Вопросы и сомнения завертелись в ее голове, как стая жужжащих пчел. Мрачная туча нависла над ожидаемым счастьем, грозя ему неминуемым разрушением.
Значит, Паоло знает что-то такое, о чем ей знать пока нельзя. Неужели Эрманно и Ванесса могли ее предать? И теперь они с Паоло становятся врагами в борьбе за судьбу детей?
Нет, только не это! - мысленно взмолилась Кэлли. Разве она не говорила о своей любви к детям? Говорила! Поэтому было совершенно не обязательно соблазнять ее и устраивать хитроумные интриги. Зачем наворачивать тонны обмана и строить стену недоверия?
Убитая подслушанным разговором, девушка закрыла лицо руками и отвернулась к стене.
- Кэролайн? - раздался у нее за спиной голос Паоло, полный сочувствия и тревоги. - Что ты тут делаешь, радость моя? Тебе плохо?
- Да, плохо, - пробормотала Кэлли, размазывая выступившие слезы по щекам. Еще не хватало плакать у него на виду. Не позволит она ему видеть, как сильно он ее задел. - Кажется, с желудком что-то не очень, благодаря тебе и твоему отцу.
- Ты это о чем? - воскликнул он, схватив ее за локти и буквально втаскивая в библиотеку.
Надо немедленно все прояснить. Ах, как умело он смог разыграть перед ней невинную простоту и смущение. На такое способны только самые отпетые циники.
- Как будто ты не знаешь! - горько воскликнула Кэлли. - В следующий раз, когда будете планировать крупные дела, следите за тем, чтобы дверь была закрыта, иначе ваша жертва может что-нибудь подслушать.
- Жертва? Подслушать? Не понимаю…
- Очевидно, она подслушала наш разговор, - прервал его Сальваторе. - Едва ли это приятное качество в будущей жене.
- А тебя я не спрашиваю, - сын стрельнул глазами в сторону отца. - Не знаю, что ты могла услышать, дорогая…
- Достаточно для того, чтобы понять, что вы сделали из меня пешку в какой-то вашей игре. - Кэлли словно окаменела душой, и теперь ей было наплевать, что скажут мужчины на ее признание. - Но мне все равно, потому что свадьбы не будет.
Изумленный до глубины души, Паоло воскликнул:
- Что за глупости такие! Свадьба будет, и еще как будет!
- Да отпусти ты ее, Паоло, пусть идет на все четыре стороны, если так хочет! - недовольно проворчал его отец. - Она не нужна тебе и никогда не была нужна, сынок.
- Вообще-то была нужна и сейчас еще нужна! - выпалила Кэлли, не сводя упрямого взгляда с Сальваторе. - И вам не понравится то, что я скажу: это он мне больше не нужен.
- А я-то был уверен, что мы оба нужны друг другу, - холодно произнес Паоло. - И когда же все так сильно изменилось, Кэролайн?
- Да вот пять минут назад, когда я обнаружила, что являюсь всего лишь средством для тебя, для твоих дел. Тебе просто было важно устроить будущее твоих племянников, и для этого ты решил использовать меня. А я, представь, не желаю быть таким средством.
Прикрыв глаза рукой, Паоло тяжело вздохнул.
- Господи, да прекратишь ты говорить загадками, женщина? Все твои слова не имеют никакого смысла. Ничего не понимаю.
Женщина?
Кэролайн разозлилась и вне себя произнесла:
- Боже мой, Паоло, куда же подевалось твое ласковое "радость моя"?
- А я бы хотел знать, что же произошло с Кэролайн, - эхом отозвался он.
- Она сложила два и два и получила четыре. Каким-то образом ты узнал, что я являюсь единственным законным опекуном детей. Если бы я решила увезти их в Америку, мне никто не смог бы противодействовать. Ты задумался о том, как бы оставить детей здесь. И придумал: ну, конечно, надо лишь предложить этой дурочке выйти за тебя замуж, и все проблемы решены. - Кэлли остановилась, чтобы перевести дух. - Но что больше всего меня ужасает, Паоло, это то, что тебе не надо было вдаваться в такие интриги и насиловать себя. Я приехала к вам с твердым намерением забрать детей. Но на то у меня были - и есть - законные основания. Однако я тут же поняла, что надо учитывать только права детей. И я уже была готова оставить их здесь, с теми людьми, которых они любят больше всего. Я приготовилась остаться для них любящей тетушкой, оставив свои чувства за кадром.
