* * *
Станислав пришпорил Сократа и вихрем пронесся по лесной дороге. После быстрой скачки от сердца немного отлегло. Варфоломей постоянно стоял перед глазами барина, причем так степенно, словно равный… Неожиданно Станислава осенила догадка: "А может он – побочный сын моего дядюшки? Нажил с горничной! Да сколько таких случаев!"
Станислав громко рассмеялся, в деревьях вспорхнула птица, испуганная шумом.
– Отлично! А, если он, действительно, сын моего дядюшки? И что это дает? Да, собственно, ничего. Единственное – зависть с его стороны. А это чувство весьма опасно…
Станислав снова хлестнул лошадь и помчался вперед. Перед всадником открылась развилка, он, не задумываясь, свернул направо – отчего и сам не знал, просто свернул и все.
Сократ несколько замедлил шаг, следуя вдоль небольшой рощицы. Всадник решил спешиться и пройтись немного пешком. Примерно через полчаса прогулки он услышал выстрелы. Любопытство взяло верх, Станислав прекрасно понимал, что вряд ли это могут быть разбойники, и направился на звук выстрелов.
Пройдя совсем немного, он увидел полянку, залитую еще теплым августовским солнцем. Посередине стояла дама, облаченная в дивную амазонку, и целилась из револьвера в импровизированную цель, поодаль – ее лошадь.
Станислав буквально оторопел от удивления: "Боже мой – Диана-охотница! А как прелестна!" Раздался выстрел – дама точно поразила цель… "Вот это – да! – подумал Станислав. – Такая запросто пристрелит!"
Не успел он об этом подумать, как Диана-охотница встрепенулась и нацелила оружие прямо в его сторону.
– Кто там? Выходите! Или я стреляю! Предупреждаю…
Дама не успела окончить фразу, как Станислав вышел из кустов.
– Право, не стоит! Я видел, как вы поражаете цель и просто уверен, что легко попадете мне в голову или сердце…
Внешний вид незнакомца несколько успокоил Диану-охотницу.
– А вы, наверное, наш сосед господин Матвеев? – высказала она предположение.
– Точно так, сударыня, – Станислав Александрович. – Позвольте узнать ваше имя, отчество.
– Антонина Петровна Забродина, здешняя помещица, жена Сергея Васильевича Забродина.
Станислав поклонился.
– Позвольте, поцеловать ручку.
Дама несколько удивилась, но протянула руку, предварительно сняв с неё перчатку.
– А вы отменно стреляете, Антонина Петровна, – заметил господин Матвеев.
– Вас это удивляет?
– Откровенно говоря: да! И очень.
– Почему, позвольте полюбопытствовать?
– Молодая, прелестная женщина упражняется в меткости стрельбы – согласитесь несколько не дамское занятие…
– Конечно. А дамское – вышивание, приготовление варенья, соленьев, игра на фортепиано…
– Возможно, – уклончиво ответил Станислав, понимая, что перед ним – особа весьма неординарная. – Что касается игры на фортепиано – мне это занятие по душе. А вам?
Антонина улыбнулась.
– Честно говоря, мне тоже. Я иногда люблю музицировать.
– Тогда позвольте пригласить вас в гости с вашим супругом. В гостиной моего дома стоит прекрасный немецкий инструмент. Покойный дядя выписал его аж из Берлина, дабы доставить удовольствие тетушке. Я бы с удовольствием послушал вашу игру…
– Благодарю за приглашение, сударь. Но мой супруг предпочитает игре на фортепиано охоту или карты, а лучше – выпивку в мужской компании. – Без обиняков призналась госпожа Забродина. Станислав несколько растерялся. – Вы удивлены моей прямолинейностью?
– Откровенно говоря: да, сударыня. Видите ли, я только недавно покинул столицу, а там не принято говорить то, что думаешь.
– Поэтому я никогда не рвалась в Петербург.
– Отчего же? Разве сельская жизнь не наскучила вам, такой красавице? – Как бы невзначай поинтересовался Станислав.
