– Сейчас на кону куда большая честь, куда более важный долг. Долг перед моим ребенком.
Он придвинулся еще ближе; Дестини прижалась спиной к двери, внутри у нее вспыхнуло пламя.
– Нет. – Она больше ничего не могла сказать. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным поменять свои планы, жениться на ней ради ребенка…
Их ребенка.
Она сглотнула от вспышки эмоций их прошлого. Она как будто повторяет историю своей матери. А что, если история и закончится так же? Что, если у нее будут такие же проблемы во время родов и ребенок останется в этом мире один? Что, если Зафир будет таким же отцом, как у нее, – будет обеспечивать ребенка, но не любить? Она не могла так рисковать.
Нет, она выйдет замуж только по любви. А любви Зафир не хотел.
– Почему ты это скрывала?
– Я не хотела ничего говорить, пока не схожу к врачу, не получу подтверждение.
– Для этого не нужно лететь в Англию. Ты получишь всю необходимую заботу здесь. Как моя жена.
Дестини вспыхнула. Зафир не знал, что врачи могут посоветовать ей отказаться от беременности, но так его слова становились еще очевиднее. Он предлагал жениться из чувства долга. Поэтому она ответила сердито:
– Я не сказала, потому что мы заключили договор на две недели, а не на всю жизнь.
Его темные глаза сузились, полные ярости.
– Договор? – возмущенно сказал он. Этот голос пронзил ее умирающее сердце. Но все к лучшему. Если он считает, что она настолько расчетлива, чтобы использовать беременность против него, тогда быстрее отправит прочь из Кезобана.
Зафир выдвинул стул от стола в тени веранды и нарочито медленно сел, переплетя пальцы перед собой.
– Садись. – Твердая команда прозвучала холодно, на контрасте с вечерней жарой, но Дестини все равно не подчинилась и осталась стоять. Зафир нахмурился. – Нам много нужно обсудить, но мы не начнем, пока ты не сядешь.
Властная аура окутывала его, как плащ. Хотя Дестини не хотела ничего обсуждать, она все-таки вытянула стул и села, скрестив руки на животе, словно защищая маленькую жизнь внутри. Зафир посмотрел на ее руки с минутным выражением раздражения, а потом снова взглянул ей в лицо; она никогда не видела его глаза такими холодными.
– Ты не можешь сказать ничего, что заставит меня передумать, Зафир.
– Если ты проводила со мной время ради прибыли, то я заключу с тобой новую сделку, которая обеспечит тебе жизнь в роскоши до конца твоих дней при условии, что наш ребенок будет воспитываться как законный наследник королевства Кезобан.
Он излучал ледяную ярость, задетый за живое. Но Дестини должна была нанести ему еще один удар, который причинял боль ей самой.
– Даже это щедрое предложение не заставит меня передумать. Я не хочу этого ребенка.
Прозвучавшие вслух, эти слова пробудили все ее страхи; она ничего не желала так сильно, как защитить маленькую жизнь у нее внутри, даже если для этого придется игнорировать ее любовь к отцу ребенка. Она поняла, что, что бы ни случилось, она родит этого ребенка. Даже если анализы будут положительными, Милли останется с ней до конца и в случае чего возьмет его себе и будет любить, как своего.
– Понятно. – То, как спокойно он воспринял ее признание, ранило ее. – Значит, для нас обоих будет выгоден договор, по которому ты покинешь Кезобан после рождения ребенка.
– Что? – Она вскочила на ноги, стул с грохотом рухнул на мраморный пол веранды.
– Я заплачу тебе любую сумму, чтобы ты осталась в Кезобане в качестве моей жены до рождения ребенка.
– Я не оставлю ребенка здесь. За кого ты меня принимаешь?
Неужели он действительно считает ее настолько бессердечной? Но она сама хотела создать такое впечатление.
