* * *
Два часа спустя началась борьба с Холли.
– Но я не хочу никуда уезжать, – упрямо твердила Холли и, вырвавшись из рук матери, помчалась через холл в гостиную.
– Сэм, Сэм, – вопила она, – мамочка говорит, что мы должны уехать, а я не хочу, потому что мы строим домик для фей и я должна тебе помогать установить его в лесу, чтобы феи могли в нем поселиться и…
Джой вошла в гостиную и увидела, как Холли вскарабкалась на колени к Сэму.
Сэм посмотрел на Джой через голову Холли, прижимая девчушку к себе.
– Скажи ей, что мы должны остаться, Сэм, потому что я твоя помощница и нужна тебе.
– Это правда, – скрипучим голосом ответил Сэм, – но и маме ты тоже нужна, и если она говорит, что надо ехать, значит, надо.
Откинув голову, девочка уставилась на него полными слез глазами.
– Но я не хочу.
– Знаю, милая. Я тоже не хочу, – с тоскливой улыбкой сказал он, а затем слегка дернул малышку за косичку. – Слушай, давай я закончу домик для фей и привезу тебе, чтобы ты подарила его Лиззи.
Холли замотала головой так энергично, что косички захлестали ее по глазам.
– Это совсем другое, Сэм. Неужели мне нельзя остаться?
– Пойдем, Холли, – не в силах дальше выносить эту сцену и сама едва сдерживая слезы, сказала Джой. – Нам действительно пора.
Сдвинув брови, Холли сердито посмотрела на мать.
– Ты злая, – процедила малышка сквозь зубы.
– Я твоя мама, – строго сказала она. – Это моя работа. А теперь пойдем.
– Я люблю тебя, Сэм, – громко прошептала Холли и, чмокнув его в щеку, сползла с его коленей.
Опустив голову, девочка поплелась к матери, будто на ногах у нее висели пудовые гири.
Увидев несчастное лицо Сэма, Джой мстительно подумала: "Так тебе и надо. Теперь ты знаешь, от чего отказался и что позволил себе потерять".
Поникшая голова и опущенные плечики Холли выражали глубокое отчаяние. Джой знала, что сейчас чувствует дочка. Взяв малышку за руку, Джой мягко сказала:
– Поехали домой, солнышко.
Они направились к выходу, и Джой даже не оглянулась. Она не могла. Впервые за много дней выглянуло солнце, и по небу плыли белые пушистые облачка, похожие на мягкую бороду Санты. Ветки сосен были покрыты шапками снега, а голые ветки осин и берез блестели ледяными узорами. Кругом царили красота и покой.
Но великолепие пейзажа оставило Джой равнодушной.
Холли запрыгнула на заднее сиденье и пристегнулась ремнем безопасности. Джой быстро осмотрела машину, проверяя напоследок, не забыла ли чего. Маленькая елочка стояла на сиденье рядом с Холли, чемоданы в багажнике. Хмурая дочка безучастно смотрела в окно. Несколько следующих дней будут для Джой сущим адом.
– Ну вот и все, – сказала Джой с натянутой улыбкой, глядя на подошедшего Сэма.
– Счастливого пути!
– Это все, что ты можешь сказать? – склонив голову набок, спросила Джой.
– А что еще? По-моему, все было сказано несколько дней назад.
– Не совсем. Ты по-прежнему кое в чем ошибаешься.
Она подошла ближе, он не шелохнулся, только пристально смотрел на нее глазами цвета кофейных зерен.
Взяв в руки его лицо, Джой тихо сказала:
– Мы могли бы быть счастливы вместе, Сэм. Мы могли бы иметь то, о чем многие только мечтают. – Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в упрямо сжатые губы. – Хочу, чтобы ты помнил одно: когда ты потерял семью, ты ничего не мог изменить. Сейчас это твой выбор. Ты теряешь и позволяешь этому произойти.
Сэм молчал, стиснув зубы, так что желваки ходили под кожей скул. Джой поняла, что все кончено.
– Мне жаль, что ты позволяешь собственной боли поглотить твою жизнь.
Прежде чем он смог дать ей отповедь, чтобы она не лезла в его жизнь, Джой отвернулась и поспешила к машине. Включив зажигание, она резко нажала на газ и стремительно выехала со двора, оставив позади Сэма Генри и свои иллюзии о счастливой жизни, которые ее наверняка будут еще мучить.
* * *
В следующие несколько дней Сэм старался вернуться к своей обычной жизни, которой жил до появления Холли и Джой. Он работал над своим секретным проектом, который уже не был секретом. Он позвонил матери, но на ее вопросы о Джой и Холли отвечал уклончиво, не желая о них ни думать, ни говорить.
