Он бросил удивленный взгляд на девушку, и когда она улыбнулась ему, и понял, что его маленькая кошечка просто шутит.
Но он был не в настроении шутить.
- Нет. Я пытался спариться с тобой, котенок. Мой волк пытался, так или иначе, и я не остановил его. - Он посмотрел вниз на свои колени, осмотрел презерватив, и выдохнул. - Он не порвался. Так что мы в порядке.
- Ох. - Ее взгляд скользнул, что то, рассматривая слева от него. Потом опять вернулся к его лицу. - Что ты имеешь в виду, говоря, что твой волк хотел спариться со мной?
- Мой волк хотел, связать тебя со мной навсегда. Мне очень жаль. Я не думал.
- Да ладно. Я просто думала, что ты меня снова пометил.
- Я это и сделал.
Он пытался скрыть свои эмоции. Теперь он был уверен, что привязал ее к себе еще крепче, и она пахла им сильнее, чем раньше.
А ведь Антон хотел отказаться от нее, после того что натворил. Он боялся причинить ей еще больше вреда. Но сейчас поздно соглашаться на любую другую самку, чтобы заменить Шеннон в сезон спаривания. Если она уйдет от него сейчас, его волк сойдет с ума, и будет искать ее до конца жизни, а найдя, мог причинить ей еще больше боли.
Он не хотел делиться с ней этими фактами, боясь, напугать свою кошечку, и теперь он действительно нуждался в ней, хотел, чтобы она осталась. И что еще хуже, его потребность в ней будет длиться намного дольше, чем брачный сезон.
Он чувствовал, что ее кровь уже меняется, образуя с ним более глубокую связь, и ощущал удовлетворение его внутреннего зверя этим фактом.
- Никто не пострадал. - Она подарила ему храбрую улыбку. - Я в порядке.
- Мне очень жаль, - продолжал извиняться Антон.
- Мне действительно не больно, - заверила она его.
Он поднял влажную ткань от ее плеча и вздрогнул. Это был не просто какой-то укус любви, чтобы отметить ее. Нет, он травмировал ее так, что отпечатки его зубов на ее бледной коже останутся на ней навсегда.
Он, возможно, также начал влюбляться в Шеннон. Такие глубокие укусы подразумевают спаривание, только в этот момент оборотень может так травмировать женщину своим укусом. А это был верный признак влюбленности и желания сделать ее своей парой навсегда.
Успокойся, приказал он своему волку, прижимая к коже Шеннон влажное полотенце и в тоже время желая ее снова. Он пытался остановить кровотечение и сдержать своего волка, в результате прикусил свой язык до крови.
Антон склонился к её плечу и лизнул рану. Шеннон испуганно вздрогнула, и тут же расслабилась, открывая ему еще больший доступ к слегка саднящему укусу.
- Это быстрее залечит ранку, - пробормотал он между облизываниями.
- Ты меняешь меня, - прошептала девушка. - Я не знаю, что ты делаешь со мной и как делаешь, но я хочу тебя снова. И мне почти больно от этой потребности.
Из его горла вырвался приглушенный стон. Казалось, что его сексуальный маленький котенок отправилась в горячку вместе с ним. Как он хотел бы сделать это по окончании брачного сезона, привязать ее к себе навсегда, и ему было наплевать на все последствия. А то, что их будет куча, он не сомневался. Как не сомневался и в том, что их связь после его укуса стала крепче, и будет усиливаться в дальнейшем, пока он не свяжет себя с ней навсегда.
Ему просто нужно держать себя под контролем. Ну да, удачи с этим, - усмехнулся Антон. Его член болезненно напрягся. Он снял использованный презерватив и потянулся за другим.
Глава 11
Я действительно мурлыкаю, подумала Шеннон, постепенно просыпаясь, переваривая эту новость, в то время как ее горло гудело, грудь вибрировала, и Антон продолжал поглаживать ее по спине.
Шеннон проснулась окончательно, растянулась на его большом теле и прислушалась к странному шуму исходящему от нее, пытаясь свыкнуться с происходящими изменениями, пока ее затуманенный мозг приходил в сознание.