Он задел Антонину за живое. Она тотчас направилась к лошади.
– Если вас не затруднит: помогите мне сесть в седло.
– Вы уже покидаете меня? – Удивился Станислав. – Отчего же? Я был груб с вами? Простите меня! Умоляю вас!
Антонина рассмеялась.
– Вы, право, – дамский угодник. Наверняка столичные барышни от вас без ума.
– О! Вы несколько переоцениваете мою скромную популярность в столице, ведь я до сих пор не женат.
– Вероятно, вы не хотите связывать себя обязательствами и расставаться со свободой. – Предположила госпожа Забродина.
– В некоторой степени вы правы, – сказал Станислав, помогая даме забраться в седло. – Но думаю, что я просто не встретил ту, с которой хочу прожить остаток жизни…
– Вряд ли вы найдете ее в нашей глуши, сударь. Разве, что – во Пскове! Прощайте, до встречи!
* * *
Станислав посмотрел вслед Диане, скрывшейся за деревьями. Он вздохнул, сам того не понимая: отчего же ему стало так грустно? Может, эта дама задела его своей холодностью? – его, мужчину, от которого многие столичные барышни сходили с ума!
А она, эта провинциальная Диана-охотница, попросту его проигнорировала!
Станислав рассмеялся.
– Да, она скорее – мужененавистница! Такую женщину я еще не встречал! Непременно навещу ее супруга.
Станислав сел на лошадь и отправился обратно в имение.
* * *
Варфоломей видел, как молодой барин отправился на верховую прогулку. Он подозвал своего верного человека:
– Архип, возьми лошадь и проследи за барином. Места для него незнакомые, не ровен час, чего случится…
Архип многозначительно посмотрел на управляющего. Тот предвосхитил его мысли.
– Нет, нет… Последи за ним и только. Я должен сделать так, чтобы господин Матвеев, как можно скорее убрался обратно в столицу. Пусть себе там резвиться, а уж с имением я сам справлюсь.
– Кабы не вышло чего, сударь, – заметил Архип.
– Ты это про что?
– Да много барин спрашивает … и про вас тоже.
– И что он спрашивает?
– Кто мол, откуда вы… и все такое. Когда покойная барыня вас наняла в управляющие?
– А так это пустяки, не стоит беспокоиться, Архип. Никто ничего не знает, кроме тебя конечно. А ты ведь не скажешь?
– Да, что вы, сударь – могила! – Заверил Архип.
– Вот и славно, тогда отправляйся за барином.
Архип подождал, когда Станислав отъедет от имения, сел на лошадь и отправился за ним вслед.
Соглядай явился примерно через два часа и во всех подробностях доложил управляющему о встрече молодого барина и госпожи Забродиной.
– Этого еще не хватало! – возмутился управляющий, понимая, что женщина может спутать ему все карты.
* * *
Антонина, наконец, скинула узкую амазонку и с удовольствием облачилась в домашнее просторное платье.
– Что Сергей Васильевич? – поинтересовалась она у Лизаветы.
– Барин в порядке. Собирался вечером в гости к …
– Ну и хорошо, – перебила барыня. – Пусть отправляется.
Лизавета удивилась неожиданному равнодушию хозяйки, ведь она всегда интересовалась: куда отправляется ее супруг? А тут! Горничная подумала, что это очень странно… и не похоже на Антонину Петровну.
Антонина взяла в библиотеке наугад книгу и уединилась в своей комнате. Она пыталась читать, но тщетно. Образ молодого красавца Станислава так и стоял перед глазами. Женщина снова попыталась вчитаться…
– Да что же это такое?! – негодовала она. – Отчего я не могу сосредоточиться?! Она отбросила книгу и начала бесцельно прохаживаться по комнате. Ее одолевали тяжелые мысли: "Никакой жизни. Вот опять уехал… Куда? Зачем? Вернется опять поздно, навеселе… А годы мои идут, а детей все нет… А вот возьму и …."
