- Я понятия не имею, как Тим отреагирует на мое похищение, - сказала она, устроилась поудобнее на импровизированной подушке и, отвернувшись от Хассана, добавила: - Меня еще никто не похищал.
"Лендровер" неожиданно остановился. У Роуз ныло все тело. Они уже давно свернули с шоссе и последнюю часть пути ехали по неровной местности. От грохота колес, рева мотора и нервного напряжения у нее разболелась голова. Задняя дверь "лендровера" распахнулась, но Роуз даже не пошевелилась.
- Мисс Фентон? - Хассан выпрыгнул из машины и пригласил ее выйти самостоятельно. Это означало, что бежать некуда. Голос Хассана стал мягче: - Мы приехали.
- Спасибо. - Она даже не посмотрела в его сторону. - Но это не моя остановка.
Хассан что-то раздраженно сказал по-арабски, потом перешел на английский.
- Что ж, упрямая женщина, оставайся там и мерзни. - Он замолчал в надежде, что в ней проснется здравый смысл, но вместо этого Роуз вытащила из-под головы материю и накрылась. Хассан выругался. По крайней мере, Роуз так показалось, потому что он снова что-то шепотом сказал по-арабски. Мог бы сказать и по-английски.
- Вы вся дрожите, - напомнил Хассан. Впрочем, то, что происходило с Роуз, не имело никакого отношения к холоду. Это было следствие шока. Какая-то странная неконтролируемая дрожь. Она началась сразу же после того, как он напал на нее.
Если бы Роуз закричала, завизжала, завопила от страха, когда он схватил ее, Хассан дважды подумал бы, прежде чем увозить пленницу. По опыту Роуз знала, что у мужчин практически нет оружия против женской истерики. К сожалению, в этом она была не сильна.
Поэтому не было ни слез, ни истерики. Роуз с трудом подавляла в себе желание включить сотовый телефон. В машине Хассан был совсем рядом, и услышал бы, если бы она попыталась связаться с кем-нибудь по телефону. Ей нужно сохранить телефон до того момента, когда она будет уверена в том, что ее никто не может подслушать.
А лучше вообще никуда не звонить. Нужно сохранить батарейки на случай чрезвычайной ситуации. Роуз сунула мобильник в боковой карман своих широких брюк. Если повезет, его там не найдут.
Автомобиль закачался. Это Хассан забрался внутрь.
- Довольно, - приблизившись к Роуз, произнес он. - Вы вполне поддержали свою репутацию. - Хассан не стал больше ждать, взял ее на руки и вынес из машины.
Сначала она хотела протестовать, но передумала. Зачем идти пешком, когда тебя могут отнести на руках? Роуз не была Дюймовочкой. Принц вряд ли получил большое удовольствие, взяв ее на руки. Но так ему и надо.
Вокруг горели огни, мелькали тени каких-то людей, на фоне яркого ночного неба отчетливо вырисовывались силуэты пальм. Через мгновение Роуз оказалась внутри огромного черного шатра.
Хассан пронес ее через освещенную украшенную коврами комнату. Отодвинув локтем тяжелый занавес, принц положил Роуз на широкую постель. Постель! Роуз немедленно сбросила ноги на пол и, прижав к себе покрывало, встала с такой скоростью, что у нее закружилась голова. Она покачнулась. Хассан поддержал ее, затем снова уложил на кровать и снял с нее туфли. Ну, это уж слишком!
- Немедленно уходите, - сквозь зубы прошипела Роуз. - Уходите. Оставьте меня одну.
Хассан не обратил никакого внимания на ее слова. Он сел рядом и смотрел на нее, прищурив глаза. Роуз почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. Принцу это явно понравилось. Он кивнул и отошел назад.
- Горячую воду и все, что вам нужно, вы найдете там. - Он показал в сторону темного занавеса. За ним находилась еще одна комната. - Как только отдохнете и приведете себя в порядок, выходите к столу.
Затем повернулся и ушел.
К столу! Какой культурный! Он думает, что она, как дрессированная собачка, помоется, причешется и сядет с ним за один стол?
