Боже мой! До чего же хорош этот Эннс! Один дом краше другого, и почти в каждом ресторан или кафе с зеленым палисадником перед входом. Но сперва об отеле! Я и вообразить не могла такой роскоши. В полном восторге я разглядывала большое трехэтажное здание, от которого исходили надежность и комфорт. Оно было построено в итальянском стиле в духе Палладио. Дивных пропорций фасад и шесть каменных ваз наверху. Здание выкрашено в кайзеровский желтый цвет, а орнамент ослепительно белый, слева и справа от ворот стояли шесть больших, покрытых зеленым лаком кадок из дерева, в которых росли цветущие апельсиновые деревца, выстриженные в форме шара. Вид был совершенно южным.
Эта картина моментально оживила все мои чувства. Никакого сравнения с нашей фабрикой фесок в Вене. Я подняла голову и принюхалась. Ни малейшего запаха влажного отпариваемого войлока, к которому я привыкла у себя дома. Слабо пахло конским навозом, как и в любом городе, но все перекрывал аромат герани и глициний. Но прежде всего пахло приключениями! В Вене я ни разу не испытывала ничего похожего. Я внимательно изучила вывеску. Золотом на темном фоне: "Отель "Черный орел". Владельцы: Юлиана и Луи Танцер". И никаких сыновей! Хотелось запеть. Но Эрмина не одобрила бы это. Так что, скрестив руки на груди, я опустила голову. Но, несмотря на смиренную позу, я видела предостаточно. Главная площадь кишела народом. Поэтому мы остановились не у самых ворот, куда уже съехались бесчисленные экипажи. Из них в сопровождении мужчин во фраках выходили нарядно разодетые дамы с искусными высокими прическами. Кавалеры предлагали дамам руку, и в предвкушении праздника они исчезали в отеле.
Но больше всего меня поразили красавцы в военной форме. Никогда еще мне не доводилось видеть столько офицеров на одном пятачке. Они стояли маленькими группками, по двое, по трое, в ярких, туго облегающих талию мундирах, с длинными саблями, которые небрежно болтались у самой земли, весьма довольные, оживленные, все подмечая и ожидая чего-то необычайного.
- Что тут происходит? - удивилась Эрмина. - Такая суматоха? В это время?
Бургомистр поклонился:
- Это и есть сюрприз, фройляйн фон Фришенбах! Оперный вечер в отеле. Большой благотворительный вечер в пользу вдов и сирот героев, павших под Сольферино. Здесь вся знать из Линца, Штирии и Эннса. Полагаю, вы увидите всех своих знакомых!
- И что же нынче дают? - взволнованно спросила Эрмина.
- "Юную спасительницу". Это детская опера. Сочинение фройляйн Шёнбек.
- Олимпия Шёнбек? Учительница? Сочинила целую оперу?
- Да, - с гордостью отвечал бургомистр. - Полагают, что это шедевр.
- Минка, ты рада? - просияла Эрмина. - Не успели мы появиться, а уже попали на праздник. С тобой всегда везет!
- Могу я вас попросить, сударыни, подождать меня? Мне надо на минутку в отель… я тотчас вернусь.
Едва он отошел, как стоявшие рядом офицеры повернулись в нашу сторону и стали исподтишка, но с интересом разглядывать нас. Я сделала вид, будто ничего не замечаю, как вдруг услышала знакомый голос:
- Добрый вечер, сударыни! Целую ручки. Целую ручки.
И кого же я увидела? Перед нами стоял молодой господин - широкоплечий, с короткими темными волосами, с васильковыми глазами, опушенными черными ресницами, с открытым веселым взглядом… Это был тот самый молодой человек из Хинтербрюля, только теперь он был в мундире.
- Вы узнаете меня, сударыня? Габор фон Бороши. Мы познакомились зимой у моей тетушки. Вы тогда чудесно пели и играли на фортепьяно. Я был покорен вашим дивным голосом. Надолго в Эннс? - он обрадованно смотрел на меня.
- На все лето, - смущенно пробормотала я и надвинула дорожную шляпу поглубже на лоб.
- А где вы остановились, позвольте поинтересоваться?
- Здесь, в отеле.
