– Нет! – тут же ответила Валери.
Хейл улыбнулся:
– Не сейчас, в следующий раз.
– Как хотите, пожалуйста. – Хозяйка вложила в руку Хейла визитную карточку. – Позвоните мне. Еще раз поздравляю.
На обратном пути к машине Валери не проронила ни слова. Вся эта история с помолвкой, на ее взгляд, выходила из-под контроля.
– Тебе не нравится кольцо? – спросил Хейл, направляя "ягуар" в огромный поток машин, мчащихся по предвечерним улицам.
Валери искоса посмотрела в сторону Хейла и заметила ироническую улыбку на его губах. Проклятие! Вся эта ситуация явно доставляла ему удовольствие.
– Кольцо красивое. Но меня беспокоит мое настроение.
– Не волнуйся.
– Я постараюсь. Все мое настроение тоже часть нашей сделки, не так ли?
– Несомненно. – Он снизил скорость. – Так, где живет твоя мать?
Валери назвала адрес, и Хейл повернул на юг.
– Ты уже придумал какую-нибудь правдоподобную историю? Мама задаст тебе уйму вопросов.
– Пожалуйста: ты безнадежно в меня влюбилась и бросилась к моим ногам. Ну, как?
Валери улыбнулась.
– Подойдет.
– Или, может быть, так: тебя привлекли мои деньги... Это ближе к истине.
– Нет, не стоит, Донован.
– "Дорогой", забыла? Отныне только "дорогой".
– Договорились. – О Господи, промелькнуло в голове Валери, в какую нелепую историю я впуталась! – Послушай, дорогой, тебе лучше придумать славную, романтическую историю, так как мама захочет услышать именно такую.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Валери устроилась поудобнее на сиденье, и краем глаза взглянула на Хейла. Красивый, умный, он еще и шутит вдобавок! И, кажется, стал менее самонадеянным!
– А это нравится? Несколько недель назад мы познакомились на пляже. То, се, короче – интимная связь...
– Никаких связей! Это моя мать, не забывай!
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Но у нас сейчас вроде бы не викторианское общество.
Валери смотрела прямо перед собой.
– Допускаю, что для тебя так оно и есть. Но моя мать и я никогда не обсуждаем мою интимную жизнь. И пусть все остается без изменений!
– Как скажешь!
– Вот и чудненько. Итак, что же мы расскажем? Валери уже начал одолевать страх. С каждой минутой ей все больше и больше становилось не по себе. С тяжелым вздохом она откинулась на спинку сиденья. Самое трудное – солгать первый раз, потом, может быть, станет легче.
– А как тебе нравится это? – предложил Хейл. – Мы, давно уже любим друг друга, но хранили наши чувства в тайне, ибо хотели испытать себя, а теперь, уверившись в силе нашей любви, решили объявить о ней всему миру!
– Красота! – с деланным восторгом закатила глаза Валери, но потом добавила: – Только уж больно похоже на "Золотые пески жизни".
Хейл недоуменно промолчал.
– Телесериал такой есть. Целых полгода я исполняла в нем одну крошечную роль. Тебе следует это хорошенько запомнить, если хочешь добиться моей руки. Я играла роль Тесс, приемной дочери богача Тревора Биллингса, над ней постоянно все издевались, а хозяйский сын приставал к ней с грязными намерениями...
– Довольно! Избавь меня от этих леденящих душу подробностей. Я, кажется, придумал.
Хейлу удалось припарковаться неподалеку от дома, и уже, через несколько минут Валери – Господи, как же она успела устать! – открыла дверь в квартиру матери на втором этаже.
– Валери? Это ты? – раздался знакомый голос.
– Да! Я привела... своего друга.
Она закрыла за Хейлом дверь и сразу увидела мать. Та сидела в комнате на диване, с открытой книгой на коленях. Валери глубоко вздохнула.
– Мам, познакомься, пожалуйста. Это Хейл Донован.
– Человек, который...
–...не взял меня на работу, – договорила Валери, пряча руки в карманы. – И на то была причина...