- Паоло… Кэролайн… Что тут у вас происходит? - Очевидно, Лидия тоже долго стояла под дверью, но больше не смогла выдержать этого напряжения. - Вы так громко разговариваете. Вас слышно даже на лестнице. Верно ли я поняла, что вы отменили венчание?
- Именно, - сказала Кэлли. - Оказалось, что меня принимают здесь за полную дуру. С самого начала я подозревала, что этот брак - всего лишь некий вид формальности, чтобы было удобно всем. Но вот чего я точно не знала, что мой муж будет считать меня своим врагом.
Паоло ни слова не сказал в свое оправдание, ни единый мускул не дрогнул на его лице, от него повеяло ледяным холодом отчуждения.
- И о чем ты говоришь, Кэролайн? Какого черта?
- Я всего лишь повторяю твои слова, и все.
- В таком случае ты точно лишилась рассудка, - провозгласил он равнодушным тоном. - Я никогда и не думал говорить о тебе как о моем враге.
- Ой, не надо! - Кэлли закатила глаза. Как ей было противно это лицемерие! - Возможно, мой итальянский не блещет, но я достаточно хорошо его понимаю, чтобы расслышать и понять каждое слово вашей с отцом беседы. Мужчина должен сознавать, против кого он борется. Это твои слова.
- А с чего ты решила, что это относится именно к тебе?
- Чуть позже ты сказал, что не хочешь терять уже достигнутого. А затем добавил, что не хочешь читать завещание, чтобы оно не испортило нам медовый месяц. А чем оно может испортить нам отдых? Не желаю, чтобы вся моя работа пошла насмарку, - вот примерный смысл твоих слов.
Лидия повернулась к своему сыну. В ее глазах застыло изумление и даже некоторый испуг.
- Ты на самом деле так говорил, Паоло?
- Так. И еще много чего другого, - ответила за него Кэлли. Боль, клокотавшая в груди, грозила затопить ее целиком. - Даже включая ту мысль, что вы считаете этот брак самым удачным решением всей его жизни. Глупо с моей стороны, Лидия, поверить, что вы и правда на моей стороне.
- Кэролайн, дорогая! - Лидия двинулась к ней с протянутыми руками.
Но Кэлли отшатнулась. Она была на грани истерики. Если бы женщина до нее дотронулась, слез вряд ли удалось бы избежать.
- Пожалуйста, не надо! Все кончено.
- Еще не все, - отрезал Паоло. Его тон был по-мужски жестким, а лицо горело гневом. - Это надо будет обсудить лично, тет-а-тет. И не надо втягивать в нашу беседу ни отца, ни мать, Это касается только нас с тобой, Кэролайн.
- А больше нечего обсуждать, Паоло. Я уже все решила.
- У меня тоже есть право голоса, - возразил он, шагнув ближе. - Мы же твердо договорились пожениться ради детей, поэтому, несмотря ни на что, я не позволю тебе изменить это решение.
Я не позволю!
Как это похоже на Райнеро! Ну, она им еще покажет, тоже мне, тоталитарный режим устроили!
- У тебя нет больше выбора, Паоло! Мы уже давно живем не в Средние века. На дворе двадцать первый век. И никто не заставит меня выйти замуж против моей воли!
- Действительно, никто, - согласился он, холодно улыбнувшись. - И если ты действительно считаешь возможность этого брака такой невыносимой, тогда, конечно, я освобожу тебя от всех обязательств. Я только хочу, чтобы ты знала: те права, которые ты считаешь для себя неотъемлемыми, на самом деле не такие, какими кажутся на первый взгляд.
- Не пытайся ввести меня в заблуждение, Паоло. Я сдержу свое слово и не заберу детей с собой. Но в то же время это не значит, что мне безразлично их будущее. Знай: ты в ответе за решения, касающиеся жизни детей. Даже в Италии завещание остается завещанием.
