Эштон посмотрел на нее несколько ошеломленно - такая логика была ему недоступна. Затем, медленно вздохнув, он сказал, смягчая свои слова улыбкой:
- Право же, вы ошибаетесь, Марелда. Поймите, я люблю жену. - Улыбка погасла, ион раздельно, подчеркивая каждое слово, произнес: - Я люблю Лирин.
Смысл сказанного наконец дошел до нее и произвел шоковое воздействие. Обворожительная улыбка уступила место гримасе гнева. В темных глазах зажегся опасный огонь, и, буквально кипя от злости, она двинулась к нему, готовая расцарапать в кровь лицо.
- Успокойтесь, Марелда, - резко скомандовал он, хватая ее за руки и твердо встречая яростный взгляд. - Это ничего вам не даст.
Марелда с криком вырвалась у него из рук. Схватив пеньюар, она просунула руки в рукава и крепко затянула пояс. Косметика резко проступила на ее искаженном яростью лице, придавая сходство с уличной девкой. Быстрыми резкими движениями она стянула волосы в узел и, не выбирая выражений, сказала все, что думает об Эштоне. Тот с удивлением выслушал беглый обзор жизни своих предков, обстоятельств собственного рождения и воспитания. Она не упустила ни малейшей детали из его жизни, вплоть до самого последнего времени.
- Ах ты, мерзавец этакий! Потаскун паршивый! Я, понимаешь ли, жертвую ради него своим женским достоинством, предлагаю ему свое нежное, беззащитное сердце, а он отбрасывает меня, как недоеденное яблоко. А потом этот самодовольный подонок поворачивается и уходит, заставляя искать утешение у других! - Уже открывая дверь, Марелда выкрикнула последние оскорбления: - Ничтожество! Гаденыш! Ух, эти мужчины! Все, как один, дураки!
С этими словами она вышла и изо всех сил хлопнула дверью. Минутой позже с таким же грохотом закрылась дверь ее собственной комнаты.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Марелда оставляла Бель Шен бушующая, как летняя буря. Она едва попрощалась со старыми дамами, которые были несколько удивлены ее поспешным отъездом. Большой чемодан с трудом засунули в ее экипаж, а когда появился Эштон, Марелда удостоила его лишь коротким кивком, не заметив протянутой руки. Слуга помог ей подняться на ступеньку, экипаж отъехал, и Аманда с тетей Дженнифер бросили любопытный взгляд на Эштона. Но понять что-либо по его мимолетной улыбке было нелегко.
Всю дорогу до Натчеза Марелда осыпала проклятьями хозяина Бель Шен, призывая землю разверзнуться и поглотить его вместе с разлюбезной невестой. Вот уж тогда бы она от души повеселилась на двойных поминках, с возрастающим гневом думала Марелда. Во всяком случае, если до нее когда-нибудь дойдет весть о кончине Лирин Уингейт, она, пообещала себе Марелда, непременно устроит танец на могиле этой потаскушки. Слишком уж она от нее настрадалась. Все ее усилия разбились о притворную невинность этой девчонки, которую Уингейты приняли за чистую монету. Это несправедливо! И страдающая сторона в этом деле она, а не эта шлюшка!
Картины вчерашнего вечера вновь и вновь мелькали в сознании Марелды, и в темных уголках ее души копились ярость и желание отомстить. Она уже не просто осыпала обидчиков проклятьями, она вздымала их на дыбу и жгла раскаленными углями за те мучения, что они ей причинили. С особым наслаждением она пытала девчонку, заставляя - в своем воображении - Эштона играть роль беспомощного наблюдателя. Мысли о мщении только подогревали ее ярость, и она принялась измышлять различные способы покарать этих двоих. Одно плохо - успеху предприятия в любом случае помешает закон. Он останется глух к ее доводам, и, что бы она ни предприняла, ее ожидает бесславный конец. Эта мысль несколько остудила ее. Пока она не изыщет возможности отомстить этой парочке вполне безопасным для себя способом, им не о чем волноваться.