- Я тоже, - удовлетворенно воскликнул Габор. - Какое совпадение! Я здесь со своим папа́. Он даже не обмолвился, что вас ждут. Мы останемся до конца августа. Я непременно должен снова услышать, как вы поете. Вы сделаете это для меня?
- Габор! Где ты застрял? - раздался грозный голос, и пред нами предстал венгерский генерал. - Строишь из себя галантного кавалера? Тебя разыскивают. Принцесса Валери. Она сидит в ресторане и скучает. Живо туда!
- Да, папа́. Сию минуту.
Габор улыбнулся нам и громко сказал:
- Разрешите откланяться, милые дамы! - И шепотом добавил: - Я всегда к вашим услугам. Скоро я дам знать о себе. - Повернулся и быстрым шагом направился ко входу в отель.
Я блаженно откинулась на сиденье. Теперь у меня в Эннсе появился знакомый. Кто бы мог подумать? В городе не просто пахло приключениями. Одно уже произошло. "Скоро я дам знать о себе. Я всегда к вашим услугам!"… Так говорят взрослым, а не детям.
- Что он там бормотал? - строго спросила Эрмина.
- К сожалению, я не поняла.
- С каких это пор ты стала плохо слышать? Прошу тебя, сядь прямо. В обществе неприлично сидеть развалившись. И сдвинь обратно свою шляпу! Вечно ты прячешь лицо. Это дурная привычка.
Я выпрямилась и смотрела Габору вслед, пока он не скрылся в отеле. Какая чудесная форма! Синие панталоны, серый, пригнанный по фигуре, без единой морщинки мундир. Ярко-красные обшлага. И все завершает черная с золотом фуражка. А какая молодцеватая походка! Он стал выше за это время. Но самое главное - он действительно обрадовался, увидев меня, и по-прежнему не замечал, как я уродлива. Я судорожно вцепилась в зонтик от солнца и опустила глаза, потому что Эрмина уставилась на меня. Спрашивается, где это он будет "к моим услугам"? И как? И когда? Меня не оставляют без надзора. Мне нельзя одной выходить из дому. Молодых девушек всегда строго блюдут. Он что, не знает этого?
Генерал тем временем обошел нашу карету. Офицеры почтительно посторонились. Он открыл для моей гувернантки дверцу:
- Целую ручки, сударыня, - пробасил он. - Вот это сюрприз! Вы на летний отдых? Позвольте, я помогу вам. Здесь так легко упасть. В Эннсе, говорят, опасная для дам мостовая.
- Ну, нет! - Эрмина оперлась на его руку и грациозно опустилась на землю. - У меня, видите ли, иммунитет. Я знаю господ-создателей и все их ловушки… однако какое совпадение… а что привело вас сюда? Позвольте спросить.
- Не позволю, - произнес генерал, - говорить об этом строжайше воспрещено. Секретная миссия.
- Надеюсь, приятного свойства?
- Ну я же сказал… правда, кавалер наслаждается и помалкивает.
Эрмина понимающе улыбнулась и обернулась ко мне.
- Минка, иди сюда. Только осторожно. Ступенька очень высокая.
Я на секунду поколебалась. Папа́ Габора подаст сейчас руку и мне… Нет, он и не думал даже. Зато Карл молниеносно спрыгнул с облучка и, обхватив меня сильными руками, опустил на землю.
- А вот и она, Ваше Превосходительство! - воскликнула Эрмина, как только я оказалась рядом с нею, - моя подопечная, Минка. Перед тобой, Минка, Зольтан - барон Бороши, предводитель гусар, генерал. Один из лучших наездников в мире. Он ездит верхом вместе с нашей императрицей, приглашен в Гёдёллё, сопровождает ее на каждой охоте, и все ему страшно завидуют…
Я сделала глубокий книксен. Но это не произвело на лучшего в мире наездника никакого впечатления. Он смотрел мимо меня.
- Вчера вечером прибыл мой кузен. Причина в ней?
- Он знает о нашем приезде. Таков был уговор.
Генерал наморщил лоб. Его черные, как уголья, раскосые глаза налились диким гневом:
- Для меня это страшное неудобство, - прорычал он, - прямо проклятье какое-то! Мы уже много лет не разговариваем. Мне плевать на его дурацкий эксперимент, который обходится так дорого. Он мне испортил все лето в Эннсе. Я не желаю с ним встречаться. Скажите ему без обиняков, что меня не переубедить.
