В мозгу пронеслись сотни образов. Я подумала о молодом Джастине Сент-Ларнстоне, высокомерно отдающем мне приказания, о Джонни, который станет насмехаться, издеваясь надо мной и каждый раз напоминая, что я - жалкая служанка. О Меллиоре, которая будет иногда приходить на чай, и я, в чепчике и переднике, буду прислуживать ей. Я подумала о Киме, который тоже там бывает. На ум пришла еще одна мысль. С тех пор как бабушка доверила мне свою тайну, я часто думала о сэре Джастине, отце нынешнего владельца. Внешне сын был очень похож на отца, а я очень похожа на бабушку. Может статься, что беда, которая случилась с бабушкой, произойдет и со мной. При мысли об этом я тотчас вскипела от стыда и гнева.
Они подходили все ближе, с важным видом обсуждая что-то между собой. Потом стали разглядывать одну девушку, почти мою ровесницу. А что, если они пройдут дальше по ряду? А что, если выберут меня? Я боролась с собой. Может, спрыгнуть с платформы и убежать домой? Я представила, как буду объяснять бабушке, почему мне пришлось так поступить. Она, конечно, поймет меня. Но разве не я сама - а вовсе не бабушка - предложила пойти сюда?
В это мгновение я увидела Меллиору - грациозную и свежую в своем сиреневом платье с пышной юбкой и приталенным лифом, отделанном кружевами по вороту и манжетам, в белых чулках и туфельках с пряжками. Ее светлые волосы выглядывали из-под соломенной шляпки. Она сразу увидела меня, и я не смогла спрятать свой страх и дурные предчувствия. Быстро подойдя к платформе, она остановилась напротив меня. Во взгляде ее было искреннее беспокойство.
- Керенза? - мягко произнесла Меллиора.
Я разозлилась, потому что она стала свидетельницей моего унижения. Как не возненавидеть ее, такую чистенькую и аккуратненькую, такую элегантную - и свободную?!
- Ты пришла наниматься на работу?
- Похоже на то, - резко ответила я.
- Но… раньше ты этого не делала.
- Настало тяжелое время, - пробормотала я.
Пара из Эббаса подходила все ближе. Дворецкий уже поглядывал на меня - тепло и заинтересованно. Лицо Меллиоры приняло озабоченное выражение. Она явно волновалась. Набрав побольше воздуха, она быстро заговорила, как будто боялась, что не успеет все сказать.
- Керенза, нам нужны работники. Ты пойдешь работать в дом приходского священника?
Это прозвучало как отмена смертного приговора. Мою мечту не омрачит горькая действительность. Мне не придется идти в Эббас с черного хода. Если бы это произошло, моя мечта никогда не осуществилась бы!
- В дом священника? - запинаясь, переспросила я. - Вы что, пришли сюда нанимать прислугу?
Она с готовностью кивнула.
- Да, нам нужна… работница. Когда ты сможешь приступить к работе?
В этот момент к нам подошел Хаггети, дворецкий.
- Доброе утро, мисс Мартин.
- Доброе утро.
- Рад видеть вас, мисс, здесь, на ярмарке. Мы с миссис Ролт пришли сюда нанять пару девушек на кухню, - объяснил он, посматривая на меня сияющими глазами. - Вот эта, кажется, подходит, - продолжил он. - Как тебя зовут?
Я надменно задрала подбородок.
- Вы опоздали, - сказала я. - Меня уже наняли.
В тот день меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Создавалось впечатление, будто все это происходит не со мной и что скоро, проснувшись, я увижу себя в своей постели и пойму, что это только сон. А потом мы с бабушкой будем смеяться над этим сном.
На самом деле я шла рядом с Меллиорой Мартин, которая наняла меня на работу в дом священника. Она, девочка моего возраста!
Мистер Хаггети и миссис Ролт были так потрясены, что раскрыли рты, когда Меллиора вежливо попрощалась. Они смотрели нам вслед, и я слышала, как миссис Ролт тихо сказала:
- Нет, вы только посмотрите!
