Кора головного мозга постоянно имеет дело как с вновь поступающей информацией, так и с информацией, сохраненной в памяти. Непрерывный просмотр и сравнение воспринимаемых образов текущей информации из внешнего мира с внутренними образами и составляют предполагаемую основу сознания (Блум Ф. [и др.], 1988). В нейрофизиологии весьма популярна гипотеза "повторной сигнализации", предполагающая повторный вход возбуждения в исходную группу нейронов с последующим синтезом информации из других групп нейронов и из внешней среды (Edelman G., 1989).
Процессы внутри коры в данном подходе рассматриваются как материальная основа сознания. Эти процессы, возможно, представляют способность нервной системы взаимодействовать со своими внутренними состояниями как с "независимыми сущностями" (Матурана У., 1996), что и послужило основой для возникновения сознания. Эту интересную гипотезу косвенно подтверждают некоторые психологические наблюдения, в частности феномен так называемого раздвоения личности.
После фундаментальных работ выдающегося нейрофизиолога Р. Сперри (1913–1994) понятие функциональных различий двух полушарий мозга, более того, двух разных сознаний, стало общепринятым (Sperry R., 1969). Оба сознания сосуществуют у каждого человека и, благодаря тесной взаимосвязи, влияют друг на друга. Единое сознание, состоящее из двух качественно разных компонентов, – сугубо человеческое свойство мозга. После открытия этого феномена сразу встал вопрос, который до сих пор продолжает волновать ученых: чего больше в этом взаимодействии – сотрудничества или соперничества (Хамори Й., 1985). Возможно, предпосылкой сознания является специфическое взаимодействие между совокупностями информации, перерабатываемыми по отдельности двумя разными полушариями (Адам Д., 1983).
Р. Сперри являлся активным сторонником эмерджентного подхода к проблеме сознания. Такой подход берет начало с теории "эмерджентной эволюции", предложенной С. Александером (1859–1938) и К. Лойд-Морганом (1852–1936). Концепция "эмерджентной эволюции" гласит, что взаимодействие между элементами на одном уровне приводят к качественно новым явлениям на другом уровне. Эта концепция как бы противоположна редукционистскому подходу. Эмерджентное свойство представляет собой историческое новообразование, принципиально не сводимое к его составляющим (Сперри Р., 1994).
Одним из важнейших "ключей" к пониманию природы сознания является раскрытие механизмов памяти – самой интригующей области современной нейробиологии. Желающих познакомиться с направлениями исследований в этой перспективной области можно отослать к увлекательно написанной книге С. Роуза "Устройство памяти" (Роуз С., 1995).
Психологические аспекты парадоксов сознания представлены в замечательной книге В. М. Аллахвердова "Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания" (Аллахвердов В. М., 2003).
В заключение этого краткого обзора отметим точку зрения английского математика Р. Пенроуза. В своей знаменитой книге "Новый ум короля", указывая на отсутствие фиксированных отношений между нейронами, он приходит к выводу, что мы никогда не сможем понять работу мозга и разума путем анализа (Penrose R., 1990).
Язык и речь в антропогенезе
У человека сознание неразрывно связано с речью. Любое когда-либо существовавшее человеческое сообщество имело речь, построенную по определенным правилам. Язык человека отличается от языка животных совокупностью характеристик, хотя его отдельные признаки могут быть в наличии и у животных. Именно благодаря языку у человека появилась возможность сохранения и накопления знаний, что, в конечном счете, и послужило главной причиной возникновения цивилизации. Но как же возникла речь?
Еще Ч. Дарвин высказал предположение, что лингвистические способности человека возникают в результате естественного отбора. Безусловно, для этого были необходимы анатомические предпосылки и соответствующий уровень развития мозга. С точки зрения эволюционной психологии, речь возникает для укрепления общественных связей как средство поддержания порядка в большой группе (Dumbar R., 1996).
Однако проблема возникновения речи, несмотря на огромные усилия ученых, еще далека от разрешения. Многие исследования заставляют усомниться в эволюционной преемственности человеческой речи от вокализации обезьян. Нейрофизиологические данные указывают на участие в этих процессах разных отделов мозга. Вокализация обезьян, вероятно, гомологична не речи человека, а непроизвольным звукам, связанным с эмоциями. Речь – эволюционно самостоятельная функция мозга. Благодаря высоким потенциальным возможностям мозга наших предков, они смогли выработать новую систему вокализации с самостоятельным мозговым контролем (Козинцев А. Г., 1997).
