- Мы с женой решили больше не отпускать тебя в деревню. С недельку отдохнешь, отвезу в салон красоты, по магазинам походим, оденем и обуем, чтоб стала еще лучше, чем была при муже, - глянул на Варю, у той по щекам катили слезы.
- Ты о чем плачешь? - спросил растерянно.
- Не думала, что вернусь в город, ведь уезжала навсегда, простилась. А получилось иначе.
- Мы только люди, и поверь, судьбой своей не управляем. Есть выше нас, - глянул на небо:
- Там все предрешено, и место каждого определено. Я тоже догадываюсь, что говорила тебе перед отъездом деревня. А знаешь, почему отговаривали, да из зависти! Потому что самих не взяли в город дети. У всех свои причины, но главная одна: потеряно тепло, какое когда-то держало всех у одного очага.
Кто-то должен был поддерживать это тепло постоянно. Но не хватило сил и все распалось. Другие проглядели и не увидели как погас огонь, ушло тепло, забылось родство, распалась семья. Я думаю, ты станешь хорошей хранительницей нашего очага, семьи, дома. У меня не было матери. Вернее была, но только родительница, матерью ей не суждено было стать. Не имел сестры, теперь ты мне их заменишь. Я постараюсь ничем не огорчить и быть с тобою честным. Я везу тебя не просто в дом - наш с тобою, я доверяюсь целиком. Прими таким, какой есть.
Вася, въехав в город, недолго кружил по улицам и вскоре остановился у глухого, высокого забора, из-за какого виднелась из глубины двора железная крыша коттеджа.
- Выходи, Варя! Приехали! - открыл дверцу машины и помог выйти.
И тут же из калитки выскочила Анжелка. Бросилась на шею матери с радостным визгом:
- Приехала, роднулька моя!
- Куда б делась? Вон какой богатырь за мною приехал. Сгреб в охапку, посадил в машину и помчал на такой скорости, что дух перехватило.
- Я только помог в машину сесть, я бережно Варю посадил. А ехал быстро, чтоб не замерзла, - оправдывался Вася, краснея по-мальчишечьи.
- Пошли в дом! А ты, Василек, загоняй машину в гараж и бегом домой, пока на столе ничего не остыло! - торопила Анжела.
Варя бегло осмотрела коттедж. Его размеры испугали бабу. Уж на что большой и просторной была ее городская квартира, она показалась скворечником, жалким огрызком в сравненьи с нынешним жильем.
- Да тут заблудиться немудро. И ведь не докричишься никого, чтоб помогли выбраться. Как же вы друг друга находите? Вы же посмотрите, каждая комната больше моего деревенского дома. Ну, тут мороки с уборкой много! И зачем вам такая махина сдалась, ума не приложу. Как вы малыша здесь искать станете, если вздумает спрятаться? - удивлялась Варвара.
- Мам, мне тоже поначалу коттедж показался огромным. А теперь привыкли и уже не пугают размеры. Сейчас все считают, что иметь тесное жилье постыдно. А и на здоровье плохо влияет ограниченное пространство, оно давит, в маленькой квартире люди чаще болеют, у них всегда подавленное настроение, нервные срывы, сердечные недомогания, это уже доказано медициной, - говорила Анжела с видом знатока.
- А ты сама убиралась здесь своими руками? Нет? Ну и помолчи! Вот если б взялась, да навела бы порядок сама и не от случая к случаю, а регулярно, тогда я послушала бы, о каких болезнях заговорила б, - прервала Варя дочь.
- Мам! Я тоже не сидела, сложа руки. И в нашей городской, и в деревне помогала прибрать. Меня этим не испугать. Обходилась без домработниц. Но теперь токсикоз достал. Сама женщина, должна понять, - обиделась дочка.
- Не обижайся. Но до меня не доходит, к чему двоим людям эта крепость, целый аэропорт вместе со стадионом? Вам и одной такой вот комнаты хватило бы за глаза! А простор и комфорт в душе создать и беречь нужно. Ни те у вас ценности, ребятишки! - качала головой.
- Мам, тебе здесь не нравится? - удивилась дочь.