Роуз была вне себя от злости.
Но голод не тетка.
Пожав плечами, она села и осмотрелась вокруг. Это, должно быть, шатер в каком-то палаточном лагере. Комната, в которой она находилась, была завешана богатой материей и обставлена старинной походной мебелью. В комнате стоял большой сундук. Он же служил туалетным столиком.
Опустив ноги на пол, Роуз почувствовала шелковистую прохладу ковра. В комнате было тепло. Она сбросила с себя покрывало, на цыпочках подошла к сундуку и подняла крышку. Там лежали зеркало, щетки, расчески и много других туалетных принадлежностей. Роуз удивилась и снова почувствовала странную дрожь.
Это была косметика, которой она обычно пользовалась: баночка ее любимого увлажняющего крема, солнцезащитный лосьон. Этот человек хорошо подготовился. Он хотел, чтобы она не испытывала здесь никаких неудобств. Это было бы очень трогательно, если бы не означало, что ее пребывание здесь будет достаточно долгим.
В ванной Роуз нашла свой любимый шампунь и мыло. Все ее подозрения по поводу Халиля подтвердились. Роуз не была обижена на этого юношу. В его стране преданность была превыше всего.
Роуз подошла к туалетному столику, освежила макияж, причесалась, почистила "шалвар камиз". Сначала она хотела обвязать длинный шифоновый шарф вокруг шеи так, чтобы концы свободно свисали вниз, но потом передумала и накинула шарф на голову. Так носили шарфы местные женщины. Что ж, теперь можно присоединиться к своему строгому хозяину.
Хассан нервно ходил по шатру. Он ожидал, что Роуз заплачет, что у нее случится истерика. К такому поведению он был готов. Но то, что она бросит ему вызов прямо в лицо, он и предположить не мог. Это так разозлило его, что он не сжалился над ней даже тогда, когда ее зубы стучали от пережитого шока.
Да, за ней нужно следить днем и ночью. Не дай Бог, попытается сбежать в город. Тогда она точно погибнет.
В крепости следить было бы намного легче - там, по крайней мере, двери с замками, - но в то же время и намного сложнее.
Слишком много людей входят в крепость и выходят из нее. Там было бы трудно сохранить ее пребывание в секрете. Здесь, в пустыне, он может доверить свою и ее жизнь нескольким надежным людям. Здесь сама пустыня помогает ему держать ее в плену. Впрочем, Роуз Фентон доказала Хассану, что удержать ее будет не так-то просто, поэтому у него было кое-что припасено. Это кое-что должно заставить ее остаться.
В этот момент занавес, отделявший соседнюю комнату, раздвинулся, и появилась Роуз.
У принца перехватило дыхание. Когда Хассан захватил ее, в темноте он не заметил, во что она была одета. Он предполагал, что на ней будет что-то европейское, то, что может надеть женщина на скачки, за которыми последует ужин с мужчиной, достойным ее внимания; то, что может надеть женщина, путешествующая по всему миру и рискующая всем ради своей работы.
Хассан не ожидал увидеть Роуз в восточном наряде. "Шалвар камиз" был очень красивым, но она выглядела в нем неожиданно скромно. Длинный шифоновый шарф скрывал огненно-рыжие кудри. Так покрывала волосы его мать, так одевались сестры и тетушки, когда собирались на большие семейные праздники.
Хассан растерялся. Минуту он стоял потрясенный, затем спохватился, быстро подошел к ней и предложил присесть.
Роуз осмотрелась вокруг. Ее внимание привлек обитый латунью ящик для карт и раскладной походный столик.
- Даже в походе вы умеете жить со вкусом, - заметила она.
Скромная, но все еще полна огня.
- У вас с этим проблемы?
- У кого, у меня? - Роуз подошла к стулу, который Хассан предложил ей, и степенно, будто его шотландская бабушка на приеме у викария, уселась за стол. - Какого черта, ваше высочество? Да, нет, - спохватилась Роуз, разрушив образ скромницы так же быстро, как и создав его. Она взяла со стола льняную салфетку, развернула ее и положила на колени. - Раз уж мне суждено быть похищенной, хорошо, что это сделал человек, не поленившийся оборудовать ванную комнату в своем шатре.
