Николас потряс головой. Он понимал, что не следовало так поступать. Эмери заслуживала лучшего. Правда, она мало говорила о своей жизни, но он почти уверен, что у нее никого нет, кроме пропавшего брата, человека, которому он поклялся помочь. Николас с отвращением пробормотал про себя, что Джерард, прося о помощи, не подразумевал, что можно соблазнять его сестру. Если они отыщут госпитальера, как он посмотрит ему в глаза?
Тем не менее он не сожалел о тех мгновениях в темноте ночи. Эмери воспламеняла его жизнь, словно высеченная искра, подобно бальзаму излечивала усталую душу. Их объединяло не только влечение плоти. Она заполнила зияющую пустоту в его душе, стала другом и союзницей во всех смыслах, утешением в мрачные часы ночи. Неужели это так уж неправильно - взять то, что он может и пока может? Хоть раз потребовать что-то лично для себя?
Он знал ответ, правда, тот был ему не по нраву. Де Бурги придерживались строгого кодекса чести, и он не мог об этом забывать, независимо от обстоятельств. Они въехали в Ротстон, и Николас решил, что монастырь - подходящее место, чтобы сохранять дистанцию с женщиной, которая находится под его защитой.
И как будто в подтверждение, прием им оказали очень теплый и дружеский. Монах в коричневой рясе махнул им проходить в дом, другой обихаживал лошадей. Николас слегка расслабился. Монастырские стены обеспечивали хоть какую-то защиту от непогоды и любого преследования.
Однако Гай не разделял его облегчения.
- Вы уверены, что стоит отдавать им наших лошадей, милорд? - спросил оруженосец, нервно поглядывая через плечо. Несмотря на отвратительную погоду, он определенно не хотел здесь задерживаться.
Николас ничего не ответил. Эмери уже скрылась в доме, ей не терпелось покинуть разгулявшуюся стихию. Он заторопился следом, не разделяя подозрений оруженосца по поводу тамплиеров. На его взгляд, они мало отличались от членов других религиозных общин.
Он переступил порог дома. Холл был маленький, с простой мебелью. На стенах никакой причудливой резьбы, в отличие от Темпл-Руд. Если здесь и есть какие-то подземные ходы, они его уже не интересовали.
Николас опустился на скамью, какой-то монах поставил на стол еду. Затем им предложили переночевать, и Николас с благодарностью согласился. В общем-то, он мог какое-то время спокойно обходиться без сна, но сейчас выносливость дала сбой, тело протестовало.
- Мне это не нравится, - заявил Гай.
Николас чуть не согласился, но потом понял, что Гай говорит о монахах. Он потряс головой, прочищая мозги.
- Что именно?
- Мне не нравится идея здесь ночевать, - шепотом пояснил оруженосец. - Один тип из их братии дважды на нас напал!
- Ты бы предпочел ночевать под дождем? - поинтересовался Николас и фыркнул, когда Гай действительно задумайся над вопросом.
Оруженосец даже на еду смотрел с подозрением, словно святые братья могли добавить туда сонного зелья или яда, хотя каким образом и зачем, непонятно. Оказываясь в опасной ситуации, Николас давным-давно научился прислушиваться к своей интуиции, сейчас она подсказывала ему набить получше желудок. Кроме того, он решил остаться здесь на ночлег. Плохая погода действовала угнетающе, к тому же он стремился поскорее избавиться от кольчуги и отдохнуть.
Хотя и не забывал о цели их пребывания. Когда какой-то старый монах подошел их поприветствовать, Николас постарался втянуть его в разговор и под конец спросил о человеке, которого они ищут. Как он и опасался, святой брат отрицательно покачал головой.
- В Ротстоне нас очень мало, милорд, - сообщил он. - Я не знаю Роберта Бланшфора. Правда, я никогда не был рыцарем в нашем ордене.
Разочарование Николаса, видимо, отразилось у него на лице, и монах ободряюще улыбнулся:
- Не оставляйте надежду, милорд. В Англии не один десяток тамплиерских владений. И рыцарь, которого вы ищете, скорее в одном из них, чем на Святой земле, особенно если время его боев уже позади.
