Я подняла на него глаза, пытаясь разглядеть за волнением следы триумфа. Но видела только заботу и беспокойство обо мне.
- Джонни, - продолжал он, - они нашли Джонни.
Я опустила глаза. Тихо вскрикнула. Ким подвел меня к диванчику и сел рядом, бережно поддерживая, Я прислонилась к нему. Мне хотелось закричать от радости: "Я свободна!"
Еще никогда в Сент-Ларнстоне не было таких волнений и смятения. Тела Джонни и Хетти Пенгастер были найдены в шахте; все сразу припомнили слухи, что недавно девушку видели в Плимуте и в окрестностях Сент-Ларнстона. Люди говорили, что когда-то Джонни ухаживал за Хетти и что он часто ездил в Плимут. Более чем вероятно и естественно, что он поселил ее в Плимуте, чтобы убрать с дороги после своей женитьбы.
Все объяснялось достаточно просто. Сол Канди что-то заподозрил, устроил засаду и застал Хетти и Джонни вместе. А потом отомстил. Сол, который всегда ратовал за справедливость, и на сей раз надумал вершить суд своими руками. Зная, что в шахте нет олова - ведь именно он спускался в шахту проверить это, - Сол решил, что будет безопасно сбросить тела своих жертв вниз.
Тело Хетти смогли опознать только по медальону, который, как подтвердили Пенгастеры, именно Сол Канди подарил девушке. Тело Джонни было в лучшем состоянии - и это какое-то время смущало дознавателей. Но потом появилась версия, что при падении тело Джонни могло обрушить часть земли, которой и завалило его. Все приняли эту версию, что послужило объяснением, почему тела убитых по-разному сохранились.
Расследование продолжалось. Полиция хотела допросить Сола Канди. Они поехали в Сент-Агнесс, но не смогли обнаружить никаких следов. Полицейские пришли к выводу, что Сол покинул страну, уехав в неизвестном направлении. Это еще более усилило подозрения, и история, обрывки которой рассказывали жители деревни, была собрана воедино и признана правдивой.
Пока продолжались поиски Сола Канди, я была крайне встревожена, но со временем успокоилась, поскольку с каждым днем все больше убеждалась в том, что его никогда не найдут и никто не узнает правды. И хотя мы с бабушкой могли строить более точные догадки, даже нам не дано было знать, действительно ли Джонни убил Хетти. Что касается меня, то я полагала, что Джонни был повинен в ее гибели косвенно, но не могла с уверенностью сказать, столкнул ли он ее вниз. Однако мы с бабушкой не сомневались в том, что Сол Канди, обнаружив в шахте останки Хетти, убил Джонни. Его побег из деревни красноречиво свидетельствовал об этом. Но тайна была надежно скрыта. Моего Карлиона никогда не назовут сыном убийцы.
К слову, в шахте на самом деле не было достаточно олова, чтобы начать промышленную разработку. Но шахта дала мне то, чего я хотела. Она доказала, что я - вдова и теперь вольна выйти замуж за человека, которого люблю.
В тот день, когда бабушка услышала эту новость, она как-то сразу ослабела. Словно выполнила свою работу, увидела результаты, удовлетворившие ее, и приготовилась со спокойной душой отойти в мир иной.
Меня охватила неописуемая печаль, потому что любая радость, любое счастье было неполным при мысли о том, что я потеряю бабушку. Последние ее дни я провела рядом с ней. Эсси искренне радовалась моему присутствию, да и Джо был доволен, что я часто приезжаю к ним. Карлион не отходил от | своего дяди ни на шаг. Я не хотела, чтобы он сидел в комнате больной, и мальчик все время проводил с Джо.
Я вспоминаю последний вечер в жизни бабушки.
Я сидела у ее кровати, по моим щекам катились слезы - и это у меня, человека, который плакал только от гнева!
- Не печалься, моя дорогая внучка, - говорила бабушка. - Не оплакивай меня, когда я умру. Уж лучше бы ты меня совсем забыла, чем печалилась при воспоминании обо мне.
- О, бабушка! - воскликнула я. - Как я могу забыть тебя?
- Тогда вспоминай только счастливые моменты, дитя мое.