Я бросила взгляд на Меллиору и почувствовала смутную тревогу - мне показалось, что она начала сожалеть о своем необдуманном поступке. И тогда я поняла, что она вовсе не собиралась никого нанимать. Очевидно, она просто поддалась внезапному порыву, желая спасти меня от необходимости работать в Эббасе, - так же, как пыталась защитить от насмешек мальчишек, когда увидела меня тогда, в каменной нише.
- А вам ничего не будет? - спросила я ее.
- За что?
- За то, что вы меня наняли.
- Все будет в порядке.
- Но…
- Мы справимся с этим, - улыбнувшись, сказала Меллиора. Улыбка и задорный блеск в глазах делали ее еще краше.
Люди оборачивались и смотрели на нас, когда мы шли сквозь толпу, мимо разносчиков, которые расхваливали свой товар, рассказывая, как содержимое той или иной бутылочки излечит все болезни на свете; мимо жареных гусей и прилавков со всякими подарками. Мы были очень разные: она - светленькая, а я темная; она - нарядная и аккуратная, а я - хоть и чистая, потому что накануне выстирала свою одежду и вымыла волосы, но бедно одетая; она - в своих черных блестящих туфельках, а я - босая. Но никто не мог предположить, что она наняла меня на работу.
Меллиора привела меня на край поля, на котором проходила ярмарка. Там стоял пони, запряженный в рессорную двуколку, которая, как я знала, принадлежала священнику. В двуколке сидела гувернантка, женщина средних лет. Именно ее я часто видела вместе в Меллиорой. Когда мы подошли, она повернулась и воскликнула:
- Бог ты мой! Меллиора, что это значит?
Я поняла, что "это" относилось ко мне, и, вздернув подбородок, бросила на гувернантку высокомерный взгляд.
- О, мисс Келлоу, я должна объяснить… - начала Меллиора смущенно.
- Да уж, должна, - последовал ответ. - Ну так объясни, будь любезна.
- Это Керенза Карли. Я наняла ее.
- Что?!
Я повернулась к Меллиоре и с упреком взглянула на нее. Если я зря потратила свое время… Если она притворялась… Если это было просто игрой…
Она покачала головой. Снова эта ее неприятная привычка читать мои мысли!
- Все в порядке, Керенза, - сказала Меллиора. - Предоставь это мне. - Она разговаривала со мной так, словно я была ее подругой, а не нанятой служанкой. Меллиора могла бы мне понравиться, если бы я избавилась от своей острой зависти. Я представляла, что она глупая, робкая, нудная. Но это было совсем не так. Мне предстояло узнать, что у этой девочки довольно сильный характер.
Теперь наступил черед Меллиоры быть надменной, и ей это с легкостью удалось.
- Забирайся, Керенза. Мисс Келлоу, будьте любезны, отвезите нас домой.
- Послушай, Меллиора… - Эта мисс Келлоу была настоящим драконом. Я решила, что ей немного за сорок; у нее были живые глаза и крепко сжатые губы. Мне вдруг стало отчаянно жаль ее, потому что она, в конце концов, была всего лишь служанкой, хотя и привилегированной.
- Это, - прервала ее Меллиора, по-прежнему высокомерно, - касается только меня и моего отца.
Мы отправились назад, в Сент-Ларнстон. В полном молчании проехав мимо домов и кузни, мы вскоре оказались у серой церкви с высокой колокольней. Неподалеку от церкви виднелось деревенское кладбище с покосившимися могильными плитами, а прямо за ней стоял дом священника. Мисс Келлоу подъехала к двери.
- Идем, Керенза, - сказала Меллиора.
Я поспешила следом за ней, а мисс Келлоу повела пони в конюшню.
- У вас не было права нанимать меня, да? - спросила я.
- Конечно, я имею право, - ответила Меллиора. - В противном случае ты бы отправилась в Эббас. - Она улыбнулась и добавила: - И тебе это вряд ли понравилось бы.
- Откуда вы знаете?
- Догадалась.
- А вдруг мне и здесь не понравится?