- Нет. Не ложится на душу теплом, какой-то чужой и холодный, как взятый взаймы на время. Мне здесь некомфортно, - вышла на маленький витой балкончик и огляделась вокруг. Отсюда хорошо просматривался двор и часть улицы, по которой бежали и шли люди. Они и не видели Варю, а ей было приятно, что видит их.
- Мама! Сегодня к нам придут гости, друзья Васи. Тебе нужно с ними познакомиться.
-Зачем?
- Так принято!
- Ну, только ни сегодня! Потом…
- Мамуль, они этого не поймут! - настаивала дочь и Варя пошла в свою комнату, чтобы успеть привести себя в порядок.
Вечером и впрямь появились гости. Их было немного, но каждый запомнился Варе, особо один из них, забавный толстяк, в строгом черном костюме, белой рубашке, с улыбчивым розовым лицом, с жидкой косичкой на затылке.
Он первым подошел к Варваре, представился, поцеловал женщине руку, сказал, что очень рад знакомству с такой милой женщиной и подсел к Василию. Они заговорили о делах, о работе и совсем забыли Варю. Но, вскоре приехали другие люди. Анжела встречала всех сверкающей улыбкой, целовалась с гостями, провожала в зал, где всех ждал накрытый стол. Приехавшие не заставили себя уговаривать. Они расположились по двое, по трое, что-то обсуждали, о чем-то договаривались. Было видно, что эти встречи далеко не случайные, а люди собрались не ради выпивки.
Когда-то такое случалось в квартире Вари и Виктора. Как давно это было…
- Варвара! Простите нас, мы слишком мало внимания уделили вам, но даю слово, что исправимся, - подошел к женщине гость с косичкой. И пообещал, приехав в другой раз, пообщаться подольше именно с нею.
- Кто он? - спросила Варя зятя.
- Это очень важная птица, нужный человек. Мы с ним давно знакомы. Как-нибудь расскажу о нем, - пообещал Вася.
Варя с каждым днем все больше привыкала к зятю, коттеджу, городской жизни.
Василий во всем держал слово и оградил тещу от домашних дел и хлопот. Он как мог облетал и разнообразил жизнь Анжелы и Вари. Возил их на концерты и в театр, вытаскивал на прогулки по городу, а вечерами все трое сидели в столовой за чаем, перед большим, жарким камином. И Вася вспоминал.
- Когда-то в детстве мне часто хотелось, чтобы кто- то большой и сильный, взял на руки или на колени, обнял и долго-долго гладил бы по голове. Я даже во сне такое видел и сам себе утром завидовал. Вот только сон заканчивался быстро, а день тянулся очень долго. Моя родительница предпочитала гладить целыми вечерами своего любимца сибирского кота. Однажды я подлез к ней под руку и подставил свою голову, выдавил кота, думал, что, читая книгу, мать не заметит подмены и будет до ночи почесывать макушку, гладить голову. Но не тут-то было! Кот обиделся и закричал, потребовал освободить его место, и мать столкнула меня с дивана, вернула любимца. Я пытался лечь под бок к отцу, но через пяток минут убегал из-за храпа и ложился в холодную постель без сказки и ласки. Мне было тоскливо и одиноко. Я не понимал, почему и зачем мои родители живут вместе, и для чего я им понадобился? Рос ненужным, лишним, это чувствовалось всегда и во всем. Мечтал об одном, скорее вырасти и куда-нибудь уйти из этой скучной квартиры, в какой никогда не звенел смех. Я видел, что другие жили иначе. Они ругались и радовались, смеялись и плакали, ели все вместе за одним столом, помогали друг другу. У нас такого не было. Лишь иногда отец рассказывал о своей работе, о делах, какими занимался. Мне тогда было совсем немного лет и я многого не понимал, но слушал, дрожа от страха. Ночью мне снились жуткие сны, понятно, к утру моя постель была мокрой и родительница, морщась, меняла белье, ни разу не показала врачу, говорила, что я дебил от природы, а дурь - болезнь неизлечимая. Она вбила в меня комплекс неполноценности, а потому долго не заводил друзей, стыдился себя. Много лет понадобилось, чтоб я перешагнул через свое детство. Меня переубедили чужие люди. Спасибо, что не оттолкнули и не побрезговали. В своей семье я был чужим, а среди чужих стал своим. Не приведись такой доли никому. Помню когда закончил школу, решил поговорить с отцом о будущем, он удивился и спросил:
- Так быстро получил аттестат зрелости? А я считал, что ты в пятом классе. Ну, коли так случилось, поступай в юридический, в криминалисты, куда ж еще?
