- Помнишь, как мы с тобой встретились, Аларик? В бою, всегда в бою. И так всю жизнь. Мы поклялись взять то, что принадлежит нам по праву, и крепко держать это в своих руках. Я подтверждаю твое право на титул графа Хейзелфорда и надеюсь, что ты до конца своих дней будешь крепко держать в руках то, что тебе принадлежит, и что Робин, когда придет его время, будет поступать так же. Тебе, Брет, я дал разоренную, бесплодную землю, но даровал и титул, который получают избранные. Подтверждаю твое право на этот титул и хочу, чтобы ты поклялся служить моему сыну так же преданно, как служил мне.
- Клянусь, - сказал Брет.
- А теперь ты можешь взять столько воинов, сколько тебе потребуется, и вернуться в Англию. Возьми В свои руки Дальний остров, как я того желал, потому что Вильгельму Руфусу необходимы крепкие границы.
- Будь уверен, Вильгельм, я его возьму.
- Да поможет тебе Господь, - произнес Вильгельм.
Завоеватель уже исповедался, и архиепископ Руанский сделал рукой знак, чтобы все вышли, ибо королю следовало отдохнуть.
Король закрыл глаза. Монах начал читать отходную молитву. В соседнем помещении собрались приближенные короля. Все они ждали конца.
Вильгельм Нормандский и Английский, которого называли Завоевателем, умер на рассвете 9 сентября 1087 года от Рождества Христова.
Услышав, как священник печально и торжественно объявил присутствующим о смерти короля, Брет перекрестился и встал вместе с остальными на колени. Ему не верилось, что этот человек, полный жизненной силы и упорства, мог умереть. Король был известен сокрушительной напористостью в достижении своих целей, но также и своим благочестием. И если он иногда оказывал нажим на церковь, то он же и поддерживал ее. Он проявлял милосердие ко многим своим врагам, а порой демонстрировал не только терпимость, но и доброту.
Он был разным, но, каким бы он ни был, теперь он принадлежал истории, и только история будет его верховным судьей.
Брет положил руки на плечи отца, зная, что тот искренне скорбит по королю, которому верой и правдой служил большую часть своей жизни.
Король умер.
И он, Брет, был свободен в своих дальнейших действиях.
Глава 16
- Он умер! Умер! - с этими словами раскрасневшийся, возбужденный Дэвид вбежал в зал главной башни, где Аллора вместе с управляющим Тимоти занималась делами: подсчитывала число обученных владению оружием воинов, поголовье овец и крупного рогатого скота, оценивала запасы вина, эля и соленой рыбы. После суровой зимы лето выдалось погожее, и осенью можно было ждать богатого урожая.
Услышав слова Дэвида, она чуть не лишилась чувств.
- Кто умер, Дэвид? Говори же наконец, кто умер?!
- Вильгельм. Умер король Вильгельм.
- Вильгельм… - с облегчением выдохнула Аллора. Она испугалась. Ей показалось, что он имеет в виду Брета. Дэвид, налив себе вина, уселся за стол.
- Он был убит во время штурма одного французского городка. Но его сразила не стрела, а, похоже, рука самого Всевышнего, потому что говорят, будто конь его в испуге встал на дыбы, и король, не удержавшись в седле, разбил голову, и его, умирающего, увезли в ближайший монастырь. Вильгельм умер, Аллора!
- Умер Вильгельм Первый, - сказала Аллора, - за ним придет следующий. Англию получит Вильгельм Руфус, король так решил еще при жизни, - Дэвид кивнул:
- Да, Англию получит Вильгельм Руфус, а у него вряд ли появится наследник, так что в конце концов Англия, возможно, достанется его брату Генри.
Трудно было поверить, что Вильгельм умер. Аллора еще помнила ощущение силы и власти, исходивших от него, когда сидела рядом с ним за столом. Но все люди смертны.
- Ты, надеюсь, понимаешь, что это означает? - спросил ее Дэвид. - Это означает, что твой муж будет здесь. Со дня на день.