Гай тихо застонал. Без сомнения, он опасался, что им предстоит обойти каждый общинный дом в Англии. Но у них нет возможности совершать столь обширное путешествие. И нет на него времени. Николас не хотел думать об этом, но, рано или поздно, просто не сможет идти дальше. Впрочем, он надеялся, что к тому моменту Эмери с ними уже не будет.
Монах снова доброжелательно улыбнулся.
- В большинстве общин рыцарей почти не бывает, - сказал он. - Возможно, вам стоит поискать в обителях удалившихся на покой. Такие есть и в Пенуэйте, и в Оксли. Там вы скорее найдете старых воинов, отдыхающих после сражений.
До Оксли можно было добраться всего за день, на таком безрыбье вполне законная цель. Гаю это наверняка не понравится, но Николас хотел двигаться вперед. И если им удастся озадачить преследователей, тем лучше. Он поблагодарил монаха. Тот пожелал им спокойной ночи и удалился. В холле тут же появился другой брат, пожелавший проводить гостей в выделенные им покои.
- Мы недавно потеряли одного из братьев, так что у нас есть две свободные комнаты. Вы можете занять обе, если пожелаете, - пояснил он.
Несмотря на это вполне невинное предложение, Николас застыл на месте. У него голова пошла кругом от мысли, что он мог бы поселиться в одной комнате с Эмери. Уединение, которого так не хватало две предыдущие ночи, внезапно оказалось на расстоянии вытянутой руки. Как и постель. Воображение тут же подсказало, что может произойти, если он ответит утвердительно. Гай тревожно смотрел на него, явно опасаясь остаться в одиночестве в тамплиерской келье. А Эмери… в общем, она быстро перехватила инициативу.
- Милорд де Бург хочет, чтобы мы всегда были под рукой, - пробормотала она. - Даже в святой обители.
Услышав напоминание, где они находятся, Николас вспомнил о своей клятве и понял, как был близок к тому, чтобы ее нарушить. Он снова зашагал вперед, чувствуя, что ему почему-то жарко. Воздух вокруг словно сгустился. Они жгут благовония или на него так действует близость Эмери?
"Держись на расстоянии", - приказал себе Николас. Но, заглянув в крошечную келью с голыми стенами, маленьким окошком и единственной узкой койкой, сразу понял, как трудно будет это исполнить. Он испытал сильнейшее желание развернуться и уйти, забрав с собой Гая. Но он не хотел оставлять Эмери в одиночестве. Черт, он вообще не хотел ее оставлять.
Не осознавая его мучительных колебаний, Эмери прошла в келью к окну и потом обернулась, оглядывая маленькое пространство, где троим определенно тесно. Однако она ничего не сказала о второй келье и не возмутилась нерешительностью Николаса.
- Вот так они и живут, - заметила она. - Такой становится твоя жизнь, когда ты присоединяешься к религиозной общине.
- Уверен, Джерард не настолько стеснен. - Николас хотел ее успокоить. Казалось, подобная перспектива существования вызывала у нее ужас и неприязнь.
- Кроме того, он не тамплиер, - добавил Гай. - Только тамплиеры окутаны тайнами. По их собственному уставу, брат может быть изгнан из ордена, если посмеет раскрыть секреты. Значит, им есть что скрывать. - Он покачал головой. - Мне не хочется здесь ночевать, милорд. Мы прямо в их логове. Кто знает, какие странные ритуалы они исполняют? А если наша репутация бежит впереди нас? Может, у них есть подземные ходы из одного общинного дома в другой и тяжкое наказание для тех, кто их обнаружит. Вдруг какой-нибудь тайный ход ведет прямо сюда, в келью?