Он пытался выбросить этих двух особ женского пола из головы, но никак не мог этого сделать, поскольку в каждом уголке дома чувствовалось присутствие Джой.
На половине Кей в воздухе витал аромат ее духов. Но комнаты были пустыми: ни игрушек, ни красного махрового халата Джой, висевшего на двери, ни жалкой маленькой елочки на столе.
Он проводил каждый вечер в гостиной-библиотеке у камина. Светящаяся разноцветными огоньками елка напоминала о том вечере, когда они втроем нарядили ее. Он столько лет не хотел вспоминать о празднике. Но теперь он вспоминал каждый день, проведенный с Джой и Холли. Особенно день их отъезда. Он вспоминал личико Холли, машущей ему из машины, взгляд Джой, когда она поцеловала его на прощание, сказав, что он совершает ошибку, позволяя им уехать. Сэму так и слышался ее мелодичный смех, виделась ее чарующая улыбка, чувствовался вкус ее губ, ее руки, обнимающие его, когда они занимались любовью.
Ее образ словно отпечатался в его голове. Он не мог, да и не хотел от него отделываться. У него остались лишь воспоминания. Дом опустел. Оглушительная тишина тяготила Сэма, он проводил в мастерской практически весь день. Но и это не спасало. Подсознательно он ждал, что вот откроется дверь и он увидит на пороге улыбающуюся Холли и услышит ее очередную историю про фей.
Работая в мастерской, он часто по привычке смотрел на дом в надежде увидеть лицо Джой в одном из окон. Не увидев ее, он все больше огорчался, и какая-то частица его души умирала. Сэм думал, что с их отъездом его жизнь вернется в обычное русло, но не тут-то было. Сейчас он четко понимал, что не сможет вести прежнюю жизнь.
Он стал другим человеком благодаря Джой. Она вернула его к жизни после пяти лет добровольной самоизоляции.
– Ну и что ты собираешься делать? – пробормотал он себе под нос, сделав большой глоток пива и свирепо уставившись на сверкающую елку.
Услужливое воображение вновь нарисовало вечер, когда он с Джой и Холли наряжал эту елку. Они так веселились и съели больше леденцов и шоколадных конфет, чем развесили на елке. А потом счастливая Холли заснула прямо на кушетке, не подозревая, что он все испортит.
Поднявшись из кресла, он подошел к окну и посмотрел на светящиеся домики фей на опушке подступающего к дому соснового леса. Воспоминания роились в голове, как пчелы в потревоженном улье. Он понял, что не сможет никогда избавиться от них.
В огромной пустой комнате он почувствовал приступ клаустрофобии. Он хотел видеть здесь Джой, пить с ней вино и закусывать его "зимними" печеньями. Холли забежала бы с просьбой дать ей попить и медленно цедила бы воду в надежде задержаться подольше.
– А вместо всего этого, – проворчал он, как настоящий отшельник, – ты остался один на один со своими воспоминаниями.
Джой оказалась права. Судьба однажды сыграла с ним злую шутку, отняв тех, кого он любил больше всего на свете. Но тогда он сам был виноват. Он предпринял было вторую попытку, но испугался и отступил в последний момент. Так что же ему осталось? Влачить до конца дней одинокое и жалкое существование?
Он вышел из гостиной и направился в мастерскую.
– Нет, черт возьми, меня так просто голыми руками не возьмешь!
* * *
Наступило утро Рождества. Крупные пушистые снежинки кружились в бесконечном хороводе, медленно оседая на деревьях, крышах домов и на дорогах, делая Франклин похожим на сказочный городок с рождественской открытки.
Маленькая елочка, согнувшись под тяжестью рождественских украшений, сиротливо стояла на столе и выглядела падчерицей великолепного дерева, которое они нарядили в гостиной Сэма. Но это была их собственная елочка, ее и Холли, старалась убедить себя Джой. И это прекрасно. Им не нужно большое дерево. Не нужен роскошный дом. Не нужен Сэм. Они с Холли есть друг у друга, и этого достаточно.
Джой пыталась выбросить крамольные мысли из головы, потому что знала, что обманывает себя. Ей очень не хватало Сэма. Холли тоже грустила. Даже приближающийся любимый праздник совсем их не радовал.
Дэб пыталась подбодрить ее, уверяя, что все произошедшее имеет причину. Но если причина кроется в глупом, упрямом слепце, отказавшемся от собственного счастья, как же можно с этим смириться?
Стараясь не замечать висящих на сердце пудовых гирь, Джой улыбнулась Холли и спросила:
– Хочешь выйти погулять, сладкая моя? Испытать новые санки?
