Смотреть особенно было нечего, и они вернулись в большую комнату, разделенную при помощи секретера на гостиную и кухню. Китти и Юджин устроились на табуретках, а Крис принялся из окна обозревать окрестности.
- У тебя очень мило, - заметила Китти.
- Да, в общем неплохо, - согласился Юджин. - Как правило, я живу в части, но в этот раз я решил снять квартиру с мебелью.
- У тебя не так много вещей, - сказала Китти, окидывая взглядом комнату.
- Когда я был женат на Терезе, у нас было полно всего. После развода она все забрала, ведь я переехал в казармы, так что мне ничего не было нужно. Все, что у меня есть, - это моя одежда, телевизор, стерео- и видеомагнитофоны. Если меня куда-нибудь будут переводить, то это не поставит передо мной никаких проблем.
- Я тоже продала почти все наши вещи, когда мы уезжали из Чикаго, но все равно у нас осталось больше, чем у тебя.
Китти не сказала прямо, но Юджин угадал ее мысли: так она подчеркнула различие между ними. Она была домашним человеком, частые переезды были для нее мучительной обязанностью, а он переезжал легко, погрузив свой немногочисленный багаж в маленький автомобиль.
- Это совсем не значит, что у нас с тобой мало общего, Китти, - тихо произнес Юджин. - Мне приходится жить так, я вынужден переезжать очень часто. Если бы у меня была семья, я бы с радостью покупал мебель, посуду и другие вещи, нужные для хозяйства. Однако я живу один. Но это не означает, что мне нравится такая жизнь.
- А ты хотел бы обосноваться где-нибудь?
- Естественно. Я всегда мечтал о том, как я вернусь в Кентукки, выйдя в отставку. Мне хотелось бы купить кусок земли возле фермы моих родителей и получше узнать жен моих братьев, мужей моих сестер и их детей. Ведь до этого я был знаком с ними только по письмам матери и моим поездкам туда, а бывал я там всего несколько раз. К тому же я смог бы больше времени проводить с матерью и отцом.
- Разве ты не можешь уволиться из армии прямо сейчас?
- Да, я уже достаточно отслужил.
- Тогда почему же ты не сделаешь этого?
- Потому что пока я хочу оставаться солдатом. И я смогу уйти в отставку только тогда, когда буду уверен, что готов к этому.
Его слова звучат убедительно, подумала Китти. Действительно, невозможно так просто оставить дело, которому ты отдал двадцать два года своей жизни, тем более если ты не уверен, что хочешь этого.
Китти подошла к камину и стала рассматривать стоящие там семейные фотографии.
- И все-таки я не понимаю, как ты можешь постоянно вести такую кочевую жизнь, когда есть возможность поехать домой и жить со своей семьей.
- Но ведь ты тоже попробовала вернуться домой, и что из этого получилось?
Полуобернувшись, Китти грустно улыбнулась Юджину.
- Но ведь совсем не обязательно, чтобы у тебя получилось так же, как у меня?
Юджин подошел к ней и тоже смотрел на фотографии.
- Дело в том, Китти, что на мои переезды можно посмотреть и по-другому. В них есть свои плюсы. Если бы я ушел в отставку двадцать лет назад и уехал в Кентукки, как ты советуешь, я бы никогда не оказался бы здесь и не встретил Криса, а значит, никогда бы не познакомился с тобой. Так ведь, Китти?
И она снова повторила свой вопрос, как тогда, в его кабинете:
- И что, это было бы большой потерей для тебя?
Он долго смотрел ей в глаза и наконец сказал:
- Да, Китти, очень большой.
Всю обратную дорогу Китти молчала, погрузившись в свои мысли. Когда они подъехали к ее дому, Юджин ожидал, что она поблагодарит его за проведенный день и попрощается с ним. Но, к его удивлению, Китти не сделала этого. Ее приглашение пообедать у них настолько поразило его, что Юджин какое-то время молчал, и в тот момент, когда он собирался ответить согласием, Китти вдруг нерешительно произнесла:
- Если, конечно, у тебя нет других планов…
В ее словах промелькнуло что-то похожее на ревность, и Юджин мгновенно почувствовал это. Все было так неожиданно и в то же время так обрадовало его, что он невольно улыбнулся:
- Другие планы? Ты имеешь в виду свидание?