- Счастливые моменты! Какие счастливые моменты могут у меня быть, когда тебя не станет?
- Ты очень молода, чтобы связывать свою жизнь со старухой. У меня были свои счастливые дни, у тебя будут свои. Впереди тебя ждет счастье и радость, Керенза. Оно твое. Бери его и сохрани. Ты выучила урок. Запомни его хорошенько.
- Бабушка, - сказала я, - не покидай меня! Как я буду жить без тебя?
- И это говорит моя Керенза? Моя Керенза, которая всегда готова сражаться со всем миром?
- Да, но с тобой, бабушка, а не в одиночку. Мы всегда были вместе. Ты не можешь оставить меня.
- Послушай, голубка моя. Я тебе уже не нужна. Ты любишь мужчину, так и должно быть. Пришла пора птичкам вылететь из гнезда. Они летают самостоятельно. У тебя сильные крылья, Керенза. Я за тебя не боюсь. Ты летала высоко, но можешь подняться еще выше. Теперь ты будешь поступать правильно. У тебя впереди вся жизнь. Не бойся, моя дорогая. Я уйду с радостью. Я встречусь со своим Педро - говорят же, что есть жизнь после смерти. Я не всегда верила в это, но сейчас хочется верить… И, как большинство людей, я верю в то, во что хочу верить. Не плачь, моя хорошая. Я должна уйти, а ты - остаться. Но я оставляю тебя счастливой. Ты свободна, милая. Тебя ждет мужчина, которого ты любишь всем сердцем. Не беспокойся о бедной старой бабушке Би, когда у тебя есть любимый.
- Бабушка, я хочу, чтобы ты жила, была с нами. Я хочу, чтобы ты видела наших детей. Я не могу потерять тебя… У меня такое чувство, что без тебя жизнь уже не будет такой, как прежде.
- А ведь было время, когда ты была так горда, так счастлива, что стала миссис Сент-Ларнстон! Тогда, мне кажется, ты ни о чем другом не думала - только бы выглядеть настоящей леди. Но теперь, голубка моя, все будет так же - только на этот раз не ради дома и титула, а ради любви к мужчине. И с этим счастьем, поверь мне, ничто в мире не сравнится. Дорогая моя, у нас осталось мало времени. Мы должны успеть сказать друг другу все, что нужно. Распусти-ка мне волосы, Керенза.
- Тебе будет неудобно, бабушка.
- Нет, распусти. Я хочу почувствовать их на своих плечах.
Я повиновалась.
- Они все еще черные, - сказала бабушка, - хотя в последнее время я слишком уставала, чтобы ухаживать за ними. И ты должна оставаться красивой - отчасти он любит тебя за это. В моем доме осталось все, как было?
- Да, бабушка, - ответила я. Когда она перебралась жить к Эсси и Джо, я беспокоилась о том, чтобы ее домик оставался нетронутым. Вначале она часто ходила туда, брала свои травы для снадобий. Позже она посылала Эсси, чтобы та принесла то, что нужно. А иногда просила меня захватить что-то по дороге.
Мне никогда не нравилось приходить в этот дом. Мне ненавистны были воспоминания о прошлом. Самым сокровенным моим желанием было забыть о том, что я когда-то жила в таких жалких условиях. Я говорила себе, что мне необходимо обо всем этом забыть, чтобы безупречно сыграть роль знатной леди.
- Тогда пойди туда, дорогая, и в углу сундука найдешь мой гребень и мантилью. Они теперь твои. И еще там лежит рецепт, который поможет тебе сохранить волосы черными и блестящими до конца твоих дней. Его легко приготовить. Нужны только определенные травы, дорогая, - и у тебя не будет ни одного седого волоска, какой бы старой ты ни была! Пообещай, что будешь это делать.
- Обещаю.
- И я хочу, чтобы ты пообещала мне еще кое-что, дитя мое. Не сожалеть. Помни, что я говорила. Приходит время, когда листья на деревьях вянут. Вот и я, словно тот сухой бурый лист, сорвусь с ветки.
Я спрятала лицо в подушку и разрыдалась.