Подпрыгивая на колдобинах главной улицы Натчеза, экипаж миновал таверну, у которой о чем-то оживленно болтала группа мужчин. Скользнув по ним равнодушным взглядом, Марелда различила приземистую массивную фигуру Хорэса Тича. Подобно птичке, он подпрыгивал на своих коротких ножках, стараясь занять положение поудобнее, но никто, казалось, не обращал на него внимания. Марелде он всегда казался личностью вполне комической, и она нередко посмеивалась над ним за спиной, замечая, впрочем, восхищенные взгляды, которые он кидал на нее. Может, удастся использовать этого типа в качестве инструмента мести - всего лишь за улыбку в награду? Да, пожалуй, дело верное.
Марелда велела кучеру остановиться и, высунувшись из окна, замахала платком.
- Мистер Тич! Эй! Мистер Тич!
Хорэс завертел головой и, увидев, кто его окликает, расплылся в радостной улыбке. Извинившись перед собеседниками, он своей утиной походкой засеменил к экипажу.
- О, мисс Руссе! Как я рад видеть вас! - Коротышку прямо распирало от радости.
Театр лишился поистине великой актрисы, когда Марелда решила избрать непыльную стезю богатой наследницы. Ее лучшей ролью была роль благовоспитанной дамы. Впрочем, даже если бы она играла похуже, Тич все равно бы не заметил, как в темных глазах Марелды мелькнула презрительная насмешка.
- Вы такой галантный мужчина, мистер Тич. В вашем обществе чувствуешь себя какой-то особенной дамой.
- Но вы и есть особенная дама, - живо откликнулся он. - Больше таких нет.
- Полно, мистер Тич. Вы говорите такие вещи. Как бы у меня голова не закружилась от ваших комплиментов.
Хорэс места себе не находил от восторга.
- Да нет, какие там комплименты! Вы самая очаровательная дама во всем Натчезе! И, позвольте сказать, самая красивая.
Марелда опустила глаза и улыбнулась, притворяясь взволнованной.
- О, вы заставляете меня краснеть, мистер Тич.
Хорэс выпятил толстый живот, рискуя с мясом вырвать пуговицы на клетчатом жилете. Еще никогда ему не приходилось вызывать краску на женском лице, за исключением, конечно, краски гнева, и мысль, что его героические усилия увенчались таким успехом - покраснела сама Красавица Марелда, - разом подняла его в собственных глазах. Купаясь в лучах блаженства, он все же заметил, что улыбка на лице Марелды постепенно сменилась выражением озабоченности и что она начала нервно комкать в руке платок. Тут он вспомнил, что она зачем-то окликнула его, и осторожно спросил:
- Э-э… могу ли чем-нибудь быть вам полезен, мисс Руссе?
- О, мистер Тич, мне не хотелось бы вас беспокоить…
- Ну что вы, мисс Руссе, я всегда к вашим услугам.
- Ну, что ж, если вы не сочтете это за навязчивость с моей стороны…
- Да о чем вы, мисс Руссе! Просите что угодно, и если это только в моих силах…
- Прямо не знаю, к кому обратиться, - якобы с усилием заговорила Марелда, на ходу придумывая историю. - Видите ли, приезжает мой дядя, а у него по вечерам привычка пить пунш - в медицинских целях, разумеется.
- О, разумеется, разумеется!
Нарочито растягивая слова, Марелда продолжала сладким голосом.
- Я совершенно забыла сказать слугам, чтобы они купили бутылку-другую про запас, а дядя приезжает уже сегодня. В доме нет мужчин, чтобы заняться такими делами, и я в совершенной растерянности. Буфет пуст, а если я не предложу ему чего-нибудь выпить перед ужином, дядя Бог знает что может подумать о моем гостеприимстве. Самой в таверну идти не хочется. Это мужская территория. Вы ведь понимаете меня, верно? А послать кучера… Кто тогда присмотрит за экипажем?
- О, позвольте мне помочь вам, мисс Руссе? - Хорэс охотно заглотил крючок.
- Я так признательна вам, мистер Тич. - Марелда достала кошелек, на дне которого зазвенела мелочь. - Минуту, сэр, вот деньги, пожалуйста.
Обезумев от счастья услужить такой красивой женщине, мистер Тич сразу же запротестовал.