Брет не приехал ни на следующий день, ни через день. Аллора ждала дальнейших вестей, и они пришли. Но касались они не Брета, а покойного короля.
Пришел Роберт и, злорадно усмехаясь, рассказал о похоронах короля:
- Представляешь? Все его титулованные приближенные собрались там, словно стая стервятников, ожидая, когда он испустит дух. Но вдруг здание загорелось, и они запаниковали, забеспокоились только о себе, а тело его бросили, оставив с ним лишь слуг. Так он и лежал, полуголый, прямо на полу, пока какой-то бедняк не сжалился над ним и не отвез, прикрыв чем попало, в пригород Кана. Подумать только, как посмеялась над ним судьба, племянница! - продолжал злорадствовать Роберт. - Когда-то пожар чуть не помешал коронации Вильгельма. А теперь заставил в панике разбежаться тех, кто собрался на его отпевание!
Несмотря на свое непростое отношение к Вильгельму, Аллора не могла радоваться тому, что столь могущественный при жизни человек подвергся такому унижению после смерти.
- Значит, Вильгельм Руфус сейчас в Англии? - спросила она.
- Еще бы! Его 26 сентября короновали в Вестминстерском аббатстве.
- А о Брете ты что-нибудь знаешь, дядюшка?
- Почти ничего. После смерти короля он вернулся в Англию и был в Лондоне, чтобы присягнуть Вильгельму Руфусу. Больше пока ничего не известно, но… Лондон ближе, чем Нормандия.
- Да уж, - согласилась она.
И они снова стали ждать.
Внушительная армия Брета, пройдя через всю страну, добралась наконец до холмистой местности на подходах к Дальнему острову.
С тех пор как Брет принял решение идти сюда, прошла, казалось, целая вечность.
Рассвело. Он уже мог разглядеть величественное каменное сооружение, будто поднимающееся из моря. Прошло очень много лет с тех пор, как он впервые побывал здесь и испытал благоговейный трепет, увидев скалистую стену которая делала неприступным южный берег острова.
- Красота, а? - раздался за его спиной нежный женский голосок, и Брет едва удержался, чтобы не вспылить.
Рядом с ним возникла Элайзия. Если Брету удалось отговорить отца и братьев сопровождать его в этом походе после коронации Вильгельма Второго вполне можно было ожидать беспорядков, и там они были нужнее, а здесь была его земля и его жена, - то с Элайзией все обстояло по другому.
Поцеловав его в Лондоне на прощание и пожелав счастливого пути, Элайзия нашла себе надежных сопровождающих в лице нескольких монахинь, направлявшихся в Йорк, которых уговорила проводить ее до Уэйкфилда. Увидев ее там, Брет рассердился и категорически запретил ехать с ним, не желая, чтобы она находилась там, где, возможно, будет бой. Зная ее характер, он для верности даже посадил ее под замок в одной из комнат весьма неблагоустроенной уэйкфилдской усадьбы. Но она обвела вокруг пальца дворецкого, упросив его открыть дверь, и удрала. Когда она появилась среди воинов, Брет решил, что лучше, пожалуй, не спускать с нее глаз, и строго-настрого приказал Элайзии всю дорогу ехать позади него, глядя ему в затылок.
Прищурив глаза, Брет взглянул на сестру.
- Красота, - согласился он. - Ну ладно. Раз уж ты побывала там, внутри, то расскажи мне, как там все устроено.
Элайзия вздохнула:
- Я мало видела: просторный двор, потом внутренний дворик. Там есть несколько башен, и даже внутри крепости много возделанной земли и много людей, которые живут и работают там. Стены очень толстые. Даже ворота такие массивные, что их, уверяю тебя, трудно сжечь или сломать.
Брет кивнул, пристально вглядываясь через луга и долину в остров. Начинался отлив, и вокруг острова постепенно появлялась из-под воды песчаная полоса.
- Как ты собираешься брать его? - спросила Элайзия.
