- В таком случае ты никогда больше не зайдешь в лабиринт и не станешь искать встречи с моим младшим братом Троем.
- Откуда тебе об этом известно? - с трудом переведя дух, спросила я.
- Ну, конечно же, от него самого, моя милая девочка, - усмехнулся Тони. - Он был очень взволнован встречей с тобой, говорил, что ты вылитая мать, насколько он помнит ее.
- Но почему мне нельзя с ним видеться?
- У Троя свои причуды, - нахмурился Тони. - И я не хочу, чтобы они дурно повлияли на тебя. Общение с ним небезопасно.
- Я не совсем понимаю, - растерянно пробормотала я, глубоко встревоженная тем, что Трой, возможно, смертельно болен.
- Чему же тут удивляться! - воскликнул Таттертон. - Троя никто не в состоянии понять! Ты когда-либо видела другого такого красавчика? Ручаюсь, что нет. И он производит впечатление совершенно здорового мужчины, хотя это очень больной человек, уверяю тебя. Он болеет с самого рождения, и я очень прошу, ради твоего же блага, оставь его в покое. Ему нельзя помочь. Ему никто не может помочь.
- Что ты хочешь этим сказать? В какой помощи он нуждается? От чего или от кого его нужно спасать?
- От самого себя, - отрезал Тони, брезгливо взмахнув рукой. - Ладно, Хевен, сядь, прошу тебя. Поговорим лучше о наших делах. Итак, я обеспечиваю тебя жильем и создаю тебе королевские условия: ты будешь учиться в лучших учебных заведениях и вообще получишь все, что нужно. За это я потребую совсем немногого. Во-первых, как я уже сказал, никогда не огорчать бабушку. Во-вторых, тайно не встречаться с Троем. В-третьих, не упоминать о своем отце, прямо или косвенно. В-четвертых, выкинуть из головы все свое прошлое и думать исключительно о самосовершенствовании. И в-пятых, ты дашь мне право принимать все наиболее важные решения, касающиеся твоей жизни. Договорились?
- Но… какого рода важные решения? - осторожно спросила я.
- Так мы договорились или нет?
- Но…
- Значит, не договорились. Ты уклоняешься от прямого ответа. В таком случае будь готова уехать от нас после Нового года.
- Но мне некуда ехать! - в отчаянии воскликнула я.
- В твоем распоряжении целых два месяца, после чего мы расстанемся. Но не рассчитывай, что за это время тебе удастся так обворожить бабушку, что она расщедрится и оплатит твое образование. Джиллиан не распоряжается деньгами. Они в моих руках - все, включая капитал, оставшийся ей от первого мужа. Я забочусь о том, чтобы Джиллиан ни в чем не нуждалась, но деньги доверять ей нельзя, она полный профан в этом вопросе.
Я не могла согласиться с тем, чтобы Тони принимал за меня решение и делал за меня выбор. Я просто не должна на это пойти.
- Твоя мать собиралась поступить учиться в специальную школу для девочек, лучшую в округе. Все богатые девочки мечтают о ней, чтобы потом удачно выйти замуж. Я надеюсь, что учеба там поможет и тебе найти достойного жениха.
Но у меня уже был достойный жених, Логан Стоунуолл, и я не теряла надежды, что рано или поздно он вернется ко мне. Он непременно простит меня и поймет, что я пала жертвой рокового стечения обстоятельств… Кейт и Наша Джейн тоже стали жертвами…
Я закусила нижнюю губу. Вряд ли мне представится еще такой шанс! В конце концов, Тони часто будет отсутствовать по своим делам, и весь этот огромный дом будет в моем полном распоряжении. Трой Таттертон мне тоже совершенно не нужен, тем более наверняка я скоро увижусь с Логаном.
- Хорошо, я остаюсь. Я принимаю все твои условия, - сказала я.
- Замечательно, - впервые по-настоящему тепло улыбнулся мне мужчина. - Я знал, что ты сделаешь правильный выбор. Твоя мама допустила ошибку, убежав из дому. И чтобы окончательно поставить все на свои места и избавить тебя от лишних головоломок, сообщаю, что Джиллиан шестьдесят лет, а мне сорок.