Она просто взглянула на него и ничего не ответила.
- Если бы у меня был кто-то, Китти, я не смог бы проводить столько времени с тобой, - сказал он мягко. - Нет, не то. Если бы у меня был кто-то, с этим было бы покончено, как только я встретил тебя. - И добавил: - Мне очень хочется остаться с вами.
Китти вышла из машины, отперла дверь и достала почту из ящика. Взглянув на открытку, она неожиданно улыбнулась. Юджин заглянул ей через плечо и, прежде чем она отдала открытку сыну, успел заметить, что на ней был изображен Большой Каньон.
- Это от дедушки с бабушкой, - сказала Китти.
С радостным воплем Крис сбросил куртку на пол, схватил открытку и влетел в гостиную. Там он плюхнулся на диван, подвинулся к лампе и стал рассматривать открытку сначала с одной стороны, а потом с другой.
Пока Китти просматривала остальную почту, Юджин поднял куртку Криса с пола, повесил на крючок и разделся сам.
Взглянув на последнее письмо, Китти вновь улыбнулась, и Юджин, который подошел взять ее жакет, спросил:
- Что, хорошие новости?
Смущенно взглянув на него, Китти пробормотала:
- Да уж!
Она открыла конверт, достала оттуда чек, и Юджин понял, что это алименты от Харпера.
- Может быть, стоит напомнить Джону о Рождестве, ведь в прошлом году он забыл поздравить Криса. Но не забыл организовать круиз по Карибскому морю для себя и Бэрри, - задумчиво сказала Китти.
- А есть ли в этом смысл? Если ему напомнить, он просто пошлет кого-нибудь купить Крису подарок и отошлет его по почте. Имеет ли это какое-нибудь значение?
- Не имеет, - согласилась Китти, складывая чек. - Но иногда мне хочется напомнить ему, что у него есть сын.
- Нельзя силой заставить его полюбить Криса. Некоторые люди не способны заботиться о ком-либо, кроме себя.
Юджин знал, что говорит правду, но ему трудно было представить, что Китти могла выйти замуж за такого мужчину. Ведь она была такой женственной, нежной, исполненной чувства собственного достоинства! Как могла она жить с этим Харпером? Китти отдала ему всю себя, а взамен не получила ничего… кроме Криса. Впрочем, такой дар стоил многого.
- Я пойду, займусь обедом, - вздохнула Китти, - а ты займись с Крисом.
Юджин подошел к ней и нежно взял за подбородок.
- Не беспокойся, Китти. Крис не страдает от недостатка любви. У него есть ты, твоя семья и… я.
Китти ласково погладила Юджина по руке и сказала:
- Спасибо. - Улыбнувшись ему, она повернулась и пошла на кухню.
Смит подошел к Крису и сел рядом с ним на софу. Мальчик моментально взгромоздился к нему на колени и спросил, показывая на открытку:
- Что значит "эффектно"?
Юджин задумался, а потом сказал:
- Если посмотришь на что-нибудь и скажешь "Ах", то это и значит "эффектно".
Крис перевернул открытку и сказал:
- Ясно. Ты когда-нибудь был там?
- Очень давно, да и то всего один раз.
- У меня есть открытки со всех концов света. Хочешь посмотреть?
- Конечно.
Крис помчался в свою комнату за коллекцией, а Юджин, оставшись в одиночестве, принялся оглядывать комнату. Эта уютная гостиная была совсем непохожа на его собственную: дорогая мебель, на стенах картины, безделушки на полках… Можно было предположить, что обстановка остальных комнат не уступает этой. Да, у Китти и ее сына был чудесный дом, из которого ей наверняка не захотелось бы уезжать.
Появился Крис, держа в руках альбом. Он снова устроился на коленях у Юджина и сказал:
- Мама сделала мне этот альбом сама, он у нее получился лучше, чем магазинный.
