Знакомый запах ударил ей в ноздри, и она старалась не обращать внимания на его личные вещи, разбросанные по просторной каюте. Ей еще никогда не приходилось брать чужое – Сэйбл, сделав над собой усилие, спрятала горсть найденных ею монет за корсаж.
Прекрасно знавшая распорядок дня на борту клипера, Сэйбл проскользнула к штормтрапу, будучи уверена, что никто здесь не появится еще целых десять минут. Возможно, она вообще отказалась бы от своего плана, если бы не заприметила каик, скользивший по воде совсем рядом. Черноглазый гребец взирал на нее так, словно только и ждал ее появления.
Воспользовавшись несколькими словами на ломаном турецком, которые она узнала от Дэниэла Хэйса, девушка дала гребцу понять, что хочет попасть на берег. С широкой белозубой улыбкой он смотрел, как она спускается по неудобному трапу, затем помог ей забраться в каик. От волнения Сэйбл задыхалась, и кровь гулко пульсировала у нее в висках. Каждую секунду она ожидала услышать окрик с корабля, но все обошлось. Расстояние между каиком и кораблем быстро увеличивалось.
Сэйбл опасалась, что окажется в центре всеобщего внимания, когда, ступив на берег, пойдет по многолюдным кривым улочкам Стамбула. Но, к ее радости, никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Была середина дня, и все правоверные мусульмане приступили к очередной молитве. Уставившись на раскаленную от солнца мостовую, они опускались на свои молитвенные коврики, обратив лицо в сторону Мекки, – так что Сэйбл имела возможность быстро пройти мимо незамеченной. Лишь мальчишки-попрошайки, шнырявшие по улице, провожали любопытными взглядами молодую женщину с волосами цвета эбенового дерева, но ни один не рискнул заговорить с ней.
Девушке не составило труда отыскать ту баню-хаммам, которую Дэниэл показывал ей накануне. Однако, когда она оказалась перед резными воротами, мужество оставило ее, и она усомнилась в правильности своего решения. Дэниэл уверял ее, что общественные бани посещают как турчанки, так и европейки, и все же она никак не могла заставить себя войти туда.
И тут одна из дверей раскрылась, и перед Сэйбл появился кланяющийся служитель, провожавший двух купцов в тюрбанах, длинных пиджаках и европейских брюках. Когда они ушли, взгляд его миндалевидных глаз упал на девушку, нерешительно стоявшую у двери. Служитель уверенно взял ее под локоть и провел внутрь. Резкий переход от ослепительного солнечного света к потемкам заставил ее зажмуриться. Рядом появилась женщина-служительница, и Сэйбл услышала тихий, певучий говор – турок и турчанка о чем-то совещались.
К тому времени, когда глаза девушки привыкли к полутьме, се страхи улеглись. Женщина-служительница робко улыбнулась ей и пригласила следовать за собой. Вскоре Сэйбл оказалась в небольшой прихожей, где стояли раскладные скамьи с подушками. Свет проникал сюда через покрытое глазурью стекло в стреловидных окнах. На жаровне в углу стоял чайник чеканного серебра, и от него распространялся аромат мяты.
– Камехан, – сказала служанка, делая широкий жест рукой.
– Простите? – не поняла Сэйбл. Она понятия не имела, чего от нее ждут.
– К-комната для р-раздевания, – с трудом выговорила служанка на английском языке с ужасным акцентом. И просияла, когда увидела, что Сэйбл поняла. – Пожалуйста, – добавила она, жестом показав, что следует раздеться.
Взволнованная Сэйбл с помощью турчанки сняла с себя чудесное шифоновое платье и кружевное белье. Однако ее тревога быстро улеглась, когда она увидела, что турчанка ведет себя вполне обыденно. Когда девушка разделась, та обернула ее широким мохнатым полотенцем. Затем предложила чашку чая, которую Сэйбл приняла, выразив благодарность кивком головы. Ей не хотелось торопиться, так как она была уверена, что ее ждет нечто удивительное. За узким переходом слышалось мелодичное журчание воды, а в атмосфере комнаты чувствовалось тепло, исходившее от пара. Облокотившись на подушку и поджав под себя ноги, Сэйбл прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у нее было так покойно на душе.
