– Что, простите?
– Кто-то среди ночи подсунул мне под дверь конверт с тысячей баксов наличными, и мне стало любопытно.
– Тысяча долларов?! – воскликнула Хлоя. В голосе ее звучал восторг. – Должно быть, он добавил чаевые. Как это мило!
На какое-то мгновение Мэтью отвлекся, задумавшись о том, какого рода услуги Хлоя могла оказывать клиенту, чтобы заслужить столь щедрые чаевые.
– Доброе утро, Мэтт, и вам, мэм! – раздался у него за спиной бодрый мужской голос. Хлоя помахала в знак приветствия, и Мэтью, оглянувшись, увидел, как из проезжающего мимо фургона радостно машет ему Чак Доусон. Мэтт встал так, чтобы заслонить Хлою, хотя при этом спросил себя, с какой стати он вдруг озаботился целомудрием своей соседки, если сама она ничего не имеет против того, чтобы размахивать своим британским флагом перед всеми подряд.
– Думаю, мы могли бы обсудить это в доме, – сказал он.
– Обсудить что? Вы принесли мне мою почту. Спасибо. – Она вновь протянула руку, раскрыв ладонь.
– Откуда к вам поступили деньги?
Мэтью переступил с ноги на ногу и в этот момент увидел, как белый "универсал" свернул с дороги. Он слишком хорошо знал эту машину.
– Дерьмо! – пробормотал Мэтт и, резко шагнув вперед и невольно толкнув Хлою, так что она, взвизгнув, отскочила, зашел за порог ее дома и торопливо захлопнул за собой дверь.
– Как вы смеете?! Немедленно покиньте этот дом! – возмущенно воскликнула Хлоя, указав ему на дверь. Даже в ярости она не теряла королевского достоинства, эта маленькая принцесса.
Мэтью бросился на кухню. Подальше от застекленной двери.
– Вы сумасшедший? – Ее четко артикулированный, звонкий английский голос вибрировал от с трудом сдерживаемого гнева.
– Тише. Она вас услышит. – Он успел скрыться на кухне и теперь сидел, съежившись, на кухонном табурете – там его не было видно из окон соседнего дома, то есть из его собственного.
– Кто может меня услышать? Мэтью, что происходит?
– Бриттани.
Хлоя прошла следом за ним на кухню и взглянула на него сверху вниз.
– А кто такая Бриттани?
– Моя подруга.
Хлоя посмотрела на него так, словно у него выросли рога, но ни слова не сказала, за что Мэтью был ей, как ни парадоксально, благодарен. Насчет Бриттани так просто все не объяснишь. И чем дальше, тем больше все усложнялось. Бриттани идеально подходила ему во всех отношениях. Милая, смышленая, симпатичная – одним словом, женщина, из которой получится чудесная мама. Так почему же он, взрослый мужчина, которому давно пора определиться в жизни, прячется на кухне у соседки, которая, вполне возможно, занимается преступным промыслом?
Хлоя отвернулась и молча принялась молоть кофе, оставив своего соседа сидеть за дубовым кухонным столом в одиночестве и беспрепятственно заниматься самокопанием. Мэтью непроизвольно постукивал пальцами по лежащему на столе толстому конверту.
Загрузив кофеварку, Хлоя вышла из кухни и направилась к входной двери.
– Что вы делаете?! – завопил Мэтью шепотом – если такое возможно.
– Разве вы не хотите знать, что она делает?
– Я и так знаю. – Бриттани была вполне предсказуемой. – Она идет к входной двери. И в руках у нее блюдо с булочками.
Хлоя обернулась к нему.
– С пирожными. Она очень хорошенькая.
– Я знаю. – Больше никаких комментариев от входной двери не последовало, однако на кухню Хлоя не возвращалась. Мэтью чувствовал себя последним подонком. – Она пишет записку, верно?
– У вас отличная интуиция.
Хлоя вернулась на кухню, и через минуту Мэтью услышал, как отъехала машина.
Глаза Хлои расширились, и она вопросительно приподняла брови.