Это была большая тетрадь с прозрачными кармашками, в которых лежали открытки и фотографии. Юджин держал альбом, а Крис переворачивал страницы и давал объяснения. На последней странице была похвальная грамота из школы, и Крис, закрыв альбом, вздохнул:
- Вот и все.
Но Юджин видел, что на обороте последней страницы было еще что-то. Когда он спросил об этом, мальчик снова вздохнул и достал цветную фотографию голубоглазого блондина.
- Это мой папа, - сказал он.
Джона Харпера можно было бы назвать красивым, если бы не его улыбка: в ней было что-то хищное. Взгляд голубых глаз был холоден, но выражение лица выдавало слабость характера. Даже если бы Юджин ничего не знал о нем, он бы назвал его неискренним, хитрым, не заслуживающим доверия. Но он уже знал кое-что об этом человеке и про себя назвал его скотиной.
- Мама говорит, что я похож на него, - продолжал Крис, - но, по-моему, это только из-за цвета волос и глаз. Я больше похож на себя.
Но Юджин видел, что сходство не ограничивается цветом глаз и волос. Овал лица, форма носа и вообще телосложение Криса были унаследованы им от отца, и только доставшийся ему от матери характер делал его таким замечательным малышом. Но Юджин ничего не сказал. Если Крису хотелось думать, что они с отцом похожи, то пусть так и будет.
- Ты знаешь, какой праздник скоро будет?
Крис откинулся на спинку софы:
- Рождество. Мы скоро поставим елку. У меня есть игрушки, которые мама купила мне, когда я был еще совсем маленьким.
- Здорово. Какой подарок тебе хотелось бы получить на Рождество?
Крис показал Юджину длиннющий список игрушек, которых у него еще не было. У мальчика вырвался тяжелый вздох:
- Мне бы хотелось поехать на Рождество к тете Рени. У нее будет весело, ведь там будут все мои двоюродные братья и сестры. А мы с мамой будем праздновать одни… - Неожиданно он просиял: - Слушай, Юджин, а не мог бы ты прийти к нам? Как на День Благодарения? А ведь Рождество лучше! У нас будет праздничный обед, потом подарки, и мы с тобой сможем поиграть в мои новые игрушки.
- Может, Юджин хочет провести Рождество со своей семьей, - раздался голос Китти из-за двери. - Обед готов. Крис, быстро мыть руки.
С видом мученика Крис поплелся в ванную, а Юджин вошел в столовую. Китти расправляла на столе яркую скатерть - судя по всему, подарок сына, - подумал Юджин.
- А на самом деле, Юджин, ты не думаешь съездить на праздник домой?
- Именно это я бы и сделал, если бы не приказ командования, запрещающий нам покидать базу, - сказал Юджин; в его голосе не было сожаления. А ведь когда он узнал об этом приказе, то искренне огорчился; еще больше расстроилась его мать, узнав, что он не приедет домой.
- Я не знала об этом. Мы будем очень рады, если ты придешь. Крис чувствует себя таким одиноким, когда мы остаемся на праздники вдвоем.
- А ты, Китти, никогда не чувствуешь себя одинокой?
Когда Юджин раньше задавал ей такие вопросы, она всегда умела избежать прямого ответа, но сейчас ей не хотелось ничего выдумывать. И поэтому Китти просто призналась:
- Да, я часто ощущаю свое одиночество. Сначала я думала, что это из-за развода, но это не так. И замужем за Джоном я тоже была одинока. Он не часто баловал нас вниманием, и развод мало что изменил в нашей жизни.
- У него что, не было времени для вас? - мрачно спросил Юджин.
Китти покачала головой:
- У него находилось время для всех и вся, особенно для женщин, - для всех, кроме нас. Он только давал нам деньги и платил по счетам, а с его точки зрения, это было единственное, в чем мы нуждались.
В комнату ворвался Крис, и Китти улыбнулась: он вымыл не только руки, но и лицо, и ей пришлось взять салфетку и вытереть воду, струйками сбегавшую с его волос.