Я опустила голову. Я поняла: речь снова шла обо мне. Генерал негодовал из-за приезда кузена, которого он терпеть не мог. И хотя я даже не знала этого кузена и у меня с ним не было никаких дел (и с его дорогостоящим экспериментом тоже), я опять оказалась виновата. Снова загадка. Совсем, как в Вене. Когда-нибудь этому настанет конец?
- Знаешь что, - Эрмина быстро схватила меня за руку, - пойдем поприветствуем тетушку Юлиану. Она так рада твоему приезду. Ваше Превосходительство, пожалуйста, извините нас. Увидимся наверху, в зале, адье.
В этот момент вернулся бургомистр. Его сопровождал статный господин с яркой внешностью. Породистый, глаза темные, густые, напомаженные и изящно закрученные черные усы. Он был во фраке, с цилиндром на голове, что подчеркивало его и без того высокий рост. Золотистый жилет из блестящего шелка и такая же роза на лацкане дополняли костюм.
- Дражайшая Эрмина фон Фришенбах! - Он протянул навстречу ей обе руки. - Наконец-то вы снова здесь! Эннс без вас просто осиротел. Выглядите ослепительно. Вы становитесь все моложе. Наш бургомистр уже успел сказать вам об этом?
- Нет еще! - просияла Эрмина, которая рядом с высоким мужчиной выглядела очень трогательно, почти как ребенок. - Вы первый, дорогой Луи! А это наша Минка. Минка! Это твой дядя Луи, совладелец этого шикарного отеля. Скажи ему: "Целую руку" и как ты рада приглашению.
Я снова присела, сделав особенно глубокий поклон. Это мой дядюшка? Я обрадованно подняла на него глаза. Он улыбнулся мне в ответ. Это была симпатия с первого взгляда.
- Какая хорошенькая… милая барышня, - дядюшка взял меня за подбородок и стал пристально всматриваться в лицо, - однако какое сходство. Бывает же такое, просто поразительно! Да… Сударыни, хорошо, что вы уже здесь. Опера начнется через двадцать минут. Все складывается просто замечательно.
Я хотела было что-то сказать, но не издала ни звука. Этот красивый господин, похожий на знаменитого композитора Иоганна Штрауса, кажется, назвал меня хорошенькой?..
Нет! Этого не может быть. По мнению папа́, я была страшнее ночи, и даже Эрмина, которая любила меня, ни разу не проронила ни одного доброго слова о моей внешности. Правда, у меня были исключительно густые длинные блестящие темные волосы и черные - "как вишни", говаривала маменька, - глаза, все же остальное, очевидно, выглядело ужасно.
Наверное, у меня нос картошкой и рот до ушей. И чересчур большие уши. Что именно делало меня уродиной, я не знала, потому что избегала зеркал, страшась их больше чумы. С тех пор как пять лет тому назад родился мой братец, я перестала смотреться в зеркало. Зачем? Чтобы страдать? Нет-нет. Я плохо представляла себе свой облик. О своей худосочности я знала и без зеркала. Еще не развилась. Никаких округлостей. Куда уж мне до прекраснейших женщин нашей монархии, которых воспевал весь мир. Ведь каждому известно, нет ничего ужаснее тощей женщины. Как мучительно выслушивать комплименты, обладая такой внешностью, как у меня.
Но сегодня вдруг два господина выразили восхищение мною. Мой новый друг Габор и этот обаятельный новый родственник. Очевидно, я похожа на свою тетушку Юлиану. Почему мама не говорила мне об этом? Но ведь Юлиана красавица. А я?.. Тут какое-то противоречие.
Но я недолго размышляла об этом, потому что жизнь вдруг стала ужасно занятной. Слава тебе Господи, что я приехала в Эннс.
Крепко сжав руку Эрмины, я на мгновение прижалась к ней. Она ободряюще улыбнулась мне.
Даже не подозревая о предстоящем мне испытании, мы переступили порог этого импозантного отеля.