- С осторожностью, - сдержанно ответил он. - Чтобы воины могли перелезть через стены и открыть ворота, обычно возводят леса. Но на это нужно время, а с наступлением сумерек начинается прилив, и все леса унесет в море. Я намерен применить для осады таран…
- А прилив? Ведь он все равно смоет в море все приспособления.
- Вот именно. Я учел это и разработал специальное приспособление. Мой таран крепится на платформе из бревен, а ее мы поставим на якорь. Если верить строителям, за ночь наша работа не пропадет, и мы просто дождемся отлива и начнем штурм.
Серебристые глаза Элайзии сверкнули.
- О, Брет, надеюсь, твоя затея увенчается успехом!
- Моя дорогая сестричка! Не верится, что тебя так сильно заботит моя проблема. Похоже, ты сама жаждешь мести.
- А ты?
Он снова пристально взглянул на поблескивающие в первых лучах солнца стены крепости.
- Угадала, я хочу отомстить! - произнес он слегка дрожащим голосом.
Брет попросил отца Дамьена отслужить молебен за победу в праведном деле, затем приказал разбить лагерь и не откладывая готовиться к штурму.
Получив приказ, воины оживились. Они воевали вместе с Бретом много лет. Среди них были саксы, норманны.
Некоторые, как и он, были смешанного происхождения. И все они жаждали славы… и земли.
Ну что ж, он добудет для них землю. Этого мгновения он ждал, обуздывая гнев, давно.
И взял штурмом уже немало крепостей. Многому на учился.
Дальний остров падет.
Аллора видела, как развеваются на ветру синие с золотом боевые знамена Брета.
- Пусть приходит! - возбужденно воскликнул Роберт. - Пусть сделает свое черное дело! Но мы ему никогда не подчинимся.
- Смотрите, смотрите! - воскликнул Дэвид, указывая на песчаную полосу, вдоль которой по направлению к крепости мчался одинокий всадник.
Остановившись в сотне футов от ворот, всадник крикнул:
- Граф Уэйкфилд, лорд Дальнего острова, предлагает сдать без боя крепость, принадлежащую ему по праву!
- Передай ему, что он скорее сгорит в аду, чем дождется этого! - заорал в ответ Роберт. Он поднял копье и, не обращая внимания на протесты Аллоры, метнул его в рыцаря.
Он немного промахнулся, и копье вонзилось в песок возле конских копыт. Конь осадил назад.
- Ладно, я передам ваш ответ! - крикнул рыцарь и, повернув коня, галопом поскакал назад вдоль песчаной полосы.
- Как ты посмел напасть на гонца, дядя? - сердито набросилась на Роберта Аллора. - Неужели мы все забыли, что такое честь?
- Аллора, началось сражение, и тебе здесь нечего делать! - сердито заявил Роберт.
- Ошибаешься, мое место здесь. Я хозяйка Дальнего острова дядя! Острова, принадлежавшего Айону…
- Моего брата нет в живых, леди.
- Отец умер, но память о нем живет в моем сердце. И я помню, что слово "честь" было для него не пустым звуком. Тебе не удастся предать память о нем.
- Я не желаю сдаваться какому-то норманну!
- Аллора, Роберт, посмотрите! - прервал их Дэвид. Воины Брета, чтобы не рисковать жизнью, медленно продвигались вперед под прикрытие массивных деревянных щитов и волокли за собой какую-то невиданную конструкцию.
- Лучникам изготовиться! - заорал Роберт.
По его знаку лучники выпустили по противнику первый залп стрел. Аллора видела, как, описав плавную дугу, стрелы вонзились в щит.
- Огня! - крикнула она. - Подожгите стрелы, и они подожгут щит!
Второй залп был выпущен горящими стрелами, которые действительно в нескольких местах подожгли защиту. Но продвижение вперед продолжалось.
Стрелы сыпались дождем. Роберт приказал носить наверх кипящую смолу и поливать ею атакующих.
Неожиданно один из щитов подняли. Под ним оказался большой отряд лучников. Норманны дали ответный залп. Их тонкие стрелы перелетали через стены и падали на внутренний двор и галерею вдоль стен. Послышались крики раненых.
