Немного отдохнув, успокоенная тем, что добилась успехов, она заснула глубоким мирным сном.
Натали попросила разрешения опять позаниматься на следующее же утро, сразу после завтрака. Для начала, чтобы почувствовать себя увереннее, она снова позанималась на брусьях, потом попробовала ходунки и наконец смогла уверенно стоять сама. К тому времени, когда она без опоры сделала первые шаги за пределами своей комнаты, она была в себе уверена. И, хотя немного волновалась, недели через две она решила себя испытать. Вообще говоря в то утро опасения ее были напрасны еще и потому, что вдоль всего коридора выстроились застывшие от любопытства при виде Спящей красавицы, которая вышла из своего убежища, пациенты и персонал. Каждый из них был готов, если понадобится, тут же прийти ей на помощь. Рядом с ней гордо ступала Лесли, а Франческа Луккези, прикрывая тыл, не уставала подбадривать ее.
Это было великое событие. Слух распространился по больнице со скоростью света, и в коридоры и холлы высыпали все, кто оказался в это мгновение в стенах больницы. Перед Натали мелькало столько людей, что Джордан стал для нее лишь одним из многих, но, когда она оказалась совсем близко от него, ноги ее вдруг устали, и она неожиданно упала в объятия доктора Лейна, который стоял как раз рядом с ним.
Джордан, не раздумывая, кинулся ей на помощь, и пока все аплодировали, дотронулся до нее и понял, что близок к безумию. Ее подстриженные волосы коснулись его руки, на мгновение вернув давно забытое ощущение, которое он столько лет был не в состоянии испытать. Он вспомнил, как ее шелковистые пряди падали ему на лицо, когда они занимались любовью, и подавил тяжкий вздох. Она стала сейчас другой, но все же это была Натали. И пускай ее роскошные волосы были ровно подстрижены, а глаза перестали лучиться как раньше, но она с каждым днем явно хорошела. Она все еще была бледной, двигалась с усилием, но в ней чувствовалась прежняя стать. Видимо, не существовало силы, способной заставить поблекнуть ее красоту, и Джордан с еще большей убежденностью подумал, что ничто и никогда не смогло бы его заставить ее позабыть.
Но Натали так и не заметила его. Смущенно пожав плечами, она пошутила над собой:
– А ведь когда-то я была отличной гимнасткой!
Все засмеялись, посыпались поздравления, ей вновь зааплодировали – Натали Парнелл была на верном пути. За два месяца она сделала невиданные успехи. Еще немного, и она сможет вернуться в настоящий мир, начать все с начала. Когда она возвращалась к себе, Джордан смотрел ей вслед. Это было все равно что спокойно наблюдать, как она снова исчезает из его жизни. Лейн взглянул на него.
– У меня такое ощущение, что мимо меня только что прошла инопланетянка, – пролепетал Джордан.
Доктор дружески похлопал его по плечу.
– Вам лучше выкинуть ее из головы, у вас теперь другие заботы, а она должна идти своей дорогой, какой бы трудной она не была.
– По-вашему, я могу просто ее не заметить? Даже не сделать попытки...
– Попытки? – Лейн удивленно взглянул на него. – О какой попытке вы говорите, она больше не ваша невеста. Смиритесь с тем, что она для вас потеряна. Для нее сейчас главное восстановить в памяти то, что происходило ней за последние тридцать лет. Она забыла родную мать, а вы хотите, чтобы она вспомнила те несколько лет, что вы были вместе.
Джордан был ошеломлен. Он никак не ожидал услышать такие жестокие слова от врача.
– Простите, – продолжал Лейн, – быть может, я говорю с вами излишне откровенно, но вы должны знать правду, нельзя жить прошлым.
Джордан с трудом сдерживал ярость. Кто он такой, чтобы давать ему советы? К счастью, доктор Лейн оставил его в покое, сославшись на то, что ему пора на операцию, и Джордан, сердито глядя ему вслед, услышал, как к нему приветливо обращается доктор Парат:
– Она восхитительная женщина. Иногда я просто не верю своим глазам. Семь лет просуществовать на грани жизни и смерти, и после этого так мужественно себя вести – это не поддается воображению!