В 1957 г. американский лингвист Н. Хомский в своей книге "Синтаксические структуры" впервые обосновал теорию о биологической основе не только возникновения речи, но и фундаментальных принципов языка. Согласно ей, структура речи определяется свойствами, присущими речевой коре мозга. Все человеческие языки имеют единую структуру. Дети рождаются не просто со способностями научиться языкам, а имеют врожденную универсальную грамматику, состоящую из множества грамматических правил, которым не надо учиться. Эти правила управляют овладением конкретной грамматикой того языка, который окружает ребенка в определенный критический период его жизни. Обучение речи – это реализация врожденного свойства формирования связей между наследственными структурами. Пропуск критического периода в детстве невозможно компенсировать в дальнейшем.
Теория Н. Хомского, встреченная гуманитариями с негодованием, в последующем доказала свою правоту и нанесла решающий удар по бихевиоризму в языкознании.
Н. Хомский, один из крупнейших ученых XX века, подверг резкой критике современную гуманитарную науку, в особенности психологию. В своей итоговой книге "Язык и проблема знаний", подчеркивая роль вербального творчества для понимания природы человека, Н. Хомский пишет: "… мы всегда будем узнавать о человеческой жизни и личности из романов, а не из научной психологии" (Chomsky N., 1988). Интересно отметить, что похожие мысли мы находим у основателей психоанализа (Малашкина М. М., 2002). З. Фрейд, К. Г. Юнг, Э. Берн, Р. Мэй, читая и перечитывая классиков литературы, не раз задавали себе вопрос: а нужна ли вообще такая наука – психология?
Многочисленные исследования подтверждают биологические основы человеческого языка. Речь человека – одна из удивительнейших загадок биологии. Эта уникальная особенность не зависит от объема мозга. При такой редкой генетической патологии, как микроцефалическая карликовость, рост взрослого человека составляет около 60 см, а мозг – меньше мозга шимпанзе. Но, несмотря на это, карлики пользуются речью (Грегори Р. Л., 2003). Вероятно, для наличия речи большее значение имеют не размеры мозга, а особенности его структуры. Одной из таких особенностей является функциональная асимметрия.
Даже такое свойство языка, как способность формировать понятия, возможно, является следствием естественного отбора. Способность правильно распознать и классифицировать жизненно важные феномены является весьма полезной биологической адаптацией (Caramazza А., 2000).
Именно благодаря языку стало возможно культурное развитие человечества. Культуру, во всех ее аспектах, рассматривает особый раздел антропологии – культурная антропология.
10.4. Культурная антропология и палеопсихология
Речь и сложные когнитивные способности человека были важнейшими факторами для развития культуры. Что же такое культура? Как и в случаях "психики" и "сознания" дать четкое определение весьма сложно. В самом широком смысле культура есть совокупность социально передаваемых продуктов человеческого труда и мысли.
Культурная антропология как наука
Культурная антропология – это наука, изучающая динамику развития культуры и механизмы ее передачи в составе социальных и этнических групп. Немногие науки имеют столько школ и направлений, как культурная антропология. В этом отношении она не уступает даже психологии. Одной из причин такого множества является уже отмеченная сложность и неоднозначность понятия "культура". Так, в американской культурной антропологии наметилась тенденция рассмотрения культуры как системы символов, что, с точки зрения европейских ученых, значительно сужает это понятие.
В настоящее время под словом "антропология" часто понимается (особенно в западной литературе) именно культурная антропология, которая претендует на роль интегральной науки о человеке. Однако нельзя констатировать ее взаимопонимание с биологическими подходами к эволюции человека и его психики. Эволюционная природа психики часто игнорируется представителями социальных наук, получая у них ошибочное истолкование. Для западной гуманитарной традиции типично рассмотрение понятий "психика" и "душа" как синонимов. Этот факт может объяснить, почему эволюционная психология, возникшая в конце XX века, как и предыдущие направления, рассматривающие биологическую природу человека, вновь встретила критику ученых-гуманитариев.
Однако культурная антропология внесла большой вклад в понимание природы человека. Культурная антропология обогатила наши знания гигантским массивом знаний и наблюдений о человеке, его этническом и культурном разнообразии, показала уникальность каждой культуры, нелинейный характер ее эволюции.
