Молодая учительница Рэйчел Стюарт, стремясь восстановить доброе имя погибшего отца, обращается за помощью к частному детективу Николасу Бонелли - сыну того самого полицейского, которого она считает повинным в несчастьях своей семьи.
Вряд ли кто из молодых людей мог предположить, что так неожиданно закончится начатое ими расследование.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 3
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 6
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 8
ГЛАВА ПЯТАЯ 10
ГЛАВА ШЕСТАЯ 13
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 15
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 18
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 21
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 25
Примечания 27
Жанна Аллан
Легенда озера Гранд
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Теплый полуденный ветер донес до нее звук захлопнувшейся автомобильной дверцы. Рэйчел застыла. Неужели он? Но ведь сейчас еще нет двенадцати. Она не успела подготовиться. Эту работу в трехэтажном доме на озере Гранд Рэйчел получила только вчера вечером, а приехала сюда сегодня рано утром.
Вскоре послышались голоса двух человек. Один принадлежал Дайане, другой был мужской, и в нем явно звучали нотки раздражения. Похоже было, что это раздражение вызвано болью, хотя кто знает, ведь то был Николас Бонелли, которого его мать и сестра с жесткой прямотой называли диктатором и солдафоном…
Пятнадцать лет назад она дала себе клятву, которую до сих пор не смогла исполнить, и вот теперь этот ее отчаянный план… Все надежды она возлагала на помощь Николаса Бонелли.
Рэйчел отступила от окна. На всякий случай. Чтобы мужчина ненароком не увидел ее, если он вдруг посмотрит наверх. Хотя в нынешнем своем жалком состоянии Николас вряд ли вздумал бы поднять голову. Он с трудом передвигался по каменистой дорожке, ведущей к дому, и полностью сосредоточился на этом; его правая рука была неподвижна, правая нога в гипсе, левой рукой он опирался на костыль. Немудрено, что из его рта вырывались то жалобы, то проклятия. На мгновение Рэйчел прониклась симпатией к мужчине, ковылявшему к входу, но тут же заставила себя вспомнить, кто он.
И зачем она здесь.
Сквозь кружевные шторы Рэйчел наблюдала, как Дайана поставила сумки на маленькое крыльцо перед входом и вернулась на дорожку. Пройдя мимо брата, она за его спиной показала ему язык.
- Оставь эти сумки, - раздраженно сказал он. Дайана, не послушав брата, уже спешила назад по дорожке, вся увешанная багажом. Сбросив свою тяжелую ношу на крыльцо, она сказала:
- Дай мне ключ, - и перепрыгнула через единственную ступеньку.
Крыша крыльца спрятала их обоих от взора Рэйчел. Она услышала лязгающий звук ключа в замке, а потом приглушенные голоса, доносящиеся с первого этажа. На ее месте любой уважающий себя человек открыл бы сейчас окно, тихонько выполз на крышу веранды, спустился по дереву на землю и со всех ног побежал бы в Колорадо-Спрингс. Рэйчел вытерла вспотевшие ладони о джинсы и стала ждать.
Хлопнула входная дверь. Золотистая белочка, осторожно пробиравшаяся среди валунов, в страхе застыла, вытянув шею. Когда Дайана снова спустилась с крыльца на дорожку, белка нырнула между камнями. Не оборачиваясь, Дайана сделала рукой ободряющий жест в направлении окна, у которого стояла Рэйчел. Пыль на дорожке улеглась. Большая желтая бабочка уселась на фиолетовый цветок дельфиниума. С дороги послышался шум мотора: Дайана заводила машину. Рэйчел услышала скрип тормозов и сердитый автомобильный гудок, просигналивший об ее отъезде. Шуршание шин об асфальт затихло вдали. Колибри промелькнула мимо окна спальни.
Мужчина внизу рычал от ярости.
Рэйчел сделала глубокий вдох и направилась вниз.
