухабы, выбоины, крутые склоны, опасные сужения дорожного полотна, отсутствие разделительной полосы, множество запрещающих и предупреждающих знаков и мудрёные развязки. Из-за кустов, как соловьи-разбойники, появляются служители ГАИ. Они коварны и несговорчивы. Приходится то и дело расплачиваться за недоразумения.
Клим гнал машину без устали и получал от этого истинное удовольствие. Он скрашивал и смягчал все малоприятные обстоятельства путешествия.
- Смотри не на трассу, а в небо и по сторонам! - советовал он. - Дорога - это моё дело!
Джейн наслаждалась его заботой. Клим сам заготовил в путь провизию и всё умело упаковал. В небольшой дорожной сумке имелись влажные салфетки и удобная одноразовая посуда. Джейн могла пить кофе из термоса, есть фрукты и ни о чём не беспокоиться. Всё вокруг говорило ей о полноте жизни. Джейн часто летала самолётами на очень большие расстояния, но этот дерзкий автопробег показалась ей настоящим странствием. Из окон открывалась удивительная панорама живописных ландшафтов. Разноцветье листвы радовало взор, нежаркое осеннее солнце дарило своё тепло, а бескрайние просторы потрясали воображение.
Сделали только одну остановку в симпатичном придорожном кафе. Короткий отдых, весёлая болтовня со сверстницами-официантками и снова дорога. Странная, непредсказуемая российская дорога.
Машина заглохла перед самой Казанью. Движение прекратилось в один момент. Клим поспешно выскочил из салона и открыл капот.
- Ничего не понимаю! - растерянно сказал он, вернувшись обратно минут через десять. - Я не нахожу неисправности.
- А сколько ещё осталось до Казани? - как можно спокойнее спросила Джейн.
- Примерно полчаса, ну, минут сорок, не больше, - подавленным голосом ответил Клим и умолк.
Уже изрядно стемнело. Освещение на трассе было скудным. Что-то разглядеть помогали яркие огни автозаправочной станции, которая виднелась вдали, примерно метров за триста от них.
- У тебя есть фонарь? - спросила Джейн.
- Есть, но он тоже сдох! - досадливо сказал Климент. - Батарейки дерьмовые. Вот чёрт! Влипли!
- Не надо чертыхаться. Давай подумаем вместе, что можно сделать, - предложила Джейн.
- Я отбуксирую машину на обочину и поставлю на дороге знак аварийной остановки. Буду всякого просить о помощи, - неуверенно сказал Клим.
- Не надо знак, - вдруг твёрдо заявила Джейн. - И помощи просить не надо. Здесь действительно всяких людей можно встретить.
Клим посмотрел на неё в упор, но не стал возражать. Он вышел наружу, откатил машину немного в сторону, но знак не поставил.
- Закрой все двери на замки, - так же твёрдо сказала Джейн. Она видела, что он обескуражен и нуждается в поддержке.
- И что потом? - спросил Клим несколько раздражённо.
- Сейчас, сейчас! Скажу. Посиди, успокойся, отдохни. Ты устал сегодня, а я нет. У меня голова лучше соображает, - доброжелательно сказала она.
Затем Джейн взяла сотовый телефон и набрала номер 02. Ей ответил ровный женский голос оператора.
- Здравствуйте! Нам нужна срочная помощь! - Джейн говорила быстро, опасаясь, что сядет аккумулятор в телефоне. - Мы на федеральной трассе М7, в получасе езды от Казани. Что у нас рядом? Да ничего. Автозаправка впереди, но нам до неё не дотянуть. Какая заправка? "Татойл" наверно. Разве здесь есть другие? Наш номер? Клим, какой у нас номер? Записали? Сколько нам ждать? Перезвонят на этот номер? Хорошо.
Звонок раздался довольно скоро.
- Это МЧС беспокоит, - индифферентно сообщил мужской голос. - Ещё раз объясните, где вы. Пусть лучше водитель пояснит.
Джейн передала трубку Климу.
- Мы проехали развилку, доехали до развязки. Какой километр? Ни черта же не видно! - уныло отвечал он.