Холли сидела на полу посередине комнаты в ворохе ярких подарочных оберток и разноцветных лент. Ее светлые волосики разметались по плечам, розовая ночная рубашка с принтами принцессы была натянута на колени, а васильковые глаза безучастно смотрели на развернутые подарки.
– Что-то не хочется, мамочка, – тихо ответила она.
Джой вовсю старалась устроить Холли настоящий праздник, но девочка скучала по Сэму. Джой и сама тосковала, но им обеим придется научиться обходиться без него. Он позволил им уехать, и с тех пор от него нет вестей.
Вероятно, Сэм Генри нашел в себе силы обходиться без них, и они тоже привыкнут со временем.
– Как насчет твоего любимого фильма про принцессу и чашки горячего шоколада?
– Давай… – Отсутствие энтузиазма явно свидетельствовало о том, что Холли согласилась только, чтобы не огорчать ее.
Господи, какое же она чудовище! Сама позволила дочке сблизиться с Сэмом, почувствовать в нем отца, которого у девочки никогда не было. Джой совсем потеряла разум от любви. И что ей теперь делать?
Тем не менее она пыталась облегчить страдания Холли и хоть как-то развеселить и подбодрить ее в рождественское утро.
– Ты грустишь, потому что Санта не принес тебе белого щенка? Он оставил тебе письмо, – сказала Джой, мысленно поблагодарив Сэма за вовремя поданную блестящую идею. – Он подарит тебе щеночка, как только тот немного подрастет.
– Хорошо. Я могу пока играть со щенком Лиззи. – Холли встала, подошла к Джой и забралась к ней на колени. Склонив белокурую головку на грудь матери, малышка тяжело вздохнула: – Я хочу навестить Сэма.
Сердце Джой ухнуло в пятки. Она и сама хотела того же.
– Не думаю, что это хорошая идея, детка, – осторожно ответила она.
– Конечно, хорошая, – уверенно ответила девочка, посмотрев Джой прямо в глаза. – Он скучает по мне, мамочка. Сегодня Рождество, а он совсем один и наверняка раздражен, потому что рядом нет нас, чтобы мы заставили его улыбнуться и помогли ему наблюдать за домиками фей. Мы нужны ему, и нам тоже без него плохо. Мы должны быть вместе, тем более в Рождество.
Ее маленькая дочь выглядела спокойной, серьезной и уверенной. Последние дни выдались нелегкими. Они пытались вернуться в старую жизнь, пытались быть семьей, но им явно кого-то недоставало.
Она покинула Сэма, чтобы защитить Холли. Но, оторвав дочку от того, кого та считала папой, Джой поступила опрометчиво. Она погладила девочку по голове. Холли, похоже, права.
– Да, детка, ты права. Мы нужны ему, а он нам. – Чмокнув дочь в щечку, Джой подмигнула ей и сказала: – Одевайся – и поедем.
* * *
Услышав шум подъехавшего автомобиля, Сэм выглянул в окно, и сердце его радостно забилось. Они почувствовали друг друга на расстоянии! Он только собрался надеть куртку, чтобы поехать во Франклин и привезти своих девочек домой. Он почувствовал себя героем популярной повести Диккенса, Эбенезером Скруджем, который, проснувшись рождественским утром, понял, что поймал удачу.
Он толкнул дверь и понесся сломя голову через двор им навстречу. Джой еще не успела выключить двигатель, а он уже оказался у машины, в одной рубашке. Теперь он не выпустит из рук желанную добычу ни за что на свете.
– Сэм! Сэм! Привет, Сэм! – Звонкий голосок Холли ласкал его слух, как самая любимая мелодия.
– Привет, Холли, – радостно откликнулся он.
Пока девчушка возилась с ремнем безопасности, он распахнул переднюю дверцу и вытащил Джой.
– Привет, – нежно сказал он, пожирая взглядом любимые черты и останавливаясь на синих глазах, преследовавших его с момента их первой встречи.
– Привет, Сэм. С Рождеством, – также нежно ответила она, слегка коснувшись его щеки.
От ее прикосновения остатки льда, сковавшего его сердце, окончательно растаяли.
– Как же я по тебе соскучился, черт побери, – пробормотал он и наклонился ее поцеловать. Почувствовав на губах ее кожу, он понял, что жив и благодарен судьбе за встречу с Джой.
– Мы вернулись! – воскликнула Холли и, обежав вокруг машины, обняла Сэма за ноги.
Прервав поцелуй, Сэм улыбнулся и, наклонившись, поднял малышку на руки. Крепко прижав ее к груди, он быстро закружился, пока Холли не заверещала от удовольствия.