- Я не высочество, - резко произнес Хассан. - Ни для вас, ни для кого-либо еще. Называйте меня Хассан.
- Вы хотите, чтобы мы стали друзьями? - Роуз засмеялась.
Она смеется! Всего несколько минут назад она дрожала у него в руках!
- Нет, мисс Фентон, я хочу есть.
Хассан подошел к входу в палатку, сказал что-то по-арабски и вернулся за стол. Голова Хассана была непокрыта. У него были густые и совсем не такие уж черные волосы. На фоне черной одежды они были заметно светлее.
Красноватый оттенок волос, особенно хорошо заметный при свете лампы, выдавал его шотландские корни. На нем были черные одежды, подвязанные объемным поясом, который арабы называют "ханьяр". Ножны старинного кинжала были изысканно украшены орнаментом.
От всех этих атрибутов арабской культуры было легко отвлечься и воспринимать Хассана как человека цивилизованного. Роуз была уверена в том, что он мог бы быть очаровательным собеседником. Однако в характере Хассана чувствовалась сталь, и эта сталь своей закалкой ничуть не уступала той, из которой было сделано лезвие его кинжала. Роуз чувствовала, что с ним нужно быть осторожнее. Не следует раздувать тлеющие угли. Но Роуз знала себя: вряд ли она сможет устоять перед соблазном. Только не сейчас. Не сейчас.
Они ели молча. Ягненок, зажаренный на костре, приправленный шафраном рис, орехи. Роуз думала, что не сможет есть, но еда была вкусной, да и какой толк голодать. Надо набираться сил.
На десерт подали финики, миндаль и утонченный напиток пустыни - кофе с кардамоном.
Роуз взяла миндальный орешек и надкусила его. Хассан пил кофе и о чем-то думал, глядя в пустоту.
- Не хотите сказать, зачем вам все это понадобилось? - спросила его Роуз. Хассан не пошевелился. - Я спрашиваю об этом только потому, что мой брат сейчас сходит с ума. Скоро к нему присоединится мать. - Роуз сделала паузу. - Я бы не хотела, чтобы они страдали только из-за того, что вы хотите насолить своему двоюродному брату.
Хассан резко поднял глаза. Слова Роуз попали в самое уязвимое место.
- О вас будут беспокоиться только мать и брат? А ваш отец?
Она пожала плечами.
- У меня нет отца. Он был нужен матери только для того, чтобы зачать меня. Она убежденная феминистка. Родить и воспитать ребенка она вполне смогла одна. Мама пишет об этом книги.
- Я и не думал, что кому-то нужно читать книги для того, чтобы произвести на свет ребенка. Неужели в Англии с этим так сложно? - сухо заметил принц.
Вот это да! Оказывается, у него есть чувство юмора!
- Мамины книги - не самоучитель по продолжению человеческого рода. Это скорее философские комментарии.
- Ей необходимо оправдать свои поступки?
Прямо в яблочко! Роуз понравилось меткое замечание Хассана.
- Что ж, может быть, - согласилась Роуз. - Когда все это кончится, можете сами спросить у нее об этом.
Она снова бросала вызов Хассану.
- Чем черт не шутит, - ответил принц. - А вы не возражали против того, что мать лишила вас отца?
Хассан вплотную приблизился к самой больной для Роуз теме.
- А вы? - парировала она.
Ответ на этот вопрос был хорошо известен обоим.
Лицо Хассана помрачнело, и Роуз поняла, что сболтнула лишнее.
"Молчи, Рози", - напомнила она себе. - "Молчи".
- Зачем вы приехали сюда? - продолжал Хассан.
- В Рас аль Хаджар? - уточнила Роуз. - А я-то думала, вы все про меня знаете.
- Отдохнуть и погреться на солнышке вы могли бы и на островах Вест-Индии.
- Да, могла бы, но брат пригласил меня сюда. Мы не виделись целую вечность.