- Дай-ка мне трубку! - азартно сказала Джейн и, вновь завладев телефоном, чётко сообщила: Тут освещение отвратительное, но купюру в сто евро разглядеть можно! Расстараетесь - получите больше.
- Выезжаем! Ждите! - последовал краткий ответ.
Примерно полчаса они провели в кромешной темноте и в полном молчании. Каждый напряжённо всматривался вдаль и думал на свой лад. Вскоре во тьме замаячили огни приближающейся машины. Через минуту-другую обозначился и сам специальный автомобиль МЧС. К ним прибыло трое спасателей. Они без лишних разговоров ловко подцепили пострадавшую машину и потащили за собой. Джейн ощутила, как изнуряющая тревожность покидает её. Она испытала истинное облегчение, опять обретя возможность передвижения.
Каждый толчок на дороге вызывал гримасу досады на лице Клима. Он страдал, он был уязвлён. Джейн видела его состояние и не беспокоила парня даже словами утешения. Иногда лучше взять длительную паузу, особенно с мужчинами. "Пусть переживёт событие и остынет, - решила она. - А там видно будет".
Тьма отступала. Надвигающиеся огни большого города рассекали её. Несмотря на поздний час, вокруг происходила неспешная ночная жизнь. По дорогам катились машины, а по тротуарам прогуливались люди. По воле спасателей парочка незадачливых путешественников неслась куда-то по улицам Казани, не имея ни малейших ориентиров.
Наконец остановились у гостиницы с гордым названием "Казань". Им помогли устроиться на ночлег, а машину пообещали отремонтировать к концу следующего дня. Спасатели пояснили, что рядом находятся мастерские "Автоспас". Джейн протянула им обещанную награду - 150 евро двумя купюрами - и поблагодарила. Клим не произнёс ни слова. Он будто потерял дар речи.
Клим выглядел очень усталым и безучастным. В угрюмом молчании поднялись на восьмой этаж. Джейн открыла номер. "Опять отель, опять непривычная постель", - подумалось ей.
Каждый сам обустраивался на своей кровати. Клим лёг и сразу же отвернулся лицом к стене. "Как две подружки! - усмехнулась про себя Джейн. - Впрочем, подружки обычно долго болтают перед сном. Ну, да ладно, утро вечера мудренее".
Джейн проснулась от тёплых и нежных прикосновений к её лицу. В полузабытье ей показалось, будто Клим ласкает её, но это ей лишь пригрезилось. День выдался ясным, солнечным. Солнце щедро струило свои лучи, а они шаловливо скользили по лицу девушки, обдавая её своим теплом.
Джейн встала с постели, босоногая и полураздетая, подошла к окну. Из окна восьмого этажа открывался чудесный вид. Маленькая уютная площадь округлой формы. Торговые бутики популярных мировых брендов. Закусочная "Макдоналдс", а рядом - бистро "Русские блины". Над всем этим разнообразием стилей - горделивый минарет старой мусульманской мечети.
За площадью начиналась красивая пешеходная улочка - этакий прототип московского Арбата. Она вела прямо к знаменитому белоснежному Казанскому Кремлю. Сам Кремль лишь угадывался за крышами домов, но Джейн уже вполне сориентировалась и точно определила его местонахождение и все пути к нему.
Центр Казани застроен особнячками в два-три, реже четыре этажа, и потому весь отлично просматривался. Что не было видно, то Джейн домысливала, дорисовывала в своём воображении. Залитый солнцем город лежал перед ней, и ничего не могло быть лучше такого утреннего созерцания, такой вот встречи со своей малой родиной. Воистину - всё, что ни делается, то к лучшему!
- Женя, прости меня! - вдруг услышала она за спиной. - Я так виноват перед тобой!
- О, заговорил, наконец, великий молчальник! - весело откликнулась она и обернулась к Климу. - Я уже думала, что ты онемел навсегда.
Ситуация была достаточно пикантная. Джейн стояла на свету в эластичных трусиках и короткой белой маечке, но её это, впрочем, нисколько не смущало. Она привыкла демонстрировать своё тело, преподносить его зрителям. Ведь она была моделью, и тело служило ей инструментом.