– Я считаю, что ты захочешь лучшего для своего ребенка; а для него будет лучше вырасти здесь, во дворце, как будущий правитель страны. – Зафир не сводил с нее глаз, его руки были так же спокойно сцеплены, но внимание в его взгляде не оставляло сомнений, что он видит каждый нюанс эмоций, которые она пыталась скрыть.
У Дестини земля покачнулась под ногами. Она была вынуждена сесть, чтобы не выдать свою слабость. Прямо сейчас ей оставалось только согласиться на его чудовищные условия, чтобы закончить этот разговор, а завтра – уговорить его, что она все равно должна вернуться в Англию. Она сглотнула.
– Если тебя это устраивает, я согласна.
– Решено. Завтра объявят о нашей помолвке.
На следующий день Зафир все еще сходил с ума от гнева на расчетливость Дестини, которая торговалась так, словно ребенок был не более чем ошибкой, от которой она хотела избавиться. Всего несколько дней назад он считал, что влюблен в нее, хотя раньше никогда не испытывал таких эмоций; но как он мог любить настолько холодную женщину? Она просто обманывала его, заставляя поверить, что между ними что-то было, хотя на самом деле просто пыталась организовать сделку, которая обеспечит ее на всю жизнь.
Но что бы она ни делала, никуда нельзя было деться от того, что случилось нечто, что она вряд ли планировала. Ребенок. Его ребенок. Он сразится с самим дьяволом, лишь бы сохранить его и удержать в Кезобане. Конечно, когда объявят, что он выбрал в жены Дестини, могут быть проблемы, ведь она не такая женщина, какую все ожидают видеть его супругой. Но она будет матерью наследника, и это главное.
Любит он ее или нет – теперь это было не важно. Теперь его вел долг.
Сидя в роскошном пиршественном зале и глядя поверх голов собравшихся, Зафир был рассеянным как никогда. Его внимание то и дело обращалось к высоким аркам дверей в ожидании появления Дестини. Он не мог поверить, что, несмотря на всю боль, которую она ему причинила, он все еще жаждал ее увидеть, и больше того – обнять ее, поцеловать снова. Ему приходилось усилием воли напоминать себе, что она не та, какой он ее считал.
Наконец, когда огромный зал заполнился элитой королевства, появилась и она. Его сердце стукнуло громче. Дестини была бледна, темные глаза казались слишком большими на ее лице. Она спала? Или всю ночь ворочалась, как и он?
Шум разговоров в комнате сменился любопытным шепотом, а потом стих, наверняка в ответ на ее одежду – роскошные пурпурные и золотые шелка. В точности как Зафир велел Мине ее нарядить. Это были цвета шейха; они отмечали его владение девушкой.
Их взгляды встретились, и снова вспыхнула та искра, которая всегда возникала между ними. Похоже, ничто не могло ее погасить. Зафир поднялся на ступенях трона и жестом велел привести девушку к нему. Гости расступились на ее пути; шепот становился все громче, комнату наполняло напряженное ожидание.
Дестини присоединилась к нему на ступенях, и Зафир взял ее за руку; для его народа одно это означало очень многое. Он обратился к собравшимся на арабском. Дестини замерла в ожидании, но он только жестом указал на нее. Зрители замерли, пораженные. Ради Дестини Зафир повторил на английском:
– Приветствуйте женщину, на которой я намерен жениться; она прибыла издалека, но сама судьба прислала ее ко мне и назначила в жены.
По комнате разнесся гул возбужденных разговоров. Зафир повернулся к Дестини: в ее темных глазах, таких мягких и нежных, светилась настороженность. Он хотел бы прогнать ее страхи, обнять ее, поцеловать. Но следовало соблюдать протокол. Их союз никто не должен подвергать сомнению.
В углу зала зародилось ликование и разнеслось по всей аудитории. Зафир выдохнул с облегчением.
– Тебя хорошо приняли, – прошептал он, придвинувшись чуть ближе.
– Когда они узнают правду, то будут не так довольны твоим нарушением традиций, – ответила она также едва слышно, не переставая улыбаться. Она уже отлично играла свою роль.