Пробираясь сквозь толпу в столовой "Лотус Блоссом", в одном из отелей, Морган Кэри проклинал все на свете – даже в самых захудалых африканских деревнях имелись более приличные постоялые дворы.
Дородный хозяин "Лотус Блоссом", потный, в рубашке с короткими рукавами и грязном фартуке, подскочил к Моргану, усевшемуся в темном углу. Морган пребывал в сквернейшем расположении духа. Он заказал лишь кружку пива – куда разумнее дождаться возвращения на корабль, где Грейсон приготовит здоровую и вкусную пищу, резонно рассудил капитан.
Двое подвыпивших матросов за соседним столиком с любопытством поглядывали на капитана, но когда он устремил на них мрачный взгляд, они тотчас отвернулись. Морган усмехнулся. Если эти парни ищут себе приключений, то их получат, столкнувшись с ним. Он был в таком настроении, что не возражал бы отвести душу, сокрушив несколько черепов. Судя по всему, пьянчуги-матросы это поняли, так как больше не смотрели в его сторону. "Ну и слава Богу", – решил Морган, делая глоток теплого, кислого пива.
Все утро он опять провел в русском посольстве, но глуповатые атташе, с которыми ему удалось побеседовать, ничего не слышали о двоих соотечественниках, находящихся в плену во дворце султана. Похоже, они не лгали. Информация, которую Морган получил от турецкого капитана в Дакаре, была вполне надежной, в этом он не сомневался, и тот факт, что в русском посольстве ничего не знали об этом деле, вызывал подозрения. Почему султан столько лет скрывает двух русских офицеров от посторонних глаз? Какая польза ему от них?
Морган громко прочистил горло, и сидевшая по соседству супружеская пара англичан опасливо посмотрела на него. Дама – в вызывающе ярком алом бомбазиновом платье – испуганным шепотом заявила мужу, что им следует найти другой столик, подальше от этого опасного великана. Морган хищно оскалился, когда они прошествовали мимо. Пусть думают, что он опустившийся, грубый субъект, зато никто не будет мешать ему сидеть, погрузившись в свои мысли.
"Что предпринять, чтобы получить необходимую информацию?" – в который уже раз спрашивал он себя. И сколько нужно еще ждать, чтобы султан соизволил принять его? Дело в данный момент осложнялось мятежным поведением Сэйбл Сен-Жермен. Всякий раз, когда он думал о том, что она заперта в крошечной, душной каюте, его мучили угрызения совести. Как она расцвела под теплым азиатским солнышком!.. И как несправедлив он был, посадив ее под домашний арест! Морган поймал себя на том, что стал рассуждать в точности, как его докучливый камердинер. Нет, Сэйбл заслужила наказание за то, что не подчинилась его приказу! Она должна была понять, что улицы Стамбула – это не парки в ее родном Нортхэде.
– Капитан?
Морган увидел перед собой своего первого помощника. Глава маленького девонширца сияли. Вытянув под столом свои длинные ноги, он наклонился к моряку.
– Что вам удалось выяснить?
– Вероятно, как раз то, что нам нужно, – с самодовольным видом ответил седой офицер. – Кружку пива, пожалуйста, – сказал он тучному хозяину гостиницы, выросшему перед ним. Шум, стоявший в полутемном зале, позволял говорить без обиняков, но все же помощник понизил голос: – Вы когда-нибудь слышали о новых оттоманцах? – спросил он, посмотрев в мерцающие голубые глаза капитана.