Зритель в тот момент был один, и он лежал под одеялом. Вид у него был весьма сконфуженный.
- Я такой безмозглый баран! - Клим продолжил самобичевание. - Я хотел, как лучше, а тут такая чертовщина! Я же готовил машину, все винтики проверял! Честное слово! Мне и отец помогал. Что с ней произошло - ума не приложу!
Вчера мне хотелось сквозь землю провалиться от стыда перед тобой. Я впал в ступор.
- Слушай, ну, хватит уже! - остановила его Джейн. - Вставай, иди сюда. Смотри, какой вид из нашего окна! Я покажу тебе город. Ты же хотел увидеть Казань, а тут словно обзорная площадка! Давай, давай, шевелись, а то не прощу и сама начну в молчанку играть!
Клим послушно поднялся и подошёл к ней. Он тоже был в белой майке и облегающих трусах. Вместе они составили пару.
- Ну, нравится? - спросила Джейн, кивая в сторону города.
- Да, впечатляет, - согласился он и добавил: Но самое прекрасное создание - это ты, Женечка. У тебя такие красивые ноги… А волосы вообще какие-то удивительные. Я таких волос в жизни и не видел! Как в рекламе шампуня по телеку.
- Они вот так там делают - смотри! - и она тряхнула головой, профессионально разметав в стороны свои роскошные длинные волосы. Джейн проделала это так умело, что вся шелковистая тёмно-русая волна совершила в пространстве очаровательный танец и растеклась по её плечам и спине.
- Можно их потрогать? - спросил Клим и неуверенно протянул руку.
Джейн шагнула к нему ближе и ответила полушёпотом:
- Да, да, да! Да, да.
Они целовались так самозабвенно, словно пытались вдоволь напиться неведомой живительной влаги из уст друг друга. Первый затяжной поцелуй случился там же, у окна. Чуть отстранившись и глотнув воздуха, Клим снова приник к губам девушки с истинным мальчишеским нетерпением. Потом он увлёк её на кровать и осыпал новыми поцелуями.
Джейн не противилась ему. Ей льстила его ненасытность, зажигало его возбуждение, обволакивала нежность и покоряла искренность. У неё ещё не было таких близких отношений. Ради карьеры топ-модели Джейн приходилось отказываться от всяческих радостей молодости, свойственных её сверстникам. Правда, она и имела много того, о чём многим её ровесникам даже не мечталось.
Приличный счёт в банке позволял юной женщине приобретать дизайнерскую одежду, любые духи и косметику, драгоценности и всякую технику. Она уже купила себе отменную машину, подумывала и собственной большой благоустроенной квартире… Заработанных средств ей хватало на многое, но ей вечно недоставало времени распорядиться ими с умом, и даже просто не спеша побродить по магазинам. Интенсивный рабочий график часто захватывал и раннее утро, и день, и поздний вечер. Ведь успех - это везде вовремя успеть. Век модели недолог - в среднем до двадцати пяти - двадцати семи лет.
Несколько лет Джейн жила в состоянии сжатой пружины, усиливая нагрузки всё больше и больше. Её тело подчинялось требованиям модельеров и фотографов и не имело самостоятельной интимной жизни. От всех мужских посягательств Джейн привыкла защищаться, оберегая свою репутацию. Дурное реноме могло сорвать престижные контракты. Модели, особенно начинающие - живые куклы в руках диктаторов моды. И среди этих кукол жёсткая, недетская конкуренция. Стилисты создали ей имидж недоступной богини, амазонки, и она вживалась в этот образ, чтобы выглядеть на снимках вполне органично. Но природу не обмануть. Она всегда найдёт способ пробить брешь и обернуть всё на свой лад.
- Ты не забыл про свою машину? - напомнила Джейн Климу.
- Помню. А который уже час?
- Не знаю, посмотри сам.
- Двенадцать двадцать. Надо бы позавтракать, а потом идти в "Автоспас".
- Мы позавтракаем вместе, а потом разойдёмся до вечера.
- Почему? Куда ты уйдёшь?