Николас сильно сомневался, что в такой крошечной комнатке хватит места для хода. И абсурдные предположения оруженосца уже стали его утомлять. Община в Ротстоне маленькая, всего несколько монахов, которые явно не представляли угрозы рыцарю с вооруженными спутниками. И никаких подземных ходов из Руда здесь быть не могло, он находился отсюда в семидесяти милях. Для Гвейна, правда, здесь не было бы особых препятствий, не считая какого-нибудь запретительного предписания, но Николас не верил, что их преследует именно он.
- За монастырскими стенами мы в безопасности, и время уже позднее. Давайте располагаться на отдых, - сказала Эмери.
Николас удивленно на нее посмотрел, а она обратилась к Гаю спокойным, но твердым тоном, не терпящим никаких возражений:
- Лорду де Бургу нужен отдых, всю прошлую ночь он провел без сна.
На лице оруженосца отразилась тревога, он рывком повернулся к Николасу:
- Милорд, вы должны подумать о себе.
Однако Николас пронзил его взглядом, приказывая прекратить дальнейшие излияния. Он не хотел вести этот разговор при Эмери.
Оруженосец все равно что-то пробормотал и потом нахмурился.
- Почему это вы не спали всю прошлую ночь? - спросил он, с подозрением глядя на них с Эмери.
Николас на мгновение растерялся, словно застигнутый врасплох грозным родителем, но быстро пришел в себя.
- Я был на страже, - ответил он. - Боюсь, нас преследуют, и почти с самого начала.
Гай побледнел, оставив при себе страхи и теории насчет тамплиеров, за что Николас был ему благодарен. Великий рыцарь с признательностью взглянул на Эмери, но она смотрела в другую сторону. Николас задумчиво посмотрел на нее. Тоненькая фигурка притягивала его взгляд, от нее веяло молчаливой силой.
Они с Гаем столько времени путешествовали одни, что Николас уже позабыл, каково это, когда кто-то о тебе заботится. Во всяком случае, помимо Гая. Оруженосец слишком над ним трясся, и Николаса подобное отношение больше раздражало, чем радовало. Но на уверенные слова Эмери он реагировал иначе.
Должно быть, дело в том, что она женщина. В его жизни таковых почти не было, пока братья не стали жениться один за другим. Но и их жены не жили в родовом доме. К тому времени, когда повторно женился отец, Николаса нянчить было уже поздно. Он превратился в юношу и жаждал приключений. Теперь же вдруг стосковался по женской ласке и утешению.
Слишком поздно.
Глава 8
Не в силах расслабиться, Эмери лежала на единственной настоящей постели - мужчины отказались от этого удобства в ее пользу - и сверлила взглядом темноту. Гай боялся, что посреди ночи к ним могут ворваться злобные монахи, и, чтобы его успокоить, лорд де Бург загородил вход кроватью. Теперь лежащая на ней Эмери таращилась на старую деревянную дверь, словно та вот-вот могла распахнуться.
Она говорила себе, что это глупо, но напряжение все равно не спадало. В комнате слышалось негромкое похрапывание оруженосца, тот крепко спал, несмотря на свои переживания о тайных заговорах и подземных ходах.
Эмери поежилась, маленькая келья действовала на нее угнетающе. В диких предположениях Гая, как всегда, оказалось достаточно истины, чтобы она встревожилась. Религиозные общины действительно жили уединенно и обладали большим влиянием. Кроме того, она видела в Руде то, что Гай даже вообразить себе не мог: тайную пещеру с загадочной резьбой по стенам.
Остальные теории отвергнуть было гораздо легче, тем более Гай о них не распространялся. Однако лорд де Бург тоже был немногословен на этот счет, и оттого его слова звучали излишне тревожно. Даже если он и не имел никаких особых способностей, помимо чутья воина… когда он сказал, что их кто-то преследует, Эмери ему поверила.
Но если это не тамплиер со своим приспешником, то кто же? Другой член ордена, как частенько намекает Гай? Или соратники самого Джерарда? Брат предупреждал ее не доверять никому, в том числе и госпитальерам. Если идет какая-то большая игра, что за роль они в ней играют?