Брови Моргана сошлись на переносице:
– Младотурки? Да. Фазир Нанак рассказывал о них. И оба улыбнулись, вспомнив о живописном турке, подпоясанном кушаком с ятаганом, который за два года до этих событий попал к ним на судно. После того как "Вызов" завершил свое недолгое участие в американском конфликте, он отправился в поисках новых приключений к берегам Азии. Именно Морган спас седобородого турка от банды головорезов в Бахрейне и любезно выполнил просьбу доставить его в Анкару. Фазир, солдат фортуны и весьма энергичный человек, оказался очень занятным гостем на борту клипера, в особенности, как припомнил Морган, в ту ночь, когда попытался украсть у него кошелек с золотыми монетами, который капитан хранил в своем рундучке.
Произошла получасовая потасовка, после которой окровавленные и взлохмаченные бойцы пили за здоровье друг друга. Моргану очень не хотелось отпускать здоровенного вора даже после того, как Фазир отклонил предложение англичанина поступить на службу в команду "Вызова". Страстью бородатого турка была политика, а не море, – Фазир являлся активным участником заговора против султана. Капитан искренне огорчился, когда год назад узнал, что турка зарезали во время драки за обладание женой какого-то арабского шейха.
– Для члена тайного общества у Фазира был слишком болтливый язык! – ухмыльнулся Морган.
– Может, поэтому его и зарезали, – задумчиво проговорил Джек, делая большой глоток из кружки и морщась. – История с женой арабского шейха, возможно, лишь предлог…
Морган досадливо отмахнулся.
– Так или иначе, все это в прошлом, Джек! И я не собираюсь вступать в сговор с бывшими друзьями Фазира. Моя задача – найти Сергея и вытащить его отсюда.
– В таком случае, боюсь, вам придется стать их сообщником, – заметил Джек.
Морган осклабился.
– Новые оттоманцы пытались преобразовать страну в конституционную монархию, когда Фазир был замешан в их дела. Кроме того, они собирались улучшить положение христианских подданных империи.
– Да, и, насколько мне известно, они и теперь ставят перед собой такую задачу, – сообщил Джек.
– Нам до этого мало дела, Джек. Какой контакт у вас установился с этими людьми?
Джек ухмыльнулся:
– Достаточный для того, чтобы узнать ряд интересных фактов. – Он пристально посмотрел на капитана. – Сэр Морган Кэри – довольно известная личность в этих краях, кэп. И Намик Кемаль, главный зачинщик движения младотурков, помнит о вас. Он очень интересовался целью нашего прибытия в Стамбул. Примерно час назад у меня была с ним приятная встреча. – Джек редко похвалялся своими заслугами, но сейчас он не смог удержаться от самодовольной ухмылки. – Узнав о наших планах, – продолжал помощник, – Кемаль любезно сообщил мне, что за стенами султанского дворца у него есть глаза и уши.
Отставив кружку, Морган уставился на своего первого помощника:
– Итак, что вы выяснили?
Джек не часто улыбался, но в эту минуту его лицо осветилось улыбкой.
– Что при дворе Абдулазиза находятся двое пленных русских. Один из них был майором во время Крымской войны и, по-видимому, обладает сведениями о военной стратегии русских. Другой – его лейтенант, Сергей Вилюйский. Насколько известно Намику Кемалю, оба находятся в плену со времен войны.
– Чем же могут быть полезны двое русских офицеров невысокого чина самому турецкому султану? – удивился Морган.
– Первоначально их собирались сделать заложниками на тот случай, если Россия не выполнит своих обязательств по мирному договору. Потом же их бросили в тюрьму и, видимо, забыли об их существовании.
– А теперь? – спросил Морган.
– Судя по всему, здоровье майора подорвано, и, поскольку отношения с Россией улучшаются, поговаривают, что визирь требует их смерти, чтобы избавить двор султана от возможных неприятностей.
– Значит, времени в обрез! – проговорил Морган; его глаза буравили лицо первого помощника. – И чего же Кемаль хочет за информацию? – спросил он, прекрасно понимая, что даром такие сведения не сообщают.
Ухмылка Джека стала еще шире.
– Того, чего просят все революционеры, кэп, будь они турецким, индийским или испанским сбродом! Все они бедны как церковные мыши. Естественно, что Кемалю нужны деньги.