ГЛАВА 3
Большое фойе было ярко освещено и украшено цветочными гирляндами. Здесь царила еще большая сутолока, чем на улице: дамы в вечерних туалетах, мужчины во фраках, генералы в парадной форме, офицеры, прислуга. И тут же разгуливали дети, которым предстояло петь в опере, уже загримированные, в париках, в костюмах, в пестрых нарядах разных земель империи. Вокруг гордые родители, сестры, братья, родственники, друзья.
И хотя я всегда всем сочувствую, эта картина вызвала во мне острую зависть. Мне тоже хотелось спеть в "Юной спасительнице" и блеснуть перед Габором. Мне хватило бы на это отваги. "Смелее в бой, как подобает настоящему мужчине! - учила меня Эрмина. - Но только тишком, героические подвиги - это привилегия мужчин. Кураж для юной барышни нежелателен. Но когда надо, решительно вступай в бой! Это в духе нового времени. В остальном положись на Господа Бога".
Я не оплошала на приемных экзаменах в Вене. Не спасовала бы и здесь; как уже говорилось, я была готова. Это было бы достойным дебютом в Эннсе. Но что это? Когда я следовала за Эрминой и дядюшкой Луи, прокладывавшим нам путь в этой давке, меня вдруг охватила сценическая лихорадка, какая нападает на выступающих при свете рампы: я горела с ног до головы. И это был верный знак, что сегодня произойдет что-то еще, что-то очень волнующее. И важное. Этот жар никогда меня не обманывал. Но что?
Тут дядя Луи остановился и открыл дверь:
- Ну вот, сударыни! Входите! Это наш новый красный салон. Как, дорогая Эрмина, удивлены? Меблировка от Макарта, как в лучшем венском городском дворце. Освежитесь, перекусите немного и не торопитесь. Моя Юлиана зайдет за вами.
И, приподняв цилиндр, он оставил нас одних.
- Боже мой! - воскликнула Эрмина, осматриваясь вокруг.
Маленькая передняя, где мы находились, вела в красный салон. Таких роскошных покоев я еще не видывала. Стены обиты красным переливчатым шелком. Красный восточный ковер, такой пушистый, что туфли утопают в ворсе. Египетская кушетка. Помпейские вазы на высоких подставках. А в них экзотические травы, цветы из шелка, страусиные перья. Венецианское зеркало, слева от него, у окна, картина маслом в золотой раме, изображавшая - Боже Всемогущий, не ослепла ли я? - абсолютно… голую купальщицу. Я немедленно отвернулась.
Посередине стоял длинный резной овальный обеденный стол темного дерева, вокруг него двенадцать удобных стульев. В глубине наполовину скрытая тяжелой бархатной портьерой ниша, увешанная зеркалами, в нише широченный плюшевый диван того красного цвета, который любил Макарт. Он плохо вписывался сюда, как и туалетный столик за помпезной ширмой красного бархата. Мы нерешительно двинулись дальше. Салон являл собой странный гибрид театра, столовой и будуара, мой нос безошибочно определил запах болгарского розового масла, а в воздухе было разлито что-то греховное и искушающее.
- И впрямь separée , - пробормотала Эрмина, тяжело вздохнув.
- Что-что? - переспросила я.
- Separée, - повторила она машинально, не повышая голоса.
- Я никогда не слышала такого слова.
- Неважно.
- А что это такое?
- Такого здесь, в Эннсе, раньше не было.
- Да, но что это значит, separée?
- Не спрашивай! Сейчас нам надо вымыться. Мы с тобой похожи на трубочистов, а через четверть часа начнется опера. Да не смотри ты на эту вульгарную картину. Это грех, требующий покаяния.
Я сделала книксен. Скинула с себя долгополую коричневую накидку, бросила ее на стул, затем сняла шляпу и взглянула на свое серое скучное дорожное платье. В сравнении с веселой нарядной публикой за дверью я выглядела в нем как монашка.
Эрмина тем временем проинспектировала туалетный столик.
- Очень хорошо, вода в кувшине теплая. Гостевые полотенца тоже на месте, специально для нас. А что это там такое? Похоже на мраморный торт. Ты уже можешь есть, Минка? Как твой желудок? Знаешь, я вдруг поняла, что просто умираю от голода.
Я тут же подошла к столу, отрезала от торта толстый кусок, положила на тарелку и отнесла своей маленькой гувернантке.