Антонина оцепенела от посетившей ее мысли. Она повернулась к небольшой иконе Божьей матери, висевшей в комнате в углу.
– Прости меня, за мысли мои грешные. Но… жить более так не могу. Мочи нет! – Антонина перекрестилась, села прямо на пол и разрыдалась. – Кабы дети были – утешение! А то и их нет… И откуда им взяться, коли… спим по разным комнатам.
Лизавета услышала плач.
– Неужто барыня?
Она робко постучала в дверь комнаты.
– Войди, Лизавета…
Горничная вошла и увидела заплаканную хозяйку.
– Барыня, господи! Что ж это такое-то? Отчего вы плачете-то?
– Ох, Лизавета. Да ты сама все знаешь… Чего говорить-то… – Призналась Антонина, утирая глаза платочком.
– Барыня, вы так и скажите мне, что накипело. Я все стерплю. Но что мне делать скажите: как барина от себя отвадить?
Антонина пристально посмотрела на горничную.
– Скажи мне честно: а Сергей Васильевич… Словом, он…
Лизавета догадалась, о чем хочет знать барыня.
– Нет, Антонина Петровна, ничего хорошего… Слаб он, уж больно пьет много вина да водочки анисовой. А они, как известно, не способствуют мужской силе.
– Зачем тебе это надо?
– Так выгонит ведь из дома. Рекомендации не даст. Куда я устроюсь в нашей-то глуши?
– Я дам тебе любую рекомендацию, – пообещала Антонина. – И денег дам.
Лизавета отшатнулась от барыни.
– Вы хотите от меня избавиться? Да, я виновата перед вами…
– Не винись. Дело твое – бабье, как говориться. А супругу моему не бойся отказать, коли не хорош он в постели. Пусть с другой прислугой утех ищет.
– Так ведь найдет, барыня…
– Да я не сомневаюсь. Ты иди, Лизавета, иди…
Но Лизавета не уходила.
– Что ты стоишь? – Удивилась Антонина. – Или сказать что хочешь?
– Да, хочу. Вы слыхали, что в соседнем имении хозяин новый из столицы приехал. Говорят, красивый…
Антонина обомлела.
– И откуда прислуга наперед господ все знает? А?
Лизавета улыбнулась.
– Такое наше дело – о господах все знать. Да, говорят, не женатый он…
Горничная лукаво посмотрела на хозяйку.
– Иди, воли много взяла, говорить такие речи… – возмутилась Антонина Петровна, а сама призадумалась. "И правда, Станислав хорош собой…" – подумала она и почувствовала, как ее охватывает желание… Да, да – желание! Она желала мужчину! Антонина испугалась, но затем рассмеялась… С нелюбимым мужем она и вовсе забыла: что такое наслаждение и желание!
* * *
Весь остаток дня Антонина просто не знала, чем себя занять. Перед глазами стоял сосед-помещик, Станислав Александрович Матвеев. Женщина невольно предалась излишним фантазиям: вот он – высокий, стройный, охотничий костюм выгодно подчеркивает его мужскую стать… Лицо приятное… А глаза! Глаза, хранящие безумство страсти, словно в них поселились маленькие бесенята и вот-вот выпрыгнут наружу…
Антонину снова охватило волнение: "Может пригласить Станислава в гости? Ах… О чем я думаю! Я же давала клятву верности мужу перед богом и людьми! И что с того? А если мы жили-то, как супруги всего два года, а теперь – по разным спальням…"
Всю ночь Антонину мучили кошмары. Ей снился батюшка, который венчал ее с Сергеем Васильевичем. Отчего священник бегал за ней, задрав свои одеяния, выкрикивая весьма постыдные вещи, совершенно не соответствующие его сану.
Антонина проснулась рано, позвонила в колокольчик – вошла Лизавета.
– Как спалось, барыня? – Из вежливости поинтересовалась та.
– Ужасно. Всю ночь мучили кошмары… Неси воды умыться. Да и вели Назару заложить коляску.