– Вы здесь, и это здорово. С Рождеством, Холли!
Девчушка ухватила его за шею и, звонко поцеловав в щеку со всей силы пятилетнего существа, радостно прочирикала:
– Веселого Рождества, Сэм!
– Пошли в дом, здесь холодно. – Неся Холли на руках, он вошел вслед на Джой в дом и направился в сторону гостиной-библиотеки. – У меня для вас припасена парочка сюрпризов.
– На Рождество? – нетерпеливо вопрошала девочка, теребя его за руку. – О господи, – взвизгнула она и, бросив руку Сэма, помчалась к елке.
Он услышал за спиной тихий вздох Джой. Взглянув на нее, Сэм увидел, как она улыбается сквозь слезы. Его сердце учащенно забилось. Последние дни он ощущал в сердце только пустоту. Возвращение к жизни было прекрасно.
– Ты сделал это для нее, – прошептала Джой.
Он посмотрел на малышку, которую уже считал своей дочкой, восторженно исследовавшую сказочный замок, построенный для нее. Он был красного цвета, с многочисленными башенками по периметру и крупными башнями по углам, на которых развевались крошечные флаги. Стеклянные оконца и двойные двери открывались и закрывались. Задняя часть замка была открыта, чтобы пальчики Холли могли обследовать и декорировать внутреннее пространство.
– Да, Холли нужен сказочный замок для игр. Думаю, летом мы построим другой замок в кроне деревьев.
– Этим летом? – вопросительно взглянула на него Джой.
– У меня планы. Мне нужно так много тебе сказать.
В глазах Джой блестели слезы радости, но Сэм не хотел, чтобы они пролились.
– Не могу поверить, что ты сделал это для нее, – улыбнулась Джой, радуясь восторгу дочки. – Она влюбилась в замок.
– Все еще не могу поверить, что ты здесь, – признался Сэм, проводя руками по ее плечам, лицу, волосам. – Я собирался к тебе.
– Правда? – с надеждой во взгляде и удивлением спросила она. И Сэм понял, что любовь не ускользнула от него.
– Вы приехали в тот момент, когда я направлялся в гараж, чтобы поехать за вами в город и вручить вам подарки здесь, в нашем доме.
Джой ахнула, прикрыв рот рукой.
– В нашем доме? – переспросила она.
– Если ты согласишься остаться и выйти за меня замуж.
– О, Сэм…
– Подожди, не отвечай, – ухмыльнулся он и, взяв ее за руку, подвел к елке. – Сюрпризы еще не закончились. – Затем он повернулся к Холли: – Для тебя есть еще подарок, детка. Вчера сюда прилетал Санта.
– Правда? – Глаза Холли округлились и стали похожи на чайные блюдца. – И что он принес?
– Открой и посмотри сама, – улыбнулся Сэм, указав на большую белую коробку, перевязанную красным бантом.
– А зачем наверху дырки? – недоуменно спросила малышка.
– Скоро поймешь.
Джой уже догадалась. Она сжала руку Сэма, наблюдая, как Холли сняла крышку и заглянула внутрь.
– Ой-ой-ой! – взвизгнула она. – Он для меня?
– Она. Это девочка.
Засмеявшись от счастья, Холли вынула из коробки белоснежного щенка породы золотистый ретривер. Холли зарылась лицом в его мягкую шерстку, шепча ласковые слова, а щенок принялся лизать ее щеки.
– Я назову ее Элси, – заявила Холли, растянувшись на ковре, чтобы новая подружка могла по ней полазить.
– Как тебе удалось достать белого щенка, – сквозь слезы спросила Джой. – Я где только ни искала.
Сэм пожал плечами и ответил улыбаясь:
– У моей сестры есть знакомый заводчик. И я… пару дней назад забронировал чартерный рейс в Бостон, чтобы слетать за щенком.
Джой на секунду зажмурилась, не веря своим ушам:
– Ты летал в Бостон за рождественским щенком, чтобы не разочаровать мою дочку?
– Нашу дочку, – поправил Сэм. – Я люблю ее всем сердцем, словно она моя родная дочь. Если ты позволишь, Джой, я ее удочерю.
– Пресвятая Богородица, – прошептала Джой сквозь катящиеся по щекам слезы.
– Это "да"?
– Конечно, – подтвердила Джой, обнимая его за шею. – Холли уже считает тебя своим отцом, и я с ней согласна.
Сэм сжал Джой в объятиях, зарывшись лицом в ее шею.
– Я люблю тебя. Я так люблю вас обеих. Я хочу всегда быть рядом с тобой. Выходи за меня замуж, Джой. Мы родим еще детей. У нас будет большая, крепкая и дружная семья.