- Об этом не может быть и речи, мисс Руссе. Позвольте оказать вам эту маленькую услугу. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
Мелкими шажками - словно утка по замерзшему пруду - Хорэс запрыгал в сторону таверны. Если леди просит одну бутылку, она наверняка не откажется от двух или трех, подумал он, чувствуя себя на седьмом небе.
В глазах Марелды появился хищный блеск, в голове пронесся целый вихрь мыслей. Наследство, которое оставил ей отец, далеко не удовлетворяло ее жажду богатства, а тут вдруг открылась такая бездна возможностей. У семейства Тич было вполне достаточно денег, чтобы компенсировать любые недостатки этого коротышки, а ведь Хорэс, похоже, готов исполнить любое ее желание. Это вам не Эштон, с которым невозможно иметь дело. Она была так поглощена своими планами, что не заметила, как дверь таверны открылась и на пороге показался Тич. В руках у него был большой бумажный пакет. Он быстро подошел к экипажу и, раскрыв дверцу, сложил покупки у ног Марелды.
- Тут на две недели хватит, мисс Руссе. - Он приоткрыл пакет - внутри виднелись четыре бутылки. - У вашего дяди недостатка в выпивке не будет.
- Ну, мистер Тич, просто нет слов. Я ваша должница. Не хотите ли проехаться со мной? Я могла бы вас подбросить, куда вам нужно.
- Сама поездка с вами - величайшее удовольствие, мисс Руссе, неважно, где вы меня высадите. - Он махнул рукой кучеру-негру, сидевшему на козлах. - Мой экипаж поедет следом. - Хорэс устроился напротив Марелды, лопаясь от гордости, что у него такая спутница.
Марелда взмахнула платком, указывая на группу мужчин, собравшихся у таверны.
- Надеюсь, я не отвлекла вас от чего-нибудь особенно важного?
- Достаточно важного, чтобы посеять страх в сердцах всех мужчин, женщин и детей Натчеза, если бы они только знали правду. Сейчас нужно как-то действовать.
- Боже мой, звучит устрашающе! - Марелда в притворном испуге захлопала ресницами. - И в чем же дело?
- А в том, что из психушки сбежал кое-кто из этих полоумных!
- Исчезли пациенты психиатрической больницы? - на сей раз непритворно удивилась Марелда.
- А вы что, ничего не слышали? - Хорэс был явно доволен своей ролью вестника. - Сгорела психушка, и несколько человек исчезли. Сейчас, в этот самый момент, они без всякого присмотра бродят где-то в окрестностях, и кто знает, что нас ожидает.
- Когда же это все случилось?
- Да в тот самый вечер, когда мы ожидали в Бель Шен возвращения Эштона Уингейта.
Марелда откинулась на спинку сиденья и, глядя на собеседника, принялась соображать. Эштон говорил, что Лирин, возможно, выскочила из горящего дома, и вот оказывается, что сгорела психиатрическая больница. Что это, случайность? Марелда едва не рассмеялась. Может, теперь ей удастся найти безопасный способ мести?
С выражением преувеличенной тревоги Марелда повернулась к коротышке.
- Как вы думаете, может, та девица, которую Эштон привез домой, - одна из сбежавших?
Хорэс удивленно поднял брови. Это не приходило ему в голову.
- Ну, может, она…
- Эштон утверждает, что это его жена, но кто же этому поверит? - Марелда почти физически ощущала, как Хорэс упивается неожиданным поворотом событий. - Как это может быть, когда всем известно, что Лирин Уингейт умерла три года назад?
- Но… зачем же тогда Эштону говорить, что это его жена?
Марелда сделала вид, что задумалась, затем пожала плечами.
- Мне неприятно говорить это, но ведь всякий знает, как Эштон неравнодушен к красивым мордашкам. С одной стороны, он допускает, что девушка бежала из сумасшедшего дома. С другой, она твердит, что ничего не помнит. Так почему бы не воспользоваться этим в своих интересах?
Хорэс задумчиво поскреб подбородок.
Не исключено, что предположение Марелды имеет основания, однако же ни за что в жизни он не будет связываться с Эштоном и уличать его во лжи.
- Так или иначе, но она нашла надежное местечко.
Марелде весьма не понравилась такая реакция.
- Что вы, собственно, имеете в виду?
- Никто не пойдет против Эштона, - просто ответил Хорэс.