– Как прикажите, барыня…
Антонина привела себя в порядок, позавтракала, собрала в корзину свежей выпечки, села в коляску и приказала кучеру:
– В Ремизово.
– Это мы мигом, барыня. В Ремизово, так в Ремизово!
Назар хлестнул лошадей кнутом, и коляска тронулась в путь.
Немного отъехав от имения, Антонина подумала, что уж слишком редко она посещает родительский дом в Ремизово: а не переехать ли ей туда? – сказать мужу, что, мол, желает навести там порядок… ли еще что-нибудь…
Женщина вздохнула: ей хотелось уединиться в старом родительском доме, почитай не была она там вот уже целый год.
"И могилки маменьки с папенькой навестить надо… И как прислуга там моя? Анфиса стара уже стала… Жива ли еще?.."
До Ремизово было примерно пять верст, исправные орловские рысаки домчали барыню быстро, уж Назар умел расстараться. Перед Анастасией открылось возвышенность, на котором виднелась усадьба и хозяйственные постройки. Она издали заметила: амбар покосился… Забор и вовсе лежит на земле.
Коляска въехала во двор усадьбы, из дверей выбежала молодая девка.
– Ох, барыня пожаловали! – затараторила она. – Вот радость – то какая!
Антонина взглянула на девку и удивилась:
– А, ты, чья такая? Не припомню тебя что-то.
– Да я – внучка Анфисы! – мигом ответила та.
– Глаша?! – Удивилась барыня. – Ты выросла, похорошела. А где Анфиса?
– Ох, барыня. Занемогла бабка моя. Ноги совсем не ходят… Сидит во флигеле не выходит… А вы к нам надолго?
– Не знаю, на пару дней… А там как Бог даст.
– Это хорошо, нам здесь без вашей хозяйской руки совсем невмоготу… – продолжала тараторить девка.
– А где отец твой? – Поинтересовалась барыня.
– Так в садах яблоки собирают, он и приглядывает… Вот… Как вы велели ему пять лет назад приглядывать за хозяйством, так он и…
– Хорошо, хорошо, – перебила хозяйка словоохотливую девку. – Бери корзину, идем в дом. Да вели растопить самовар.
– Как прикажите, барыня.
* * *
Родительский дом встретил Антонину разбухшими от сырости дверями, унылым залом – нехитрая мебель была застелена домашними холстами, дабы не запылилась. Она подошла к столу, сняла с него широкий, сшитый в несколько раз холст, с него посыпалась пыль…
– Глаша!
– Я здесь, барыня!
– Сними холсты да выбей с них пыль на заднем дворе… Постели скатерть белую, что с вышивкой по краям. – Антонина любила эту скатерть, ведь ее когда-то вышивала матушка.
– Все сделаю…
Глаша сняла холсты, свернула их и направилась на задний двор.
Антонина огляделась: стол растрескался от времени, видимо сказалось то, что в последние годы дом почти не отапливался из экономии. Кресла и диван, некогда обитые гобеленом с яркими цветами, выглядели печально…
Антонина вздохнула и направилась на второй этаж, где некогда располагалась ее комната, с трудом открыла разбухшую дверь: в комнате все оставалось по-прежнему. Она подошла к окну, невольно залюбовавшись пейзажем, знакомым еще с детства…
Вдалеке она увидела всадника, он ехал неспешно через поле, прямо к дому.
– Странно, кто это может быть? – Удивилась она. – Может сосед Свиридов? Но откуда он узнал, что я – здесь?
Всадник приближался, Антонина заинтересовалась незнакомцем: она давно не принимала гостей, ведь Сергей Васильевич предпочитал сам наносить визиты своим старинным друзьям и собутыльникам.
Антонина спустилась в гостиную, в этот же момент влетела Глаша, как угорелая:
– Барыня! К вам гость!
– Гость?! Кто такой? – удивилась Антонина.
– Назвался Варфоломеем, управляющим имения господина Матвеева! – выпалила Глаша.