Николас Бонелли стоял посередине огромной гостиной. На его лице, покрытом темно-оливковым загаром, отражались раздражение, отчаяние, сомнение. Звук шагов Рэйчел испугал его, от резкого движения он зашатался и, чтобы удержать равновесие, оперся на правую загипсованную ногу, но туг же, вскрикнув от боли, перенес всю тяжесть тела на здоровую ногу. От усилия пот выступил у него на лбу. Он разразился ругательствами.
Рэйчел остановилась на лестнице, вцепившись руками в перила, чтобы не броситься ему на помощь. Квадратный подбородок, скуластое лицо. Супермен из железа и стали, подумала она.
Гнев горел в его темно-карих глазах.
- Кто вы такая, черт побери? И что делаете в этом доме?
- Хороший вопрос. Я имею в виду, кто я такая. - Рэйчел присела на ступеньку, чтобы дрожь в коленях не выдала ее. Кто же дразнит разъяренного быка? Напомнив себе, что он нуждается в ней, она обхватила колени руками. - Поскольку ваша мать наняла меня, я стараюсь соответствовать своей должности. - Она увидела, как побелели косточки его пальцев, сжимавших костыль. - Вы не думаете, что вам все же лучше сесть?
- Я спросил, кто вы такая.
- Еще не решила. Явно не медсестра. Я не выношу вида крови. Не кухарка, круг моих обязанностей шире. Главная посудомойка? Здесь есть посудомоечная машина. Когда ваша мать сказала про домик на озере, я подумала, что он маленький, может быть даже, с удобствами на улице. - Рэйчел широким жестом обвела трехметровые потолки, стены из тесаных бревен, окна с витражами, выгоревшие индейские ковры, картины, огромный камин из грубо обработанных камней и мебель. - Не могу в это поверить.
- Кто вы, черт возьми? - вскричал Николас. Он вдруг напомнил ей двухлетнего ребенка, который колотит ногами и орет от отчаяния, проверяя, как далеко он сможет зайти. Под личиной умной и безжалостной ищейки большого бизнеса скрывался смущенный маленький мальчик, слишком гордый, чтобы признать, что страдает от жуткой боли. Рэйчел хорошо знала, как надо вести себя с маленькими мальчиками. Она вскинула брови.
- С каких это пор у нас принято орать в доме? - произнесла она назидательным тоном.
- С тех пор, как мы не смогли получить ответ на наш вопрос, - проворчал он.
- Вопросы я поощряю. Это признак активного, пытливого ума.
- Спасибо, - угрожающе произнес он. - Мне приятно думать, что у меня активный, пытливый ум.
Образ испуганного маленького мальчика исчез. Ей противостоял настоящий мужчина, очень рассерженный. Старающийся сдержать свои эмоции. Если она сейчас сдастся, то проиграет, подумала Рэйчел.
- Как вы будете меня называть? - спросила она с вызовом. - Сиделка? Самое подходящее, что приходит мне в голову, - это няня, но вы, кажется, не относитесь к типу мужчин, которых женщины называют "детка". Он нахмурил брови.
- Таким утомительным и идиотским способом вы пытаетесь сказать мне, что моя мать наняла вас, чтобы за мной ухаживать?
Рэйчел одарила его самой лучезарной из своих улыбок, как школьника, который наконец-то выучил алфавит.
- Совершенно верно.
- Забудьте об этом. Собирайте вещи и убирайтесь отсюда. - Повернувшись к ней спиной, он с трудом заковылял к телефону.
Нет, она не собиралась никуда уезжать.
- Ваша мать просила передать, чтобы вы не утруждали себя звонками. Она включила автоответчик и, услышав ваш голос, не будет снимать трубку. - Ответом на ее слова было зловещее молчание. Рэйчел с трудом удержалась от искушения сбежать.
Он медленно положил трубку.
- Вы ведь, кажется, что-то вроде крутого сыщика, не так ли? - Рэйчел знала: он один из двух владельцев самого известного в округе детективного агентства "Эддисон и Бонелли", в которое обращались транснациональные корпорации, если подозревали промышленный шпионаж, подкуп сотрудников, растрату или какое-то другое запутанное экономическое преступление и хотели, чтобы дело было улажено быстро, аккуратно и осмотрительно. И доведено до конца. О Николасе Бонелли было известно, что он никогда не сдается.