- Понравится. Мой отец - самый лучший человек на свете. Любой будет счастлив жить в этом доме. Но мне придется объяснить ему… - Меллиора явно колебалась, не зная, что со мной делать. - Пойдем, - сказала она наконец.
Она открыла какую-то дверь, и мы вошли в просторный холл. На дубовой тумбе стояла большая ваза с нарциссами и анемонами. В углу тикали солидные напольные часы, а напротив двери поднималась широкая лестница. Меллиора жестом велела мне следовать за ней, и мы пошли вверх по лестнице. На втором этаже она открыла одну из дверей.
- Жди в спальне, - велела Меллиора, - пока я тебя не позову.
Дверь за мной закрылась, и я осталась одна. Мне никогда прежде не доводилось бывать в такой комнате. На окнах висели мягкие голубые шторы, на кровати - голубое покрывало. На стенах, оклеенных розовыми обоями с голубыми вензелями, висели картины. Но больше всего меня поразил небольшой книжный шкаф у кровати. Это книги, которые читала Меллиора! Они напомнили мне о разнице между нами, поэтому я повернулась к ним спиной и выглянула в окно. За окном я увидела сад, занимавший пол-акра. В саду были клумбы и лужайка. Там работал преподобный Чарльз Мартин, отец Меллиоры. Я наблюдала за тем, как Меллиора подбежала к отцу и стала ему что-то объяснять. Я внимательно смотрела на них, понимая, что сейчас решается моя судьба.
Преподобный Чарльз выглядел удивленным. Меллиора настойчиво продолжала говорить, помогая себе жестикуляцией. Они начали спорить; взяв отца за руку, она горячо доказывала ему что-то. Я с интересом продолжала следить за ними. Почему ее так волнует моя судьба? Вскоре я поняла, что Меллиора сумела настоять на своем. Вероятно, отец ни в чем не мог отказать своей очаровательной дочери. Он покорно кивнул, и они вдвоем направились к дому.
Через несколько минут открылась дверь и на пороге появилась Меллиора. На ее лице играла победоносная улыбка. Преподобный Чарльз обратился ко мне тем тоном, которым обычно читал проповеди со своей кафедры:
- Значит, ты пришла работать с нами, Керенза? Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.
Глава 2
Вскоре я начала осознавать, какой великолепный шанс дала мне Меллиора. И хотя позже со мной происходили странные вещи, первый год моего пребывания в доме священника казался мне самым волнующим периодом в моей жизни. Наверное, потому что именно тогда я поняла, что могу подняться на другую социальную ступень и оказаться в совершенно другом мире.
Меллиора стала моим счастливым шансом. Я быстро сообразила, что привлекаю ее не меньше, чем она привлекает меня. Эта девочка угадала во мне огромное желание вырваться из того окружения, которое я ненавидела, и была совершенно потрясена этим.
Конечно, у меня были личные враги в этом доме. И самым грозным из них стала мисс Келлоу. Строгая и чопорная, она, как выяснилось, сама была дочерью священника. Чрезвычайно озабоченная чувством собственной значимости, эта особа все время старалась доказать, что только жизненная необходимость вынуждает ее зарабатывать себе на жизнь. Однако, несмотря на болезненное честолюбие, она по-своему привязалась к Меллиоре. Поскольку я тоже в полной мере обладала этим качеством, мне легко было заметить его в других. Мисс Келлоу, как и я, была недовольна своей судьбой и, как и я, собиралась ее исправить. Была еще и миссис Йио, повариха и экономка, считавшая, что все слуги должны подчиняться ей - даже мисс Келлоу. Между этими дамами существовало соперничество, которое, признаться, было мне на руку. Миссис Йио, которая, как она сама говорила, ума не могла приложить, зачем меня взяли в дом, не питала ко мне такой неприязни, как мисс Келлоу, и иногда принимала мою сторону - просто потому, что таким образом она выказывала свое несогласие с мисс Келлоу. Были еще конюх Том Белтер и младший конюх Билли Томз. Они с симпатией посматривали в мою сторону, но я не допускала никаких фамильярностей, которые они позволяли себе с Кит и Бесс, двумя горничными. Я быстро дала им понять, что со мной это не пройдет, но они не затаили никаких недобрых чувств и даже стали уважать меня. Кит и Бесс поглядывали на меня со страхом, поскольку я была внучкой бабушки Би. Иногда они спрашивали меня о бабушке, хотели получить ее совет относительно любовных дел или рецепт отвара трав для улучшения цвета лица. Я помогала им, а взамен они брали на себя некоторые из поручений, которые мне давали.
