Девушка тут же подняла голову и с ужасом посмотрела на меня. Она прикрыла ладонями лицо, видимо опасаясь, что я начну ее бить.
- Ася, у нас нет времени. Ты что, уже успела меня забыть? Я носила тебе еду. Нужно срочно бежать. В доме пока никого нет. Борис уехал с очередной пассией, но он в любую минуту может вернуться. У нас совершенно нет времени.
Девушка сидела неподвижно и смотрела на меня не мигая. В глазах ее была пустота.
- Ася, ты слышишь меня или нет?! Ты хочешь в Запорожье? Ты хочешь увидеть маму?
Девушка тут же кивнула и приподнялась с пола.
- Тогда быстро отсюда выбирайся! Нам нельзя терять ни минуты. Если ты будешь медлить, то я ухожу одна. Вдвоем мы точно пропадем. Ведь я уже открывала ворота, я делала шаг на свободу и все равно вернулась за тобой.
Ася выбиралась из погреба минут десять, не меньше. Она была слишком слаба, и для того, чтобы карабкаться наверх, у нее совершенно не было сил. Я держала ее за руки, морщась от брезгливости, которую никак не могла в себе побороть. Уж больно Ася была запущенна, а когда я глядела на перебитые фаланги ее пальцев, мне мерещилось, что наружу торчат кости.
Господи, какой же Борис гад! Сколько издевательств и побоев пришлось вынести этой несчастной девушке. Странно, как она до сих пор осталась жива.
- Да что ж он с тобой сделал-то? - в ужасе повторяла я. - Прямо не мужик, а зверюга.
Когда наконец Асе удалось вылезти из погреба, я оттерла со лба пот, постаралась отдышаться и хотела было обнять девушку, чтобы хоть немного ее подбодрить, но не смогла. Существо, стоявшее рядом со мной, было тяжело назвать человеком.
- Ну, ты как?
- Нор-маль-но, - промычала девушка, но я смогла ее понять.
- Все будет хорошо. Вот увидишь. За территорией поселка нас ждет в машине моя подруга. Мы сразу отвезем тебя в больницу. Тебя приведут в божеский вид, подлечат, поставят капельницу, сделают уколы. А затем ты поедешь в Запорожье к своей маме. Она, верно, по тебе соскучилась.
Девушка смотрела на меня так затравленно, что было нетрудно догадаться: она по-прежнему боится Бориса.
- Да не бойся ты так. Борису в больнице тебя не достать. Как только все увидят, что с тобой сделал твой бывший муж, его сразу посадят. Ты же сама понимаешь, что это уголовное дело. Ну давай, пошли.
Увидев, что Ася остановила свой взгляд на моем пистолете и вздрогнула, я постаралась объяснить, что ей бояться нечего.
- Не переживай. Никто не собирается ни в кого стрелять. Как только мы отсюда сбежим, то сразу от пистолета избавимся. Он нам не нужен.
Но как только мы подошли к воротам, они принялись открываться сами и нас ослепил яркий свет фар машины, заезжающей во двор. За рулем ее я разглядела Бориса.
Глава 13
Если Борис сидел за рулем, значит, он отпустил водителя, а это уже большой плюс. Справиться с одним намного легче, чем с двумя. Схватив Асю за руку, я крикнула ей, чтобы она ничего не боялась, и потащила ее к выходу. Ася что-то мычала и тряслась, как в лихорадке. Борис выскочил из машины и посмотрел на нас ничего не понимающими глазами. Видимо, от увиденного он пришел в шок. Недолго думая, я направила на него пистолет и произнесла, стараясь побороть дрожь в голосе:
- Не делай лишних движений. Я стреляю без предупреждения. Иди в дом и суши сухари. Ищи хорошего адвоката, который вряд ли тебя спасет. Как бы тебе ни хотелось, но тебе придется ответить за то, что ты сотворил со своей бывшей женой.
- А ну-ка, вернись в дом, - еще больше растерялся Борис. - Откуда у тебя оружие?
- Позаимствовала у твоего охранника.
- Что с ним? Где он?
- Он уже отдыхает. Если ты сделаешь хотя бы шаг, то я отправлю на отдых и тебя тоже.