Джиллиан - шестьдесят лет!
А моя деревенская бабушка умерла в сорок пять, а на вид ей было все девяносто! О Боже, лучше не думать об этом. Я так была потрясена услышанным, что не находила слов, что и сказать. Сердце мое было готово выскочить из груди. Наконец, слегка успокоившись, я перевела дух и даже изобразила некое подобие улыбки. В конце концов, это, может, даже к лучшему. Когда-нибудь я соберу под этой крышей всех вместе - Тома, Фанни, Кейта и Нашу Джейн. Но случится это не раньше, чем я в полной мере возьму в свои руки свое будущее, получив хорошее образование.
- Мне думается, что я смогу устроить тебя в престижную школу Уинтерхевен, - сказал Тони. - Хотя это будет и не просто, придется подключить все свои связи: слишком много желающих попасть туда. Тебя проэкзаменуют, чтобы понять, в какой класс определить. Мы с тобой сами поездим по магазинам и выберем для тебя одежду. К чему утруждать Джиллиан, у нее своих дел хватает. Тебе понадобятся теплые вещи, куртки, ботинки, шапки, перчатки, платья и комбинезоны. Ты ведь станешь членом семейства Таттертон и должна будешь держать нашу марку. Я буду давать тебе деньги на расходы, чтобы ты могла чувствовать себя свободно среди новых друзей и ни в чем себе не отказывать. Словом, позабочусь о тебе, не сомневайся.
Я даже слегка растерялась, с трудом привыкая к мысли, что теперь смогу, при желании, покупать все, что буду и в самом деле учиться в престижной школе, а потом в колледже.
- А эта женщина, Сара, на которой твой отец женился вскоре после смерти Ли, что она за человек? - неожиданно спросил Тони.
Зачем ему это нужно знать?
- Она тоже родом из тех мест, - сказала я. - Что я могу о ней сказать? Высокая, костлявая, с ярко-рыжими волосами и зелеными глазами.
- Ее внешность меня мало интересует, - отрезал Тони.
- Мне Сара нравилась до тех пор, пока не убежала от нас, узнав, что Отец смертельно болен.
- Ты должна навсегда забыть ее имя! - строго сказал Энтони. - И моли Бога, чтобы вы никогда больше с ней не повстречались.
- Но я даже не знаю, где она теперь, - ответила я, чувствуя себя виноватой перед Сарой и невольно желая защитить ее: ведь она пыталась сделать все, что могла…
- Хевен, если я что-то и узнал за свои сорок лет, так это одну простую истину: дурные семена всегда дают всходы.
Я в упор взглянула на него, охваченная недобрыми предчувствиями.
- Еще раз повторяю, Хевен. Став членом этой семьи, ты должна забыть о своем прошлом. О всех своих старых друзьях. О всех своих родственниках. Тебя ждет не жалкое прозябание в горах в качестве очередной школьной учительницы, решившей потратить свою жизнь на перевоспитание людей, которых ничто не может изменить, пока они сами этого не захотят. Ты будешь жить по стандартам Таттертонов и ван Воринов, а они всегда были сливками общества. Мы связаны обязательствами и семейными традициями и не на словах, а на деле поддерживаем их. И это относится как к мужчинам, так и к женщинам.
Что же это был за человек, который требовал столь многого? "Холодный и подлый", - подумала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть ему прямо в лицо все, что я о нем думаю. Меня трясло от ярости при одной лишь мысли о тех бесчеловечных ограничениях, которые он накладывал на меня.
И тут я поняла, почему моя мать убежала из этого дома. Виной тому был этот безжалостный и беспощадный в своих претензиях человек! Но в следующий момент, как истинная изворотливая негодяйка, я уже утешалась сознанием того, что Тони Таттертону не дано знать моих истинных мыслей. Ему хочется быть диктатором - ради Бога! Я буду играть свою игру.