Эта мысль привела ее к другой, которой она долгое время избегала. Сейчас, в темноте ночи, ей пришлось посмотреть в лицо фактам: и ее брат, и Гвейн, и Гарольд, похоже, очень старались завладеть этой посылкой. Дядя мертв, Гвейна они на какое-то время отпугнули, оставался только один человек, который мог бы желать искомое.
Эмери судорожно вздохнула. Как ни хотелось признавать такую вероятность, но, возможно, таинственный преследователь сам Джерард. Но откуда ему знать, что они нашли статуэтку? И почему, в таком случае, ему просто не подойти к ним? Разумеется, он бы узнал сестру даже в мужском обличье, не говоря уже о том, что на ней его одежда.
Может, он опасался лорда де Бурга? Но ведь он сам просил у него помощи. Тогда получается, что он не узнал не только ее, но и великого рыцаря? Ко всему прочему, Джерард плохо соображал, когда она его видела, и ей хотелось отнести почти все его поступки на счет болезни и лихорадки.
Однако если брат потратил столько усилий, чтобы вернуть посылку, значит, тому есть важная причина. Лорд де Бург ничего не сказал о статуэтке, возможно, подумал: что же рыцарь-госпитальер мог делать со столь ценной вещью?
Он влип в какие-то чужие дела или же поступился своим долгом и решил начать новую жизнь с украденной ценностью? Вполне вероятно. Покинувшие семью мужчины иногда обнаруживались в другой деревне со второй женой и детьми.
Эмери не хотела верить, что Джерард способен на подобное вероломство, ведь это бы означало, что он не только отказался от своих обетов, но и бросил ее. Да, он уже однажды оставил ее на растерзание дяди с его махинациями, но это было бы поступком намеренным… и очень жестоким. Эмери зажмурилась, отвергая такую возможность, и тут же быстро открыла глаза.
Ей показалось или за дверью какой-то шорох? Она затаила дыхание, прислушиваясь в промежутках между всхрапываниями Гая. Нет, ошибки не было. За дверью определенно слышались чьи-то шаги. Эмери в панике оглянулась на лорда де Бурга.
Она не видела в темноте, спит он или бодрствует, и, не желая поднимать тревогу, потянулась за своим коротким мечом. Какое-то время она ждала, сердце стучало как загнанное, рука затекла от напряжения. Вместо того чтобы барабанить кулаками в дверь, человек в коридоре прошел мимо, а потом, судя по шагам, к нему присоединились еще люди, все вместе они стали удаляться. Эмери с облегчением выпустила рукоятку меча.
Будь на ее месте Гай, он наверняка бы сказал, что глава местной общины хотел напасть на мирно спящих гостей, но Эмери понимала, что это не так. Святых братьев созывали на утреннюю молитву, а отнюдь не к атаке. Подивившись собственной глупости, она откинулась на подушки. Какое-то время прислушивалась к ночным звукам, в голове мелькала мысль, не принадлежали ли те шаги ее брату.
Путь в Оксли оказался долгим и утомительным. Он занял целый день, и Николас порадовался, когда они туда добрались, в отличие от Гая, который отнюдь не испытал удовольствия при виде огромного здания тамплиерской общины, куда большего, чем предыдущие. Правда, Николас не разделял недоверие своего оруженосца к общине в целом, однако болотистые земли и влажный нездоровый воздух вызвали у него определенные опасения.
"Странное место для госпиталя", - хмуро подумал Николас. Как бы то ни было, это одно из немногих мест, где принимали старых и больных членов ордена. Включая тех, кто сражался на Святой земле.
Николас предполагал, что здесь хоть что-то знают о Роберте Бланшфоре, но весть, что тот находится прямо здесь, застала его врасплох. А именно так сказал святой брат, вышедший навстречу путникам. Хорошая новость. А плохая состояла в том, что Бланшфор безумен.
- Или они так говорят, - с подозрением прошептал Гай. - Может, они не хотят, чтобы мы с ним говорили.