- Ты его пришила?
Пока Борис приходил в себя, мы с Асей выскочили за территорию дома и побежали по проселочной дороге. Правда, Ася не могла быстро бежать: она была слишком слаба. Поэтому нам пришлось замедлить бег и пойти быстрым шагом. Ася что-то мычала себе под нос и постоянно оглядывалась. Я не пыталась разобраться в том, что она говорила, и молила только, чтобы Борис не бросился за нами в погоню. Переведя дыхание, я почувствовала острую боль в животе, которая заставляла меня идти медленнее.
- Только бы он дал нам уйти, - шептала я Асе и тащила ее за собой. - Пожалуйста, соберись с силами. Я понимаю, что их у тебя нет, но нужно постараться. Представь, как обрадуется твоя мама, когда тебя увидит. Ведь она, наверное, думает, что тебя в живых уже нет. Я все-таки не пойму, почему она тебя не искала?
- У меня ма-ма пья-ни-ца, - промычала Ася, стараясь отдышаться.
- Но ведь она же старенькая? - спросила я, а затем поняла, что неправильно поставила вопрос. Разве возраст помеха для приема алкоголя?
- У ме-ня небла-го-по-лучная се-мья, - объяснила мне Ася.
- Надо же! Ну а родственники-то у тебя есть?
Ася отрицательно покачала головой и вновь тяжело задышала.
- Ты когда в Запорожье вернешься, тебе есть где жить?
Ася вновь покачала головой и остановилась.
- Только не сдавайся! Осталось совсем немного. А правда, что Борис тебя в гостинице с любовником застукал?
Ася судорожно кивнула, из ее глаз потекли слезы.
- Только не плачь. Все самое страшное позади. Значит, он так тебя наказал… Сволочь, ну что скажешь!
Услышав позади себя шаги и ненавистный голос Бориса, я обернулась и, увидев, что он бежит по освещенной улице нам навстречу, схватила Асю за руку и прокричала:
- Побежали!
Но вместо этого Ася тяжело задышала и бессильно опустилась на землю. Поняв, что нам вдвоем не спастись, я сделала предупредительный выстрел, пустив пулю в землю, дав тем самым Борису понять, что лучше ко мне не приближаться. Борис остановился и взял меня на прицел. Тогда я посмотрела на освещенные окна соседних домов и закричала:
- Помогите! Срочно выходите из своих домов! Люди! Помогите! Ваш сосед - преступник! Он свою жену два года в погребе держал! Помогите этой несчастной женщине!
Прозвучал выстрел, я почувствовала, как обожгло ногу, словно на меня плеснули кипятком. Не желая испытывать судьбу, я стала палить в Бориса, когда обойма опустела, несмотря на обжигающую боль в ноге, побежала к КПП.
Я услышала голоса. Это собирались люди. Я оглянулась и увидела, что Ася упала на землю. Добежав до КПП, я посмотрела на скучающих охранников, которые развлекались тем, что разгадывали кроссворд, и крикнула:
- Ну, что вы сидите?! Быстро бегите к пятнадцатому дому! Хозяин, моральный урод, жену два года в погребе держал, а сейчас ее застрелил! Поторопитесь, быть может, ее еще можно спасти!
Выбежав за территорию поселка, я подбежала к машине, в которой меня ждала Ольга, и, зарыдав, села на переднее сиденье.
- Гони! - прокричала я истерично и, сняв кофту, оставшись в одном бюстгальтере, принялась перевязывать свою ногу.
- Что с тобой?! - с ужасом в глазах спросила меня подруга.
- Этот подонок прострелил мне ногу.
- У тебя там пуля?
- Нет, красная гвоздика. Что ты ерунду спрашиваешь, не видишь, кровь!
- Тогда едем в больницу.
- Нет, - замотала я головой.
- Ну почему?
- Огнестрел - это ЧП. Вызовут милицию. В больницах с этим очень строго - все подобные случаи регистрируют.
- Ну и пусть регистрируют. Что, теперь кровью истекать? Тебе-то с какого перепугу милиции бояться нужно?
- Я человека убила.