Морган резко поднялся:
– Отлично, Джек! Проследите, чтобы деньги были выплачены. А Кемаль знает, где находится тюрьма, в которой заключены Сергей и майор?
– Да, кэп, но это секрет, который он раскроет, когда получит деньги.
Морган стиснул зубы.
– Проследите, чтобы он их получил.
– Слушаюсь, сэр!
На улице воздух был еще более теплым и влажным. Солнце клонилось к западу, и через час ворота в крепостной стене, проходящей вдоль берега Золотого Рога, должны были закрыться. С минуту Морган постоял у зубчатой стены, отделявшей соседнюю с "Лотус Блоссом" улицу от крутого склона холма, на котором располагалась гостиница. Отсюда хорошо была видна вся панорама города, и зоркие глаза капитана приметили знакомые очертания "Вызова", стоящего на рейде недалеко от моста Галата.
При мысли о том, что на борту его судна находится Сэйбл, на душе у него потеплело. Повернув голову, он перехватил любопытный взгляд первого помощника и подумал: не отразились ли эти мысли на его лице?
Улыбнувшись, капитан хлопнул Джека по спине.
– Пошли, пора возвращаться!
– Капитан Кэри, сэр!
Морган обернулся и увидел небольшую группу своих матросов во главе с Нэтом Палмером, которые торопливо направлялись в их сторону.
– Какого дьявола? – проворчал Морган. – Вы должны были вернуться на судно сразу же по завершении дела.
– Да, сэр! – поспешно согласился Нэт, утирая рукавом пот со лба. – Но на пристани нас встретили мистер Грейсон и Харлей Гамп.
Морган подбоченился.
– А какого черта на берегу делает Грейсон? – прорычал капитан; в этот момент он с удовольствием протащил бы под килем весь экипаж.
– Дело в леди Сэйбл, сэр, – выдохнул Нэт. – Она исчезла!
– Исчезла? – переспросил Морган. – Что значит "исчезла"?
– То, что я сказал, сэр! Мистер Грейсон говорит, что позволил ей подняться на палубу, чтобы она подышала свежим воздухом, а она исчезла. Они обшарили весь корабль, но не нашли ее.
На какую-то долю секунды перед глазами Моргана возник образ Сэйбл, которая, заливаясь слезами, угрожала броситься в море, чтобы избавиться от ареста на его судне. Но капитан отбросил подобное предположение – Сэйбл обладала слишком сильной волей, чтобы совершить столь малодушный поступок!
– У вас есть хоть какая-то гипотеза? Куда, по-вашему, она могла деться? – спросил Морган таким тоном, что матросы в испуге переглянулись.
– Грейсон нашел гребца каика, который переправил се на берег, – ответил Нэт, стараясь хоть как-то обнадежить капитана, у которого был такой вид, словно он собирался задушить всех своих людей голыми руками. – Гребец сказал, что она пошла в западном направлении, но больше ничего не мог добавить, хотя мистер Грейсон долго расспрашивал его.
– Мы отправили на ее поиски три группы, капитан, – вставил доктор Пирсон. Бледный и изнуренный, он только сейчас добрался до вершины холма, отстав от группы Нэта Палмера.
Морган взглянул на солнце, малиновый круг которого клонило к холмам.
– Вы обязаны найти ее до закрытия крепостных ворот! – отчеканил Морган, и этого было достаточно – команда ринулась на поиски.
Лишь Джек Торенс немного замешкался, наблюдая, как хмурый Морган меряет широкими шагами гостиничный двор, заросший сорной травой.
– Мне пойти вместе с вами, капитан? – спросил наконец помощник.
– Нет! – ответил капитан не оборачиваясь. – Вы получили приказ, Джек. А я поищу ее сам.
Понадобилось немало покружить по городу и потратить приличную сумму денег на бакшиш, прежде чем Морган наконец напал на след девушки. Он злился все больше и больше, когда следовал по узким улочкам в направлении, указанном аборигенами, провожавшими его любопытными взглядами. "Боже правый, куда же направилась эта дерзкая девчонка?" – спрашивал он себя, остановившись рядом с одноглазым нищим, расположившимся на замусоленном молитвенном коврике.