Обед был превосходным, и они все трое весело болтали во время еды. Китти оставалось только удивляться, как хорошо Юджин умеет обращаться с детьми. Он разговаривал с Крисом, как со взрослым, не обрывал его на полуслове и не пропускал мимо ушей его слова, как это часто делают взрослые, разговаривая с маленькими.
Если есть женщины, созданные быть матерями, то Юджин - просто прирожденный отец. В один прекрасный день он встретит женщину, о которой мечтает, и, без сомнения, у них будет много детей, а Юджин станет счастливым любящим отцом.
Китти чувствовала что-то похожее на сожаление, что не она будет этой женщиной. Она может быть ему только другом. В конце концов, не имеет значения, что он такой милый, нежный и заботливый. Он солдат, а это значит, что сегодня он здесь, а завтра может быть уже за сотни миль отсюда… Ведь она видела его квартиру - место, в котором не чувствуется домашнего уюта. Она не хочет знать, сколько времени он прожил тут, где он жил до этого и куда поедет потом. И она не хочет знать, сколько он собирается прожить здесь еще. Ее это не касается.
- Мам!
Крис потянул ее за рукав, Китти с трудом отвлеклась от своих мыслей и взглянула на сына.
- Что, дорогой?
- Я тебе говорю-говорю, а ты не слышишь, - упрекнул ее Крис. - Я спрашиваю: если мы с Юджином помоем посуду, ты разрешишь нам пойти куда-нибудь съесть мороженое?
- Ты уверен, что это стоит делать?
Крис энергично кивнул головой:
- Ведь мытье посуды ужасно трудная работа, - правда, Юджин?
Китти взъерошила сыну волосы:
- Не спрашивай Юджина, у него дома нет посуды, а спроси свою бедную мать, которая моет ее семь дней в неделю.
- Мам, ну пожалуйста, - канючил Крис.
Вздохнув, Китти сдалась:
- Ладно. Но когда мы вернемся, то ты без всяких рассуждений…
- …Пойдешь в ванную, почистишь зубы и отправишься спать, - закончил за нее сын и довольно хихикнул. - Послушай-ка, Юджин, а ты не мог бы почитать мне на ночь рассказ про войну? Мама не любит такие рассказы.
Китти кивнула, а Юджин сказал:
- Отлично, дружище, но вначале мы должны сделать дела.
Китти принялась собирать тарелки со стола, но Юджин решительно отобрал их у нее.
- Иди в гостиную, сядь в кресло и отдохни. Пусть у меня нет своей посуды, но твою я сумею вымыть.
- Я хочу помочь вам, - попыталась протестовать Китти.
- Ну уж нет. Я хотел помочь тебе приготовить обед, но ты пожелала стряпать сама. Так что теперь садись и не мешай нам.
Она засмеялась:
- Сама не понимаю, почему я с тобой спорю. Последний раз, когда мне предложили помыть за меня посуду, было очень давно. Когда Крису было всего два дня от роду… Если я вам понадоблюсь, зовите.
Когда через пятнадцать минут мужчины вошли в гостиную, там играла музыка Баха, а Китти, уютно устроившись, лежала на диване.
Крис воскликнул:
- Вставай, мама. Мы перемыли всю посуду, и мороженое ждет нас.
- Иду, иду. Надевай куртку, малыш.
Она неохотно поднялась с дивана и пошла вслед за ними в прихожую. Юджин снял с крючка ее жакет и помог ей надеть его, а Китти с улыбкой подумала, что, как ни странно, у Юджина и Джона есть что-то общее: тот всегда был галантен, так как этого требовало общество, в котором он вращался. Но он привык красоваться перед людьми, и потому эта его галантность всегда была нарочитой и показной.
Они вышли из дома. Китти заперла дверь и положила ключ в карман джинсов. Вздрогнув от прикосновения холодного металла, она поплотней запахнула свой жакет.
- Это глупо - идти в такой холод куда-то, чтобы съесть мороженого, - сердито сказала она.