- Ты?
- Да! А что? - с вызовом произнесла я. - Врача нужно искать своего, чтобы он молчал.
- А может, просто врачу денег дать? Ну кто от денег отказывается, сама посуди?
- От денег никто не отказывается, но врач может все же сообщить о случившемся в милицию. Я тебе говорю, нужен свой человек. Оля, ну подумай хорошенько, пораскинь мозгами. У тебя же масса знакомых!
- Хорошо, - задумчиво ответила Ольга и принялась стучать пальчиком по кнопкам мобильника. - Есть один человек… У него все схвачено. Он должен нам помочь. - Через какое-то время она положила мобильник на колени и вздохнула: - Телефон не отвечает. Вызов идет, но трубку никто не берет. Он просто его не слышит. На дне рождения такой шум, хоть уши затыкай! Я вообще удивляюсь, как твой звонок услышала.
- Тогда поехали на тусовку. Найдем твоего друга.
- А ты дуба по дороге не дашь?
- Не переживай. Я еще поживу.
Я закрыла глаза и зарыдала от боли и унижений. Я не верила, что осталась жива, но теперь я точно знала одно: после того, что мне удалось пережить, я вряд ли смогу доверить свое сердце мужчине и стать абсолютно счастливой. Вряд ли я смогу встретить мужчину, с которым бы мне захотелось прожить вместе долгую жизнь. А еще мне захотелось извиниться перед Лешкой за все то зло, которое я ему причинила.
Ольга пыталась меня успокоить:
- Расскажи, что же с тобой произошло? Где ты была?
- В рабстве, - тихо ответила я и прикусила губу, подумав, что по-другому мое пребывание в доме Бориса не назовешь. - У тебя есть что-нибудь обезболивающее?
- Анальгин в бардачке.
Достав несколько таблеток анальгина, я сунула их в рот и запила водой из бутылки, лежащей в ногах.
- Зачем так много-то? - испуганно спросила Ольга.
- Болит сильно.
- Смотри, не переборщи с анальгином. - Ольга посмотрела на лежащий у меня на коленях пистолет.
- Ань, а ты не хочешь от него избавиться?
- Хочу. Останови где-нибудь.
Ольга остановила машину у моста и, сунув пистолет в черный непрозрачный пакет, уже было собралась бросить его в воду, но я протянула ей мобильный убитого охранника и устало произнесла:
- И это тоже захвати. Туда же клади, в пакет.
- Ты уверена, что хочешь его выкинуть?
- Это улика.
- Как скажешь…
Быстро скинув пакет с моста, Ольга вновь вернулась в машину и надавила на газ.
Подъехав к шумной тусовке, Ольга выскочила из машины и пошла искать своего знакомого. А я смотрела на красивых девушек и подвыпивших классно одетых мужиков, которые считают себя принадлежащими к избранным, и думала, как это они не устают от тусовок? Что ими движет? Постоянное ощущение праздника или желание быть замеченным каким-нибудь светским фотографом и попасть в кадр?
Вокруг роскошные автомобили. За их тонированными стеклами скучают водители. Масса девушек на выданье прогуливаются с бокалами в руках, обсуждая самых завидных и богатых женихов, которые с некоторых пор перестали меня интересовать.
Несмотря на меркантильную сущность, которая начала проявляться во мне с самого раннего детства, я чувствовала себя далекой от этих людей и не понимала те проблемы, с которыми приходилось им сталкиваться. Я поняла, что меня совсем не интересуют разговоры о том, поехать ли этой зимой в Куршевель или нет. Все эти вернисажи, презентации, открытие ресторанов и бутиков и различные модные показы остались где-то в далеком прошлом, и мне начало казаться, что я не имею к ним никакого отношения. Все эти нереально красивые девушки и успешные мужчины со своими светскими беседами и интригами больше не имели ко мне отношения, и, глядя на этих празднующих день рождения людей, больше половины из которых даже не были знакомы с именинником, я чувствовала себя неуютно. Мне казалось, что их светские беседы слишком глупы, потому что в них обсуждались только одни и те же вопросы: где, с кем и когда.