В заключение хотелось бы коснуться проблемы терминологии. Немецкий ученый-эволюционист П. Мейер в рамках такого направления, как "биосоциология", рассматривает коэволюцию двух уровней организации человека: "биосоциального" (эволюционно-биологического) и "психокультурного" (специфического для человека). В этой концепции, несмотря на всю условность выделения уровней, можно приветствовать предложенную терминологию. Она позволяет порвать с давней (и, к сожалению, укоренившейся) традицией противопоставления "биологическое – социальное". "Социальное" является не антагонистом, а производным биологического и присуще многим социальным животным. Специфику социального у человека, выраженную культурой, необходимо четко отграничить от "социального биологического", и терминология П. Мейера, наконец-то, позволяет это сделать (Meyer Р., 1987).
Проблемы палеопсихологии в трудах классиков культурной антропологии
Поскольку история научной дисциплины во многом есть совокупность биографий ее создателей, мы кратко рассмотрим концептуальные установки классиков антропологии, акцентируя внимание на их подходах к проблеме палеопсихологии.
Английский этнограф Э. Тайлор (1832–1917) был одним из основателей антропологии, первым профессором и организатором кафедры с таким названием. В то время не было разделения антропологии на физическую и культурную. Труд Э. Тайлора "Первобытная культура" (1871) можно считать первым трактатом по антропологии.
Э. Тайлор уподоблял развитие культуры биологическому развитию, поэтому направление, созданное им, получило название эволюционизма. Эволюцию он рассматривал как саморазвитие идей, строя эволюционные ряды отдельных элементов культуры. Он считал, что представления первобытного человека о душе являются источником представлений о духе и религии.
Дж. Фрезер (1854–1941) был учеником Э. Тайлора. Он составил классификацию мистических и колдовских представлений и приемов, выводя их из психологических ассоциаций. Предложил несколько теорий возникновения тотемизма. Выявил связь между первобытными мифами и религиями первых классовых обществ. Интересно его замечание о мыслительных процессах: "Колдун никогда не подвергает анализу мыслительные процессы… никогда не размышляет над заключенными в них абстрактными принципами. Как и большинство людей, он рассуждает так же, как переваривает пищу – в полном неведении относительно физиологического процесса пищеварения" (Фрезер Дж., 1980).
Творчество Дж. Фрезера, особенно его итоговый труд "Золотая ветвь" (первое издание – 1898 г.), активно способствовало включению антропологии в западную культуру.
Американский антрополог Ф. Боас (1858–1942) первым выделил само направление – "культурная антропология". Он особо подчеркивал специфику отдельного народа, его языка, культуры. Отрицал законы развития общества, периодизацию истории, критерии прогресса, отдавая предпочтение описанию фактов, рассматривая каждое культурное явление как уникальное. Его программная книга – "Ум первобытного человека" (1926) – стала классикой культурологии.
Ученица Ф. Боаса Р. Бенедикт (1887–1948) является основателем внутри культурной антропологии направления, известного как "культуральная психология". В своей главной книге "Паттерны культуры" (1934) она приводит типологию культур, основанную на категориях психопатологии и ницшеанской философии. Согласно концепции Р. Бенедикт, представители любой культуры интегрируют действительность в рамках установок этой культуры, вне зависимости от фактов реального окружения. После работ Р. Бенедикт взаимосвязь культуры и личности, проявляемая в системах ценностей конкретного общества, стала предметом самых широких исследований.
Французский этнолог и культуролог Л. Леви-Брюль (1857–1939) был ученым редкой эрудиции. В книге "Первобытное мышление" (1910) Л. Леви-Брюль сформулировал две основные концепции.
Концепция коллективных представлений гласит, что сумма традиций культуры данного общества, психологические стереотипы программируют поведение человека. В первобытном обществе отклонение от традиций практически не встречается. И в "цивилизованном" обществе традиции держат человека "крепче", чем может показаться.
Крушение многих традиций в конце XX века ввергло человека в состояние растерянности, было значимым фактором невротизации общества (Тоффлер Э., 2002). Однако Л. Леви-Брюль этого уже не наблюдал.
Концепция сопричастия объясняет ассоциативную связь, которая возникает между представлениями о явлениях внешнего мира при их осознании. Главное следствие из этой концепции составляет основу теоретического подхода Л. Леви-Брюля. Оно гласит, что мышление первобытного человека и мышление цивилизованного человека – это не две последовательные стадии развития, а две принципиально разные ментальные категории. У первобытного человека "дологическое мышление", поскольку оно не подчиняется законам формальной логики, а подчиняется закону "партиципации". По этому закону все явления в природе существуют в разных временных и пространственных измерениях. Л. Леви-Брюль пишет: "Для первобытного мышления не существует факта, который был бы только фактом… Все воспринимается в комплексе коллективных представлений, в котором преобладают мистические элементы" (Леви-Брюль Л., 1994).
