Девушка пошла следом за юношей. Вскоре Эсме показалось, что одно из колец, которое он держал в пальцах, не вернулось на прилавок. Она не знала, что делать: сказать об этом торговцу, который в это время спорил с покупателем, или позвать стражников? Юноша наверняка успеет удрать! А если она ошиблась?
Заметив двух воинов халифа, Эсма без колебаний подошла к ним и сказала:
- Мне кажется, я узнала одного вора. Когда-то он обманом проник в наш сад и взял дорогое украшение. Я боюсь ошибиться, потому должна с ним заговорить. Если я сделаю вам знак, вы сможете его задержать?
Воины внимательно выслушали хорошо одетую девушку, которая пришла на базар в сопровождении старой служанки и раба-евнуха, и пообещали помочь.
Эсма приблизилась к юноше.
- Таир?
Он осторожно обернулся и замер, готовый, казалось, тут же сорваться с места.
- Госпожа? Мы знакомы?
- Восемь лет назад ты украл жемчужное ожерелье, которое принадлежало моей сестре.
К ее удивлению, он рассмеялся.
- Восемь лет назад?! Тебе приснилось, красавица! Кстати, тебе не говорили о том, что добропорядочная девушка не должна разговаривать с посторонними мужчинами?
- А тебя никогда не учили, что брать чужое - большой грех? Думаю, если раздеть тебя и обыскать, можно обнаружить много неожиданного.
- О да! Ты наверняка не видела ничего подобного!
Он продолжал смеяться. К счастью, Эсма знала, как сбить с него спесь.
- В нескольких шагах за твоей спиной - два стражника. Стоит мне сделать знак, и тебя задержат, - сказала девушка. - Итак, где жемчуг?
Таир быстро оглянулся, в досаде тряхнул головой, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
- Об этом надо спросить у Юсуфа.
- Кто это? Твой отец? - строго произнесла девушка.
Глаза юноши потемнели и сделались мутно-коричневыми, как воды Тигра в непогоду.
- Я с большей готовностью согласился бы считать своим отцом шайтана! - бросил Таир и добавил с неприкрытой злобой: - Зачем ты ко мне пристала? Что тебе нужно? У тебя наверняка полным-полно украшений!
- Пусть так. Но ты только что украл кольцо.
- Ничего я не крал! - воскликнул юноша, оттолкнул девушку и бросился бежать.
Эсма закричала. Стражники погнались за Таиром. Верткий, как угорь, он мелькал меж рядов, намеренно опрокидывая корзины с фруктами, ловко перепрыгивая через прилавки. В конце концов его удалось схватить, ему скрутили руки, набросили на шею веревку.
При нем не оказалось ни кольца, ни других драгоценностей, однако торговец подтвердил пропажу.
- Где то, что ты украл? Выбросил? Кому-то передал? - спрашивали стражники.
Юноша не отвечал. Воины ударили Таира; на его лице появилась кровь. На миг перед Эсмой предстал испуганный, беспомощный мальчик, который сидел на стене, не решаясь спрыгнуть в сад богатого дома, и девушка невольно почувствовала угрызения совести.
Таира увели, а она вернулась домой. Эсма знала, что городская тюрьма была ужасным местом, Тарик не раз говорил об этом. Там были грязные стены, по углам шныряли крысы, в щелях прятались слизни, а воздух был пропитан запахом нечистот и крови. То было пристанище отверженных, забытых Богом людей.
Несколько дней Эсма безуспешно сражалась со своими мыслями, а потом пошла к отцу.
Тарик сидел в кабинете и по обыкновению что-то писал. Увидев дочь, он отложил калам и улыбнулся.
- Входи.
- Отец, нам нужно поговорить, - сказала Эсма и опустилась на диван.
Легкий ветер шевелил прозрачные занавески. В вазе пламенели маки, заботливо сорванные Уардой. От бумаг исходил застарелый, спокойный, выдержанный запах, запах книжной мудрости, какой редко владеют человеческие сердца.
Выслушав дочь, Тарик нахмурился.
- Ты хочешь сказать, что оговорила невинного человека?
- Он был виновен.
- Тогда отныне его судьба в руках Аллаха.