- Твоя дорога - не моя. Я свою тропинку протопчу, юридический - не подходит, - ответил отцу.
- И вот только тогда он спросил, чего же сам хочу, к чему душа лежит?
- Вот потому мечтаю о сыне, но окружу его вниманием и заботой, чтобы его детство не походило на мое. Если б вы знали, что до самого седьмого класса завидовал жгуче тому сибирскому коту, какой всегда был обласкан, ухожен и сыт. Его никогда не ругали, не обзывали и не прогоняли с дивана. Он не был одиноким и не чувствовал себя в доме лишним. Когда у нас родится сын, он станет главным человеком в семье! - улыбчиво смотрел зять на растущий живот Анжелки. Та смущалась от такого внимания.
Едва срок беременности пошел на вторую половину, Вася вместе с Варей поехали покупать ребенку приданое. Кроватка и коляски, пеленки и распашонки, пинетки и чепчики, пузырьки и соски, одеялки и клеенки, памперсы и поющие горшки, погремушки, все это аккуратно складывалось в отдельный шкаф. Вася приволок гору игрушек, и сам, как ребенок, радовался этой груде заводных обезьян, собачек, мишек и машин.
- Гляньте, девчат, а вот этот медведь так на меня похож, только бороды не хватает. И рычит, как с похмелья! Одна у нас с ним разница: я в брюках, а он голожопый!
Варя от души смеялась над зятем. Тот теперь не сидел на месте, все что-то делал, постоянно был занят. То песочницу соорудил во дворе, то качели поставил, даже беседку сделал. А когда до родов осталось совсем немного, и вовсе удивил всех домашних: привез павлинов и фазанов, совсем молодых. Те в тот же день склевали все цветы, посаженные Варей, кусты ощипали до самых корней и только после всего взялись за зерно в кормушках.
- Чтоб вас черти взяли! Такие цветы сожрали, дикари, индюки-переростки! Вон сколько у вас жратвы, зачем весь двор испоганили? Всю песочницу за-срали туземцы безмозглые! На кой хрен вы тут сдались? - ругалась баба чуть не плача.
- Ой, зря вы этих птиц во двор взяли! Где павлин завелся, денег не будет. Весь доход уйдет, то уже многие приметили. Несчастье павлины приносят, гоните их со двора! - предупредила старуха из соседнего коттеджа и добавила:
- Мы тоже их завели поначалу. И людям не поверили, какие советовали избавиться от павлинов, думали, что с зависти лопочут, лишнее наговаривают. Потом глядь и правда, никакой прибыли не стало, единые убытки. А сколько бед, не счесть! Тут же в соседстве старик жил. Грамотный, большой человек, он все насквозь знал. Так-то и нам просказал, что павлин - птица не россейская, привозная, чужеземная и у ней плохая карма. От того ни саму птицу, ни ее перья, нельзя держать не возле дома, и не в жилье. От ней одно горе. Наш хозяин послушался - некуда деваться стало- и сдал этих павлинов в зоопарк навовсе и без копейки, чтоб хвост за ими не потянулся. Что думаешь, все у нас наладилось. С тех пор окромя кур никакой птицы не держим. Эти уж вовсе нашенские, свойские. От них и польза. А павлины что? Во, лопочет, ругается и то не по- нашему…
- Я их не покупала. Зять взял, пусть сам разбирается с ними. По мне, так я их хоть сейчас за ворота выкинула б! На что нам заморские, своих птах полно. Вонг соловьи заливаются целыми днями и никакого ухода не просят. А этим зять фонтан ставить хочет, павлинам надо! Я без него обхожусь, ну те ж заграничные! Чтоб их коты порвали! - собирала Варя вырванную рассаду цветов и, вернувшись домой, рассказала Анжелке об услышанном.