Его улыбка неожиданно превратилась в оскал.
- Какая ты осторожная, Кэролайн! А знаешь, о чем это завещание? Твоя сестра и мой брат около года назад написали, что мы оба равны в праве опеки над детьми. Ну, и если ты решила, что дети могут остаться здесь… - и он красочно развел руками.
Кэлли едва не согнулась пополам: ей словно нанесли удар в живот.
- Я тебе не верю, - выдохнула она.
- Это правда, Кэролайн, - подала голос Лидия. В ее глазах светилось явное сочувствие.
- Итак, ты имеешь полное представление о положении вещей, - продолжил Паоло безжалостным тоном. - И можешь изменить свое решение о свадьбе. Теперь-то ты должна понять, что лично я вовсе не заинтересован в тебе, как в средстве достижения якобы моей гнусной цели. Я предложил тебе выйти за меня только потому, что считал - так лучше для детей и для нас с тобой. И до сих пор так считаю. Но если ты решила уехать, тебя никто держать не будет. Ты попалась в собственную ловушку, дорогая. Решай. Либо ты проходишь через церемонию венчания, либо навсегда остаешься для детей в роли тетушки.
Ситуация менялась слишком стремительно, и явно не в пользу Кэлли. Прекрасно осознавая последствия своих слов, она выпалила:
- А что скажет ваш суд, когда узнает, что я и есть настоящая мать близнецов!
На пару минут в комнате повисла тяжелая тишина. А потом взорвалась хором голосов, который перекрыл один громовой:
- Господи! - вскричал Сальваторе. - И до чего еще ты договоришься в своем желании уничтожить нашу семью?
- Но это правда! - завопила Кэлли. Она была близка к истерике. - Я их настоящая мать!
- Это ложь. Ты придумала это из отчаяния, - гневно прорычал старик. - Как смеешь ты врываться в мой дом и лгать нам? А ты почему молчишь, Паоло? Одного взгляда достаточно, чтобы увидеть в детях сходство с Райнеро.
- Естественно! - в тон ему закричала Кэлли. Тут даже лицо Лидии вытянулось. - Они похожи на своего отца!
Сальваторе схватился за ручку кресла, чтобы не упасть.
- Хочешь сказать, у тебя была любовная связь с мужем твоей сестры?
- Нет. У меня была одна ночь с его братом, который в те дни не думал о последствиях подобных интрижек.
Взрыв от этой исповеди был слишком силен. Лидия так сильно побледнела, что Кэлли испугалась, как бы она не упала в обморок. Сальваторе первым справился с собой. Немного помолчав, он заявил:
- Твоя история абсурдна до невозможности! Слышишь, абсурдна.
Паоло стоял, словно окаменев, а когда он заговорил, в его голосе послышались убийственные ноты:
- Так вот какой секрет ты постоянно скрывала от меня. Только почему ты так долго ждала? На что рассчитывала?
Тщетно пытаясь сдержать слезы, Кэлли проговорила:
- Я хотела сказать тебе раньше. Хотела открыться в ту первую ночь, когда ты пришел ко мне, но ты не слушал.
Он склонил голову в молчаливом согласии:
- Да, я припоминаю что-то такое… Но даже если все так и то, что ты говоришь, правда…
- Этого не может быть! - взорвался Сальваторе, стукнув кулаком по ручке кресла. - Она сочинила эту историю намеренно. Подумай, Паоло! Первое - почему она сразу же не пришла к нам, а передала детей своей сестре? И второе - зачем было Эрманно соглашаться на эту безумную затею с усыновлением детей своего брата?
- Вы просто ничего не знаете! - снова закричала Кэлли. - Эрманно был зол на Паоло.
- Тогда почему же он прямо мне этого не сказал? - удивился тот.
- Эрманно уже готов был это сделать. Он хотел поставить тебя перед фактом, чтобы ты женился на мне.
- Еще скажи, что ты его отговорила! - ухмыльнулся старик.
Кэлли вспыхнула от ярости.
- Между прочим, синьор Райнеро, именно это я и сделала. Я бы ни за что не вышла замуж за человека, которого ведут к алтарю под дулом пистолета.