Наступающих снова облили кипящей смолой, среди них тоже раздались крики. Аллора почувствовала, как Дэвид обнял ее одной рукой, пытаясь увести с парапета.
- Я не могу бежать, когда здесь гибнут мои люди! - воскликнула она.
- Ты - душа острова, Аллора! Ты не должна погибнуть. И подумай о Брайане. Ты не можешь покинуть ее.
Мысли о дочери заставили Аллору поколебаться. Позволив увести себя, она вернулась в главную башню и стала наблюдать за битвой сквозь узкое окно на самом верху башни.
Бой продолжался целый день, а к вечеру Аллора стала молить Бога, чтобы прилив подольше не начался, ведь на песчаной полосе было много норманнов и среди них мог быть Брет…
Она снова взглянула на песчаную полосу и увидела его среди воинов. Подняв меч, он вел за собой отряд всадников. Брет был в блестящих доспехах, на голове - удивительный шлем, украшенный рогами, и, хотя лицо его прикрывали защитные пластины, она сразу узнала его. Она увидела, как его воины притащили волоком к воротам массивный таран. А следом волокли бревна, чтобы с их помощью перебраться через крепостные стены, если не удастся проломить тараном ворота.
"Но ведь все это смоет приливом в море", - подумала она, с ужасом вглядываясь в чудовищные орудия.
Солнце клонилось к закату. Вода начала прибывать. Раздались команды. Всадники развернули коней и поскакали прочь, оставив на песке массивные приспособления.
Аллора ждала, что приспособления опрокинутся и затонут. Но они остались на месте - Она не знала, что они были установлены на плотах, которые якорями удерживались на месте.
- Господи, помоги нам! - взмолилась Аллора, представив себе, что произойдет дальше.
В дверь громко постучали. Вошел дядюшка, и по его лицу она поняла, что он потрясен военной хитростью противника.
- Мы должны покинуть крепость. Я уведу своих людей, Дэвид и Дункан - своих. Мы ускользнем с южной стороны и спрячемся в лесах на склоне. Там мы подождем, когда нам доставят из деревень коней и оружие. Мы нападем на графа Уэйкфилда с тыла. - Он подошел к ней и схватил за плечи. - Ты не веришь мне, племянница, я это знаю, но все-таки послушай, что я скажу: пообещай ему сдать крепость, а сама незаметно выскользни за ворота и приходи на южный склон, где я тебя встречу. И не возражай. Ты еще не знаешь, какую месть тебе готовит твой норманн. Норманны - кровожадные звери. Что с тобой будет, Аллора? Этот человек избавится от тебя, женится на другой и заберет у нас все! Надо бежать. Пока ты жива и свободна, есть надежда. А теперь мне надо идти. Молись за нас, племянница! - И он ушел.
Солнце село, стало темно. Когда Аллора спустилась в главный зал, Роберт, Дэвид и Дункан, а с ними и рыцари уже ушли. На крепостных стенах остались только ее люди, которых сэр Кристиан успел обучить владению оружием.
Брайана капризничала и плакала. Аллора взяла дочь на руки и ходила по комнате, пока не обессилела. Отец Джонатан уговорил ее лечь поспать, но она знала, что не заснет.
Малышка наконец успокоилась, и Аллора прилегла рядом. Она прикоснулась к нежной щечке дочери, погладила ее черные кудряшки и закрыла глаза, думая об отце Брайаны. Аллора долго молилась, сама не зная толком, то ли за свой народ, то ли за своего мужа-норманна. В глубине души она надеялась, что произойдет чудо и Брет простит ее.
Аллора не заметила, как уснула. Разбудил ее страшный шум рукопашного боя. Быстро натянув мужскую одежду и прихватив отцовский меч, Аллора направилась на крепостную стену, крикнув на ходу Лилит, чтобы присмотрела за ребенком.