Она гладила мои волосы, а я, как ребенок, искала у нее утешения. Но в комнате уже чувствовалось присутствие смерти, которая пришла за бабушкой Би. И в этот раз у старушки не было ни снадобий, ни власти, чтобы отдалить ее.
Она умерла той же ночью. Когда я пришла к ней на следующее утро, она лежала умиротворенная и сразу как-то помолодевшая. Волосы ее были тщательно заплетены в косы. Она выглядела как человек, который сделал свою работу и теперь готов отойти с миром.
После смерти бабушки Би меня утешали Ким, Меллиора и Карлион. Они все старались вывести меня из уныния, и я отвлеклась от своего горя, потому что в этот период явственно почувствовала, что Ким любит меня. Я думала, что он ждет, пока я не отойду от потрясения после того, как нашли тело Джонни. К тому же мне надо было прийти в себя после смерти бабушки.
Я часто слышала, как они с Меллиорой говорят обо мне, строят планы, как отвлечь меня от воспоминаний о недавних событиях. В итоге мы часто бывали в Эббасе, а Ким - в Довер-Хаус. Карлион тоже старался изо всех сил. Сын всегда был нежен со мной, но в те дни он не отходил от меня ни на шаг. В компании близких для меня людей я ощущала себя окруженной любовью.
Наступила осень. Как обычно, дули порывистые юго-западные ветры, которые стремительно оголяли деревья, срывая с них пожелтевшие листья. И только приземистые елочки раскачивались на ветру, неизменно зеленые и блестящие. Легкие паутинки запутывались в колючей изгороди, и капельки росы сверкали на этих тончайших нитях, словно хрустальные бусинки.
В то утро, когда я отправилась в дом бабушки Би, ветер стих и с берега приполз легкий туман, рваными лоскутами повиснув над полями.
Я обещала ей, что схожу и найду рецепт, который она хотела передать мне. Я собиралась взять его вместе с мантильей и гребнем - чтобы сохранить эти вещи в память о бабушке. Джо сказал, что мы не должны допускать, чтобы ее домик простаивал пустым, а потому нужно привести его в порядок и сдать в аренду. "А почему бы нет? - подумала я. - Хорошо, когда есть собственность, пусть даже маленькая". И потом, домик, который дедушка Би построил за одну ночь, дорог нам как память.
Домик стоял в некотором отдалении от деревни и был окружен небольшой рощицей. То, что он находился в стороне от остальных домов, всегда нравилось мне. Я пыталась заранее подготовить себя, поскольку не была в бабушкином доме со дня ее смерти и знала, что это будет мучительно. Конечно, я помнила ее советы и понимала, что нужно сделать так, как она просила: забыть прошлое, не печалиться, жить счастливо и действовать разумно. Может, из-за тишины, а может, из-за предстоящей миссии мне вдруг стало не по себе, появилось странное ощущение, что я здесь не одна, что где-то поблизости есть кто-то еще и этот кто-то украдкой наблюдает за мной… со злыми намерениями.
То ли я действительно услышала в неподвижном воздухе какой-то звук, то ли глубоко задумалась и оттого мне показалось, что я слышу чьи-то шаги, но у меня возникло чувство, что за мной кто-то крадется. Сердце мое бешено застучало.
- Кто здесь? - окликнула я и прислушалась. Полная тишина.
Я посмеялась над своими страхами и заставила себя войти в дом. Я боялась не какого-то злодея, а своих собственных воспоминаний. Я была испугана до такой степени, что дрожала всем телом и сразу же закрылась на щеколду. Затем, прислонившись к двери, я окинула взглядом знакомые стены, большую полку, на которой мы с Джо провели столько ночей! Каким счастливым казался мне этот дом сначала, когда мы с братом пришли сюда в поисках убежища и защиты у бабушки Би.
Меня слепили слезы. Не нужно было приходить сюда так скоро после смерти бабушки. Но я старалась вести себя разумно. Я всегда была нетерпимой ко всяким сантиментам - и вот теперь расплакалась. Неужели это та самая девушка, которая пробила себе дорогу из глинобитной хижины в богатый особняк? Неужели это та самая женщина, которая лишила Меллиору любимого человека? "Но ты плачешь не о других, - сказала я себе. - Ты плачешь о себе".