- Но кто поручится, что эта девчонка не сбежала из сумасшедшего дома?! - Рассерженная его равнодушием, Марелда бросила Хорэсу его же слова.
- Кто знает, что нас всех ожидает?!
- Боюсь, нам придется подождать, пока она что-нибудь предпримет, и уж только потом забрать ее из Бель Шен.
- Предпримет? - Марелда едва сдерживала растущее раздражение. - Например, убьет кого-нибудь? Или причинит кому-нибудь вред? - Требовалось что-то сверхординарное, чтобы заставить Хорэса, равно как и большинство других, пойти на Эштона Уингейта. - Я теперь глаз не сомкну! - заявила Марелда, хотя все знали, что после пары бокалов пунша ее и пушками не разбудишь. - Эта женщина может убить меня в собственной постели, и некому будет прийти на помощь.
- Я буду счастлив быть вам хоть чем-нибудь полезным, мисс Руссе, - живо откликнулся Хорэс. - Если так вам будет спокойнее, я готов приходить чуть ли не каждый день… или вечер… лишь бы вы чувствовали себя в безопасности.
- Неужели и вправду, Хорэс? - ласково улыбаясь, Марелда подалась вперед и положила свою руку в перчатке на его ладонь. - Вы настоящий друг.
Теперь, получив некоторое поощрение, Хорэс Тич дал волю своему увлечению Марелдой. Едва вытерпев неделю, покуда, по его предположению, у нее должен был гостить дядюшка, Хорэс под каким-то предлогом явился к Марелде домой. Дверь открыла служанка. Окинув Хорэса скептическим взглядом, она попросила его подождать в гостиной, пока доложит о его приходе хозяйке. На каминных часах было девять с минутами утра. Хорэс, стремясь как можно скорее приступить к выполнению своих добровольных обязанностей, даже не подумал, что Марелда, вероятно, поздно встает. На серебряном подносе ему подали кофе, чтобы сократить минуты ожидания, и он принялся нетерпеливо постукивать ногтем по фарфоровой чашке. Часы мерно тикали. Хорэс уже допивал вторую чашку крепкого черного кофе, когда в гостиной наконец появилась Марелда. Однако же ожидание было не напрасным, по крайней мере ему так показалось. Пеньюар Марелда накинула как бы наспех, а видневшаяся под ним рубашка оставляла грудь достаточно открытой для того, чтобы крепкий кофе ударил Хорэсу в голову.
- Прошу принять мои нижайшие извинения. - Хорэс неловко встал, едва не опрокинув чашку с дымящейся жидкостью. - Мне менее всего хотелось тревожить ваш сон.
Марелда неторопливо пересекла комнату, налила себе кофе, сдобрив его несколькими ложками сахара и солидной порцией сливок, и лишь затем соизволила обратить внимание на гостя. Лицо его раскраснелось, а глаза, которые он не отводил от тщательно продуманного декольте, готовы были, казалось, выскочить из орбит.
Как бы испытывая его на прочность, Марелда небрежно повернулась к Тичу спиной и отхлебнула кофе.
- Ну что вы, что вы, мистер Тич. Просто я никого не ждала так… в такое время. - Она лениво повернула голову к каминным часам, давая ему возможность рассмотреть ее левый профиль, - в этом ракурсе Марелда, по собственному мнению, выглядела эффектнее всего. - Если бы мне хоть на минуту пришло в голову, что вы действительно решили взять на себя заботу обо мне, то я бы лучше приготовилась к нашей встрече. - Прозвучало это весьма искусственно, но Марелда решила не обращать внимания на такие пустяки, наслаждаясь тем впечатлением, которое она явно производила на толстячка.
- Прошу вас, - грациозно повела она рукой, - присаживайтесь и чувствуйте себя как дома. - Он повиновался, а Марелда устроилась прямо напротив Хорэса, при этом, усаживаясь и оправляя пеньюар, она дала ему возможность бросить взгляд на свою обнажившуюся на миг ногу.
Хорэс и так был потрясен видом пышной груди, темных, с поволокой, глаз и ярко накрашенных губ, а тут еще и этот электрический удар. Над верхней губой у него выступили капельки пота. Он завертел головой, пытаясь ослабить узел ставшего внезапно тесным галстука.