После всего того, что со мной произошло, у меня абсолютно пропал интерес к светской жизни.
Тусовщики живут по своим, ими же придуманным законам. У них своя субкультура, которая непонятна тем, кто не имеет ничего общего с тусовкой. Москва ассоциируется у тусовщиков с витринами дорогих бутиков, модными ресторанами, с фейсконтролем в элитных клубах. Многие из завсегдатаев тусовки стали публичными и известными всей стране людьми. С экранов телевизоров они говорят нам о своей любви к России, но в жизни предпочитают любить ее на расстоянии, проводя слишком много времени за границей. В январе у них Куршевель, в марте - Лондон, в мае - Канны, в июне - Сен-Тропе.
На минуту я отвлеклась от грустных мыслей, увидев садящегося в свою машину Илью. Того самого Илью, который порекомендовал меня Борису и устроил, так сказать, на работу. Несмотря на то что была в одном лифчике, я высунулась из машины и позвала:
- Илья!
Илья тут же направился ко мне. Подойдя поближе, он, видимо, был настолько шокирован моим внешним видом, что какое-то время не мог произнести ни слова.
- Илья, не пугайся, - заговорила я первой, открыв дверцу. - Ничего, что я в неглиже?
- Ничего, - как-то неуверенно ответил Илья и уставился на мою ногу. - Что с тобой?
- Долго рассказывать. Меня Борис подстрелил.
- Ты шутишь?
Илья по-прежнему не отводил взгляда от моей ноги и растерянно хлопал ресницами.
- Да мне шутить некогда.
- Что между вами произошло? Он вроде бы приличный человек.
- Ты уверен? Насчет приличного человека ты погорячился. Кстати, ты когда у Бориса работал, неужели не слышал, что из сарая по ночам доносятся стоны и непонятные звуки?
- А я у него по ночам никогда не работал.
- Значит, тебе повезло.
- Так что все-таки произошло?
- Сам скоро все узнаешь. Я тебя позвала не затем, чтобы на Бориса пожаловаться. Давай договоримся так: ты меня к Борису на работу не устраивал, в дом к нему никогда не привозил, и вообще я его знать не знаю. Если тебя кто спросит, то ты про меня - ни слова.
- А кто меня спросит?
- Да мало ли кто! Кто-нибудь из его друзей. Ты же сейчас работаешь? С кем-то общаешься? А может быть, мною милиция интересуется.
- Милиция? - Илья так поморщился, что было несложно догадаться: общение с милицией совсем не входит в его планы.
- Мало ли! Бориса, по идее, должны посадить, но у него столько денег, что он может запросто купить себе свободу. И еще. Если он вдруг сам выйдет на тебя и начнет расспрашивать о том, где я живу, лучше не говори. Скажи, что познакомился со мной случайно. Пересекался на кое-каких тусовках. Общих друзей нет, и, кроме моего имени, ты обо мне ничего не знаешь.
- Аня, ну о чем ты? Если Борис захочет тебя найти, то для него это не составит труда.
- Каким образом, если он, кроме моего имени, ничего обо мне не знает?
- Ты же сама только что говорила о том, что деньги в этой жизни решают все.
- Это уже другая история. Главное, чтобы ты понял, что от тебя требуется. Ты меня не видел, не знаешь и уж тем более никому не рекомендовал.
- Может быть, ты мне все-таки что-нибудь объяснишь?
В этот момент к машине подошла Ольга и протянула мне футболку:
- Надень.
- Где ты ее взяла?
- С какого-то пьяного сняла. - Посмотрев на Илью, она села в машину и уронила: - Илюша, нам некогда. Извини, но мы должны ехать.
Машина тронулась, а растерянный Илья долго смотрел нам вслед.
Глава 14
Ольга повернулась ко мне:
- Поговорила со своим знакомым. Он нашел нам врача. Уже позвонил. Нас ждут. Ты сама-то как?
- Пока держусь, - ответила я, чувствуя головокружение и дурноту.
- Держись. А что Илья у машины крутился?
- Я сама его позвала. Он же подыскал мне работу у Бориса. Вот пришлось напомнить ему о том, что мы с ним совсем не знакомы.