Джордан немедленно оживился:
– Натали всегда была необыкновенная, умела бросать вызов судьбе, думаю, она потому и выжила. – Он не скрывал восхищения. – Она совсем не изменилась.
Доктор Парат решил не темнить:
– Ее пора выписывать.
– Так быстро? – Джордан заволновался. Пока она здесь, в больнице, он по крайней мере может видеть ее. – Я хочу сказать, ей же пока трудно ходить...
– Ходить она начнет лучше с каждым днем, паралича у нее не было. Вначале она очень боялась покинуть больницу, и это вполне естественно, но мне удалось внушить ей, что у нее еще все впереди, и тогда она решила, что, чем быстрей она сумеет стать самостоятельной, тем будет лучше. Я немного беспокоился, но сегодня, когда она шла, подумал, что не мог даже мечтать о том, чтобы это произошло так быстро.
Джордан почувствовал себя загнанным в угол.
– Но... куда ей идти?
Доктор Парат с интересом рассматривал его. Джордан не мог скрыть своих чувств к Натали. Да, собственно, ему было бы безразлично, если доктор и заметил его волнение. Пожалуй, сейчас он бы скорее обрадовался, если бы о его любви узнали все вокруг.
– Натали решилась смело взглянуть в лицо будущему, а не оглядываться в прошлое. Она думает вернуться на юридический факультет и начать все сначала.
– И что вы думаете о ее планах?
Доктор засмеялся.
– Сомневаюсь, что она бы меня послушалась, если бы я захотел ее остановить. Да и зачем мне вмешиваться? Она человек самостоятельный, обойдется без моих советов.
– А это не опасно?
– Полностью избежать риска, после того что она перенесла, невозможно. Внезапное сильное потрясение способно всколыхнуть ее память, подобно бурной реке, прорывающей плотину, и это несет в себе опасность. Может наступить кататония, рецидив коматозного состояния, нет, я не хочу сказать, что это непременно ей угрожает, но – все возможно.
– А Натали знает?
Доктор Парат кивнул.
– Она хочет использовать свой шанс.
Парат прислонился к стене и заговорил о другом. – Я, собственно, решил с вами потолковать, потому что хочу, чтобы вы помогли ей.
У Джордана бешено заколотилось сердце. – Помог? Чем? Рассказал вам еще о ее прошлом?
– Я хочу, чтобы вы повидались с Натали.
– Вы имеете в виду, что я с ней должен поговорить?
– Вы значили очень много для нее, а она для вас.
Джордану оставалось задать один, последний вопрос, и, набрав побольше воздуха, он рискнул:
– Она что-нибудь вспомнила про нас?
Парат отрицательно покачал головой.
– Натали специально просила меня не касаться того, о чем она сама пока не помнит. Полагаю, она опасается спутать зрительные образы с их словесным выражением. Если она спросит – я ей скажу.
Джордана колотило от страха. Он сунул руки в карманы, чтоб было не очень заметно.
– Я очень много думал о том, что мне сказать Натали. Но я все же надеялся, что вначале она сама вспомнит...
– Я понимаю, как вам тяжело. Если хотите, я подожду здесь пока вы… – Он показал рукой на палату Натали.
– Вы думаете... прямо сейчас?
– Если вы готовы.
Едва ли Джордан мог бы ощущать себя менее готовым к встрече, чем сейчас. Он медленно прошел больничным коридором – мимо докторов, сестер, больных – и остановился напротив двери Натали. Интересно, как ему сле дует себя вести, – вежливо постучать или, сразу вломившись, сказать:
"Привет, это я, Джордан Бреннер. Мы были когда-то без ума друг от друга, собирались уехать в Аризону и там пожениться. Но потом это несчастный случай все испортил. Ты на семь лет отключилась, а я сделал ребенка твоей соседке, и мне пришлось на ней жениться".