- Беда в том, что его будут судить люди, а не Аллах. Я невольно отняла у него возможность самому обрести истину и теперь хочу исправить ошибку.
Тарик покусал губы.
- Я служу писцом у кади. Как я могу просить за какого-то воришку? Советую тебе забыть о нем. Ты поступила правильно. Я знаю таких людей. Они хитроумны в своей подлости и трусливы, как гиены. В их сердце отсутствует даруемый Аллахом огонь, зато полно скверных желаний. Когда их забивают камнями на площади или отрубают руки, они не просят прощения у Бога, они выплевывают проклятия и угрозы. Только копье способно заткнуть им рот.
- Я не хочу, чтобы его убивали, чтобы ему отрубали руку. Я стану себя винить. Умоляю, отец, помоги! - воскликнула Эсма.
- Меня предупреждали о том, что женщинам мало пользы от грамоты и раздумий, что это ведет к ослушанию и назойливости, - вздохнул Тарик. - Если я исполню твою просьбу, когда-нибудь ты, надеюсь, откликнешься на мою? Начальник тюрьмы - приятель Рашида ал-Джибала. Попробую с ним потолковать.
Через неделю Таира отпустили на свободу. Дело не стали доводить до суда, но Тарику пришлось дать взятку и тем самым нарушить принципы честного и неподкупного правоверного.
Узнав, в какой день юношу выпустят на свободу, Эсма надела покрывало и подкараулила Таира возле стен тюрьмы. Ей хотелось поговорить с ним.
Оборванный, грязный, он вышел из ворот тюрьмы и остановился, словно не зная, куда идти. Эсма слышала, что на долю человека порой выпадает путь, по которому можно следовать лишь в одиночку. Пожалуй, это в полной мере относилось к Таиру.
На лице юноши виднелись синяки и ссадины. Интересно, где он живет и жива ли его мать? Волновался ли кто-нибудь за него?
Она подошла и тихо поздоровалась. К удивлению Эсмы, Таир ее узнал, хотя лицо девушки было спрятано под покрывалом.
- Опять ты? Решила напугать меня, а потом освободить? - промолвил он и усмехнулся. - Я все равно не верну тебе жемчуг.
- Знаю. Тебя били?
Он прикоснулся к одной из ссадин кончиками пальцев и поморщился.
- Ничего удивительного. В тюрьме всегда бьют.
- Ты бывал там раньше?
- Несколько раз.
- Кто выручал тебя прежде?
- Юсуф.
- Судя по всему, он нехороший человек, - заметила Эсма и спросила: - Может, тебе не возвращаться к нему?
Таир окинул ее взглядом и дерзко произнес:
- Лучше не стой здесь, девушка. Это не самое безопасное место в Багдаде. Ты - богатая избалованная госпожа, а я - обитатель трущоб, и нам не о чем говорить. Ты поступила неправильно, решив меня освободить. Я в самом деле вор. Я украл твой жемчуг и стащил на базаре кольцо. И я снова пойду воровать.
С этими словами он повернулся и, не оглядываясь, побрел по улице. Эсма воображала его усталым, заблудшим, лишенным пристанища человеком. Однако теперь она убедилась, что это потерявший совесть, наглый, не верящий в Бога юнец. И это ей, а не ему суждено прозябать в одиночестве.
Глава 4
Вторая жена
Прошло два года. У Гайды и Хатема подрастал сын, которого Гайда родила через девять месяцев после свадьбы. Случалось, Эсма заходила к ним в гости и играла с ребенком, но при этом не испытывала ни малейшего желания обзаводиться собственным потомством.
Ей исполнилось семнадцать; за нее сватались, но кто-то из претендентов не нравился отцу, каких-то женихов отвергала сама девушка. Тарик и Уарда не желали неволить Эсму, хотя и переживали из-за затянувшегося девичества дочери. Сама девушка оставалась равнодушной к тому, что большинство ее ровесниц давно надели покрывало. Она была счастлива тем, что на свете существуют такие простые и прекрасные вещи, как книги. Для того чтобы погрузиться в любовную историю или сказку, Эсме было достаточно раскрыть нужные страницы.
Когда Тарик начал сомневаться в том, что ему удастся выдать дочь замуж, он неожиданно получил предложение, от которого было сложно отказаться.