– Я люблю вашу дочь, миссис Прайс, – произнес Хейл, шагнув вперед и обняв Валери за плечи. – А у нас в "Донован Энтерпрайзиз" жесткие правила. Мы не разрешаем работать близким родственникам. Это касается всех, в том числе и самого высокого начальства.
– Но... Валери... – растерялась мать. Валери чувствовала себя прескверно.
– Думаю, мне следует объяснить... – начала она. Но Хейл перебил ее:
– Я попросил вашу дочь стать моей женой, и она приняла мое предложение, – заявил он. Слова прозвучали настолько правдиво, что даже Валери была готова поверить ему.
Анна Прайс открыла рот от удивления.
– Ты выходишь замуж? – Но уже через секунду-другую в ее глазах мелькнуло подозрение. И она стала переводить взгляд, с Валери на Хейла и обратно.
– Да.
– Когда же? – спросила она, застыв в неподвижной позе.
– Скоро, – туманно ответил Хейл.
– Погодите...
Анна отбросила в сторону книгу и пронзила дочь пытливым взглядом. Рассказ Хейла и Валери не убедил ее.
– Почему же я впервые слышу об этом?
– Все... вышло так неожиданно, – неуверенно произнесла Валери.
– Да, действительно, загадка века. Итак, давайте еще раз. С самого начала. Только не говорите мне, что это началось сегодня после полудня. Все равно не поверю. Ну, в чем дело?
Валери тяжело вздохнула. Она не умела лгать, у нее это всегда плохо получалось.
– Послушай, мама, – сказала она, присаживаясь на диван и касаясь руки матери. – Мне, конечно, следовало рассказать тебе об этом раньше, но мы только сегодня днем решили объявить о нашей помолвке.
– После того, как ты ушла отсюда, – уточнила мать.
– Да. Я понимаю, что это для тебя потрясение.
– И очень сильное.
– Да, я знаю. Но я хочу, чтобы ты мне верила, хорошо? – Она взяла мать за руки.
– Замужество – ответственный шаг.
– Мама, мне двадцать четыре года.
– Однажды ты едва не совершила ошибку, помнишь?
Краем глаза Валери увидела, как напрягся после этих слов Хейл.
– Это было давно.
– Теперь два года считается "давно"...
– Мама, пожалуйста, поверь мне. Я знаю, чего хочу.
Анна устало вздохнула и сердито, с подозрением подняла брови.
– Похоже, у меня нет выбора. Ты всегда была упрямой.
– Вот уж точно! – прошептал Хейл.
– Мы не будем торопиться, – пообещала Валери.
– Хорошо, – откликнулась мать.
Ей хотелось еще очень многое сказать дочери, но она промолчала.
Чувствуя себя полностью виноватой, Валери все же решила не отступать:
– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Мы с Хейлом отправляемся в круиз... вдоль побережья, с его друзьями и коллегами. – Странное дело, мать и бровью не повела! Возможно, просто еще не пришла в себя? – Ты возьмешь к себе Шамуса на пару недель?
– Твоего любимого зверя? Так он же терпеть меня не может.
– Зато ты его обожаешь.
Анна взглянула на левую руку дочери, где издевательски посверкивал бриллиант, и тихо проговорила, морща лоб:
– Конечно, возьму. Только обещай, что, когда ты вернешься, мы с тобой поговорим. Откровенно. По душам.
– Обязательно, – пообещала Валери. А про себя подумала: разве я смогу когда-либо признаться матери, что все рассказанное ей сейчас просто-напросто ложь?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Ну, как я справился с заданием? – спросил Хейл, когда они вернулись в машину. "Ягуар" снова присоединился к веренице мчащихся машин. Солнце садилось за океан, окрашивая небо в ярко-красные и золотистые цвета.
Валери покачала головой.
– Если ты хочешь знать, поверила ли мама нашему рассказу, то думаю, ответ один: нет. Но чтобы не мешать мне, она решила не допытываться.
– Похоже на то.
Валерии, устроилась поудобнее. С наступлением сумерек машина, казалось, стала меньше, уютнее. А черты лица Хейла на фоне темнеющего неба сделались резче: выступающий подбородок, глубокие глаза, тонкие губы придавали ему почти суровое выражение.