- Мне нравится этот звук, котенок, и твоя реакция на меня, на мои ласки, - прошептал нежный голос ей на ушко.
Она подняла голову и шум прекратился. Антон улыбнулся ей. Она не могла не улыбнуться в ответ.
- Доброе утро, - прошептала девушка.
- Болит?
Она ощупала свое тело.
- Нет. Я…, - румянец окрасил ее щеки. - Я хочу тебя снова, - и девушка стыдливо спрятала лицо у него на груди.
- Ты определенно тоже в горячке милая.
- Я не понимаю. Со мной раньше никогда такого не было.
Антон продолжал поглаживать ее спину, играя пальцами и ладонями на изгибах ее попки, а затем вновь возвращаясь к спине.
- Я думал об этом. И мне кажется, что знаю, в чем причина.
- Хорошо. Просвети, потому что все это пугает меня немного. - Она не хотела лгать, и действительно хотела объяснений. - Мне немного страшновато. Такое ощущение, что я больше не знаю свое тело.
- Ты жила среди людей, с той поры как твой отец погиб. И твои инстинкты притупились. А после встречи со мной все спящие инстинкты в тебе пробудились разом.
- Понятно. И это унизительно.
Антон нахмурился и его рука замерла.
- Почему?
- Всегда думала, что я не из трусливых. А теперь запрыгиваю на тебя или на ближайшее дерево всякий раз, когда мне становится действительно страшно. Подумай об этом. Твоя мать, скорее всего, думает, что я жалкая. Будь я полностью оборотнем, рыкнула бы на нее, хоть как то попыталась бы защитить себя. Но я оборотень лишь на четверть. Я побежала в душ и запрыгнула на тебя, чуть не сбив с ног.
Его тело мгновенно отреагировало, и Антон усмехнулся.
- Думаю, это восхитительно.
- Ты ничего не боишься, тебе меня не понять. Это как срабатывает переключатель внутри меня, мой мозг отключается, и следующее что я осознаю, как отрываюсь от земли, и запрыгиваю на тебя или на то, что повыше. Я говорю себе, остановиться, спуститься вниз и быть смелой, но мое тело меня не слушает.
- Ты частично пума, а я волк. Мой вид обычно убивает твой. Это естественно для тебя, убегать и забираться повыше. Это сильный инстинкт, прочно укоренившийся в твоих генах, - Его рука поглаживала ее попку. - Черт, иногда я вижу, кроликов и делаю несколько шагов в их сторону, прежде чем прихожу в себя и останавливаюсь. Меня разрывает желание преследовать их и съесть. Я имею с этим дело всю жизнь, и до сих пор борюсь с такими импульсами.
- В самом деле?
- Да. Я мог бы рассказать тебе о многих неловких ситуациях, в которые попадал, пока брал под контроль своего зверя.
- Например? Расскажи мне.
- В средней школе мне понравилась одна девочка. Мне казалось, я влюбился, она была такой горячей цыпочкой. А я пятнадцатилетний подросток на пике гормонального взрыва. И я пригласил ее на свидание, купил цветы, и очень нервничал, потому что не знал как ведут себя на свиданиях люди. Девушка открыла дверь, держа на руках свою любимую кошку. Увидев меня, ее коша сошла с ума, зашипела и выскочила за дверь. И я побежал за ней, прежде чем понял что делаю. Загнал бедную кошку на дерево, а сам стоял под ним и все о чем думал, как ее оттуда достать и убить. Когда Салли прибежала посмотреть, что происходит, я отвернулся, скрывая свое лицо, так как начал меняться. Не мог говорить, потому что мой голос стал глубже и грубее. Она подумала, что я урод и каким-то образом напугал ее кошку. А я просто ушел, напоследок сильно пнув дерево. В последствии Салли избегала меня и враждебно смотрела каждый раз, когда наши пути пересекались в коридорах, пока не уехала из города два года спустя.
Шеннон печально улыбнулась.
- Мне жаль.