Как-то раз начальник Тарика кади Рашид ал-Джибал попросил его задержаться после службы, велел подать кофе и сказал:
- Тебе хорошо известно, что мой сын и твой зять Хатем служит хаджибом у Рахмана ар-Раби, верховного кади. Этот почтенный человек задумал взять вторую жену. Его первая супруга происходит из уважаемого и знатного рода; этот брак стал удачным во всех отношениях, кроме главного: за десять лет замужества Айша так и не смогла подарить Рахману ребенка. Как любящая, разумная и верная долгу мусульманка, она готова пойти навстречу желанию супруга и принять в дом другую женщину. Невеста должна быть скромна, хорошо воспитана и здорова. Словом, слушаться Айшу и суметь произвести на свет наследника. Как-то раз на приеме у Рахмана ар-Раби я обмолвился о том, что мой сын весьма удачно женился и что у его жены есть сестра - прелестная девушка на выданье. Рахман проявил интерес к моим словам и расспросил меня об Эсме. Ты понимаешь, что будет, если нам удастся устроить этот брак?!
Тарик кивнул, облизнув пересохшие от волнения губы. Верховный кади восседал по вторникам и субботам в пристройке к мечети Джами ал-Мансур на шелковой подушке перед серебряной чернильницей; справа и слева от него располагались заседатели, пять судебных служителей разного ранга и четыре писаря. Он получал тысячу дирхемов в месяц из казны, не считая многочисленных подарков.
Верховному кади подчинялись все остальные судьи, не говоря о мелких служителях. Чтобы устроить сына на службу к этому могущественному человеку, пусть и на самую низшую должность, Рашиду ал-Джибалу пришлось дать немалое количество взяток.
- Зачем ему Эсма? Он мог бы взять в жены дочь одного из высших служащих, тех, кто вхож во дворец халифа! - прошептал Тарик.
- Этого не хочет его первая жена.
- Она властная женщина?
Рашид пожал плечами.
- Хотел бы я посмотреть на ту, которая не была бы властной на ее месте! Когда-то ее отец сам был верховным кади. Он не имел сыновей, Айша была его единственным ребенком. Она влюбилась в Рахмана и упросила отца позволить ей выйти за него замуж, хотя он не был ни состоятельным, ни знатным. Отец Айши принял его в семью, помог получить образование, и позже Рахман унаследовал его пост.
- Не станет ли она обижать девушку?
- Такую, как Эсма? Не думаю. Твоя дочь приятна на вид, но она не красавица. Умна, но не своенравна. Айша сама на нее посмотрит и примет решение вместе с мужем.
- В Эсме не видно задатков плодовитости, - признался Тарик. - Иное дело - твоя невестка Гайда.
Рашид усмехнулся.
- Гайда обязательно стала бы оспаривать первенство Айши, тогда как Эсма никогда не будет этого делать. Взгляд Гайды может быть и невинным, и коварным, и беспомощным, и бесстрашным, а Эсма всегда смотрит прямо и честно. Став женщиной, твоя дочь расцветет. Она вполне здорова и наверняка сумеет родить хотя бы одного сына.
Вернувшись домой, Тарик поговорил с женой и дочерью. Уарда приняла известие очень разумно, тогда как Эсма разнервничалась и пыталась возражать родителям.
- Что он за человек? Я его никогда не видела, как и он меня.
- Вы встретитесь, - сказал Тарик.
- Один раз? Что это даст?
- Гайда тоже видела Хатема всего лишь раз в жизни, прежде чем выйти за него замуж, и нам известно, как она счастлива, - нашлась Уарда.
"Потому что это был Хатем", - подумала Эсма и спросила:
- Сколько ему лет?
- Рахману ар-Раби сорок два года.
- Женихом Гайды стал молодой человек, а меня вы хотите выдать замуж за старика!
- Сорок два года - не старость для мужчины, - строго произнес Тарик. - Пройдет много лет, прежде чем Хатем добьется того, что имеет верховный кади Багдада. Ты будешь жить в роскошном доме, красиво одеваться, носить золото и есть на серебре. Рожденный тобой сын станет наследником твоего мужа.
- А как же его первая жена?