Девушка смотрела на Хейла, на его большие и крепкие руки, державшие руль и находившиеся от нее на опасно близком расстоянии, на туго обтянутые джинсами ноги и внезапно ощутила смутное волнение. Она нервно затеребила ремешок сумки, и наконец отодвинулась от Хейла, прислонившись к дверце, увеличив тем самым, насколько это было возможно, пространство между ним и собой. Затем с усилием оторвала взгляд от Хейла и принялась смотреть вперед в ветровое стекло.
Обычно, находясь в компании мужчин, Валери не чувствовала особой неловкости. А тут, сидя рядом с Хейлом, она никак не могла избавиться от странного волнения. Все время смущалась под его взглядами. И в конце концов, была вынуждена признаться самой себе, что ее новоявленный жених наделен несомненной и, по-видимому, врожденной сексуальностью и что она не в силах быть совершенно равнодушной к его чарам.
Вскоре Хейл остановил машину неподалеку от ее дома и проводил Валери до парадной двери.
– Тебе совсем не обязательно подниматься со мной наверх, – сказала она, поворачивая в замке ключ и открывая дверь.
– Да, – протяжно произнес он. – Думаю, не стоит. – Прислонившись плечом к двери, он несколько мгновений внимательно смотрел на нее. – У нас еще осталось немало дел. Твоя мать лишь первое препятствие.
– Но не самое маленькое.
Хейл улыбнулся. Его блеснувшая в темноте улыбка почему-то показалась Валери искренней и тронула в ее сердце ту струну, которую, как она считала, навсегда оборвал Люк.
У нее возникло неожиданное желание узнать как можно больше о Хейле.
– А твоя семья? Им ты что-нибудь расскажешь? Его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
– У меня нет семьи.
– Никого?
– Мои родители умерли.
– Извини...
– Это было давно. Я даже не помню их. Тебе не за что извиняться.
– А братья и сестры – родные, двоюродные?..
– Никого.
На него падал свет двух ламп, прикрепленных над дверью. Валери смотрела на его черные блестящие волосы и ставшие вдруг такими холодными глаза.
– Я не хочу ничего выпытывать, – проговорила она смущенно, – но думаю, мне тоже следует кое-что узнать о тебе, хотя бы немного. Если ты хочешь, чтобы Стоуэллы поверили в нашу помолвку, тебе есть смысл рассказать мне о своей жизни. По крайней мере, самое важное, о чем мне необходимо знать.
Он помолчал несколько секунд.
– Ты права.
– Я выглядела бы довольно глупо, появись я на яхте, практически ничего не зная о человеке, рядом с которым намерена провести всю жизнь. Единственное, что мне известно, так это то, что ты владеешь инвестиционной компанией.
Хейл пожал плечами и распахнул перед ней дверь.
– Ты права. Завтра утром я снабжу тебя всей необходимой информацией.
– А чем мы займемся завтра? Засмеявшись, он стал спускаться по лестнице.
– Вот завтра и узнаешь, – ответил он.
В его голосе послышалось что-то загадочное. Она закрыла дверь. Поднимаясь по крутой лестнице к себе в квартиру, Валери уже в который раз задала себе вопрос: не совершила ли она непоправимую ошибку, связавшись с таким непредсказуемым человеком, как Хейл Донован? Удивительно, но на душе у нее было легко при мысли о завтрашней встрече с ним. Это новое ощущение легкости, беспокоило ее. И очень сильно беспокоило.
Утром Валери вынула из шкафа всю свою одежду и разложила на диване. У нее было не так уж много юбок, платьев, блузок, пиджаков, свитеров и брюк. Все они были, на ее взгляд, красивы, хорошо сшиты. Но среди них не было ничего сверхдорогого или экстравагантного.
– И что мне делать с этим добром? – проговорила она.
В этот момент Шамус вскочил на диван и уселся среди вещей.