Он медленно и неловко развернулся.
- Будь я кем-то вроде крутого сыщика, я бы разобрался, кто вы такая, но я ни черта не понимаю. - Враждебность в его голосе сменилась усталостью.
Он признает ее. Она взяла первый барьер.
- Ваша мать сказала, что у вас сотрясение мозга. - Победитель должен проявлять благородство.
- Легкое сотрясение мозга. - Он прошаркал к потертому плетеному шезлонгу и осторожно опустился на выцветшее помятое сиденье. Положив костыль на пол, он с помощью здоровой руки уложил на шезлонг больную ногу. Отклонился на гору подушек и прикрыл глаза. - На случай, если вы меня не поняли, повторяю: вы уволены. - Он сжал челюсти - явно от резкой боли.
Почувствовав прилив жалости, Рэйчел взяла себя в руки. Ее предупреждали, что он будет очень темпераментным пациентом, и положили весьма щедрое жалованье, чтобы она потакала ему, пока он выздоравливает. Никто не должен знать, что она сделала бы это задаром.
Встав, она легко сбежала по ступеням.
- Я купила разную нарезку - ветчину, индейку, говядину. С чем вам сделать сандвич?
- Я сказал, что вы уволены.
- Вы не можете меня уволить. Вы меня не нанимали. По пути сюда сегодня утром я захватила ржаного хлеба. Как насчет сандвича с ветчиной и сыром на ржаном хлебе? Чай со льдом или лимонад? - Дайана упаковала его вещи, но она не положила ему еду.
- Кто вы? - спросил он утомленно. - Новая экономка?
- Считайте, что вы в тюрьме, а я - надзиратель.
Его ресницы взметнулись вверх, встревоженные карие глаза уставились на нее.
- Я вас знаю?
- Нет. - Рэйчел помолчала минуту. - Вы так ничего и не ответили по поводу сандвича с ветчиной и сыром на ржаном хлебе. Я заварила свежий чай.
- Я не голоден. Забирайте свою еду и убирайтесь отсюда.
В кухне Рэйчел постояла, прижавшись к столу, пока колени не перестали дрожать. Первый раунд она пережила, но не выиграла. Пока нет. Стоявшая перед ней задача была покруче Скалистых гор, но она выполнит ее. Он никуда от нее не денется. Его мать об этом позаботилась. Главное - не дать ему взять над собой верх. Он ведь сейчас не мужчина, а жалкая развалина. Насколько это будет сложно?
Она приготовила два сандвича. Оставив один на кухонном столе, она прошла в гостиную, свернулась там в кресле и принялась есть сандвич, шумно хрустя салатными листьями и картофельными чипсами.
Николас Бонелли притворялся спящим. Она могла поспорить, что он напряженно ищет выход из создавшегося положения. Его мать постаралась перекрыть все возможные лазейки. Пользуясь тем, что глаза его закрыты, Рэйчел внимательно изучала загорелое лицо с короткими курчавыми иссиня-черными волосами. Черные брови придавали лицу угрожающий вид, но многие женщины все бы отдали за такие невероятно длинные черные ресницы. В опасной близости от его правого глаза был свежий красный шрам, резко контрастирующий с оливковым цветом кожи. Мужчина выглядел упрямым и крепким. Если не принимать во внимание впалые щеки и заострившиеся скулы. Однако он не был ни истощенным, ни худым. У него было вывихнуто плечо, сломана рука и разорваны связки лодыжки, но, даже искалеченное, его тело говорило о хорошем физическом состоянии и огромной силе. Не говоря уже о широких плечах, узких бедрах и стройной талии.