– Сливки и сахар? Мэтью прищурился.
– Исходя из предположения, что обе ваши игрек-хромосомы уже проснулись, вам не терпится узнать, в чем тут дело.
– Конечно, мне интересно. Однако каждый человек имеет право на свои секреты, Мэтью. – Хлоя многозначительно посмотрела на конверт.
Он взял конверт в руки и постучал им по столу.
– У нас разные ситуации. Когда вы заполняли форму нанимателя жилого помещения, вы сообщили, что ведете свое дело.
– И это так.
– Я считал, что это парикмахерская, магазин одежды или что-то в этом роде.
– Вы сексист?
Хлоя налила кофе в белые чашки, элегантные, словно лебеди. Должно быть, она купила их сама, потому что Мэтью не помнил, чтобы он покупал такие. До Мэтью дошло, что он так и не ответил ей, с чем будет пить кофе, только тогда, когда она налила молоко в молочник в одном стиле с чашками и поставила перед ним на стол вазочку с сахаром с двумя ложками, сияющими новизной.
Мэтью налил в кофе немного молока.
– Вы правы. Не стоило мне делать поспешных заключений. – Он поднял на нее глаза. – Итак, какой именно бизнес вы ведете?
– Этого я не могу вам сказать.
Мэтью постучал ложкой по краю чашки, но издаваемый звук раздражал его самого, и потому он опустил ложку на блюдце и глотнул кофе. Кофе был хорош. Крепкий, с насыщенным вкусом. Еще один стереотип разбит напрочь. Еще один удар в его ворота. Сидя напротив, Хлоя наблюдала за ним. Ее аристократические сине-лиловые глаза следили за ним поверх края чашки.
Конверт с деньгами лежал между ними. И еще между ними повисла тишина, тяжелая как кирпич. Мэтью первый не выдержал гнетущего молчания.
– Послушайте, я – бывший коп. Я не могу сдавать жилье сомнительным личностям. Вам придется съехать, если вы проститутка.
Глаза ее расширились – то ли от того, что он обвинил ее в том, что она проститутка, то ли от того, что он признался в том, что был полицейским. Сейчас он ни в чем не был уверен.
– Итак, вы не только сексист. Вы еще вульгарный, бестактный и грубый тип, к тому же без всякого воображения. – Хлоя со стуком опустила чашку на стол, словно ставила точку в конце предложения.
– Послушайте, я просто…
– А вам не кажется, что тысяча долларов слишком значительная сумма для оплаты услуги проститутки?
Мэтью пожал плечами. Внезапно ему стало не по себе от того, в каком направлении пошел у них разговор. Возможно, ему следовало бы лучше пораскинуть мозгами, и тогда, возможно, у него появились бы свежие соображения относительно того, за какие еще услуги женщине среди ночи могут вручить конверт с кругленькой суммой наличными.
– Смотря какие услуги она оказывает.
– Понятно. Но если бы я платила тысячу долларов за секс, я бы велела доставить их в подарочной упаковке в шкатулке от "Тиффани".
– Ну… – Мэтью прочистил горло. – Это… У нас в Америке за секс обычно платят мужчины.
– А за что бы вы заплатили тысячу долларов? – спросила его Хлоя, с интересом глядя ему в глаза.
Мэтью взглянул на нее, и тут, по какой-то проклятой причине, его обдало жаром. Может, дело было в выражении ее глаз или в том, о чем он подумал, мысленно отвечая на поставленный вопрос. А подумал он о ее маленьком теле, обнаженном, обвитом вокруг него в пароксизме страсти…
– Я никогда не плачу за секс, – с трудом выдавил он.
– Понимаю.
Затем он подвинул к ней конверт.
– Хватит испытывать мое терпение, Хлоя. Каким еще бизнесом вы занимаетесь, если клиенты платят вам наличными и вы уходите из дома и приходите домой в такое время, когда все добропорядочные бизнесмены сидят по домам?