В клинике мне тут же дали наркоз и достали из ноги проклятую пулю. Пришлось пролежать в палате сутки, а ближе к обеду за мной приехала Ольга. Сев к ней в машину, я нервно потянулась за сигаретой и нерешительно произнесла:
- Оль, я боюсь домой ехать.
- Почему?
- Вдруг за мной придут из милиции?
- Тогда поехали ко мне, - предложила Ольга и, не дождавшись ответа, надавила на газ.
Вечером мы сидели на кухне, пили вино, разговаривали и смотрели телевизор. Когда в новостях сообщили о женщине, которую богатый муж держал два года в погребе, мы тут же сделали звук у телевизора громче и принялись внимательно слушать. На экране мы увидели Асю, которая лежала, раскинув руки, и смотрела в небо.
- Это что за существо? - спросила потрясенная Ольга.
- Это Ася, - грустно ответила я.
- Боже, что он с ней сделал!
- Я когда сама ее в первый раз увидела, очень сильно перепугалась. Я ее обещала в Запорожье к матери отправить, но уже не суждено этому сбыться.
- А почему ее мать не искала?
- Я поняла, что она пьет. Ася из неблагополучной семьи. Знаешь, как обычно бывает: приехала девчонка из Украины покорять Москву…
- Знаю, - перебила меня Ольга. - И вышла на панель в Москве. Ума не приложу, как девушка из неблагополучной семьи может приехать в Москву и выйти замуж за богатого человека?
- А ты считаешь, что за богатых выходят замуж только девушки из благополучных семей? - упрекнула я Ольгу. - Ты хочешь сказать, что принцы не женятся на золушках?
- Ты же сама хорошо знаешь, что это бывает крайне редко. Мужики нынче разборчивые пошли. Причем богатые особенно интересуются родословной невесты.
- А если это любовь?
Ольга ухмыльнулась:
- Хотя, знаешь, этот Борис на голову больной. У него все может быть. Кстати, а зачем он ее в погребе-то держал два года? Почему на родину не отправил?
- Говорит, что она ему изменила.
- И что, это дало ему право так издеваться над человеком?
- Но ведь ты же сама говоришь, что Борис на голову больной.
Переключив канал, мы вновь попали на криминальные новости и уставились на экран.
"Страшное событие произошло на Рублево-Успенском шоссе. Муж держал в погребе свою жену два года. Бедняжка, потерявшая человеческий облик, была застрелена мужем при побеге. В доме также найдено тело охранника. Сейчас опрашивается весь обслуживающий персонал. Бизнесмен отправился в бега и разыскивается милицией…"
Слушая все это, я затаила дыхание и сидела не шелохнувшись. Когда сюжет закончился и начался следующий, я кинула в сторону Ольги испуганный взгляд и прошептала:
- Про меня ни единого слова.
- А почему должны говорить про тебя?
- Домработница должна была про меня рассказать. По идее, меня должны искать, - убитым голосом произнесла я.
- Да успокойся. Может, пронесет. Ты всего лишь разрисовала стену и провела в доме несколько дней. Да и что домработница может про тебя знать? Только то, что тебя зовут Аней. Знаешь, сколько таких Ань во всей Москве?
- А если на Илью выйдут?
- Ты же сама говорила мне о том, что предупредила его, чтобы он молчал.
- Предупредить-то предупредила, только вот будет ли он молчать? Если его милиция хорошенько прижмет, то он расколется.
- Ладно, не паникуй раньше времени. Я вот другого не пойму: зачем Борис в бега ударился?
- Как зачем? Чтобы не посадили. Даже с такими деньгами, как у него, он бы за убийство все равно сел. И не только за убийство, но и за то, что два года держал в погребе бывшую жену и издевался над ней, как хотел. Он бы все равно не отвертелся. Тем более делу дали такую огласку. По всем каналам только про это и говорят. Сейчас еще во всех газетах об этом напишут. Не каждый день мужья из своих жен делают настоящих рабынь. Это слишком неординарный случай. Я уверена, что Бориса не спасли бы даже деньги.
- А что ему дадут эти бега? Дом брошен на произвол судьбы…