– Пусть войдет. Да и принеси нам чаю с булочками, что я привезла.
* * *
Варфоломей всю дорогу обдумывал план действий: Архип, следивший за имением госпожи Забродиной, донес, что барыня, вероятнее всего, направилась в Ремизово, дабы посетить родительский дом. Управляющий понял: это шанс переговорить с Антониной Петровной тет-а-тет.
Управляющий снял охотничью шляпу и поклонился хозяйке.
– Простите, сударыня, что осмелился потревожить вас… Но у меня к вам дело.
Женщина смерила взглядом Варфоломея. Она не часто встречалась с ним, последний раз это был несколько лет назад, когда она навещала ныне покойную госпожу Матвееву-Орлову. И ее поразило материнское отношение пожилой барыни к своему управляющему. В то время она не обратила на это внимания, сейчас же это обстоятельство невольно всплыло в памяти… Отчего? Антонина не знала…
– Прошу вас, сударь, присядьте. Слушаю вас. Да и как вы узнали, что я – в Ремизово?
– Вашу коляску случайно увидел мой слуга Архип. Простите за дерзость, я тотчас решил, что это самый подходящий момент, дабы переговорить с вами.
Антонина напряглась.
– Меня это несколько удивляет. Но, впрочем, говорите…
– Дело в том, сударыня, мне стало известно, что ваш супруг заложил Ремизово в Псковский Земельный банк.
Антонина округлила глаза.
– Впервые слышу. И откуда вам это известно?
– Дело в том, что в банке служит мой старинный друг… Мы вместе учились в гимназии…
– Ах, вот как! – едва сдерживаясь, воскликнула Антонина. – И что же вы хотите от меня?
– Ровно через месяц наступает срок выплат по векселям. Я же хочу предложить вам сделку: я выкупаю дом по хорошей цене и становлюсь хозяином Ремизово.
Антонина побагровела, она чувствовала, что едва сдерживается, дабы не выгнать наглеца прочь.
– Вы можете выкупить имение по векселям только после того, как мы окажемся неплатежеспособными. Не так ли?
– Именно так, сударыня.
– Так вот, время еще есть.
– Но, сударыня. Посмотрите на вещи здраво: я пришел к вам, как порядочный человек, ибо я знаю: Ремизово – ваш дом. Поэтому купчую непременно должны подписывать вы сами. Вряд ли вы сможете погасить проценты, не для кого не секрет – дела ваши не в лучшем состоянии. Я не хочу приобретать Ремизово с банковских торгов – это лишние хлопоты. Давайте договоримся полюбовно. Я дам вам пять тысяч ассигнациями, вы же погасите все векселя, мало того останетесь в выигрыше!
Антонина не выдержала:
– Мне кажется весьма удивительным, сударь, что вы располагаете подобной суммой!
– Сударыня – я честный человек. Покойная госпожа Матвеева-Орлова мне хорошо платила, и я скопил некоторую сумму…
– И теперь вы по дешевке хотите прикупить мое имение. Пусть оно небольшое – да! Но я здесь родилась!
– Сударыня, я понимаю ваши чувства. У вас еще есть время. Я же откланиваюсь, надеюсь наш разговор продолжиться…
– Сомневаюсь! – резко перебила управляющего Антонина. – Прошу оставить мой дом!
Варфоломей поклонился и ушел. Антонина пребывала в бешенстве. В это время вошла Глаша с самоваром.
– Вот, барыня, прямо с пылу с жару… А что это с вами? Вас расстроил этот вурдалак?
Антонина едва вымолвила:
– Не спрашивай… Не твое дело…
Антонина разрыдалась, Глаша не знала чем помочь барыне и, присев рядом с ней тоже разрыдалась.
– А ты чего ревешь? – спросила сквозь слезы барыня.
– Так вам же плохо? Жаль мне вас? Ох… – Глаша опять закатилась слезами.
– Поди прочь! – разозлилась Антонина на девку. – Вели Назару готовить коляску, я еду обратно в Забродино…