– Народ доволен. Они видят, что с тобой я счастлив, что ты прогнала темноту, которая царила над нами после смерти Табины. Для них мы сошлись по любви. – Говоря это, он вдохнул ее запах, который заполнил его разум и тело желанием, смешанным с виной. Он не имел права на счастье, на эти чувства, но теперь ему придется жить с этой иллюзией ради ребенка. – И мы поженимся через неделю.
– Неделю?! – Дестини едва не лишилась дара речи. Вчера она согласилась на сделку, чтобы перестать спорить, чтобы у нее было время собраться с мыслями и понять, что делать. Но она не соглашалась выходить замуж уже через неделю. Она не могла!
– Здесь говорить нельзя, я приду к тебе позже, – сказал Зафир.
Движение в зале сообщило о начале пира; заиграла музыка, люди стали садиться за столы, вышли выступать танцоры. Все это было настолько не похоже на то, что она видела раньше, что Дестини почти казалось, что это сон. Однако это было реальностью. И в реальности она оказалась в ловушке брака с шейхом.
К ним подошла Мина, и с ней – молодая девушка, которая вручила Дестини один белый цветок на длинном стебле, изящный, с шелковыми лепестками. Дестини благодарно улыбнулась. И едва не подскочила на месте, когда низкий соблазнительный голос Зафира сообщил ей на ухо:
– Это символ плодородия.
Дестини обернулась, желая, чтобы он не стоял так близко и не был настолько неотвратимо привлекательным.
– Она знает.
– Мина не только верная служанка, но и друг, – улыбнулся ей Зафир, впервые за все это время искренне. От этого у него в глазах запрыгали искры, которых она не видела с тех пор, как в последний раз покинула его постель.
Снова повернувшись к Мине, Дестини склонила голову и выразила благодарность, жалея, что не успела выучить хотя бы несколько фраз на арабском.
В следующие два часа Зафир неотлучно оставался рядом с ней. Ей вручили еще несколько символических даров. Шум пира становился все громче, люди праздновали, но Дестини не могла расслабиться. Тем более что над ней висела угроза Зафира позже зайти к ней. Чего он хочет теперь? Они уже обо всем договорились.
– Мина проводит тебя в апартаменты, – сказал он, отвлекая ее от зрелища. Экзотические танцоры заставляли ее желать быть такой же беззаботной, как и они. Может, тогда она смогла бы завоевать сердце Зафира. Следующие его слова снова разбудили в ней бурю эмоций. – Я присоединюсь к тебе, как только смогу.
– Мне попросить Мину остаться? Для приличий.
Она не могла скрыть вызов в голосе, не могла его не дразнить, и, судя по тому, как сузились его глаза, добилась успеха. Нельзя давать ему шанс говорить тихо, тем сексуальным тоном, от которого она забывала все тревоги. Она сможет уехать, только если будет его злить, если оттолкнет настолько, что он забудет про их жаркие ночи.
– Мина сохранит твой секрет, как сохранила наши прежние встречи. Она считает, что мы влюблены, и сделает что угодно, чтобы способствовать нашему союзу. – Его шелковые интонации были таким же вызовом, как ее резкость.
– Тогда у меня нет выбора.
Не давая ему ответить, Дестини развернулась и ушла следом за Миной.
Глава 11
Зафир стоял перед апартаментами Дестини, готовясь к ожидающему его сражению. Ее что-то беспокоило, и он намеревался выяснить, что это, а потом избавиться от проблемы, чтобы они смогли наконец соединиться в браке, чтобы их ребенок родился в Кезобане и вырос будущим правителем страны. Может, ему и придется рискнуть своим сердцем, рассказать ей, что он чувствует на самом деле. Но если он признается, полюбит ли она его?
Он вошел без стука. Дестини стояла посреди комнаты и при виде его скрестила руки на груди. На ней все еще были одежды из пурпурного и золотого шелка, которые он прислал. Зафир не успел закрыть дверь, как она обрушила на него поток слов:
– Я не хочу выходить за тебя замуж.