Монах посовещался с настоятелем, повел их к огромному дубу, освещенному заходящим солнцем, и указал на одинокую фигуру на скамье под сенью пестрых листьев. Седая голова тамплиера была почти как его одежда, руки покоились на груди, будто он спал. Гай мог бы заявить, что его поза напоминает ту, что изображена на надгробии, тем не менее старый воин казался вполне безвредным. Да и святые братья вряд ли позволили бы ему бродить, где ему вздумается, будь он опасен.
Гай все равно попятился.
- Откуда нам знать, что это именно он? - шепотом спросил оруженосец.
- Есть только один способ проверить. - Николас, оставив за спиной Гая и Эмери, приблизился к спящему: - Роберт Бланшфор?
Тамплиер живо встрепенулся и поздоровался, как с давним знакомым. Николас подумал, что его разум, видимо, пострадал из-за возраста и сражений. Он представился старому рыцарю и присел рядом с ним. Гай и Эмери устроились на траве неподалеку, но за пределами досягаемости.
- А, да у вас есть меч для меня! - произнес Бланшфор, поглядев на оружие Николаса. - И кольчуга. Хотя короткая не подойдет. Мне понадобится самая длинная, когда я окажусь лицом к лицу с сарацином. Он очень опасен, с ним надо держать ухо востро.
Николас подумал, что тот, должно быть, еще пребывает на войне, которая, как ни горько сознавать, превратила его в сумасшедшего. В этот момент Бланшфор подался вперед, его глаза вспыхнули.
- Он пришел за мной, понимаете? Он здесь.
Николас не представлял, о ком говорит безумец.
О давно поверженном враге? Он попытался перехватить инициативу:
- Я нашел ваш мешок. Вы его потеряли?
Старый рыцарь, видимо, блуждал в своем воображаемом мире и не ответил.
- Он меня преследует! - вдруг воскликнул он. В его голосе звучала такая мука, что Николас вздрогнул. - Я говорил, что он был здесь, но мне не поверили. Он выскальзывает из темноты, как призрак, и совестит меня, хотя я много раз говорил, что у меня ничего нет. Я давно все потерял.
При упоминании таинственного преследователя у Николаса пошли мурашки по коже. Однако едва ли Бланшфор говорил о недавнем времени.
- Когда это было? - спросил Николас.
Бланшфор вглядывался в пространство, словно и сейчас кто-то мог его поджидать в засаде.
- Он все время приходит после той ночи. - Бланшфор одним движением повернулся к Николасу. - Вы не знаете, на что он способен. Другие тоже о нем спрашивали, но они не понимают. Его остановить никому не под силу.
- Он - это кто? - наконец рискнул спросить Николас.
- Сарацин, - процедил Бланшфор и с горечью посмотрел на Николаса. - И вы ему не противник.
Он говорит о язычниках, с которыми сражался на Святой земле, или чужестранце оттуда? Ужасы сражений, боль и кровь разрушили разум старого воина, но Николас чувствовал, что в его бессвязной речи есть и зерна правды.
- Уильям их называл военными трофеями, - продолжал Бланшфор. - Он говорил, что другие мешками увозили награбленное из языческих поселений. А чем мы хуже? Он довольно скоро понял это, когда за нами пришел сарацин, и Уильям поплатился жизнью. Сарацин сделал это не потому, что Уильям хотел только личного обогащения и готов был ради этого отречься от обетов, не ради очищения наших рядов. Я так им и говорил, - добавил Бланшфор, покачивая головой. - Но они считали, что обладатель обеспечивает себе победу.
В первый момент Николас предположил, что старый воин может говорить о вещи, которую они обнаружили. Но золотая статуэтка не обладала мистической силой и, разумеется, не могла повлиять на исход сражений. Он осознал, как глупо искать признаки просветления в бреду сумасшедшего.
Бланшфор словно понял, что Николас потерял интерес, и внезапно схватил его за руку с удивительной для старика силой.
- Он не успокоится, пока не заполучит то, что хочет.
- Что именно? - Николас уже начал терять терпение. - Что он хочет получить?
Он сразу понял, что зря задал такой вопрос. Тамплиер разжал руку, его лицо окаменело.