- Ты умная девушка, Эсма. Станешь слушаться Айшу, и вы заживете душа в душу. Она поможет тебе оказывать влияние на мужа и воспитывать рожденных от него детей.
Выдержав паузу, Эсма ответила:
- Нет, я не хочу.
Не зная, что еще предпринять, Тарик сокрушенно покачал головой, и тут Уарда привела убийственный довод:
- Рахман ар-Раби очень умен, он понимает и любит литературу. Этот мужчина способен оценить такую женщину, как ты, знающую грамоту, прочитавшую многих арабских поэтов. Кстати, кое-кто из них бывает в доме Рахмана ар-Раби! В его библиотеке полным-полно книг. Ты окажешься в интересном мире, тебе не придется скучать.
Эсма задумалась. Тарик с восторгом смотрел на жену. Он не зря восхищался не только красотой, но и умом Уарды. В довершение та убедила Гайду поговорить с Эсмой с позиции более опытной женщины и постараться убедить сестру вступить в брак.
- Зря отказываешься, - сказала Гайда при встрече с Эсмой. - Если отвергнешь такого жениха, как Рахман ар-Раби, больше к тебе не посватаются. Отец умрет от стыда, имея в доме перезрелую девственницу. И ты сама зачахнешь от скуки.
- Рахман ар-Раби немолод, - возразила Эсма.
Гайда рассмеялась.
- Тебе нужен мальчишка? Когда мужчине за сорок, он имеет большой любовный опыт. С ним ты испытаешь настоящее блаженство.
Оставшись одна, Эсма долго разглядывала себя в металлическом зеркале. Интересно, на кого она похожа? Не странно ли, что она не знает, как выглядела ее родная мать, которую звали Джалила. Даже Тарик наверняка не помнит, какой она была.
Эсма привыкла, что ее сравнивают с сестрой, и давно смирилась с тем, что сравнение было не в ее пользу. Теперь девушка постаралась открыть в себе новое зрение.
Да, ее груди не было тесно под рубашкой, она не имела пышных и мягких, как тесто, бедер, больших влажных глаз, а ее лицо не могло спорить со свежестью и яркостью цветка. Зато она была стройна и тонка, как кипарис, и на ней хорошо сидела любая одежда, ее брови напоминали изящный росчерк пера, а зубы были блестящими и мелкими, как жемчужины.
Она хотела, чтобы ее жизнь сложилась гладко и просто, как у Гайды; вместе с тем разве ей не нравились полные неожиданностей истории, похожие на причудливо переплетенные узоры ярких персидских ковров?
Ни одна женщина не является хозяйкой собственной судьбы, ни одна не обладает достаточными знаниями и силой, чтобы спорить с ней. Несомненно, отец и мать желают ей добра. А истину знает только Аллах, единственный внимающий, который слушает, и взирающий, который видит.
Эсма сказала Тарику, что согласна встретиться с Рахманом ар-Раби и его первой женой. По сути это означало, что, если она им понравится, ей придется вступить в брак, ибо отказ, данный верховному кади Багдада, мог принести огромные неприятности. Это понимали и Тарик, и Уарда, и Рашид ал-Джибал, и сама Эсма.
Накануне прихода важных гостей девушка решила в последний раз поговорить с матерью по душам. Они уселись на ковер в комнате Эсмы, и девушка спросила:
- В первый раз ты вышла замуж без любви. Каково тебе было?
Уарда спокойно кивнула.
- Я понимаю, о чем ты думаешь. Мне было плохо, потому что я любила твоего отца. А ты ни в кого не влюблена.
Эсма задумалась. Ей нравился Хатем, но после того как он стал мужем Гайды, влюбленность Эсмы прошла, оставив след в виде обычной дружеской симпатии. Сейчас ей не к чему было стремиться и не о ком мечтать.
Словно прочитав ее мысли, Уарда сказала:
- Гайда просто красивая девушка, а ты еще и умна. Она хочет наслаждаться жизнью, а тебе важно найти ее смысл. Потому ей досталось хорошее, а ты получишь самое лучшее.
В день, когда состоялись смотрины, в доме Тарика витали пряные, душистые запахи. Уарда приготовила множество вкусных, возбуждающих аппетит блюд с острыми приправами, заставляющими кровь быстрее бежать по жилам, вызывающими желание охладить внутренний жар фруктовым шербетом и успокоить мысли чашкой ароматного кофе.