Если бы ее решимость так не раздражала его, то восхищала бы: гневный и недоверчивый огонь в глазах очень ей шел.
– Наша свадьба уже организована, сделаны все приготовления. Отменить ее нельзя. Через неделю ты станешь моей женой. – Зафир сжал кулаки в ярости на унизительное ощущение, что он для нее недостаточно хорош. – Мой долг перед ребенком – жениться на тебе.
– Долг? – выдохнула она возмущенно.
Зафир шагнул к ней, намеренный доказать, что брак – единственный путь, что он не позволит ребенку родиться бастардом, тем более в чужой стране. К тому же он наследник королевства.
– Да, долг. Тебе это чувство незнакомо. – Он помнил, как Дестини спорила с мачехой.
– Как ты смеешь? – возмущенно воскликнула она.
– Смею, потому что сделаю все для своего ребенка. – На ее возмущение Зафир отвечал холодной сдержанностью.
– Ребенка, которого я не смогу тебе дать. – Гнев в ее голосе не смог полностью скрыть дрожь отчаяния; наоборот, только выдал, что за ее словами кроется нечто большее.
– Ты говоришь загадками. Объяснись, – потребовал он, прищурившись, уже готовясь спорить.
– Ладно. – Ее голос звучал легко, поза полна упрямства. Зафиру хотелось заставить ее посмотреть себе в глаза, напомнить ей о страсти, которая привела их друг к другу. Напомнить, что они могут обрести снова. – Я не могу родить тебе ребенка, Зафир. Просто не хочу.
От ярости его взгляд подернулся красным туманом. Он думал, что они с этим разобрались!
– Я не позволю тебе что-то сделать с моим ребенком! Если понадобится, я не буду выпускать тебя из вида, пока он не родится.
– Это может стоить мне жизни! – Вырвавшийся у нее полный боли всхлип приковал его к месту. От муки в ее взгляде ему самому было больно, словно неведомая сила сжимала его грудь, лишая способности дышать. Воспоминания о ночи, когда он потерял Табину, смешались со страхом потерять Дестини. Второй раз ему пришлось представить, какой будет его жизнь без нее. И это было невыносимо.
Его голос стал нежным шепотом; он сдержал гнев, который она вызывала, отзываясь вместо этого на ее невольную просьбу о помощи.
– Почему ты так думаешь?
– Моя мать… – Дестини тяжело сглотнула, ее голос звучал хрипло и прерывисто от боли и страха. – Она умерла вскоре после рождения моей младшей сестры. Из-за наследственного заболевания.
Почему она сразу ему не сказала? Теперь ее нежелание признаваться в беременности стало понятным. Зафир бережно взял ее за руку и повел к дивану с подушками. Мысли у него бурлили. Он уже предупредил врачей о ее беременности, они знают, что делать. Она получит лучшую медицинскую помощь.
– Мама вела дневник, но после рождения Милли в нем нет ни одной записи.
– И поэтому ты не хочешь этого ребенка? Думаешь, что с тобой будет то же самое? – Зафир подавлял желание крепко обнять ее, убедить в своей любви, исцелить ее боль. Но Дестини сказала, что не хочет любви; признание в чувствах может стать для нее чрезмерным, и для ребенка тоже. – Можно сделать анализы, чтобы проверить?
– Да. – Она посмотрела на свои руки, не в силах смотреть ему в глаза. У него сжалось сердце. Она ему не доверяла, не поделилась своими тревогами… разве может их брак быть счастливым?
– Милли сделала анализы, потому что всегда хотела выйти замуж и завести детей. Но не я.
– Потому что ты не хочешь детей? – сощурился Зафир.
– И замуж тоже не хочу.
Надрыв в ее голосе шокировал больше, чем признание. Зафир заставлял ее сделать именно то, чего она пыталась избежать. То, что она носила его ребенка, было ошибкой. Он отчетливо помнил, как она просила его предохраняться в первую их ночь. Ее нынешняя боль – это его вина.