- Вас пригласил Абдулла. Он предоставил вам свой личный самолет.
- Да нет же, - возразила Роуз. - Самолет был предоставлен вам… - (Хассан посмотрел на нее в упор.) - Вы уверены? - дрогнула Роуз. - Я только хочу сказать, что он не стал бы…
- Что не стал бы? Я лишь воспользовался рейсом, который был запланирован.
Хассан был прав. Ей следовало бы поехать в Барбадос. Ее так давно звали туда.
- Мой двоюродный брат хочет использовать вас в своих политических целях, мисс Фентон, и мне интересно было бы знать, кто вы - сообщница Абдуллы или безвольная игрушка в его руках.
- Сообщница? - А это уже кое-что посерьезнее, чем просто желание навредить двоюродному брату. - Мне кажется, вы преувеличиваете мое влияние, ваше высочество. - Роуз намеренно произнесла титул принца и не без удовольствия отметила тень раздражения у него на лице.
- Нет, мисс Фентон. Скорее, я недооценил вас. Я уже просил вас не называть меня "ваше высочество". Это титул Абдуллы. По крайней мере, в настоящее время.
Быть возле трона и не пытаться занять его. Впрочем, кто знает? Роуз спрашивала себя, как Хассан пережил то, что его лишили права наследования в пользу младшего брата, ведь он был любимым внуком старого эмира. Определенно здесь шла борьба за власть, и Роуз начинало казаться, что молодому Фэйсалу эта власть не достанется.
Она оперлась локтями о стол и надкусила еще один орех.
- Я согласна сотрудничать с вами. И если вы не будете таким противным тоном называть меня "мисс Фентон", я не стану называть вас "ваше высочество". Что скажете?
Глава четвертая
Хассан рассмеялся, но в его смехе чувствовалось раздражение. Роуз Фентон так произнесла титул "ваше высочество", что это прозвучало как оскорбление.
- Вы позволите мне называть вас "мисс Фентон" каким-нибудь другим тоном? - спросил он как можно вежливее.
- Лучше Роуз, - посоветовала она. - Так будет надежнее. А теперь вернемся к моей матери.
Он вовсе не хотел быть втянутым в задушевную беседу о ее матери.
- Я искренне сожалею, что ваше исчезновение причинит ей боль. И мне очень жаль, что я не могу позволить вам позвонить ей, чтобы все объяснить.
- В каком смысле? Что именно я могла бы сказать ей?
- Что вы в безопасности.
- Ну, это не вам судить, ваше высочество, сама я в этом не очень уверена. - Глаза Роуз потемнели. - Кстати, я совсем не уверена в том, что моя мать будет волноваться.
Не будет, если ее дочь хоть чуть-чуть похожа на нее.
- У вас близкие отношения с матерью? - спросил Хассан.
Роуз вздрогнула.
- Да, - ответила она. - Думаю, что, да.
"И все-таки не такие уж близкие", - предположил Хассан. Две такие сильные и независимые женщины должны постоянно ссориться.
Спохватившись, что была не достаточно убедительна, Роуз добавила:
- Мама заботится обо мне.
- Прекрасно. И это вполне соответствует моим планам.
Роуз резко выдохнула. Этот жест выдавал ее раздражение. Она понимала, что ее используют как пешку.
- Каким планам? - требовательным тоном спросила она. Хассан, судя по всему, ждал этот вопрос. Поэтому молча взял с блюда сочный финик и положил в рот. Она посмотрела на него и сменила тему: - Что вы будете делать, если моя мать не будет вмешиваться и предоставит Министерству иностранных дел полную свободу действий? Я уверена, что Тим посоветует ей вести себя именно так.
- Чем больше я знаю вас… Чем больше я узнаю вас, - поправил себя Хассан, - тем больше убеждаюсь в том, что ваша мать сделает только то, что захочет сама. И почти уверен, что это будет нечто прямо противоположное тем советам, которые ей будут давать.
Что это? Комплимент? Роуз не была в этом уверена.