Джордан осторожно вошел. Робко потоптавшись у двери, он увидел, что Натали сидит к нему спиной. Читая, она одновременно делала упражнение, которое, кажется, называлось "ножницы". Скрещивая ноги, она поочередно закидывала их одну за другую. Ее движения заставили его с болью вспомнить о том, какие она выделывала трюки на кольцах в гимнастическом зале, когда они учились.
Немного освоившись, он огляделся и усмехнулся про себя. Помещение, в котором он находился, напоминало, скорее, комнату студенческого общежития, а не больничную палату. Одна стена была густо увешана фотографиями. Каких только лиц тут не было – от портретов Рональда Рейгана, Майкла Джексона, принцессы Дианы, Майкла Дж. Фокса, Мика Джаггера в возрасте лет сорока и Джеральдин Ферраро до старого снимка полного состава персонажей "Далласа". Джордан обратил внимание на то, что портрет Кристины, невестки Дж. Р. Эвинга, были отмечен двумя восклицательными знаками, жирно нарисованными красным карандашом с обеих сторон возле головы.
На полу около стула набралась стопка книг, изданных, главным образом, за последние лет пять, а рядом валялась раскрытая на фотографии, запечатлевшей взрыв "Челленджера", подшивка "Лайфа". Но больше всего, пожалуй, бросался в глаза яркий туристический проспект Иорданского озера. На картинке были изображены люди, катающиеся на лодках, водных лыжах и просто наслаждающиеся жизнью.
Подпись под картинкой гласила: "Чэпл-Хил – южная сторона рая".
Джордан, застыл около двери, почти не дыша наблюдал за Натали. Сейчас она была причесана немного по-другому – убрала волосы за уши, но у них все тот же чудесный оттенок и блеск, и он ощутил в кончиках пальцев желание дотронуться до них прямо сейчас.
– Ну, так ты войдешь или нет? – спросила она, повернувшись.
Сердце у Джордана вначале замерло, а потом пустилось в бешеный галоп.
– Как ты узнала, что я здесь?
Она показала на зеркало над умывальником, и он заметил ее отражение.
– Спасибо, что помог мне сегодня не упасть.
"Она заметила его!"
– Ну так, пожалуйста, заходи, я рада тебе.
Наконец Натали обернулась и взглянула на него.
– Сегодняшнее небольшое представление я устроила, чтобы доставить удовольствие врачам и сестрам. – Натали встала и подошла к нему. Она ходила совершенно нормально.
– Но мне показалось, тебе трудно двигаться...
Она хитро улыбнулась.
– Это была моя маленькая шутка. Ходить мне теперь совсем не трудно, я просто захотела упасть в объятия доктора Лейна.
Джордан ощутил укол ревности:
– Зачем?
– Он мне не нравится, и мне кажется, он испытывает те же чувства по отношению ко мне. – Она как-то странно ухмыльнулась. – Он ненавидит дотрагиваться до меня.
– Получается, тебе хотелось его позлить?
Джордан вздохнул с облегчением.
"Да, передо мной Натали", – подумал он, и на душе у него потеплело. Она всегда любила его дразнить, правда, вовсе не потому, что недолюбливала. Она обожала рисовать рожи в его учебниках или подсовывать ему маленькие дурацкие стишки, которые он нечаянно находил во время экзаменов. Не говоря уж о той истории, когда она ночью столкнула его в озеро во время выпускного вечера. Это было всего за несколько дней до беды. Он надел лучший и единственный деловой костюм, а Натали затряслась от смеха сразу, как только он в нем появился, и столкнула его из лодки прямо в воду.
Почему она так поступила?
Потому что ей так захотелось.
Потому что в этом костюме, по ее словам, он сразу стал типичнейшим "белым воротничком", а потому срочно нуждался в купании. Мокрый и сердитый, он залез назад в лодку и теперь потянул за собой в озеро ее, а она брыкалась и визжала. На ней были ярко-розовая футболка и туго обтягивающие бедра джинсы, и, когда она вынырнула, фыркая и отряхиваясь, он ощутил такой приступ желания, что не смог сдержать себя.