Нищий энергично закивал головой, когда капитан спросил его, не видел ли он медноволосую англичанку. Однако когда Морган спросил, как она выглядела, нищий стал запинаться. В конце концов он описал "леди в платье из прекрасного голубого шелка с отделкой из драгоценных камней". Стало ясно, что одноглазый лжет.
Подавив желание свернуть вралю шею, Морган пошел дальше, еще больше помрачнев. "Дьявольщина! Где же ее искать?" – спрашивал он себя.
– Возможно, я могу помочь вам отыскать женщину, которую вы ищете, – донесся свистящий шепот из темной подворотни.
Морган остановился, вглядываясь в темноту.
– Идите сюда, – велел он, – я не играю в бирюльки и не покупаю кота в мешке.
Он услышал шорох одежды, и на меркнущий солнечный свет вышел беззубый старик, тяжело опирающийся на клюку.
– Я видел женщину, о которой вы спрашивали у Рамуна. Тьфу! – презрительно сплюнул он на пыльную мостовую. – Рамун – такой обманщик, каких свет не видывал! – добавил старик на ломаном английском. – На ней было платье цвета расплавленного золота, а глаза – зеленые, как у кошки.
– Когда ты видел ее?
Старик замялся, Морган полез в карман за монетами.
– Она пошла в Кижрукские бани, – ответил турок, обрадовавшись горсти медяков, которые Морган сунул в его костлявую руку.
Капитан быстро зашагал вдоль по улице. На его ястребином лице появилось решительное и безжалостное выражение.
Сэйбл глубоко вздохнула и открыла глаза, рассматривая отверстия в куполообразном мраморном потолке. Вырезанные в форме звездочек, они пропускали солнечный свет в залу, и в результате мраморные колонны с серыми прожилками освещались лучистым зеленым светом. Уже почти час Сэйбл, блаженствуя, возлежала на шестиугольной мраморной плите, подогреваемой снизу. Ей не хотелось ни о чем думать, и она была счастлива хотя бы на время забыть о заботах, свалившихся на нее после того, как Морган Кэри взял ее на свое судно.
В бане почти никого, кроме нее, не было, и это вполне устраивало Сэйбл. Сначала мылись несколько турчанок, которые провели приблизительно полчаса в отдельных нишах, не обращая на девушку никакого внимания, и вскоре ушли. Служанка, заметившая, что Сэйбл хочет остаться одна, вышла в комнату для раздевания, предупредив на ломаном английском, что при необходимости юная леди может позвать ее.
Потянувшись, точно кошка, пригревшаяся в тепле, Сэйбл наконец поднялась и устроилась возле мраморной чаши, из которой изливалась вода, втекавшая туда через бронзовые краны. С помощью губки и медного черпака она помылась, наслаждаясь великолепием залы и чистотой своего обнаженного тела. Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала такое блаженство. Сэйбл совершенно разомлела. "Даже этот верзила негодяй Морган Кэри не представляется таким уж страшным!" – подумала девушка, и на ее прелестном личике появилось выражение грусти и тоски. По существу, ей даже хотелось бы…
Она прикусила своими белыми зубками губу. Чего бы ей хотелось? Чтобы здесь, рядом, оказался Морган, чтобы глядел на нее своими сверкающими голубыми глазами? Верно, она спятила!
– Сэйбл!
Девушка вскочила на ноги, и шелковистые волосы рассыпались по ее обнаженным плечам. Округлившимися глазами она вглядывалась в мраморный проход. "Не может быть, чтобы этот сердитый голос принадлежал Моргану! – с тревогой подумала она. – Наверняка сводчатый потолок и облако пара заглушили и исказили чью-то речь".
– Сэйбл, ради Бога, я знаю, что вы здесь!
И в проходе показался именно он, Морган Кэри собственной персоной! Он ворвался в залу как разъяренный воин, а испуганная, робко протестующая служанка семенила следом за ним.