- Ты забыл, мы ведь ехали по моим личным делам. Мне нужно навестить родных.
Завтракать отправились в "Макдоналдс".
- У меня просто зверский аппетит! - заявил Клим. - Я наберу сейчас всяких гамбургеров и пирожков! О, есть креветки в кляре! Это ново! А ты-то что будешь, Женя?
- Салат, чёрный кофе и молочный коктейль, - ответила она.
За столом он просил её:
- Ну, съешь одну креветку! Попробуй. Как вкусно. Я сам её тебе в рот положу.
- Нет, не буду, - возразила она и ласково добавила: Никогда не уговаривай меня что-то съесть. Зря только время потратишь.
- Хорошо, не буду, - пожал он плечами. - Вечно у девчонок какие-то заморочки с диетами! Женских глянцевых журналов начитаются! А там только и учат, как похудеть, как гламурно одеваться, а потом шикарно раздеваться и заниматься сексом!
- Не любишь глянцевые журналы?
- Я читаю журналы по автоделу и об автомобилях мировых производителей. Других не покупаю.
Джейн одобрительно улыбнулась, а про себя с облегчением подумала: "Вот и хорошо! В авторекламе я пока не снималась".
- А вообще-то я просил тебя съесть креветку, только лишь потому, что мне нравится смотреть, как ты ешь, - признался Клим. На тебя вообще постоянно хочется смотреть - как ты ешь, пьёшь, идёшь по улице. Просто наваждение какое-то!
- Я с тобой тоже уловила новое ощущение, - шепнула ему Джейн.
- Какое?!
- Ощущение остановки времени. У меня внутри всегда будто часики тикают - тик-так, тик-так. А вот когда мы целовались в номере у окна, то мои внутренние часики замерли.
- А когда на кровати?
- Там они уже негромко тикали.
- А сейчас?
- Сейчас они очень громко тикают! Напоминают, что нам пора!
- Так что, прощаемся до вечера?
- До вечера. Я не знаю, когда вернусь. Но не раньше восьми часов. Пока! Иди ты первый.
Клим ушёл, а Джейн достала сотовый телефон и быстро набрала чей-то номер.
- Алло, алло! Это Женя! Да, мама, да! Это я. Нет, не из Парижа. И не из Москвы. Я в Казани, мама. Как мне лучше сделать - зайти к тебе на работу или… Будешь дома через полчаса? Хорошо, я подойду.
В Казани у Джейн жила мать, и она прибыла в этот город именно ради неё.
ГЛАВА 6
Мать и дочь
В малогабаритной двушке, где она раньше и жила вместе с матерью, мало что изменилось. Обстановка с претензией на оригинальность, но все вещи будто случайные. Во всём просматривалась незавершённость, хаотичность, невнятность. Много безделушек и мало функциональности. Дочь всегда не разделяла вкусов своей матери, а мать не поддерживала амбициозные устремления дочери. Настойчивость и самоуверенность Евгении обескураживали её, а Женю всегда удивляла приземлённость матери. У них были непростые отношения, но вполне терпимые и сглаженные обеими до состояния спокойных.
Джейн быстро подметила детали, говорящие о присутствии мужчины в доме: пиджак на спинке стула, кепка в прихожей, дешёвый одеколон и электробритва в ванной. Неубранная смятая постель веско свидетельствовала, что ночью здесь спали двое. Всё подтверждало женскую востребованность матери, но какие-то серьёзные выводы сделать не представлялось возможным - мужских вещей было мало и смотрелись они как бы не совсем на своих местах.
Сама хозяйка квартиры выглядела неплохо - внешне мать и дочь подтверждали расхожую поговорку о яблоне и упавшем яблоке. В данном случае и плод был хорош, и дерево не утратило привлекательности.
- Ты живёшь не одна? - спросила Джейн, и в её голосе звякнула детская ревность. Это произошло невольно - всплыли какие-то застарелые обиды на мать.
Мать будто не уловила эмоций дочери, но скорее их проигнорировала. Она откровенно просияла лицом и торопливо ответила:
- Да, ты знаешь, у меня появился мужчина. Возможно, мы скоро поженимся. Он очень хороший человек! Мы с ним ладим, он меня жалеет, помогает.