Будучи умной женщиной, Уарда выбрала для Эсмы очень скромный наряд, выгодно подчеркивающий ее нежность и невинность: белоснежную рубашку и бледно-розовый, расшитый стеклярусом кафтан. Девушка появилась в комнате, когда гости лакомились тающими во рту сладостями, легко и изящно поклонилась и тихо, но внятно произнесла слова приветствия.
Рахман ар-Раби и его жена замерли, уставившись на нее. Лицо Айши было спрятано под покрывалом, но Эсма услышала ее густой и сладкий как мед голос:
- Грудь невелика, но крепка, как гранат. Изгибы тела правильны, как округлости кувшина. У нее яркие глаза и густые длинные волосы - это значит, что она здорова.
Эсме не понравилось, что ее разглядывают и обсуждают как племенную кобылу или, что еще хуже, как вещь. Когда Айша умолкла, заговорил Рахман ар-Раби:
- Подойди ближе, девушка.
Эсма сделала несколько робких шагов. У Рахмана был властный вид и тяжелый взгляд, какой и должен быть у верховного кади. Его густые брови почти сходились на переносице, а руки, казалось, умели держать не только калам, но и меч. Рахман был могуч и в то же время строен, как леопард или тигр. И он вовсе не выглядел старым: Эсма не увидела у него ни седых волос, ни морщин.
Он ни о чем не спрашивал девушку, только смотрел на нее, о чем-то размышляя.
Эсма затаила дыхание. Ее чувства притупились, дыхание замедлилось. Внезапно внутри стало легко и пусто, будто ее ничто и никогда не волновало и не могло взволновать. То же самое случилось, когда после ухода гостей Тарик и Уарда сообщили Эсме, что Рахман ар-Раби готов взять ее в жены.
Началась подготовка к свадьбе. Жених прислал невесте золотые украшения тончайшей работы, мать вышила для Эсмы желтую, как солнце, шелковую рубашку, а отец подарил ей красный кафтан и алые остроносые туфельки.
Благодаря веселой суете и бесконечным разговорам о свадьбе Эсма была почти готова к тому, что отныне ее лицо не будет видеть никто, кроме мужа, и что в брачную ночь ей придется предстать перед ним обнаженной.
- Позволь ему войти во врата рая, и ты сама попадешь в рай, - сказала Гайда.
- Мужчины не любят и не умеют заглядывать внутрь, они утешаются внешним. Будь веселой и милой, и вскоре муж прикипит к тебе, как железо к магниту, - напутствовала Уарда.
- Благочестивая жена лучше всего мира и всего, что он содержит, - это слова Пророка, - провозгласил Тарик.
Эсме так и не удалось поговорить с Айшой; девушка смогла увидеть первую жену Рахмана лишь после брачной церемонии, когда они очутились дома.
Это была красивая женщина лет тридцати. Ярко подведенные глаза первой жены Рахмана ар-Раби напоминали черные полумесяцы, а белоснежная, с голубыми прожилками кожа - поверхность луны. Девушку мигом окутал сладкий, тяжелый запах ее духов. Когда Эсма сняла покрывало, Айша оглядела ее с головы до ног, но ничего не сказала и удалилась в свои покои.
Снаружи дом Рахмана ар-Раби выглядел как неприступная крепость, а внутри был похож на ярко расписанную шкатулку. Покрывало и подушки в спальне были винно-красного цвета, а простыни - ослепительно-белыми. Представив, что должно свершиться на этих простынях, Эсма начала дрожать всем телом.
Внезапно подумав о том, что это, возможно, не понравится мужу, девушка попыталась успокоиться. С ее кожи были удалены все волосы, а руки разрисованы хной. Она вошла в новую жизнь, а старую оставила за порогом. Теперь она - жена верховного кади Багдада Рахмана ар-Раби. Его вторая жена.
Завтра она спросит его о библиотеке, о книгах. Наверное, он до сих пор не знает о том, что она умеет и любит читать.
Вошел Рахман в золотистом халате. Судя по запаху и расслабленному виду, он только что курил кальян.