– Я в точности повторила судьбу матери. Она влюбилась в мужчину, который ее не любил, и вынуждена была выйти замуж из-за беременности.
Ее слова пронзили Зафиру сердце. Дестини полюбила мужчину, который не отвечал ей взаимностью? Поэтому она провела с ним ту первую ночь? Использовала его, влечение между ними, чтобы избавиться от воспоминаний?
Но теперь он не мог поддаваться этим мыслям, ребенок был важнее.
– Я обеспечу тебе лучшую медицинскую помощь в мире. Сделаем все анализы, найдем все методы лечения. Но ты должна остаться и стать моей женой. Мы можем вырастить ребенка вместе… или ты уедешь после его рождения, если захочешь. Но он должен родиться в Кезобане и в браке, чтобы его признали подлинным наследником Кезобана.
– Что, если я не смогу его родить? Если анализы будут положительными? – Страх в ее голосе был очевиден.
– Давай сначала их сделаем, а потом будем решать.
Зафир поможет ей, несмотря ни на что. Он любил ее, и каждое мгновение, когда он смотрел ей в глаза, только усиливало его чувства.
– Мне страшно. – В ее приглушенном шепоте звучали ноты стыда, и Зафир опять подавил желание обнять ее, защитить от ее страхов. Но это бы только еще больше ее испугало.
– Бояться нечего, Дестини. Я тебя не оставлю. Мы разберемся со всем вместе.
– Почему? – В ее глазах и голосе было недоумение.
– Ты станешь моей женой, Дестини.
– Я не могу, разве ты не видишь?
Зафир покачал головой, не понимая, чего еще она хочет.
– Я знаю, каково расти во власти мужчины, который не хотел становиться мужем и тем более отцом. – Она опустила взгляд и забрала у него свою руку, сжала в кулак. – Я не могу поступить так с тобой.
Теперь ему все стало понятно. Пока он предавался чувству вины из-за того, что случилось с Табиной, она бежала от своих страхов.
– Я не могу тебя отпустить, Дестини. – Эмоции рвались у него из груди, он не мог контролировать голос, как обычно, и девушка подняла на него вопросительный взгляд. Неужели она наконец начала понимать?
– Это ничего не меняет. – Ее слова тут же разбили его надежды.
– Дестини, разве ты не понимаешь? Ты отдала мне свою невинность; даже если бы этот союз не породил ребенка, мой долг чести – жениться на тебе, так принято в моей стране.
– Но я не гожусь тебе в жены. Я всего лишь случайный роман, последняя любовница перед настоящей женой. Тогда тебе честь не мешала. Что изменилось?
Зафир вспомнил, что чувствовал, когда встречался с предлагаемыми ему женщинами. В каждой из них он искал Дестини. В одиночестве в своей постели он тосковал по ней; не мог думать больше ни о ком. И поэтому прекратил поиски. Даже до того, как он узнал о ребенке, только эту женщину он хотел видеть своей невестой. Даже если она не могла полюбить его, потому что любила другого мужчину…
– Я сделал тебя несчастной, как и Табину. Я дам тебе все, что захочешь, но пожалуйста, знай – ты свободна уехать, свободна принимать решения сама. Я ни к чему не стану тебя принуждать.
Эти слова причиняли ему боль, которая жгла горло.
– А как же твой долг перед страной и народом? – Она побледнела. Зафир боялся, что эмоции причинят вред ей и ребенку.
– Этот долг неизменен. Но у меня есть долг и перед ребенком, зачатым в любви и привязанности. – Он проверял ее, пытался понять, как она отзовется на упоминание чувств, которых, как утверждала, не хочет.
Дестини, уже измученная постоянными столкновениями, окаменела от гнева. Как он смеет говорить о любви? Он уже дал ей понять, что не хочет подобных чувств. Это просто последняя попытка заставить ее остаться в Кезобане.
– Это была не любовь, Зафир, просто похоть. Плотское желание.