- Я сделаю все так, как тебе угодно, Тони, - сказала я, покорно склонив голову. И тут же, горделиво выпрямив спину, стала подниматься по лестнице, обуреваемая горькими мыслями. Несмотря на бурные события, ничто не менялось в моей жизни. Я по-прежнему оставалась нежеланной, даже здесь.
5. Уинтерхевен
Уже на следующий день Тони принялся упорядочивать мою жизнь с такой непоколебимостью, словно ни я, ни Джиллиан вообще не имели права голоса. Буквально по минутам расписал весь мой день, лишив меня тех маленьких радостей, которые я могла бы испытать, если бы он не так торопился превратить Золушку в принцессу. Мне требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что слуги спешат ко мне, стоило лишь кивнуть или произнести слово; время, чтобы как следует изучить дом, в котором легко заблудиться, как в лабиринте в саду. Мне не нравилось, что Перси наполняет для меня ванну и разбирает мою одежду, даже не спрашивая, хочу я этого или нет. И меня бесил запрет звонить по телефону своим родственникам.
- Нет! - категорически заявил Тони, поднимая голову от газетной страницы с курсом биржевых акций. - Нет никакой необходимости еще раз прощаться с Томом: ведь ты сказала мне, что уже сделала это.
От такого стремительного развития событий я была настолько ошеломлена, что даже попыталась выразить свое неудовольствие по этому поводу.
- Что значит - я слишком тороплюсь? - изумленно уставился на меня Тони. - А разве ты сама не того же хотела? Разве не для этого сюда приехала? Ты получила все, о чем только могла мечтать, все самое лучшее! И скоро пойдешь в школу. Жизнь не терпит промедлений, нужно ловить момент! Не в моих правилах медлить и осторожничать, и, уж если мы с тобой решили бежать в одной упряжке, нам следует бежать в ногу.
Он улыбнулся, смерив меня снисходительным взглядом, а я попыталась убедить себя, что согласна с ним.
Пока Джиллиан по утрам спала и потом за закрытыми дверями тратила еще несколько часов на "тайные ритуалы красоты", мы с Тони объехали несколько магазинчиков, где одежду и обувь покупают только очень состоятельные люди. Он ни разу не поинтересовался ценой покупки, подписывая чеки с добродушным видом человека, у которого никогда не кончаются деньги. Однако стоило мне заикнуться, что неплохо бы купить пару ярких разноцветных туфель для разнообразия, Тони решительно возразил:
- Нет! Только коричневый, черный, бежевый и синий цвета. Пожалуй, можно еще добавить и пару серо-красных ботинок, этого будет вполне достаточно. К лету я куплю тебе белые туфли. Пусть некоторые твои желания останутся неудовлетворенными, нехорошо, когда все мечты исполняются сразу. Мы живем мечтой, как тебе известно, а когда перестаем мечтать, то вскоре умираем. - Его светлые голубые глаза потемнели. - Однажды я уже допустил ошибку, когда дал слишком много и слишком быстро, не оставив ничего на другой раз. Больше я ее не повторю.
В тот вечер мы возвращались домой с грудой свертков на заднем сиденье автомобиля - одежды хватило бы на трех девочек. Мне казалось, Тони даже не понимает, что снова дал слишком много и слишком быстро. Всю жизнь мечтавшая о красивой и дорогой одежде, я была потрясена. Энтони же казалось, что этого все равно не достаточно: видимо, он сравнивал мой гардероб с гардеробом Джиллиан.
В присутствии Джиллиан я всегда чувствовала себя неуютно: она либо вообще не замечала меня, либо вдруг принималась изливать свои чувства. Порой мне казалось, что ее раздражает мое появление в их доме. Она частенько тихо сидела на диване у себя в спальне, раскладывая пасьянс и время от времени поглядывая в мою сторону.
- Ты играешь в карты? - как-то спросила меня Джиллиан.
- Да. - Я тотчас же вскочила с места, обрадованная тем, что она хочет провести время в моей компании. - Когда-то давно один приятель научил меня игре в "пьяницу". - Он же подарил мне новенькую колоду карт, которую "позаимствовал" в аптеке своего отца.