"Какие бабьи слова - ладим, жалеет! - мелькнуло у Джейн. - Опять у неё новый вариант женского счастья, очередное строительство семьи - ячейки общества".
Мать осеклась, словно поймала мысль дочери на лету. Они по-прежнему неплохо чувствовали друг друга, но не понимали.
Джейн заметила настороженную реакцию матери и одёрнула себя сама: "Впрочем, почему она должна жить одна? Ради чего и ради кого?" Вслух Джейн сказала вполне миролюбиво:
- Я рада за тебя, мама.
- А где же твои вещи, Женя? - спросила мать, не глядя ей в лицо. - Разве у тебя ничего с собой нет?
Джейн вдруг обнаружила, как краска нервозного нетерпения заливает моложавое лицо матери, как неспокойны её большие глаза, как напряжена поза. Её пронзила догадка, что мать, верно, решила, будто дочь приехала домой окончательно. Всё верно, ведь Джейн сама ей говорила, что поработает моделью, сколько получится, подкопит денег на жизнь… А у матери неокрепшая, не утвердившаяся новая любовь, и возможно, не просто поздняя, а и вовсе последняя. Мать походила на красивую встревоженную птицу, которая опасается за своё гнездо, но не за птенца. Мама, мама.
- Я приехала только на один день и остановилась в гостинице, - оживлённо ответила Джейн. - Завтра надо возвращаться в Москву. Там начинаются показы. Откроется Неделя Высокой моды. У меня подписаны контракты. Слышала про Московскую Неделю моды?
- Нет, дочь, не слышала, - сконфуженно призналась мать. - Ты же мне не звонила, ничего не говорила об этом. А мне самой - где узнать? Да и некогда мне теперь. Сама понимаешь - мужчина забот требует. Всё хлопоты какие-то. За городом участок присматриваем. Хотим, как люди - сад, огород. Ну, что я всё о себе! Ты ведь торопишься наверно? Давай-ка, я тебя накормлю, да посидим, поговорим.
- Я сыта, завтракала уже, - отказалась Джейн. - Давай-ка, мама, бери паспорт, да поспешим с тобой в банк. Какой тут банк в Казани надёжней?
- Я и не знаю, - растерянно сказала мать. - "Сбербанк", наверно. А может, "Уралсиб". А что?
- Мы откроем универсальный счёт на твоё имя, - пояснила Джейн. - Тысячи две евро я сейчас положу, а потом перечислю тебе из Парижа ещё денег со своего счёта. Ты сможешь купить домик за городом, какой тебе понравится. Но лучше бы магазинчик или помещение под парикмахерский салон. Помнишь, ты всегда мне говорила, что парикмахер - хорошая работа. Так вот и наймёшь мастеров сама, каких пожелаешь. Пусть на тебя работают. Только не торопись.
- Женя, ну, разве же так поступают? - со слезами в голосе легонько упрекнула мать. - Свалилась, как снежный ком с крутой горы. Приехала без предупреждения, огорошила. Спасибо, конечно, но.
- Такая уж у тебя непутёвая дочь, мама! - рассмеялась Джейн. - Вытирай слёзы - и пойдём. Банки закроются.
С открытием счёта проблем не возникло, с обменом наличной валюты тоже. Обратно вернулись с договором на имя матери и с тоненькой голубенькой книжицей, куда уже была вписана первая сумма поступивших средств. Дома мать дала полную волю слезам.
- Что же мы как не родные с тобой, доченька? - всхлипывала она.
- Почему же, мама? Мы с тобой самые родные и есть. И не убивайся ты так! Всё же хорошо, - успокаивала дочь. - Вот давай подойдём к зеркалу.
Мать послушно встала с дивана, и обе подошли к видавшему виды большому трюмо.
- Посмотри, какие мы с тобой красавицы, - увещевала дочь. - Обе статные, фигуристые. А теперь ещё и богатые. Так нам ли жить в печали? Ой, я же совсем забыла!