– Здрасьте, только тебя здесь и не хватало: все ведь в твоей шерсти будет. – Девушка осторожно подняла своего толстого и пушистого любимца на руки и погладила по голове. – Как ты считаешь, гожусь я на роль невесты знаменитого Хейла Донована?
Шамус зевнул, выбрался из ее объятий и прыгнул на дубовый пол, согретый проникавшим в комнату солнцем.
– Да, нечего сказать, хорош помошничек!
Разбирая одежду, Валери нашла лишь несколько более или менее подходящих для этого случая вещей. И поняла: Хейл кругом прав. Для прогулки на яхте у нее практически ничего нет, а с другой стороны, ей-то что волноваться!
Она сложила в чемодан два легких платья, две пары брюк, свитера к ним, любимые джинсы и единственные приличные шорты. Потом вспомнила про шелковую блузку, нашла ее, также положила в чемодан и стала выбирать туфли. Теперь, когда ее скудный гардероб был готов, она могла включить кофеварку.
Минут через десять в дверь позвонили. Шамус подобно молнии пронесся к открытой балконной двери.
Глянув в дверной глазок и увидев лицо Хейла – увы, показавшееся ей даже более красивым, нежели вчера, – Валери постаралась взять себя в руки. Общение с Хейлом каждый раз напоминало ей поединок. Собравшись с духом, она открыла дверь.
– Ты всегда так точен?
– Привычка, с которой не могу расстаться.
Он быстро вошел в комнату и бросил на стол газету. Улыбнулся при виде царившего на диване беспорядка.
– Собираешься?
– Если это можно назвать сборами.
Он указал на чемодан.
– Нужно что-нибудь?
– Ничего, что я не могла бы купить сама.
– Ты уверена? – Он подошел к открытому чемодану и стал разглядывать содержимое. – А где остальное?
– Что – остальное?
– Ну, другие сумки и чемоданы.
– У меня нет больше сумок. Я думаю, что положу сюда еще несколько вещей, и все.
– Но ты же знаешь, что это не уикенд на пляже. Валери не на шутку рассердилась.
– А ты понимаешь, что я не намерена корчить из себя дочку богатых родителей? У меня нет таких денег, да и по возрасту я не гожусь на эту роль. Мне нужно своим трудом зарабатывать себе на хлеб, я, что называется, представительница среднего класса, и если мистеру Доновану это не нравится, то ничем не могу помочь, придется смириться!
У Хейла нервно дернулась губа.
А Валери прорвало:
– Стоуэллу будет наплевать, кто я и откуда, если ты убедишь его, что связан со мной и что тебя не интересует ни его дочь, ни ее деньги.
Он поднял голову.
– Ее деньги?
– Но разве не в этом все дело? Тебе ведь нужно доказать, что у меня есть деньги, за которыми, ты якобы охотишься. Иначе Стоуэлл ни за что не поверит, что Хейл Донован, который боготворит только всемогущий доллар, серьезно вознамерился на мне жениться.
– Все обстоит совсем не так.
– Нет?.. А как? – спросила она и подошла к нему так близко, что почувствовала даже запах его одеколона и увидела синенькие крапинки в его серых, стальных, глазах.
– Мне просто хочется, чтобы ты не чувствовала себя белой вороной.
– Не беспокойся обо мне. Все будет хорошо.
– Твоя воля.
– Я уверена в себе, – произнесла она, с вызовом вскинув лицо. – Ты сам выбрал меня, Донован, поэтому воспринимай меня такой, какая я есть.
– "Дорогой", а не "Донован", забыла? – Он улыбался.
– Для тебя все это забавная шутка, да?
– Когда вопрос касается бизнеса, я не шучу. Но мне кажется, что от этого мероприятия надо получить и удовольствие. Мы, разумеется, можем провести эти две недели, днем разыгрывая перед всеми влюбленных, а потом, оставшись наедине, вцепляясь друг другу в горло. Но почему бы нам не попытаться ужиться? По-моему, это ты предложила "перемирие".
– Считай меня идеалисткой, – сказала она, с издевкой, но потом неожиданно для себя улыбнулась.