- Как благородно, дорогая, но так же и неправдоподобно, - произнес Сальваторе.
- Достаточно правдоподобно, - вставил Паоло. - Особенно если подумать о том, что близнецы мешали карьере Кэролайн. Вот она и выбрала самый легкий путь.
- Неправда! Если бы я могла вырастить их одна, то сделала бы это. Никогда бы не отдала детей в чужие руки!
- Да, это Эрманно и Ванесса тебя заставили, - продолжать издеваться Сальваторе.
- Хватит, отец! Пусть она говорит.
Кэлли кивнула:
- Мне было едва ли девятнадцать. Я осталась одна с малышами, мне некому было помочь. И вот тогда пришло это решение. Кстати, довольно удачное: близнецы выросли в своей семье. - Она вздохнула. - Но больше всего я была рада этому решению потому, что Паоло явно не подходил на роль отца. По сравнению с твоим братом ты был всего лишь плейбоем, у которого на уме одни развлечения и ни на грош ответственности.
- Да, да, как все удачно сложилось. Тебя это тоже освободило от ответственности.
- Ты ничего не знаешь о моих чувствах, Паоло, не тебе меня судить. Мне пришлось отказаться от учебы в престижном вузе, хотя я и прошла по конкурсу. Как мне это далось, никто не знает. Я работала официанткой в Калифорнии, чтобы платить за жилье. И так было, пока я не родила.
Кажется, тень сочувствия мелькнула на лице Паоло. Но то была лишь тень.
- Если бы ты обратилась ко мне за деньгами, я бы не отказал тебе ни в них, ни в жилье.
- Это все гордость, обычная гордость, - покачала головой девушка. - Я не приняла помощи даже от сестры и твоего брата. Что уж тут говорить о тебе…
- Какая трогательная история, однако, - скривился Сальваторе.
- И правдивая к тому же, - заявила Кэлли. - В свидетельстве о рождении близнецов Ванесса и Эрманно заявлены как приемные родители. Но если и этого вам недостаточно, сделайте анализ ДНК.
- С радостью.
Но Паоло вмешался и на этот раз:
- В этом нет никакой необходимости. Я верю ей. Теперь осталось кое-что выяснить про нее саму.
Лидия и Сальваторе удалились к себе. Мимо двери библиотеки протопали ножки детишек. Кэлли с опаской покосилась на Паоло: что это он задумал?
Глава одиннадцатая
Паоло тоже смотрел на Кэролайн. Ее прекрасное лицо снова побледнело, голубые глаза сверкали гневом, сжатые губы беспомощно дрожали.
Не такой победы он хотел. Он надеялся завоевать доверие Кэлли, которое когда-нибудь, возможно, перерастет в любовь, а теперь видел перед собой разгневанную женщину и понимал только одно: необходимо помириться с ней.
По-прежнему оставаясь неподвижным, Паоло негромко произнес:
- Присядь, пожалуйста. Разговору нас длинный.
- О чем бы это? - поинтересовалась она, но все же села на диван, поскольку уже не чувствовала под собой ног. - Ты хочешь еще раз сказать, как тебе неприятны мои действия? Побереги свои нервы, Паоло. Я все вижу по твоему лицу.
- Ты удивишься, но не ты сейчас занимаешь мои мысли. Я забочусь о детях, Кэролайн.
- Что же, может, так будет лучше, - вздохнула она. - Пусть они ничего не знают о своих настоящих матери и отце. Пусть думают, что их родители - Ванесса и Эрманно.
- Все тайное рано или поздно становится явным. И потом, они имеют право знать правду.
- Тогда об этом расскажу им я.
- У меня другое предложение: мы оба должны открыть им эту тайну.
- Они могут возненавидеть нас.
- Риск - благородное дело. Но это лучше, чем вечная ложь.
- Тебе не надо брать удар на себя. Они же тебя любят, в то время как я для них… всего лишь тетка, - всхлипнула Кэлли.
Паоло поверил в искренность ее слов. Она и правда была готова пожертвовать собой ради спокойствия и счастья детей. Опасаясь поддаться очарованию Кэлли, он нахмурился и жестко произнес:
- Не настал тот день, когда бы я решил вдруг спрятаться за спину женщины.