- А если она разочарует вас? Не пожалеете ли вы о том, что затеяли все это? Ведь вы похитили меня для того, чтобы позлить Абдуллу?
- Вы уверены?
Роуз не была уверена в этом. Здесь крылось что-то большее. Ей хотелось нащупать это и заставить Хассана раскрыть свои планы.
Хассан откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Роуз. Он предполагал, что она хорошо подготовилась к визиту в Рас аль Хаджар и понимала, что за внешне спокойным существованием страны скрыто внутреннее напряжение. Он не ошибся.
- Разве могут быть еще какие-то причины? - решительно спросила она.
Он должен помешать Абдулле использовать Роуз, отвлечь его, дать Партриджу время, чтобы привезти домой Фэйсала.
Роуз Фентон сидела перед ним. Характер у нее такой же огненный, как и волосы, и Хассан мог найти массу других причин, чтобы сделать ее своей пленницей. Например, по причинам личного характера.
- Моя главная цель - не рассердить Абдуллу. Именно поэтому я поддерживаю с ним официальные отношения. - Хассан посмотрел на часы. - У нас на три часа больше, чем в Лондоне. Прошло достаточно времени. О вашем исчезновении наверняка расскажут в вечерней программе новостей.
Роуз не поверила своим ушам. Она едва удержалась от желания посмотреть на часы.
- Вы хотите сказать, что уже выступили с заявлением?
- Пока нет. - Он улыбнулся. Улыбнулся! - Я не хочу давать Министерству иностранных дел вашей страны время, чтобы проверить факты и дать возможность Абдулле ввести общественность в заблуждение. Вы станете одной из самых горячих новостей. В таких случаях ведущие программы обычно говорят: "Только что нам стало известно". Все остальное вы сами знаете.
- Да. - Роуз действительно прекрасно понимала, что за этим последует. Она живо представила, какое оживление начнется в редакции, если новость о ее исчезновении придет туда во время прямого эфира. Коллеги будут судорожно решать, пускать или не пускать это в эфир. Впрочем, вряд ли они захотят, чтобы сообщение о похищении их собственного корреспондента перехватила какая-нибудь другая компания. По крайней мере, Гордон знает, где она, и будет подозревать, что дело нечисто. В первую очередь он позвонит ее матери и предупредит; если сможет, проверит, знает ли она какие-либо подробности. В любом случае, это слишком серьезная новость, чтобы ее проигнорировать.
- Как вы сообщите им?
Хассан снова улыбнулся.
- Я сделаю это не отсюда.
Роуз пожала плечами.
- Что ж, чем раньше - тем лучше. Почему вы не говорите мне, для чего все это придумано? - спросила она. - Вы, наверное, полагаете, что у меня есть какое-то влияние, что я смогу помочь вам.
- Вы надеетесь на сенсацию? - Это, кажется, развеселило его. - Неужели того, что случилось, вам не достаточно?
- Дело приобретает довольно опасный оборот.
- Вы здесь в безопасности, - пообещал принц. Смех делал тонкие черты его лица восхитительными. - Это добавит вам популярности, привлечет внимание, повысит статус, и, когда вы будете заключать свой следующий контракт, то сможете потребовать прибавку к жалованию.
- Журналистика - это не шоу-бизнес.
- О, Роуз, пожалуйста, не нужно. Мы оба прекрасно знаем, что новости - это очень большой бизнес. Круглосуточное телевидение. И если на первые полосы новостей попадает хорошенькая женщина, зрители не отходят от экранов. Поверьте мне, весь мир будет с замиранием сердца следить за тем, как дела у отважной Роуз Фентон. Журналисты начнут штурмовать посольство, требуя визы на въезд в страну. Абдулле придется пойти им навстречу, иначе он рискует быть распятым на позорном столбе средств массовой информации.
Насмешливый тон Хассана вывел Роуз из равновесия. Да как он смеет так говорить! Как он смеет сидеть здесь, спокойно попивая кофе, когда ее близкие сходят с ума? Как он смеет обращаться с ней, как с какой-то жеманной дамочкой, которая думает только о том, у кого можно выпросить еще один бриллиант?