Рэйчел тщательно пережевывала сандвич, перебирая в уме подходящие определения. Мрачный, стихийный. Но при этом уязвимый и нуждающийся в заботе. В голливудском фильме ему подошла бы роль закоренелого преступника, которого спасает любовь доброй женщины. Она откусила еще кусочек. Если верить Дайане, в этом случае нашлась бы целая толпа желающих. Удивительно, что сестры никогда не могут представить своих братьев в качестве объекта страстной любви другой женщины. Рэйчел тоже не могла вообразить, чтобы какая-то женщина сходила с ума от любви к ее брату Тони. Но, конечно, Тони не обладал столь ярко выраженной сексуальной привлекательностью.
- Вы так сильно жаждете этот сандвич или меня?
Рэйчел едва не подпрыгнула, услышав его суховатый голос.
- Вряд ли мужчина в вашем состоянии может меня привлечь.
- Вы плохо в этом разбираетесь. - Он подтянулся, сел прямо и попытался достать свой костыль.
- Вам помочь?
- Нет. Собираюсь пошарить в холодильнике. Не бойтесь, я не притронусь к вашей еде. Найду что-нибудь еще.
- Соленое печенье, арахисовое масло, овсяные хлопья. Пища гурманов. Приятного аппетита.
- Спасибо. - Он поднялся.
Она бы толкнула его обратно в кресло, если бы не боялась причинить ему боль. Но, встав, преградила ему дорогу.
- Не удивительно, что ваша мать вышвырнула вас вон.
- Она не вышвыривала меня вон. - Он медленно обошел ее. - Я сам решил, что мне лучше пожить у Дайаны и Чарли.
- Чтобы сгноить Дайану живьем, заставляя ее выполнять ваши капризы, не говоря уже о том, что с их детьми вы обращались бы как с бесплатной прислугой.
- Я не…
- Ваша мать говорила мне, что вы самый невозможный пациент в мире, и Дайана подтвердила, что она не преувеличивает. Обе они употребляли такие слова, как "упрямый", "невозможный", "брюзгливый", "невменяемый", и прочие, которые я не рискую повторить. Дайана к тому же умоляла Чарли закрыть на замок свое оружие, чтобы кто-нибудь не воспользовался им против вас.
- С меня хватит, леди, так что…
- Рэйчел.
- Что?
- Меня зовут Рэйчел. А не леди. Рэйчел Стюарт. - Держа в руке сандвич, она последовала за ним в кухню. - А вы - Николас Бонелли, так что мы друг другу представлены. Вам чай или лимонад с сандвичем?
Он перевел взгляд с лежащего на столе сандвича на нее.
- Я съем печенье с ореховым маслом, после чего возвращаюсь в Спрингс.
- Путь неблизкий.
Прислонив костыль к кухонному столу и, балансируя на одной ноге, он достал из шкафа банку с арахисовым маслом.
- Кто-нибудь приедет за мной.
- Кто? - Она откусила еще кусок от сандвича и медленно прожевала. - От имени вашей матери и вашей сестры должна сказать вам, что, используя просьбы, подкуп, угрозы, шантаж и все прочие меры, им удалось добиться того, что ни один член вашей семьи, равно как ни один из ваших знакомых или сотрудников, у которого есть водительские права, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой насилия, за вами не приедет. Включая Чарли Эддисона. Вам, мистер Бонелли, запрещено появляться в Колорадо-Спрингс за эгоистичное, крайне оскорбительное и совершенно неприемлемое поведение в качестве выздоравливающего. Вы останетесь здесь, пока не сможете вернуться назад на своих собственных ногах и самостоятельно себя обслуживать. - Она заставила себя посмотреть ему прямо в лицо, хотя оно потемнело от гнева. - Все точно. Ваша мать заставила меня выучить это наизусть.
- Очень любопытно. Можете считать, что я примерно наказан. - Он открыл банку, что было довольно сложно, поскольку его правая рука была прибинтована к туловищу. Понюхав арахисовое масло, он сморщился и отставил его. - Если вы позволите, - сказал он с преувеличенной вежливостью, - я позвоню Чарли.
- Если ему придется делать выбор между вами и вашей сестрой, которая приходится женой Чарлзу Эддисону, как вы думаете, чью сторону он примет?
- Чарли - мой деловой партнер.