- В "пьяницу"? - как-то странно взглянула на меня Джиллиан. - А в другие игры ты не играешь?
- Я быстро учусь! - ответила я.
И с того дня она стала учить меня играть в бридж, которому отдавала предпочтение из всех других карточных игр. Однако объясняла слишком быстро, и я поняла, что лучше купить пособие и изучить бридж самостоятельно.
Но ей эти уроки доставляли удовольствие, и целую неделю она тайно злорадствовала всякий раз, стоило мне проиграть. Но вот наступил день, когда я наконец выиграла, и тогда Джиллиан воскликнула, прижав ладони к щекам:
- Нет, тебе просто повезло! Сыграем после ленча еще партию и посмотрим, кто выиграет.
Я начала нравиться Джиллиан, я стала ей нужна. Впервые за все время мы ели днем вместе. (Раньше совместно приходилось только ужинать, когда блюда подавали в большую столовую.) Мне было любопытно наблюдать, как одна из богатейших дам в мире, и, безусловно, одна из самых красивых, довольствуется сандвичем с огурцом и бокалом шампанского на свой второй завтрак.
- Но ведь этим же не будешь сыт, Джиллиан, - воскликнула я после третьего совместного ленча. - Признаться, я испытываю голод, даже съев шесть таких сандвичей, а к шампанскому я равнодушна.
Она изумленно вскинула свои тонкие брови:
- Что же вы с Тони едите на ленч, любопытно узнать?
- О, он позволяет мне есть все, что мне понравится в меню. Даже уговаривает меня отведать блюда, которые я никогда не пробовала!
- Он балует тебя, как баловал Ли! - промолвила женщина и, склонив голову, уставилась в тарелку. - Что меня действительно раздражает, так это вид молодой девушки, поглощающей все подряд с волчьим аппетитом, - брезгливо взмахнула она рукой. - Ты отдаешь себе отчет, Хевен, что по-другому есть ты просто не умеешь? И мне думается, пока ты не умеришь свой аппетит, нам не следует обедать вместе. За ужином же я постараюсь не обращать внимания на твою дурную привычку объедаться перед сном.
Джиллиан была верна своему слову: мы больше не играли с ней в бридж и никогда вместе не обедали, а по вечерам, когда все усаживались за общий стол, она разговаривала исключительно с Тони. Если же в силу необходимости ей нужно было обратиться ко мне, то она даже не смотрела в мою сторону. Стараясь угодить ей, я отказывалась от вторых и третьих блюд, лишь слегка притронувшись к закуске. Теперь я постоянно испытывала голод и вынуждена была тайком наведываться на кухню, где меня радушно встречал шеф-повар Райс Уилльямс - тучный и добродушный негр.
- Как же ты похожа на свою маму, милая девушка, хотя у тебя и темные волосы, - восклицал он. - Я еще не встречал ни одной дочери, которая была бы так похожа на мать.
В этой кухне, где все сверкало и блестело, где было множество сковородок и сотни кухонных инструментов и приспособлений, о которых я раньше и понятия не имела, я проводила долгие часы, слушая рассказы Рая Виски о семье Таттертон. Но всякий раз, когда я пыталась уговорить его рассказать что-либо о моей матери, он начинал суетиться и делал вид, что ему пора заняться своими делами. При этом гладкое коричневое лицо повара становилось непроницаемым, и он тотчас же менял тему разговора. Но по мимолетной тени стыда и смущения, которую я успела однажды все-таки заметить, заподозрила, что скоро наступит день, когда повар откровенно поделится со мной всем, что ему известно. А знал он, как подсказывало мне сердце, не мало.