Они обнялись, и она приникла к нему, окутанная теплым ночным воздухом, а он принялся стаскивать с нее вымокшую одежду. Потом они любили друг друга под луной прямо в воде, то ли позабыв о предосторожностях, то ли попросту наплевав на них.
Непереносимая боль пронзила его насквозь, когда он вспомнил ту, последнюю близость.
– Что с тобой? – Натали отделяло от него всего несколько шагов. Она рассматривала его, как музейный экспонат. – Эй, ты где там? – Она окликнула его, увидав, что он задумался.
– Ну как ты? – Вот все, что смог из себя выдавить Джордан.
– Ты что, тоже врач на обходе? Может, тебя послал доктор Лейн, чтобы кое-что выяснить?!
– Боюсь, что нет. Похоже, доктор Лейн сам не всегда знает, о чем говорит.
Натали удивленно вздернула бровь.
– Итак, ты не от доктора Лейна? В таком случае, я надеюсь, ты сохранишь в тайне мое прохладное отношение к нему. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь в этой больнице считал меня неблагодарной.
– Можешь мне доверять, Натали. – Он с наслаждением произнес ее имя вслух, к тому же обращаясь к ней самой. И все же Джордана не оставляло ощущение, что он умирает медленной смертью. Он хотел закричать на нее. Хотел броситься к ней и произнести что-то вроде этого: "Разве ты не помнишь, как мы любили готовиться к экзаменам у меня в комнате, как мы сотни раз ходили вдвоем на озеро? А разве ты забыла, как лежала на моей руке, и мы болтали, и до рассвета занимались любовью?"
– Что? – вдруг спросила Натали. – Ты что-то сказал?
Джордан испугался.
– Прости, я растревожил тебя. Может, сходить за доктором?
– А, значит ты искал доктора Лейна? Только не говори ему ничего. Ладно? Джордан успокаивающе поднял руку.
– Не скажу. Твоя тайна умрет со мной.
– Точно? – не отступала Натали.
Джордан пошел к двери, открыл ее и с бьющимся сердцем ответил:
– Клянусь.
19
Франческа оказалась рядом с комнатой Натали как раз, когда Джордан выходил от нее. Она остановилась около двери и с интересом следила за ним, пока он не скрылся за углом.
– Что за тип? – Она вошла, держа под мышкой новую пачку картинок. – Эго какой-нибудь загадочный красавец из твоего овеянного тайной прошлого?
Натали, стряхнув с себя оцепенение, улыбнулась ей.
– Один из многих, как мне кажется.
– Наверное, ты будешь потрясена, когда вспомнишь всех парней, которые у тебя были в колледже.
– Я была бы счастлива, если бы смогла хотя бы сейчас завести роман и не забыть о нем на следующий же день.
– А я всегда забываю, – сказала Франческа простодушно; она посмотрела на Натали, и они дружно захохотали.
– Итак, что у нас сегодня по плану? Очередная фотовыставка? – Франческа протянула ей фотографию Мадонны. Натали посмотрела на нее, и на ее лице ничего не отразилось.
– Это что, реклама нижнего белья? Франческа прищелкнула языком.
– Лапочка, я думаю мы сделаем так – ты полежи, а я тебе расскажу историю этой красотки.
Натали терпеливо слушала, а Франческа показывала ей примелькавшиеся за последние семь лет лица. Натали все равно путала Пи-Джи Хермана с Джесси Хелмсом, Ричарда Никсона с Сидни Гринстритом. И заявила: такая новость, как то, что второстепенный артист Рональд Рейган ныне является президентом страны, способна заставить ее снова надолго лишиться чувств.
Вскоре все эти имена и лица вновь превратились для Натали в какую-то безликую массу, и она утомленно откинулась на подушку.
– Перерыв, – сказала она, – я проголодалась и обалдела.
– Осталась еще одна, последняя. Ну, пожалуйста.
Натали тяжело вздохнула.
– Я никогда в жизни не видела этого человека, клянусь. – Она присмотрелась. – Ну намекни хотя бы – это парень или девушка?
– Угадай.
– Это Майкл Джексон, который стал белым; Род Стюарт, неожиданно начавший плясать; или последняя супермодель.