- Пришло время моего первого забега со стаей, первый на который меня допустили, понимаешь, половое созревание, и мысли о сексе были, в то время как навязчивая идея. Просто ядерный взрыв гормонов, как человека, так и моего волка. - Он сделал паузу. - Вероятно, ты не захочешь услышать всю историю.
- Рассказывай дальше.
Антон покраснел.
- Представь себе гормонально - неустойчивого подростка на его первом забеге со стаей. Мы раздевались под деревьями, там были все эти обнажённые женщины. И я адски возбудился, и понял, что это заметил каждый член стаи. Я не мог снять свои трусы. Реагировать, таким образом, вне брачного сезона считается грубостью. Это был обычный забег стаи, который мы проводим ежемесячно, празднуя полнолуние. Это своего рода наша версия праздника и способ для стаи сделать что-то вместе. Мой отец понял, почему я стоял, не снимая трусов, и приказал мне вернуться домой. Когда я уходил, отец прокричал мне вслед, чтобы я подрочил как следует, когда доберусь до дома. Я хотел умереть от стыда на месте.
У Шеннон от удивления отвисла челюсть.
- Он не мог так сказать!
- Он это сделал. Я никогда не забуду смех и шутки, за своей спиной, пока бежал всю дорогу домой. Я не говорил с ним два дня. Это смутило меня достаточно, и я никогда после этого не участвовал в других забегах стаи.
- Твой отец повел себя, как осёл! - в ее голосе звучал гнев.
- Отец считает, что подобная жестокость сделает нас крепче и жестче. - Антон вздохнул. - Так что нет никакого позора в твоем страхе и инстинктах оборотня, Шеннон. В пищевой цепочке, нас все бояться, - Он вдруг усмехнулся. - Бьюсь об заклад, ты никогда не имела такой проблемы с мышью.
- Нет. - Она вдруг рассмеялась. - Я никогда не думала об этом, но в моей первой квартире соседи постоянно жаловались на полевых мышей всё лето, но я никогда не видела, ни одной в своём доме.
Антон усмехнулся.
- От тебя исходит слабый аромат пумы. У мышей хороший нюх, так что они избегали бы тебя в любом случае.
- Так ты думаешь, быть рядом с тобой помогает моей крови меняться, вытаскивает наружу все инстинкты моего вида?
- Да.
Шеннон закрыла глаза пытаясь представить большую кошку. С когтями и хвостом.
- Что ты делаешь?
Она вздохнула и открыла глаза.
- Я попыталась измениться. Но не смогла.
- Ты знаешь, как это делается?
- Мама спрашивала моего отца, как он это делает. И она рассказала мне. Надо представить себе изменения, что я большая кошка, лапы, хвост, и это произойдет, так делал мой отец. Но, похоже, со мной это не сработало.
- Сладенькая, если бы ты могла обращаться, ты бы сделала это когда была напугана. А просто потому, что ты представила себе кошку и ее черты, не означает, что ты сможешь перевернуться. И тот факт, что ты только на четверть пума, гарантирует, что ты не сможешь перекинуться. Мне жаль милая.
- Ох. - Шеннон не была уверена, должна ли она чувствовать разочарование или нет.
- Это не имеет значения, и черт, я вроде счастлив, что ты не можешь перекидываться. Если бы ты имела когти и превратилась бы в кошку, когда запрыгнула на меня, боюсь даже представить, что бы со мной тогда было, - Он усмехнулся. - Вероятно, ты царапала бы меня каждый раз, когда другой оборотень пугал тебя.
- Я не боюсь тебя.
Антон неожиданно перевернулся, подминая девушку под себя.
- Твой аромат сводит меня с ума. - Он стремглав спустился вниз и опустил голову, чтобы накрыть ртом ее вершинку груди.
Шеннон выгнулась дугой, подставляя его рту розовый кончик нежной плоти, прижимая его лицо еще крепче к себе. Когда он начал сосать и ласкать ее сосок, она застонала. Ее живот трепетал, и она знала, влага мгновенно смочила ее нежные лепестки и уже стекала на бедра, которые она пыталась развести как можно дальше, чтобы освободить место для тела Антона.