Первые несколько дней в доме священника я редко видела Меллиору и даже подумала, что она, сделав доброе дело, тут же успокоилась. Меня перепоручили заботам миссис Йио, которая после жалоб по поводу моего ненужного присутствия в доме, все же нашла мне работу. И в эти первые дни я безропотно выполняла ее поручения.
В первый день, после того как Меллиора привела отца в свою комнату, я спросила, можно ли сбегать домой и сказать бабушке, где я буду жить. Разрешение было тут же получено. Меллиора пошла со мной в кухню и сама собрала корзинку вкусной еды, которую я должна была отнести брату, упавшему с дерева и покалечившемуся. Когда я пришла в наш дом, чтобы рассказать, чем закончился мой поход на ярмарку в Трелинкете, у меня было довольно приподнятое настроение.
Бабушка прижала меня к себе, едва сдерживая слезы, - я никогда не видела ее такой.
- Священник - хороший человек, - сказала она. - Лучше преподобного Чарльза никого нет в целом Сент-Ларнстоне. И его дочка - прекрасная девочка. Тебе будет там хорошо, моя дорогая.
Я рассказала ей о Хаггети и миссис Ролт, о том, как они чуть не наняли меня. Бабушка смеялась, представив, как они удивились, когда увидели, что я ухожу с Меллиорой.
Мы распаковали корзинку, но сама я к угощениям не прикоснулась. "Это все для вас, - сказала я. - Меня будут хорошо кормить в доме священника". Похоже, мои мечты стали реальностью. Разве не воображала я себя благотворительницей, этакой доброй феей?
Восторг прошел уже через несколько дней. В течение этого времени я не видела Меллиору и занималась только тем, что драила горшки и котелки, поворачивала вертел во время готовки, чистила овощи и скребла полы. Но зато кормили меня хорошо. Никакой постной похлебки. Однако именно тогда я услышала замечание, которое меня потрясло. Я мыла полы, выложенные плитами, в погребе, где хранились масло, сыр и молоко, когда в кухню вошел Белтер и заговорил с миссис Йио. Услышав, как он звонко поцеловал ее, я насторожилась.
- Прекратите, молодой человек, - хихикнула миссис Йио.
Он не прекратил, послышалась какая-то возня и тяжелое дыхание.
- Сядьте и прекратите. Вдруг служанки увидят. Будет нехорошо, если они узнают, что вы за человек, мистер Белтер.
- Но это же наш с вами секрет, миссис Йио?
- Ну хватит, хватит. - Потом она добавила: - У нас теперь работает внучка бабушки Би.
- Да, я видел. Довольно бойкая девчонка. Только мне непонятно… зачем ее взяли? Бог свидетель, священнику и так трудно всех нас прокормить. Так они еще и ее привели - а она за столом не ленится. Лучше бы она так же усердно работала, как ест!
- Значит, дела у нас идут неважно?
- Ну, вы же знаете, если у священника есть полпенни, он отдаст пенни.
Они быстро сменили тему - видимо, нашли для себя что-то более интересное, чем дела священника и мое появление. Но я скребла пол, продолжая размышлять об услышанном. Все здесь казалось мне таким роскошным. Было поразительно, что в этом доме с трудом сводят концы с концами. Тогда я в это не поверила. Это все сплетни слуг!
Я не прожила в доме священника и недели, как вдруг мне несказанно повезло. Меня послали убрать в комнате Меллиоры, пока она занималась в библиотеке с мисс Келлоу. Оставшись в комнате, я подошла к книжному шкафу и открыла одну из книг. В ней были картинки, а под ними - надписи. Я уставилась на них, пытаясь понять, что там написано. Я расстроилась и разозлилась, будто человек, которого посадили в тюрьму в тот момент, когда самое интересное происходило за стенами темницы.