– Налить тебе кофе? – предложил он, открывая один за другим шкафы, пока не нашел две керамические чашки с надписью: "Университетский колледж. Лос-Анджелес". – Из колледжа?
Валери не знала, что ответить. Не только из колледжа, а и от Люка... Первый подарок от него. Она почувствовала, что бледнеет, но взяла чашку с дымящимся кофе и отпила глоток.
– О нас напечатали на первой странице в разделе светской хроники, – объявил Хейл и тоже налил себе кофе.
У Валери все перевернулось внутри, когда она открыла газету, которую принес Хейл. На первой странице светской хроники крупным шрифтом было написано: "Донован женится".
– Великолепно, – прошептала она, вчитываясь в текст статьи, в которой упоминалось ее имя, говорилось, что она окончила университетский колледж в Лос-Анджелесе, а сейчас живет в Сан-Франциско. Больше о ней ничего не сообщалось. В статье говорилось, что дата свадьбы еще не определена. Дальше шло несколько слов об успехах Хейла в бизнесе. – Неплохо, – признала Валери.
– Немного туманно, – сказал Хейл, – но главное сказано. – Он сделал глоток кофе, и чуть было сразу не выплюнул. – Что это мы пьем?
Валери была не в настроении выслушивать насмешки и поэтому с неестественно сладкой улыбкой огрызнулась:
– Кофе! Колумбийский без кофеина, смешанный с венским мокко.
– Какой ужас!
– Большое спасибо... это мой фирменный напиток.
– Понятно, но над рецептом необходимо немного поработать... а еще лучше – полностью его пересмотреть.
Валери с простодушным видом приподняла брови.
– Твое счастье, что мы не женимся по-настоящему. Иначе тебе пришлось бы его пить всю жизнь.
– Лучше сразу умереть! Нет, кофе себе я бы варил сам! Пошли, я накормлю тебя настоящим завтраком.
Она решила, что ей следует рассердиться. Что за неуместное высокомерие! Но ямочка на его щеке, и блеск в глазах убедили Валери, что он всего лишь подтрунивает над ней.
– Завтрак, ладно, а что потом? – спросила она, закрывая квартиру. Снова Шамусу придется побыть одному.
– Поживем – увидим!
– Тот самый сюрприз, о котором ты мне говорил?
– Первый из многих, – ответил он, смеясь. Утренний туман начинал рассеиваться, но еще клочьями висел над водой. Однако над большей частью расположившегося на холмах города уже властвовало теплое августовское солнце.
Они спустились вниз по крутым улицам к берегу океана и въехали на паром, следовавший через залив Сан-Франциско на Тибурон. На пароме Хейл и Валери вышли из машины и встали на верхней палубе, почти у самого носа. Вода была прозрачной и спокойной. До Валери долетали соленые брызги. От сильного ветра горели щеки. Мощные двигатели парома гудели так сильно, что Валери приходилось кричать, чтобы Хейл мог ее слышать. Он стоял, совсем рядом, но до нее не дотрагивался. Ветер играл у него в волосах.
Они проплыли Алкатрас, сделали остановку на Энджел-Айленд и затем, вновь взяв курс на север, прибыли наконец, на Тибурон.
В город они отправились на машине. Хейл припарковал ее на площадке у набережной.
Валери выпорхнула из машины и почувствовала у себя на затылке теплые лучи солнца. Хейл тотчас взял ее за руку, чему Валери немного удивилась, но возражать не стала и послушно пошла вместе с ним по цементной дорожке к пристани, к нависавшему над водой крошечному кафе.
Валери ощущала на своей руке тепло пальцев Хейла. И хотя в этом прикосновении не было абсолютно ничего нескромного, сердце Валери забилось чуть сильнее.
Хейл открыл дверь, и над их головой прозвенел колокольчик, извещавший владелицу кафе о приходе посетителей. Толстушка с усыпанным веснушками лицом и коротко стриженными каштановыми волосами, увидев Хейла, подхватила меню и широко улыбнулась.
– Мистер Донован! Как давно вас не было видно!
– Привет, Роуз. Да, немало прошло времени.