- Пожалуйста, не дразни меня. Я хочу тебя до боли.
Он отпустил ее сосок, прикусывая его зубами.
- Ты такая отзывчивая, котенок.
- Ты убиваешь меня, - стонала девушка.
Антон пошарил рукой по краю кровати, ища один из презервативов, которые были свалены там, в течение ночи, но ничего не нашел.
- Где эта чертова резинка?
- Думаю, мы их столкнули с кровати, прежде чем свалиться без сил, прошлой ночью.
Он перекатился с нее и заглянул за край дивана.
- Вот они, нашел!
- Поторопись, - Шеннон перевернулась и встала на четвереньки, выставляя попку и раздвигая ножки. - Возьми меня таким образом. Ты понятия не имеешь, насколько мне хорошо, когда ты берешь меня сзади.
- Знаю, - его голос, углубился, когда он достал несколько пакетов и повернулся к ней лицом. Рычание вырвалось из его рта при виде представшей его взгляду картине. - Я…
Кто-то постучал в дверь.
- Антон! Давай быстрее! Твой отец ранен!
Антон бросил презервативы и спрыгнул с кровати, метнувшись к двери. Шеннон схватилась за края простыни и еле успела прикрыть себя, когда он распахнул дверь. В проеме показался высокий мужчина, которого она никогда раньше не видела.
Незнакомец запыхался, казалось, он пробежал немалое расстояние на предельной скорости.
- Что случилось?
- Я не знаю. - Парень прислонился, к дверному косяку, тяжело дыша.
- Твоя мать прислала меня, сказала, что ты не отвечаешь на ее звонки, просила позвать тебя. Твой отец был серьезно ранен. Они в их доме.
Антон обернулся, и посмотрел на Шеннон, страх мелькнул на его лице.
- Я должен идти. Я вернусь.
- Конечно. - Она кивнула. - Иди.
Он просто накинулся на одежду, даже не побеспокоился обуться, и выбежал за дверь с другим мужчиной. Та хлопнула позади него, но Шеннон услышала гудок, уверивший ее, что Антон, по крайней мере, не забыл замкнуть дверь.
Тело Шеннон болело от неудовлетворенного желания, оно буквально горело огнем, и чувство вины терзало ее за это. Его отец ранен, а она все еще хотела заняться с Антоном сексом.
Шеннон сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить разбушевавшиеся гормоны, но это не помогало, ее тело все равно продолжало требовать секса. Так, думаю, холодный душ немного остудит мое вредное либидо, подумала девушка. И взбудораженная и беспокойная отправилась в ванную комнату.
Она молилась о том, чтобы его отец остался жив, и что бы Антону ни грозила опасность. Беспокойство съедало ее заживо, что-то или кто-то пытался серьезно навредить его отцу.
Она немного знала об оборотнях или о том, что могло им угрожать. Что бы ни случилось, каким бы ни был исход, она знала, что будет здесь, когда он вернется.
* * *
Антон с Полом обратились на стоянке. Они побежали к лесу, в полуквартале вниз по дороге, чтобы быстрее добраться до родительского дома.
Антон не был в состоянии сесть за руль. Беспокойство и страх заставили его отбросить свою обычную выносливость. Он пробежал много миль и наконец, показался дом.
Дверь была открыта, и он просто ворвался внутрь.
- Он внизу, - прокричала его мать из задней части дома. - Что-то напало на него. Поторопись. Думаю, он умирает.
Его волк завыл в ярости. Тот, кто ранил его отца, умрет. Он чуть не сбил свою мать, когда промчался по коридору и скользнул вниз по лестнице.
Антон быстро обернулся, задыхаясь, потянулся к своему отцу, но в секунду, когда рука коснулась одеяла, другой запах наполнил его голову. Человека и смерти.
Он сорвал покрывало и в шоке посмотрел на пожилого человека. Горло парня было разорвано, а невидящий взгляд зеленых глаз направлен на стену.