Она беззвучно вздохнула.
- Тогда уж лучше побыстрее покончить с этим делом. Увидят расстроенную бабушку и тут же догадаются, что произошло что-то неладное.
- Ты угадала мои мысли. Да и к тому же они будут весьма удивлены, когда узнают, что свадьбы не будет. Если только ты не передумаешь.
Кэлли подняла на него заплаканные глаза.
- И не надейся. Этого не будет.
- Ты снова мне не доверяешь, - он задумчиво покачал головой.
- А как я могу тебе доверять, если ты не поставил меня в известность о завещании с самого начала всей этой интриги с замужеством?
- Да какая разница, кого назначили опекуном? Ведь мы с тобой собирались начать совместную жизнь - с детьми, в новом доме. А завещание могло и подождать.
Он замолчал, однако хотел добавить болезненное для себя признание. Во всем виноват я сам, потому что чуть раньше не позаботился построить прочный фундамент для нашего будущего.
- И все же… если бы ты сразу сказал мне о нашем двойном опекунстве, все могло быть иначе, - прошептала Кэлли.
- Думаешь? - Паоло пожал плечами. - Впрочем, теперь неважно, кто прав, кто виноват. Нам надо обо всем рассказать детям. Сейчас я приведу их сюда, а ты пока подумай о том, чтобы эта новость не оказалась разрушительной для них.
Паоло нашел детей в саду. Остановившись в тени арки, он смотрел, как они играют, и размышлял о том, какое это необыкновенное чувство - узнать о том, что у него есть собственные дети. И как он мог с самого начала не почувствовать в них свою кровь?
- Дядя Паоло, это ты! - воскликнула Джина, увидев его. - О чем это вы с тетей Кэролайн разговаривали так долго?
Увидев его грустное лицо, девочка притихла. Ощущение какой-то огромной беды охватило ее.
- Идемте со мной, - кратко сказал он. - Нам надо кое-что вам рассказать.
Дети без лишних слов отправились с ним.
Кэролайн стояла у камина, держа в руках белый платочек. Она была бледна, и даже оранжевые отсветы камина не улучшали дела.
- Кто-то еще умер? - неожиданно спросил Клементе.
- Нет, - поспешно уверил Паоло.
- Тетя Кэролайн такая грустная. Что же случилось?
Паоло глянул на Кэлли, по лицу которой побежали слезы. Говорить она не могла.
- Мы… мы решили отменить венчание, - начал он.
- Но вы должны! - заплакала Джина. - Вы же обещали и нас взять к себе. А ты всегда держал обещания!
Кэролайн была тронута этим детским возгласом.
- Это лишь моя вина.
- Почему? - спросил Клементе. - Что такое ты сделала, тетя Кэролайн?
- Я скрыла важную тайну от вашего дяди и от вас, - печально проговорила Кэлли и тяжело вздохнула. - Дорогие мои, я хотела подготовить вас к этому рассказу, чтобы устроить вам из него настоящий праздник. Но теперь, боюсь, это будет для вас ударом.
- А ты просто скажи нам правду, и все, - заявил Клементе, глядя ей прямо в глаза.
- Ты больше не любишь нас и поэтому не будешь с нами жить? - спросила Джина, подходя к ней поближе.
- Бог с вами, нет! Я не могу вас разлюбить, потому что… да просто потому, что вы и правда мои дети, а я… я ваша настоящая мама!
Удивленный до глубины души, Клементе возразил:
- Но как это может быть? Ты ведь наша тетя.
Кэролайн взглядом попросила Паоло о помощи.
И тогда Паоло им все рассказал. Дети долго не могли прийти в себя. По сто раз они задавали одни и те же вопросы, долго всхлипывали, охали и ахали. А потом потребовали ответить, кто их отец, но не могли поверить, когда узнали правду. Это действительно был самый большой шок в их жизни, не считая недавно перенесенной смерти Ванессы и Эрманно.
- Но если вы не будете жениться, значит, ты вернешься к себе домой? Вот и уезжай! Мы прекрасно жили и без тебя, - заявила девочка и бросилась к Паоло, выкрикнув напоследок: - Ненавижу тебя! Ненавижу!