- Пустое натрепала старая! Все новые русские у себя павлинов завели в коттеджах. Никто из них не разорился и не умер, все с жиру бесятся! Зачем на птиц всякое катить. Мне они нравятся. Если ей не по душе, пусть в наши щели не заглядывает. То, что павлины цветы с кустами попортили, тоже не беда. Заново посадим, а птиц отгородим, - вступилась дочка за павлинов, и Варя решила ее не раздражать. Потому, ни слова не сказала зятю. Он и без того вернулся с работы злой, словно с цепи сорвался. Долго сидел в зимнем саду, потом принял холодный душ, настроение выровнялось, только после этого он поднялся к жене, рассказывал Анжеле о чем-то, кого-то ругал, над кем-то они громко смеялись. Варя радовалась, что живут молодые душа в душу, не ругаются, не спорят.
Анжела не приметила, что в последнее время муж приходит домой взвинченный, даже курить начал снова. Прежде, чем подняться к жене, долго в себя приходит. А ночами выходит во двор и долго курит на скамейке.
Варя видела все и однажды спросила зятя:
- У тебя неприятности? Скажи, что случилось?
- Да так, все мелочи заедают. Не обращай внимания. Обойдется и забудется…
Женщина не поверила. Сердцем почуяла, скрывает зять что-то. А Вася с каждым днем становился все угрюмей и раздражительней.
- Ты поделись. Может, я что-нибудь подскажу. Мои советы Виктору много раз пригождались…
- Ага! Даже вздернулся добровольно! Вот так помогла! - заметил ядовито и очень обидел тещу.
Та встала тут же:
- Дурак ты, Вася! Отморозок! Я к тебе со всей душой! А что получила? Недоумок, придурок ты! Никто по сей день не знает, почему Виктор решил уйти? Мне сами прокурор и следователь говорили, что собирались отпустить его домой за недоказанностью улик, даже постановление о том показали, его оставалось зарегистрировать и подписать. Муж не знал и не дождался. И ни тебе о нем трепаться. Думаешь, что ты умнее Виктора? Ошибаешься! - пошла в дом, дав себе слово никогда больше не интересоваться делами зятя.
Анжелке Варя ничего не рассказала. Решила не расстраивать дочь. С зятем держалась ровно, будто ничего не произошло. Но когда оставалась с ним наедине, не разговаривала, и тот переживал глупую ссору, не знал, как загладить свою вину и помириться с Варей.
Но баба затаила зло на зятя. А тут случай, давно ожидаемый, подвернулся, Анжелу повезли в роддом. Вася средь ночи подскочил угорело и открыв двери Вариной спальни заорал:
- У нас воды отошли! - и побежал в гараж.
К утру Анжела родила сына. И Вася, услышав эту новость от врача, подскочил к теще, подхватил на руки, заорал, будто лично родил на свет мальчишку:
- Варя, голубушка! У нас малыш, парень родился! Слышишь, какое счастье! У меня сын есть! Мой Андрюшка! - услышал звонок в двери и, открыв, онемело уставился на двоих сотрудников милиции:
- Собирайтесь! Нам велено вас доставить в отдел! - вывели во двор. Вася растеряно оглянулся. Варвара на ходу сунула ему в руку мобильный телефон и перекрестила зятя, попросив у Господа для Васи защиты и спасения.
Зятя посадили в машину, ожидавшую у ворот, и, ни слова не говоря, повезли по улице в милицию. Баба вернулась в дом сама не своя. Схватилась за голову. Она не знала, за что взяли Васю? В чем он виноват? Варя не приметила соседскую старуху, просочившуюся в коттедж через калитку. Она вошла без приглашения, села напротив и заговорила:
- Ты не убивайся. Уж такая наша доля, всех бизнесюков! Наш тоже такой, предприниматель. Ворочает делами. Тем и кормимся. И его менты загребали сколько раз! Выковырнут с дому, подержат с неделю, сорвут деньги, сколько им надо и в обрат привозят, говорят, что всем жить охота и кажный с ими делиться должен. А кто не делится, в тюрьму сажают, вот такая она наша доля! Мово сына кажен год доют. И все грозятся ироды! Никак не нажрутся. Так-то вашего тоже тряхнут. Борзей станет работать, чтоб самим на хлеб было, куда ж деваться? Ты не убивайся, слышь, милая! В том лишь потеря, но не горе. Успокойся, долго не продержут. Там дарма не кормят, менты сами жрать хотят…
Варя, слушая старуху, понемногу успокаивалась, приводила в порядок мысли.