Дверь металлической клетки позади него захлопнулась и Антон обернулся. Мать смотрела на него по другую сторону решетки, отступая, чтобы остаться вне его досягаемости.
- Ты, в самом деле, думал, что я позволю этому случится? Что я позволю тебе так поступить со мной? - Она оскалила зубы на него. - Ты привел врага на нашу территорию.
И тут его осенило.
- Выпусти меня отсюда. - Антон схватился за дверь клетки и толкнул. Металл загрохотал, но замок выдержал. Их укрепили, чтобы удерживать оборотней, нуждающихся в содержании в клетке. - Что ты сделала с отцом?
- Имеешь в виду кровь? - Она холодно улыбнулась. - Я расцарапала ему спину во время секса, потом перекатила на спину, чтобы кровь просочилась в одеяло, пока я занималась им. Я знала, что запах заставит тебя бросится в клетку. Вы, мужчины, глупы и узколобы, всегда думаете носами или членами.
- Ты убила этого человека? Зачем?
- Мне нужно было тело. - Она пожала плечами. - Это всего лишь какой-то бездомный парень. Никто по нему скучать не будет.
Антон изумился.
- Это против наших законов.
- Как и трахать врага, - завопила она, ярость исказила ее черты. - Так оскорбительно для твоих родителей и всей стаи. Я растила тебя, чтобы ты стал лидером. Вместо этого, ты предал все и ради чего? Маленькой кошки-шлюхи?
- Она под моей защитой. Тронешь Шеннон хотя бы пальцем, я убью тебя.
Ева побледнела.
- Я твоя мать. Ты никогда не будешь угрожать мне снова.
- Она моя.
- Она враг.
- Не для меня. - Он гремел дверями. - Выпусти меня отсюда. Где папа?
Она махнула рукой.
- Он в лесу, ждет меня. И ничего не знает. Иногда супруга должна делать жестокие вещи для своей стаи.
- Если навредишь Шеннон, - прорычал он. - Я убью тебя. Ты перестанешь быть моей матерью и станешь моим кровным врагом.
- Она уже не твоя забота.
- Я заклеймил ее. - Его ум начал обрабатывать страх за безопасность Шеннон и злость за обман матери. - Я сойду с ума без нее. Тебе придется убить меня. Ты готова зайти так далеко? Твой супруг и остальные дети никогда не простят тебе.
- Я над этим думала. Ты еще не полностью перешел в брачный сезон. Я дам тебе наркотик. - Она бросила неприятный взгляд на мертвое тело, лежащее на раскладушке. - Я твоя мать. Я не позволю тебе есть, когда ты проголодаешься. Потом выстрелю в тебя успокоительным и как только ты потеряешь сознание, я вернусь, чтобы забрать это. Я наняла врача из другой стаи. Мы будем держать тебя в состоянии комы, пока сезон не закончится, и он подключит трубку для кормления и жидкостей. Я сказала ему, что ты заклеймил сучку, которая умерла, что частично правда. Она не долго пробудет живой. К тому времени, когда ты проснешься, она выйдет из твоей системы.
- Я клянусь тебе, что если ты причинишь вред Шеннон, я убью тебя.
- Я не собираюсь применять к ней клыки или когти. - Она засмеялась. - Я поняла, когда твой отец рассказал мне, что ты угрожал ему, что чувствовал себя обязанным убить каждого вынюхивающего эту маленькую поедательницу грызунов. Я просто позволю ей уйти с нашей территории. Ни один оборотень не сможет нанести вред твоей драгоценной кошечке.
Антон снова попытался сломать замок на двери, мускулы натянулись.
- Если с ней что-то случится, ты мне ответишь, порочная сука.
- Это ранит. - Она нахохлилась. - Иногда, как мать, я должна делать то, что лучше для моих детей. Я не позволю тебе испортить свою жизнь или свою позицию будущего альфы этой стаи. Я долго ждала, чтобы увидеть, как мой сын займет свое законное место, и я страдала в лишенном любви браке, которому скоро придет конец, а с твоим отцом произойдет несчастный случай.
Ужас сотряс Антона.
- Что?