Я подумала о том, удастся ли мне самой научиться читать. Ну, если, например, взять книгу, смотреть на буквы и стараться запомнить их форму. Или скопировать буквы и запомнить их. Я совершенно позабыла об уборке. Сев на пол, я брала одну книжку за другой, чтобы сравнить буквы и таким образом догадаться об их значении. Когда Меллиора вошла в комнату, я все еще сидела на полу.
- Что ты делаешь? - спросила она.
Я поспешно захлопнула книгу и сказала:
- Убираю комнату.
Девочка рассмеялась.
- Чепуха! Ты сидела на полу и читала. Что ты читала, Керенза? Я и не знала, что ты умеешь читать.
- Вы издеваетесь надо мной? - воскликнула я. - Перестаньте. Неужели вы думаете, что раз наняли меня на ярмарке, значит, купили меня?
- Керенза! - надменно произнесла она тем же тоном, каким говорила с мисс Келлоу.
И тут я почувствовала, что у меня задрожали губы. Выражение лица Меллиоры тотчас изменилось.
- Почему ты рассматривала книги? - мягко спросила она. - Скажи мне, пожалуйста. Я хочу знать.
Это ее "пожалуйста" заставило меня выпалить всю правду.
- Это несправедливо, - заявила я. - Я могла бы читать, если бы кто-нибудь показал мне, как это делается.
- Значит, ты хочешь научиться читать?
- Конечно, хочу! Я хочу уметь читать и писать - хочу больше всего на свете!
Она села на кровать, скрестила ноги и уставилась на носки своих блестящих туфелек.
- Ну, это довольно просто, - спокойно произнесла она. - Тебя нужно научить.
- А кто меня будет учить?
- Я, естественно.
Это стало началом. Она действительно стала меня учить, хотя позже призналась, что подумала, что мне скоро надоест. Надоест! Я не знала устали! На чердаке, который мы делили с Кит и Бесс, я просыпалась на рассвете и выводила буквы, копируя те, что Меллиора писала мне. Я воровала свечи из шкафа миссис Йио и жгла их полночи. Я пророчила Бесс и Кит ужасную кару, если они донесут на меня. А поскольку я была внучкой самой бабушки Би, они испуганно согласились хранить мой секрет.
Меллиора была поражена моими успехами, и однажды, когда я написала свое имя без помарки, ее захлестнули эмоции.
- Какой позор, - говорила она, - что тебе приходится делать другую работу! Тебе следует сидеть в классной комнате!
Спустя несколько дней преподобный Чарльз вызвал меня к себе в кабинет. Он был очень худой, с добрыми глазами и бледной кожей, которая, похоже, с каждым днем становилась все более желтой. Его одежда казалась слишком свободной для него, а светло-русые волосы были всегда взъерошены. Он не особенно заботился о своем здоровье, зато пекся о бедняках и людских душах. Однако больше всего на свете преподобный Чарльз любил свою дочь Меллиору. Очевидно, он считал ее одним из ангелов, о которых говорил в своих проповедях. Меллиора, как я заметила, могла делать с ним все, что хотела, поэтому мне повезло, ибо дочь унаследовала от отца его заботливость и любовь к людям. Священник всегда выглядел обеспокоенным. Мне казалось, что он думает обо всех людях, которые попадут в ад. Но после того как я услышала разговор миссис Йио и Белтера, мне пришло в голову, что он беспокоится еще и о количестве продуктов, которые съедаются в его доме, о том, как он будет расплачиваться за них.
- Моя дочь сказала, что научила тебя читать. Это очень хорошо. Значит, ты хочешь учиться читать и писать, Керенза?
- Да, очень хочу.
- А зачем?
Я знала, что не должна говорить правду, поэтому осторожно ответила:
- Потому что я хочу читать книги - такие, как Библия.
Ему понравился мой ответ.