Выделение первобытного мышления в концепции Л. Леви-Брюля вызвало наибольшие споры и критику. Против принципиальных различий мышления первобытного и современного человека выступили многие известные ученые, в том числе другой выдающийся французский антрополог и социолог К. Леви-Стросс, основатель особого направления – структурной антропологии. Именно ему удалось показать, что мифологическое мышление древнего человека при всей своей специфичности имеет много общего с мышлением современного человека. С самого начала оно было рационально и глубоко метафорично. Анализ метафоричности архаичных мифов, проведенный К. Леви-Строссом, показал значение мифологии в развитии различных видов искусства (Леви-Стросс К., 1986). Интересно отметить, что с его точки зрения наука и магия – это просто разные способы организации картины мира и получения знаний о нем. Эти способы, по Леви-Строссу, основаны на одних и тех же базовых мыслительных процессах.
Аналогичные взгляды высказывал еще один французский ученый А. Леруа-Гуран (1911–1986), посвятивший свои труды вопросам эволюции культуры. Он пишет: "…с самого начала Homo sapiens вел себя так же, как современный человек… Его жилища, искусство, украшения создают такую интеллектуальную атмосферу, в которой мы сразу узнаем себя" (Леруа-Гуран А., 1971).
Английский антрополог А. Радклифф-Браун (1881–1955) был выдающимся лектором. Преподавательская деятельность принесла ему необычайную популярность. Его основные работы, собранные в книге "Структура и функция в первобытном обществе" (1952), ставят задачу превратить антропологию в естественную науку об обществе, подчеркивая роль биологических закономерностей.
На роли бессознательного в эволюции психики у человека было сконцентрировано внимание основателя психоанализа З. Фрейда (1856–1939). В последующем эта тема также активно обсуждалась в работах других психоаналитиков. Особенно большое внимание ей уделял основатель "аналитической психологии" К. Г. Юнг (1875–1961), который развил учение о коллективном бессознательном, в образах которого – "архетипах" – он видел источники общечеловеческой символики (мифов, сновидений). В своей концепции К. Г. Юнг во многом опирался на работы Л. Леви-Брюля (Юнг К. Г., 1995). Несмотря на всю умозрительность концепции "архетипов", она перекликается с исследованиями генетических истоков психики. Так, анализ такой иррациональной характеристики, как страх, показал, что различные стимулы далеко не равнозначны для его возникновения. Существует врожденная предрасположенность на определенные стимулы, которые вызывают страх легче, чем другие. Механизм такого наследования не более понятен, чем версия "архетипов".
Хотя теоретические интерпретации психоаналитиков подверглись справедливой критике, их несомненная заслуга заключается в привлечении внимания к проблеме бессознательного. В этом же русле можно рассматривать работы российского историка Б. Ф. Поршнева (1905–1972) о роли суггестии и контрсуггестии в формировании психологических особенностей первобытных групп (Поршнев Б. Ф., 1976).
10.5. Мифология и искусство в русле культурной антропологии
Наличие общего в различных областях культуры (религии, мифологии, искусстве, мировоззрении) у самых разных народов указывает на универсальные аспекты человеческой психики, на их филогенетические истоки.
Мифология
Мифы можно рассматривать как символическую, знаковую систему, которой описывается внешний мир. В них переплетены элементы религии, искусства, философии и науки. Для мифа характерна замена причинно-следственных связей прецедентом. Научному принципу объяснения в мифах противопоставляется начало во времени.
Сравнительно-исторический подход в мифологии позволил установить, что в чрезвычайно разнообразных мифах народов мира целый ряд тем и сюжетов повторяется. Типичны мифы о происхождении Солнца, Земли, Вселенной, человека, животных, социальных институтов. Характерной чертой мифа является очеловечивание всей природы. Немецкий психолог Ф. Кликс (в 1980 году он был избран президентом Международного союза психологических наук) писал: "Мифы интерпретируют все по образу и подобию человека. Побуждения животных сходны с мотивами людей, растения разговаривают, у камней обнаруживаются те или иные желания. Мифы объясняют действие сверхъестественных сил. Тем самым они обосновывают магию, задачи которой состоят в создании желаемого будущего" (Кликс Ф., 1983).