- Я… как бы это сказать… Словом, если мы теперь друзья, то… как бы это сказать… "мистер" звучит… как бы это сказать… слишком формально. Быть может… - Он все никак не мог облечь в связную форму это дерзкое предложение и почувствовал истинное облегчение, когда выяснилось, что его поняли.
- Ну конечно! - Она сделала еще один глоток и искоса посмотрела на гостя. - Вы можете называть меня Марелдой, а я, - она наклонилась с соблазнительной улыбкой, - буду звать вас… Мамфордом.
Ему стоило немалых усилий оторвать взгляд от выреза ее пеньюара и посмотреть ей в глаза. И уж вовсе невозможно было делать этому прелестному созданию какие-нибудь замечания.
- Я… как бы это сказать… - Пот тек с него градом, и он нервно провел рукой по шее под воротником, явно нуждаясь в глотке свежего воздуха. - Видите ли… как это бы сказать… у меня есть среднее имя, Хорэс, и я…
- Но, милый, - ласково перебила его Марелда, - мне нравится Мамфорд или даже… - Хорэс весь сжался в ожидании того, что сейчас услышит. - Мамми!
- Я, как бы это сказать… А может, все же Хорэс? - Его голос звучал едва слышно, так больно было ему перечить красавице. - Мать и Сисси всегда звали меня Мамми и другие ребята… - Память о тех оскорблениях, которым он подвергался в детстве, была так тяжела; что не выразить словами. Вертя в руках чашку и мучительно раздумывая, как бы сменить тему, он сидел, словно аршин проглотив, на самом краешке дивана, вперив взгляд в застежки собственных ботинок.
- Ну конечно, дорогой, как скажете. - Марелда отставила чашку, поднялась и сделала шаг ему навстречу. Хорэс вскочил на ноги, чувствуя, что от сильного запаха лавандовой воды у него начинает кружиться голова.
- Ну что ж, вы видите, что здесь все в порядке, мне ничто не угрожает, - констатировала она, поправляя пеньюар. Хорэс не сводил с нее глаз, ловя каждое движение. - Время к полудню, так что пора переодеваться к обеду. "Надеюсь, они там на кухне пошевеливаются", - про себя подумала она. Обычно Марелда не завтракала, разве что в гостях у Уингейтов; порядки, принятые в их доме, буквально приводили ее в дрожь. - Или у вас какое-нибудь еще дело? К слову, удалось что-нибудь узнать об этой женщине, что живет у Уингейтов? - Марелда взяла Хорэса за руку и повела к двери, как бы случайно прикасаясь к нему грудью. - На что угодно готова спорить, что она сбежала из сумасшедшего дома. Как иначе объяснить ее появление в лесу в тот же вечер в одной ночной рубашке? Странно, что никто не хочет растолковать это Эштону. Он сильно рискует, привечая ее у себя дома. Может, это именно она подожгла сумасшедший дом и теперь собирается проделать то же самое с Бель Шен?
Хорэс Тич сам не помнил, как оказался на улице. Позднее он смутно вспомнил соблазнительно изогнутые в улыбке губы мелькнувшие в проеме двери, но больше всего запомнилась податливая плоть, к которой довелось прикоснуться его руке. Тич весь раздулся от гордости. На свежем воздухе он понемногу пришел в себя и заметил, что держит в руке шляпу. Поскольку по всем признакам это была его собственная шляпа, он нахлобучил ее на голову и направился к центру городка. Скрип колес где-то поблизости напомнил, что приехал он в экипаже. Забившись внутрь, он стал прикидывать, как бы разговорить Эштона Уингейта и порасспросить его об этой таинственной особе. Следовало также предусмотреть возможную реакцию последнего, если что обернется не так.
Мысль Хорэса напряженно работала, но стоило ему выбрать ту или иную тактику, которая, казалось, должна была принести успех, как воображение рисовало ему устрашающие картины расправы, учиняемой над ним хозяином Бель Шен. Он все еще ничего не придумал, когда экипаж поравнялся с небольшой группой людей, что-то оживленно обсуждавших на углу Главной улицы. Внимание его привлекло одно слово: "Психушка!"