- Не так уж далеко идти, - сказал Крис, а Юджин добавил:
- Ты согреешься от ходьбы.
"Я предпочла бы согреться как-нибудь иначе", недовольно подумала Китти. Впрочем, ее грело уже то, что она шла рядом с Юджином. Господи, да даже при одной мысли о нем ей делалось жарко. А когда он взял ее руку и просунул в карман своей куртки, она согрелась окончательно, и приятный жар разлился по ее телу.
Это глупо, - сказала себе Китти. Ведь она взрослая женщина, мать, наконец. У нее не должно быть таких мыслей об их друге. Она не может сейчас испытывать подобные чувства к мужчине, особенно к этому мужчине. Она просто не готова.
Но ей было так хорошо! Китти не испытывала столь волнующих ощущений со времен ее первой брачной ночи с Джоном, и это напомнило ей о том, что она женщина, она вновь почувствовала себя молодой и счастливой. Про себя Китти решила, что, если не придавать этим чувствам большого значения, они не выльются ни во что серьезное.
5
В кафе Юджин заказал шоколадное мороженое для себя и Криса и повернулся к Кити:
- А ты какое хочешь?
- Я вообще не хочу.
- Ты уверена?
Она кивнула.
- Как можно не любить мороженое!
Они сели за столик, и Китти заметила:
- Кто тебе сказал, что я его не люблю? Я бы с удовольствием съела, но боюсь растолстеть. Это Крис так много носится, что у него сгорают все калории, и ему можно есть что угодно.
- Ну что же, не буду соблазнять тебя.
Слова Юджина заставили ее вздрогнуть. Даже себе самой Китти не могла признаться, что он действительно соблазнял ее. Он заставил ее забыть о благоразумии, и даже ее постоянная забота о Крисе отошла на второй план. Из-за Юджина она забыла урок, который преподал ей Джон, и стала вновь думать о любви.
- Ты соблазняешь меня не мороженым, Юджин, - тихо проговорила Китти.
Юджин наклонился к ней так близко, что она видела только его глаза. Его завораживающие голубые глаза.
- А чем же, Китти? - спросил он тихо.
Она вся внутренне затрепетала, руки выдавали ее; она сжала их, чтобы унять дрожь, и заставила себя улыбнуться.
- Не надо, Юджин, - сказала она. - Мы ведь друзья, правда? Разве не этого ты хотел?
Он откинулся назад:
- Это начало…
- Нет, Юджин, это все. Только друзья… Ради Криса.
Юджин задумался, а она не сводила с него глаз. Наконец он сказал:
- Оставь в покое Криса. Забудь о том, что ему нужно, и подумай о себе. Что хочешь ты, Китти?
- Я не могу так. Не могу отделить свою жизнь от жизни Криса. Я хочу, чтобы он был счастлив и ни в чем не нуждался.
- Итак, женщина в тебе перестала существовать, когда ты стала матерью? - Он покачал головой. - Не удивительно, что твой бывший муж захотел развестись с тобой.
Жестокость его слов потрясла Китти сильнее, чем он ожидал. Некоторое время она молча смотрела на него, не в силах скрыть боль, которую он причинил ей, затем резко встала, схватила жакет и направилась к выходу.
Юджин вскочил и преградил ей путь.
- Китти, пожалуйста!!! Подожди!
Когда она остановилась, он, пробормотав какое-то ругательство, заговорил умоляюще:
- Пожалуйста, прости меня. Я не должен был говорить это. Прости меня.
Китти была вне себя от возмущения: это действительно недопустимо! Не его дело, почему Джон ушел от нее, Юджин не имел права обсуждать это и говорить ей такие обидные слова.
Затем постепенно ее гнев улетучился. Поразмыслив немного, Китти созналась себе, что не была до конца искренней с Юджином. Она сказала ему, что не может отделить жизнь сына от своей жизни. Это была неправда. Не только сын должен быть смыслом ее жизни. Она не могла осознавать, что она не только мать, но еще и женщина. А рядом с женщиной должен быть мужчина.