– Я не знала, что вы отслеживаете мои перемещения. Как ей это удается? Это холодное высокомерие в каждом взгляде, в каждом жесте. Этот голос, в котором рефреном звучит "у моей страны есть принцесса, а у твоей – нет"… Все это страшно бесило Мэтью и одновременно возбуждало. Он вдруг понял, что прятаться ему следовало не от Бриттани, а от этой своей соседки.
– Скажите, какой бизнес вы ведете? Это все, что я хотел бы знать.
Хлоя чуть наклонила голову и посмотрела на него немного искоса.
– Я управляю частным детективным агентством, – сказала она.
Он не засмеялся, хотя и был близок к этому.
– В самом деле?
– В самом деле. К вашему сведению, из женщин получаются отличные детективы. Женщинам свойственна деликатность, – сказала она с тонкой усмешкой, обнажившей ряд белых ровных зубов, и одной этой улыбкой непрозрачно намекнула ему на то, что деликатности в нем не больше, чем у несущегося на всех парах разъяренного быка.
Мэтью подумал, не попросить ли у нее визитку, но тогда ее ложь незамедлительно откроется, а ему не хотелось прерывать столь интересную беседу. Такого удовольствия он уже давно не испытывал.
– И у вас есть определенная специализация?
– Специализация?
– Нуда. Направления частных расследований, в которых вы специализируетесь.
– А-а, понимаю. Нет, мы отказались от узкой специализации. Я управляю агентством, предоставляющим все виды услуг сыска.
Мэтью уже собирался задать очередной вопрос, но Хлоя его опередила:
– На вашем месте я бы забрала пирожные. К чему оставлять их пылиться на пороге? Они пришлись бы весьма кстати с кофе. Я думаю, ваша подружка уже уехала.
Мэтью скривился.
Вот дерьмо. Бриттани. Спасибо, что напомнила. Бриттани превращалась в серьезную проблему, которую срочно надо решать. Если бы еще знать как.
– Ее зовут Бриттани. Мы поссорились.
– По ее вине? И это ее искупительное приношение? Мэтью покачал головой:
– Нет, это я виноват. Я поступил как подонок.
– О Боже! Бедная Бриттани. Она относится к тому типу женщин, которые любят, когда о них вытирают ноги, и чувствуют себя виноватыми, даже если ни в чем не виноваты?
– Нет. Бриттани верит в конструктивную силу переговоров. Думает, что можно найти решение любой проблемы, если ее обсудить. То, что она принесла, она принесла для того, чтобы разрядить обстановку. Но я-то знаю, что виноват и должен перед ней извиниться.
– Понимаю.
– Мы с Бриттани, вероятно, поженимся. – Мэтью словно издалека слышал свой голос, и ему совсем не понравился тон, каким он произнес посленнюю реплику. Радости в голосе не было. Зато была искренность. Размышляя о будущем, он ощущал не больше радости, чем несчастный, которого скрутила подагра. Однако Мэтью считал, что не имеет права увиливать от ответственности, обманывая ожидания всех тех, кого он считал людьми близкими: родственников, друзей, Бриттани. Особенно Бриттани.
– Именно поэтому вы прячетесь от нее, вместо того чтобы извиниться и тем самым разрешить недоразумение?
– Это все сложно.
– О, пожалуйста, не думайте, что я вас критикую. Именно так я всегда поступаю сама, когда понимаю, что следующим шагом в отношениях должен стать шаг к алтарю.
Мэтью мгновенно отвлекся от раздумий о собственных проблемах.
– И вы бы спрятались в моем доме, если бы ваш бой-френд проезжал мимо?
Хлоя смотрела на него, но вид у нее был отсутствующий, и он решил, что она раздумывает над тем, как повела бы себя в сходной ситуации.
– Нет, – сказала Хлоя. – Пожалуй, окажись я на вашем месте, я бы поцеловала вас долгим и страстным поцелуем на пороге вашего дома прямо на глазах у своего жениха.
Очевидно, не у него одного были проблемы с серьезными и прочными отношениями. И та картина, что мгновенно нарисовалась в его голове, никак не способствовала их разрешению.