Уединившись в спальне, я тайком писала Тому о своей новой жизни. Отправив ему уже три письма, я предупредила, что ему не следует мне отвечать, пока не подыщу надежный адрес. Мне больно было даже представить себе, что он подумает, когда прочтет эту приписку. В своих письмах я описала усадьбу Фартинггейл, Джиллиан, Тони, но ни словечком не обмолвилась о Трое. Трой не выходил у меня из головы, я не в силах была забыть его, и мне не терпелось снова его увидеть, хотя я этого и боялась. Мне хотелось задать Тони тысячу вопросов о его брате, но стоило лишь затеять разговор о человеке, обитающем в доме за лабиринтом, как Энтони сразу же хмурился. Дважды пыталась я заговорить о Трое с Джиллиан, но она отворачивалась и махала руками, не желая слышать о нем.
- Забудь его, это совершенно неинтересный тип! - восклицала она. - Он слишком обременен всяческими знаниями, чтобы ценить женщин.
Вся в тягостных мыслях о Трое, я решилась наконец написать человеку, с которым искренне связывала свое будущее, чтобы выяснить, простил ли он меня и хочет ли возобновить наши прежние отношения.
Я долго не могла подобрать нужных слов, не зная, стоит ли затрагивать столь деликатный момент, как причина нашей размолвки, и наконец решила, что не стоит. Мне нужно было уговорить Логана встретиться со мной, чтобы посмотреть ему в глаза, прежде чем углубляться в историю с Кэлом Деннисоном.
В конце концов я не сумела сочинить ничего лучшего, чем вот такое коротенькое послание:
"Дорогой Логан! Наконец-то я живу в семье своей матери, о чем всегда мечтала. В скором времени буду учиться в частной школе для девочек, которая называется Уинтерхевен. Если ты еще испытываешь ко мне какие-то чувства, на что я очень надеюсь, умоляю простить меня. И может быть, мы сможем начать все сначала.
Нежно любящая тебя
Хевен".
В качестве обратного адреса я указала на конверте почтовый ящик, который тайно абонировала на почте, пока Тони покупал себе в соседнем магазинчике кое-что из одежды. Я задумчиво погрызла конец ручки и, мысленно помолившись, вложила листок в конверт. Логан, если я для него все еще что-то значила, мог бы уберечь меня от многих бед: ведь он такой сильный и рассудительный!
На другой день у меня появилась возможность отправить письмо. Когда мы с Тони были в магазине, я сказала ему, что мне нужно в туалет, а сама, выбежав через служебный вход, опустила конверт в почтовый ящик. Лишь после этого вздохнула с облегчением: связь с моим запретным прошлым восстановлена!
Теперь, когда в усадьбе у меня появилось имущество, которое я могла считать своим, я начала свыкаться с мыслью, что это и есть мой дом. По утрам мы с Тони плавали в бассейне, после чего, переодевшись, завтракали, причем Куртис уже не смущал меня своим присутствием, как прежде, и я обращала на него внимание лишь тогда, когда мне что-то было нужно. С Джиллиан мы теперь почти не виделись, она до полудня лежала в постели, прежде чем появиться из спальни во всем своем великолепии. Обычно она тотчас же уезжала к парикмахеру или же в гости к кому-то из своих многочисленных знакомых, где, как я подозревала, Джилл не ограничивалась за столом одним лишь шампанским да тонюсеньким тостом с огурцом.
Что касается Тони, то вскоре после завтрака он отправлялся по делам своей компании игрушек в Бостон. Иногда он звонил из служебного кабинета и приглашал меня отобедать с ним в каком-нибудь ресторанчике, где я чувствовала себя принцессой. Мне нравилось наблюдать, как люди оборачиваются и разглядывают нас, словно мы отец и дочь. Ах, если бы только мой родной папаша обладал хотя бы половиной тех светских манер, которые были у Тони в крови!
Затем наступили тяжелые, но удивительные дни, когда я каждое утро выезжала вместе с Энтони из дома и по пути на работу он подвозил меня к высокому хмурому зданию, где я сдавала экзамены в Уинтерхевен: общий вступительный, как я предварительно узнала от Тони, и ряд специальных, для определения уровня моей подготовки по различным дисциплинам. Таттертон надеялся, что я получу высокие баллы, которые требуются для зачисления меня впоследствии в один из престижных университетов.