Я пошла в кладовую и нашла бабушкин рецепт. Потолок был влажным. Если мы хотим сдать этот дом в аренду, нужно обязательно починить крышу. Несомненно, придется кое-что обновить здесь. У меня появилась идея: необходимо сделать пристройки, чтобы этот дом превратился в уютный коттедж.
Вдруг я замерла. Мне показалось, что кто-то пробует незаметно открыть дверь. Прожив в доме много лет, я знала все его звуки - разные шорохи, поскрипывание прогнувшейся половицы, особый звук, который возникает, когда поднимают щеколду или распахивают дверь. Если снаружи кто-то был, почему он… или она… не постучали? Почему пытаются украдкой пробраться в дом?
Я вышла из кладовой, прошла через комнату, приблизилась к двери и стала ждать, не шевельнется ли щеколда. Ничего не происходило. И вдруг окно на мгновение потемнело. Я поняла, что кто-то стоит у окна и заглядывает внутрь. Замерев от страха, я сразу почувствовала дрожь в коленках; все тело покрылось холодным потом. Но почему я так испугалась? Почему я не подбежала к окну и не посмотрела, кто заглядывает? Почему не закричала, как беззвучно кричала от ужаса в душе? Кто там?
Тогда я не могла этого объяснить. И только стояла у двери, съежившись от ужаса. В комнате посветлело, и я поняла, что человек, заглядывающий в окно, ушел. Я очень испугалась, хотя по натуре была не из робких. Минут десять я простояла там, не осмеливаясь пошевелиться, но, возможно, это продолжалось всего пару минут. Я сжимала в руках рецепт, гребень и мантилью, словно эти вещи были талисманами, которые способны защитить меня от зла.
- Бабушка, - шептала я, - бабушка, помоги мне!
Ее дух, казалось, был рядом и велел мне собраться с силами и приободриться.
"Кто мог пойти сюда за мной? - спрашивала я себя. - Кому нужно причинять мне вред? Меллиора, чью жизнь я разрушила? Но разве Меллиора способна причинить кому-то вред? Джонни, который женился на мне, хотя мог бы этого не делать? Или Хетти, надеявшаяся, что он женится на ней вопреки обстоятельствам?
Я боялась призраков! Это просто смешно! Решительно открыв дверь, я вышла из дома. Вокруг никого не было.
- Тут кто-то есть? Что вам от меня нужно?
Ответа не последовало. Я поспешно захлопнула дверь и побежала через лесок к дороге. Я не чувствовала себя в безопасности, пока не увидела впереди Довер-Хаус. Уже идя по лужайке перед домом, я увидела, что в гостиной горит свет и там сидит Ким в компании Меллиоры и Карлиона. Они увлеченно беседовали. Я постучала в окно, и все посмотрели на меня - по их лицам было заметно, что они рады мне. Я вошла и присоединилась к остальным, сев поближе к камину. Я убеждала себя, что этот жуткий случай в доме бабушки - плод моего воображения.
Шли недели. Для меня это было время ожидания - и порой казалось, что Ким тоже так думает. Иногда у меня возникало ощущение, что он готов завести важный разговор. Карлион подружился с ним, хотя никто не мог заменить Джо в его сердце. Мальчику разрешили пользоваться конюшней Эббаса, а для него это было главное - он как будто по-прежнему жил в доме. Именно этого и хотел Ким, и такое отношение было мне очень приятно, потому что указывало на серьезность его намерений. Хаггети вернулся на свое старое место, а за ним - миссис Солт с дочерью. Казалось, мы просто переехали в Довер-Хаус для удобства, а Эббас по-прежнему оставался для нас родным домом.
Мы были словно дружная семья - Ким, я, Карлион и Меллиора. Естественно, я была центром этой семьи, потому что они все обо мне заботились.
Однажды утром Хаггети доставил мне записку от Кима. Дворецкий стоял и ждал, пока я прочитаю и дам ответ.
Дорогая Керенза!