- Вероятно, именно поэтому он согласился с решением Дайаны. Я слышала, что ваши сотрудники едва не подняли вооруженное восстание. Услышав, что вы собираетесь приползти в офис. - Все еще продолжая жевать, она вышла следом за ним из кухни, неся с собой второй сандвич.
- Я найму машину с водителем.
- Хорошая мысль. И, вернувшись к себе домой, а вы ведь именно это собираетесь сделать, вы, конечно же, сможете со всем управиться сами. - Она скользнула взглядом по его неподвижной правой руке.
- Не все мои друзья находятся под контролем моей матери. Они помогут.
Рэйчел поставила тарелку с сандвичами на большой стол и порылась в карманах брюк.
- Ваша мать сказала, что любая женщина из этого списка придет в восторг от возможности окружить вас своим вниманием и заботой. - Когда он двинулся к ней, она отступила, читая: "Ивонна, Тиффани, Сидни, Саммер, Эллисон, Джейми, Джессика, Дебби и Банни". Последнее имя, верно, ошибка, разве взрослая женщина может носить его? У нее что, длинные уши и маленький розовый носик?
- Так уж случилось, что Банки была чемпионкой страны по плаванию.
Он задумчиво взял со стола приготовленный Рэйчел сандвич и откусил.
- Тогда она, несомненно, справится с ролью Флоренс Найтингейл .
- По крайней мере не потеряет сознания при виде крови. В отличие от вас, как вы сами признались.
- Но ведь это не главное для того, кто должен быть вашей рукой и ногой, не правда ли?
- Ну, конечно, - пробурчал он, жуя сандвич. - У вас на все готов ответ.
- Ответ слишком очевиден. Вероятно, я единственная молодая женщина в Колорадо, у которой нет ни малейшего желания стать миссис Николас Бонелли.
Он поперхнулся.
Рэйчел пошла в кухню и сделала ему бокал чая со льдом. Вернувшись в гостиную, она сказала:
- Это совсем не то, что мне от вас нужно. Мне нужна работа. Ваш дурной характер - мой заработок. Ваша мать платит мне невероятные деньги, чтобы удержать вас подальше от нее, пока вы не выздоровеете.
- Рэйчел Стюарт. - Его взгляд скользнул по гриве кудрявых рыжих волос, доходивших ей до плеч, розовой блузке, желтым брюкам и малиновым сандалиям. - Я бы вспомнил, если бы мы встречались, хотя ваше имя мне знакомо. Вы не были нашим клиентом?
- Если я ухватилась за эту работу, вряд ли у меня достаточно средств, чтобы пользоваться услугами фирмы "Эддисон и Бонелли", не так ли? - Ей не приходило в голову, что он может вспомнить ее фамилию. Ведь Дайана и миссис Бонелли не вспомнили…
Он прикончил сандвич, внимательно изучая ее.
- Где моя мать вас отыскала? В Кэнон-Сити?
- Вы имеете в виду - в тюрьме? Где я была надзирателем или заключенным? - Она с облегчением рассмеялась. Он не вспомнил, кто она такая. - Мои дети наверняка посчитали бы, что я надзиратель.
- Дети?
- Я учительница. В первом классе. Потому и получила эту работу. - Она не стала говорить, что Дайана пожаловалась ей: братец доводит ее до белого каления. И что она с радостью ухватилась за возможность работать здесь.
- Вы преподаете в той же школе, что и Дайана?
- Да. Ваша мать уверена, что тот, кто справляется с шестилетними детьми, сможет справиться и с вами.
После того как она ехидно сравнила его с шестилетками, Николас Бонелли вообще перестал ее замечать, а значит, она смогла беспрепятственно внести его вещи в маленькую, но шикарную спальню на первом этаже рядом с кухней. Как рассказывала Дайана, их с Николасом бабушка упала с лошади, когда училась брать препятствия, и повредила ногу, и тогда комнату переоборудовали, сделав в ней специальные приспособления. Все кругом предупреждали бабушку, говорила Дайана, что у этой лошади скверный характер и ей нельзя доверять, но бабушка заупрямилась.