- Нынче в тюрьмах люду битком набито. Всяких разбойников и душегубов кишмя кишит А наши кто? Трудяги! Их судить не за что. С них деньги срывают. Каб не наши мужики, милиция с голоду передохла б! Сама посуди, коль твово зятя в каталажку запереть, что лягавым жрать? Поверь моему слову, дольше недели не продержут, а то и завтра отпустят.
Вася позвонил вечером:
- Варя! Это я! Выручи, приедь завтра в горотдел. Посидишь тут в кабинете, я смотаюсь в одно место, и через час вместе домой вернемся.
Так оно и получилось. Едва вошли в коттедж, Анжела позвонила. Вася мигом забыл о недавнем, говорил, что у него все прекрасно, дома полный порядок, только ждут их - самых родных и любимых…
- Вась, объясни, что произошло? Почему я должна была просидеть в милиции?
- Ты стала залогом. Я съездил за деньгами. Как только отдал, нас отпустили.
- А за что деньги взяли?
- Забыли нам с тобой отчитаться.
- Много взяли?
- Варя, не дергай! Дай дух перевести. з
- Ладно, минуло нас лихо, на том спасибо, - вспомнила баба старую соседку и пожелала ей здоровья.
- Варя, не говори Анжеле о случившемся. Пусть живет спокойно. Ей нельзя волноваться, особо теперь, иначе на сыне отразится, а он совсем крошечный, давай побережем наших, - попросил зять.
В этот вечер они сидели в столовой при свечах. Так захотелось Васе. Он долго молчал, медленно пил чай, смотрел на игру огней в чашке и заговорил тихо, издалека:
- Знаешь, я однажды побывал с другом в Сибири. Он учился вместе со мной и уговорил на лето к нему махнуть. Я согласился. Деваться все равно некуда. Вот так и оказался в сибирской глуши, в деревушке, какая называлась Малиновка. Уж чего-чего, а малины там море. Никогда и нигде столько не видел. Так вот отец моего однокурсника был охотником. В том году в Сибири очень много волков развелось. Губили они всю таежную живность, подходили к деревням, нападали на скот и даже на людей. Вот и собрали мужиков в охотничью бригаду для отстрела волков. Им было велено не щадить ни старого, ни малого зверя, а им только прикажи. В лепешку расшибутся, чтоб заработать для семьи копейку. Ну и рванули в тайгу, а она там не то, что наши лесочки, да рощи. Сплошной чертолом и непроходимость. Ни то ступить, дыхнуть негде человечьей душе. Я уже не рад, что ввязался в ту охоту. Но деваться некуда. Вездеход за нами обещали прислать только через неделю. А все эти дни полагайся лишь на Бога и на себя. Вот только как понадеяться, если никогда раньше ружья в руках не держал, волка лишь в клетке в зоопарке видел, да и то мелкого, жалкого. Его - невольника не сравнить с теми сибирскими, какие во много раз крупней и злее зоопарковского недоноска. Я помню, как вышел на меня сибирский зверюга, со спины обошел, приготовился прыгнуть, а я оглянулся и пальнул в него со страху всей обоймой. Конечно, завалил. А рядом волчицу с волчатами достали. Окружили логово и всех до единого перещелкали. Так вот волчица, умирая, увидела, что стало с ее щенками. У нее, умирающей, из глаз слезы текли. Я это сам видел. Вот тебе и зверь. А у меня из рук ружье выпало… От охоты мигом отшибло. Все разумом понимаю, а руки отказались за ружье взяться. Ведь вот зверюга она, та волчица, а, как мать, лучше моей - человечьей. Она, умирая, пыталась достать клыками тех, кто убивал ее волчат. Так вот и пойми, кто в этой жизни больше зверь?
- Ты, Вася не говори сказки, лучше скажи, за что в милицию взяли? - напомнила Варя.
- За тебя судьба наказала и поставила раком, проучила что называется!
- Я ничего плохого тебе не желала!
- Здесь ни от тебя!
- За что же взяли?
- За самые яйцы! За скрытый налог! Вот и пришлось его оплатить, да плюс штраф! Не то и теперь канал бы на нарах. Круто прихватили за жабры! И нашли когда взять! В самый лучший день!