Мне нужно кое-что сказать Вам. Я уже некоторое время хочу поговорить с Вами, но в данных обстоятельствах я подумал, что Вы еще не готовы принимать решения. Если еще слишком рано, Вы должны простить меня и забыть на время. Где нам лучше всего поговорить? Здесь, в Эббасе, или Вы предпочтете, чтобы я пришел в Довер-Хаус? Готовы ли Вы встретиться со мной сегодня днем?
Искренне Ваш Ким
Я ликовала. "Наконец-то!" - сказала я себе. Настал момент! Я знала, что в моей жизни не было события важнее и торжественнее.
Встреча должна произойти в Эббасе, решила я, ибо это место предназначено самой судьбой. Хаггети стоял рядом и ждал, пока я напишу ответ.
Дорогой Ким!
Спасибо за записку. Я очень хочу услышать, что Вы намерены сказать, и готова прийти в три часа дня.
Керенза
Когда Хаггети взял записку и удалился, я подумала, что они с миссис Ролт и миссис Солт обсуждают меня и Кима. Может, посмеиваются, говоря, что в Эббасе скоро появится новая хозяйка - старая хозяйка.
Я пошла в спальню и пристально посмотрела на свое отражение. Я не очень походила на женщину, которая недавно узнала, что ее мужа убили. Глаза мои сверкали, щеки слегка зарделись, что случалось довольно редко. Этот румянец в сочетании с блестящими глазами делал меня необычайно привлекательной. Было всего одиннадцать часов. Скоро Меллиора с Карлионом вернутся с прогулки. Они не должны заметить моего волнения, так что мне следует за ленчем быть очень осторожной.
Моя голова была занята мыслями о том, что надеть на предстоящую встречу. Жаль, что я в трауре. Женщина, которой делают предложение руки и сердца, не должна быть в трауре. Но примерно год мне придется притворяться, будто я скорблю, и мы сможем пожениться только после того, как закончится траур. Год со дня смерти Джонни - или со дня, когда обнаружили тело? Чего от меня ждут? Должна ли я выдержать год вдовства? Я буду считать с той ночи, когда Джонни исчез.
Какой веселой вдовушкой я буду! Но нужно скрывать свое счастье - так же, как мне прекрасно удавалось делать это прежде. Никто не заподозрил, что я радовалась, когда нашли тело Джонни.
Может, добавить чуточку белого к моему траурному платью? А как насчет лавандового шелкового платья? У меня же второй период траура, и если скрыть его черным пальто и надеть черную шляпу с пышной черной вуалью, то я смогу снять плащ за чаем. Мы наверняка будем пить чай. Я буду разливать его, словно уже стала хозяйкой дома.
Лавандовое, решила я. Никто не увидит. Из Довер-Хаус в Эббас я пойду через луг, мимо дев и старой шахты. Теперь, когда выяснилось, что шахта бесполезна, мы уничтожим все следы ее существования, думала я, иначе она будет представлять опасность для наших детей.
За ленчем и Меллиора, и Карлион все же заметили во мне перемену.
- Сегодня ты хороша как никогда, - сказала Меллиора.
- Ты выглядишь так, будто тебе дали что-то такое, о чем ты давно мечтала, - добавил Карлион. - Это правда, мама?
- Я сегодня никаких подарков не получала, если ты это имеешь в виду.
- А я думал, получила, - настаивал на своем сын. - И хотел узнать, что же это такое.
- Ты наконец-то свыклась со своим новым качеством, - мягко произнесла Меллиора. - Ты налаживаешь свои отношения с жизнью.
- Как это? - удивился Карлион.
- Это значит, что твоей маме нравится то, что происходит в ее жизни.
"Когда я вернусь, они все узнают", - подумала я и улыбнулась.
Как только ленч закончился, я надела свое шелковое платье цвета лаванды и тщательно уложила волосы, заколов их гребнем. Высокая прическа придавала царственности, и у меня был вид достойной владелицы поместья Эббас. Я хотела, чтобы Ким гордился мной. Я не могла надеть шляпу из-за гребня, поэтому, накинув плащ, села у окна, так как еще было слишком рано. Я смотрела вдаль, туда, где за деревьями виднелись башни Эббаса. Я знала, что больше всего на свете хочу быть там - с Кимом и со своим будущим.