– Почему?
– Я годами посещала лучших психотерапевтов, но дорогостоящие сеансы не помогли мне понять мое собственное поведение. – Она склонила голову набок, словно так ей легче думалось. – Видимо, мне нужен мужчина, который захотел бы за меня побороться.
– И такие находятся?
Хлоя наморщила нос.
– Нет, потому что все они или ужасно честные и благородные, или притворяются, будто не замечают того, что я с ними делаю, как бы отвратительно я ни поступала, пока в конечном итоге все не приводит к ссоре вселенского масштаба, после которой все уже окончательно заканчивается.
Мэтью встал и подошел к ней.
– Вы слишком долго пробыли в Англии. Здесь, в Техасе, мы поступаем по-другому. – Он представил, как бы поступил, если бы Хлоя была его женщиной и он бы застал ее с каким-то другим парнем. Честный и благородный – не эти слова первыми приходили ему в голову в такой ситуации.
– Это хорошо. – Кажется, он ее обнадежил. Он дал ей понять, что в Техасе все еще дерутся из-за женщин, и у нее от этого поднялось настроение. Кто бы мог подумать!
– Ни один мужчина не хочет, чтобы его женщина крутила роман с другим.
Хлоя пожала плечами:
– Мне нравятся острые сюжеты.
Внезапно Мэтью поймал себя на том, что ухмыляется.
– Должно быть, это вам не слишком помогает в бизнесе. Я имею в виду детективное агентство.
Она умела смотреть на мужчину свысока и в то же время с вызовом. Холодно и искусительно. Как ей это удается?
– Поживем – увидим.
Мэтью отнес пустую чашку в раковину. Хлоя содержала дом в идеальной чистоте, не придерешься. Раковина сияла, на кухонной стойке не было ни пятнышка.
– Мэтью!
– Да?
– А как насчет вас?
– Мне кажется, что острые сюжеты хороши для кино. Видит Бог, даже смех у нее был сексуальным. Легким и искристым. И кокетливым. Словно цветочный запах, который один раз вдохнешь и уже не забудешь.
– Я имела в виду вашу работу. Вы сказали, что были полицейским.
– Сейчас я занимаюсь недвижимостью.
– Чем именно вы занимаетесь? Мэтью пожал плечами:
– По-разному бывает. Я покупаю дома. Привожу их в порядок, а затем продаю или сдаю внаем.
Он не обернулся, но это не помогло. Хлоя все равно спросила:
– А почему вы больше не полицейский?
Мэтью обернулся.
– Это долгая история. А у меня много дел, да и у вас тоже. До встречи.
– До встречи, – сказала она, но при этом продолжала смотреть на него с испытующей пристальностью, и от этого взгляда ему захотелось бежать как можно дальше.
Глава 4
Хлоя смотрела вслед долговязому техасцу, который вышел из ее дома с таким видом, словно этот дом принадлежал ему. Правда, в данном случае так оно и было, но она сильно подозревала, что эта спокойная уверенность сильного ведет его по жизни, через какие бы двери он ни проходил. И определенно, мужчина, который в такую рань был способен выглядеть так чертовски сексуально, не мог не вызвать к себе интереса.
"О нет, не надо!" – мысленно приказала себе Хлоя, хотя ноги уже несли ее к окну, откуда она могла наблюдать за тем, как Мэтью неспешно, очень сексуально, с растяжкой направлялся к своему дому. Не время заводить романы, особенно роман с мужчиной, который, во-первых, был ее соседом, а во-вторых, хозяином ее дома. Две черные метки, которые тем не менее делали его в глазах Хлои еще более лакомым куском. И, даже зная о том, что Мэтью для нее – запретный плод, она не могла устоять перед тем, чтобы не облизнуться.