Она взбежала по ступенькам на галерею как раз в тот момент, когда Дэвид вывел из леса отряд и атаковал норманнов на песчаном полосе, но тут же сам был атакован стыла еще одним отрядом норманнов. Услышав звон металла и испуганное ржание лошадей, Аллора зажала уши и опустилась на деревянный пол галереи. Среди пограничных рыцарей, оказавшихся в этой ловушке, был и Дэвид, милый, добрый Дэвид, который так ее любил.
- Леди; бой закончился. Наших людей взяли в плен, - сказал, подходя к ней, Гевин.
- А Дэвида?
- Кажется, и его тоже.
Набравшись смелости, Аллора вновь взглянула на песчаную полосу. Норманны снова поволокли таран к воротам. Поодаль опять завязался бой, но часть пограничных рыцарей попала в плен, а остальным пришлось спасаться бегством, и они укрылись в лесах.
- Гевин, пойдешь со мной и подождешь, пока я напишу бумагу о сдаче крепости. Тебе придется отвезти его туда, у меня нет выбора. Сама я приготовлюсь к бегству. Не беспокойся, все будет хорошо.
Аллора выбросила белый флаг, чтобы обеспечить Гевину безопасный выход из крепости. Когда он уехал, она окинула взглядом людей на крепостных стенах и тех, кто собрался на внутреннем дворе.
Глубоко вздохнув, Аллора громко сказала:
- Я только что отправила Гевина, чтобы сообщить о сдачи крепости. - Ее слова были встречены криками, и она, подняв руки, призвала всех к спокойствию. - Я не могу допустить, чтобы понапрасну гибли люди. Вы должны понять следующее: во-первых, нас преследовал не Брет д’Анлу и не он убил моего отца. Когда мы бежали из Лондона, его даже не было в стране. Во-вторых, не забудьте, что мой отец лично подписал с ним соглашение, по условиям которого он становится здешним лаэрдом после смерти Айона. Айон подписал соглашение, а этот норманн не из тех людей, которые отказываются от того, что им принадлежит по праву. И он не отступит, пока не возьмет крепость. Я просила его, чтобы остров не подвергался разграблению и разрушению и чтобы не трогали ваших жен и дочерей. Присягните ему на верность, и я уверена, что он поступит с вами справедливо.
- Леди, о себе мы не беспокоимся, но что будет с нами? Если этот норманн вздумает причинить вам зло, мы поднимемся все как один и будем бороться до последнего вздоха, - сказал, выражая общее мнение, кузнец Дейл.
- Обо мне не беспокойтесь, - с улыбкой ответила Аллора. - Я покину крепость. Мой дядя скоро приедет за мной на лодке. Лилит постарается задержать графа Уэйкфилда, а Мери с ребенком поедет со мной. Через некоторое время мы проведем переговоры, и я вернусь. Умоляю вас, не бойтесь! Граф Уэйкфилд не замышляет ничего плохого против вас. - Она помедлила, а потом добавила: - Все вы любили моего отца. Отец уважал графа Уэйкфилда, и теперь вы должны поступить так же.
Она посмотрела, как расходится толпа, потом сбежала вниз по ступенькам.
Они будут в безопасности под защитой Брета.
Только не она.
В бою один из пограничных рыцарей оказался достойным противником Брета.
Брет лично возглавлял отряд норманнов, напавших с тыла на пограничных рыцарей, которые атаковали его людей, устанавливающих таран.
Сначала они скрестили мечи, не спешившись с коней, потом конь рыцаря оступился, однако опыт, приобретенный в многочисленных сражениях на службе у Вильгельма, сыграл решающую роль. Мощным ударом Брет выбил меч из рук рыцаря, и когда его оружие вонзилось в землю в двадцати футах от них, рыцарь пошатнулся и упал на колени.
Тяжело дыша, он снял шлем и гордо взглянул в глаза Брету.
- Окажите мне честь, милорд, убейте меня!
Брет воткнул собственный меч острием в землю и пристально посмотрел в светло-карие глаза молодого белокурого рыцаря.
- Я не привык казнить своих врагов на поле боя. Вы проиграли в честном бою, но останетесь живы. Поднимайтесь, присоединяйтесь к остальным пленникам.