– Мимо – это Бой Джордж.
Натали недоуменно пожала плечами.
– Не понимаю, он что, специально подчеркивает свою принадлежность к мужскому полу, чтобы ни у кого не осталось сомнений?
Франческа кивнула. Она отложила фотографии в сторону и хотела что-то сказать, как вдруг увидела, что Натали сидит, уткнувшись лицом в ладони.
Она ласково погладила ее по голове.
– Ты обязательно все вспомнишь, не огорчайся.
– Бог его знает, но я стараюсь.
– А ты перестань стараться, и все само получится. Это как с сексом – расслабься и получай удовольствие.
Сравнение Франчески насмешило Натали.
– Иногда у меня бывают озарения, как вспышки света, а иногда я вдруг вижу какое-нибудь лицо, предмет, место и совсем не узнаю. – Натали глубоко задумалась. – А бывает, я вижу, как кто-то проходит мимо, и мне начинает казаться, что я вроде должна его знать.
– Как того парня, который недавно отсюда вышел?
– Да, как его. – Она помолчала и посмотрела на дверь. – Он тоже не любит доктора Лейна, – добавила она, – любопытно.
У Франчески с доктором Лейном не было никаких проблем, точно также, как и с прочими представителями мужской половины человечества.
– Лейн – неплохой жених, хирурги – будь здоров, какие обеспеченные. Мне кажется, он к тебе неравнодушен, Натали.
– Ко мне? Почему ты так решила?
– От Луккези не ускользнет ничего. Я за ним наблюдала. Он все время за тобой следит; мне кажется, это – страсть.
– Совсем не обязательно. Между прочим, я собираюсь проверить, что пишет обо мне доктор Парат, – не перестаю ощущать себя подопытным кроликом.
– Правильно, может тебе придется предъявить ему судебный иск. Ты же юрист. Не позволяй ему так обращаться с тобой. Ты для него очередной бестселлер. Думаю, ты должна потребовать у него через суд проценты от гонорара.
– Да, насколько я помню, по закону такое возможно. И тем не менее, я никак не могу поверить, что закончила юридический.
– Но ты его закончила, и обязательно все вспомнишь. А когда вспомнишь, то я тебя найму, чтобы ты разобралась с моими разводами.
– Я юрист, который не помнит законов.
– Точно как мой последний адвокат. – Франческа рассмеялась, сняла телефонную трубку и, нажимая на кнопки, быстро спросила: – Тебе хочется грибов и перца?
Натали издала стон.
– Опять пицца, мы уже ели ее вчера... – Она показала на мусорную корзину, где все еще валялись остатки. – …И половину выбросили.
– Ну и что? А ты разве не заметила, какой красавчик-рассыльный ее приносит. Он на последнем курсе юридического.
– А ты не думаешь, что тебе пора остановиться?
– Никогда, – решительно заявила Франческа. – Мне двадцать семь, я дважды была замужем, милочка, но намерена попасть в Книгу рекордов Гиннесса!
Натали дотянулась до нее и заставила положить телефонную трубку.
– Не морочь голову, мы говорили о еде. Я хочу один раз поесть вкусно.
– Вкусно? – Франческа заинтересовалась. – В ресторане?
Натали улыбнулась.
– Причем в модном, я же семь лет не была в ресторане. Не могу больше жевать вареную курицу и запивать ее теплым молочком.
– Я знаю отличное место. "Лa Серената", рядом с торговым центром.
Натали призадумалась.
– Все хорошо, только вот где взять денег?
– Лапочка, деньги должны волновать тебя меньше всего. Мы обеспеченные женщины. По моему, тебе пора вызвать твоего юриста и велеть ему раскошелиться. – Франческа откинулась на спинку стула, и заложив руки за голову, заметила: – Тебе придется много чего купить.
– М-м да, надо подумать; у меня где-то должен быть документ. – Натали перебрала бумаги в ящике и нашла одну, на которой была крупно написана фамилия. "Джуд Райкен" – прочитала она и поцеловала бумажку на счастье. – Пора обратиться в банк.