- М-м-м, как вкусно. А ты ничего не съешь?
- Кусочек шоколада, если можно. - Возле торта стояла большая серебряная ваза с конфетами.
- Сколько угодно! Шоколад придает силы. - Эрмина смыла со лба сажу. - Ну как, вкусно?
- Очень, - ответила я. Стоя спиной к голой купальщице, в стороне от зеркал я расчесывала свои густые черные волосы и туго заплетала их в косы. - Таких изысканных конфет я еще никогда не ела, это лучший в мире шоколад!
- Приятно слышать, - раздался у двери звонкий голос, - все в доме сделано моими бравыми людьми. Минка! Эрмина! Наконец-то вы здесь! Минка, я твоя тетушка Юлиана. Добро пожаловать под мой кров! Чувствуйте себя, как дома.
Я подняла голову.
В дверях стояла изящная белокурая дама, чуть выше меня ростом, в золотистом присборенном платье с рюшами, с небольшим кринолином, длина его позволяла видеть мыски туфель. Она была так похожа на мою мать, что я даже испугалась. То же сияющее лицо, та же линия губ, лилейная кожа. Только черты ее лица были тоньше, и глаза не голубые, а ореховые, искрящиеся радостью. А талия - в самом деле осиная, как у императрицы. Рядом с нею Эрмина казалась чуть ли не пухленькой. Когда обе дамы обнялись и настал мой черед, я присела особенно низко и почтительно поцеловала тетушкину маленькую, мягкую руку.
При этом я старалась не пялиться на ее прическу. Тщательно зачесанные наверх светлые волосы были увенчаны гнездом из коричневого бархата, в котором красовался ослепительно синий колибри с распростертыми крылышками. И когда это элегантнейшее создание склонило ко мне свою изысканно убранную головку и сердечно поцеловало в лоб, я уловила исходивший от тетушки запах английской помады. А еще я подметила, что цвет ее платья повторял цвет жилета и розы на лацкане у дядюшки Луи. Мне это показалось безумно элегантным.
Сходства со мной, однако, не было никакого. Об этом и нечего говорить. Странно. На кого же тогда я должна походить в Эннсе?
Моя прекрасная тетушка помогла мне встать и на мгновение застыла передо мной:
- Я сейчас упаду в обморок, - промолвила она. - То же лицо. Совсем как…
Эрмина сию же секунду приставила к губам указательный палец.
- …совсем как… как я ее себе представляла, - быстро завершила Юлиана начатую фразу. - Я хотела спросить вас обеих, все ли у вас есть, что необходимо?
- Благодарствуем. В избытке. Впрочем, погоди. Юлиана, не одолжишь ли ты мне какой-нибудь красивый бант для прически? Мой весь в саже от паровоза. У тебя такая элегантная прическа, что я кажусь себе бедной родственницей из деревни.
- Разумеется, с удовольствием. Сейчас же пошлю Йозефу, пусть поищет среди моих вещей что-нибудь подходящее.
И уже через несколько минут крепко сбитая брюнетка по имени Цилли принесла большой алый шелковый бант, который был, пожалуй, чуть ярковат для скромного темно-синего платья Эрмины.
- Это прислала вам госпожа, - сказала она, приседая. - Вы позволите помочь? - И она ловко принялась за дело. Эрмина наблюдала за ней в зеркале.
- Совсем неплохо, - сказала она, когда служанка ушла. - Не попросить ли нам ее в камеристки… Я и в самом деле кажусь выше, если бант сдвинуть немного вперед, как ты считаешь, детка?
- Вам это безумно идет.
- Умоляю, не говори все время "безумно", ненавижу это модное словечко.
- О, пардон. А можно спросить одну вещь?
- Спрашивай.
- Вы не находите, что тетушка похожа на мою маменьку?
- Еще как! Они выглядят как родные сестры.
- Но на кого же тогда похожа я? Никаких других родственников в Эннсе у меня нет.
- Ты? - спросила Эрмина. - А почему ты должна быть на кого-то похожа? Откуда ты это взяла?
- Потому что дядюшка давеча просто оторопел. "Разительное сходство", - сказал он. Сходство с кем? А тетушка…