Ей показалось или в его походке действительно присутствовал некий дефект? Назвать хромотой это было нельзя, но и абсолютной ровности в поступи тоже не было. Эдуардо, один из бывших женихов Хлои, неудачно упал, катаясь на горных лыжах в итальянских Альпах, и после операции на колене ходил вот так же, если погода была влажной или после слишком интенсивной тренировки. Хлоя сомневалась, что этот техасец мог получить травму, катаясь на лыжах. Скорее всего травма имела отношение к его работе. Мэтью явно болезненно воспринял ее вопрос о том, почему он ушел из полиции. Хлоя готова была поставить сто баксов на то, что эти рывки в походке и уход из полиции взаимосвязаны.
Интересно… Не ее дело, конечно, но подобные мелочи никогда Хлою не останавливали.
Мэтью наклонился за блюдом с пирожными, прочел оставленную ему записку, а затем обернулся и окинул взглядом улицу, словно искал глазами женщину, от которой только что прятался.
Хлоя вернулась на кухню и налила себе еще чашку кофе. С первого взгляда на эту миловидную девушку с явно некрашеными и при этом очень светлыми волосами и обеспокоенным выражением лица было ясно, что Мэтью она совершенно не подходит. Девушка была из разряда тех, кого хлебом не корми, а дай кого-нибудь поопекать. Идеальная нянька или воспитательница в детском саду.
Хлоя поспешила наверх, чтобы принять душ. Сегодняшний день начался у нее гораздо раньше, чем она планировала. Стоя под тугими струями горячей воды, Хлоя фантазировала, сочиняя свою версию истории любви Мэтью и Бриттани. Она готова была поспорить, что Мэтью повстречался с Бриттани сразу после травмы. Ну конечно, он страдал от боли и, возможно, от ущемленного самолюбия, и эти страдания нашли отклик в заботливой душе Бриттани. Если он ушел из полиции из-за своего колена, то его не могло не потянуть к хлопотливой Бриттани с ее домашней выпечкой к утреннему кофе и вечной готовностью "поговорить об этом, если ты хочешь". Но теперь, когда Мэтью встал на ноги, он снова стал прежним. Прежним – сильным и независимым мужчиной. И поскольку он, вне всяких сомнений, испытывал к Бриттани благодарность за то, что она была рядом с ним тогда, когда он в ней нуждался, он не мог представить, как покончить с романом, который и сам считал абсолютно бесперспективным.
Бедный мальчик!..
Однако сегодняшний день начался не так уж плохо. И у нее появилась лишняя тысяча долларов.
Надев белье и подкрасившись, Хлоя зашла в свой кабинет.
Компьютер сообщил ей, что день у нее свободен, если не считать маникюра в два часа, на который она записалась, так как считала, что деловая женщина всегда должна иметь ухоженный вид.
Кроме того, кому, как не ей, Хлое, которая большую часть своей жизни провела в разного рода спа-салонах, не знать, что салоны красоты – настоящий рассадник сплетен, касающихся отношений полов. Возможно, мужчины тоже не прочь поведать парикмахеру о своих трудностях, но женщины выворачивают душу наизнанку перед стилистом, маникюршей или мастером массажа. Мир красоты и неги открывал перед бизнесом Хлои сказочные перспективы, обещая необозримые рынки сбыта для ее услуг.
Раньше Хлоя считала, что рынок – это то место, куда мамина домработница Марта ездила за продуктами, теперь же, став бизнес-леди, она очень быстро уловила связь между грамотным подходом к рынку и прибылью. Если ей нужны клиенты, то рынками надо заниматься всерьез. Маркетингом, так сказать. И поскольку она занималась маркетингом не сидя за компьютером, а там, где любила обычно проводить время, эта деятельность не казалась ей ни рутинной, ни скучной.
Хлоя надела черное льняное платье, босоножки в стиле Миу-Миу (зеленые замшевые, с золотыми каблуками-шпильками), взяла большую соломенную сумку, которая, с ее точки зрения, выглядела более демократично и в то же время более шикарно, чем портфель, и не забыла захватить бутылку питьевой воды и спрей от "Эвиан", чтобы не пересыхала кожа под жарким техасским солнцем.