- Почитай, отдохни, и даже не пытайся заниматься домашними делами, оставь их мне, - велела девушка. - Я сама обо всем позабочусь, когда приду. Просто будь здесь - это все, что мне нужно.
Мартин улыбнулся. Его Касс выглядела такой цветущей, она была такая теплая и родная, что он мог только непрерывно обожать ее.
- Буду тебя ждать и весь день наслаждаться предвкушением нашей встречи, - сказал он и прижал ее к себе.
Кассандра пребывала в восторженном настроении все лето. В их квартире было душно и жарко, иногда там было просто невозможно находиться и часто не удавалось поддерживать чистоту - у них не было ни стиральной машины, ни другой бытовой техники. Они пока не могли позволить себе современных удобств. Оба старались откладывать каждую копеечку из их общих доходов, твердо решив съехать с Грум-стрит на другую квартиру - пусть даже поменьше, но хотя бы с крошечным садиком, чтобы иногда дышать свежим воздухом.
Девушка прониклась за эти первые месяцы их совместной жизни настоящим уважением к Кевину. Она знала, как страстно он мечтает выкроить время для своей книги. Но после работы он успевал только закончить обещанные журналу статьи. Да и то засиживался над ними далеко за полночь. В такие дни Касс лежала одна в их большой самодельной кровати, прислушиваясь к стуку машинки, и чувствовала, как у нее сжимается сердце. Ее любимый постоянно выглядел утомленным, и девушка видела, что он не высыпается. Как только голова парня касалась подушки, он был потерян для нее, и ей приходилось по утрам долго трясти его, чтобы разбудить. Кевин оказался хорошим мужем - если Кассандра шла мыть посуду, он непременно стоял рядом и вытирал тарелки, а по субботам помогал ей убирать квартиру. Ей такая забота казалась трогательной, но время от времени девушке все же приходилось сталкиваться с приступами плохого настроения своего избранника. Всякий раз, когда он бывал недоволен или не в духе, он быстро раскаивался и уже через несколько минут обнимал Касс и целовал со страстью истинного любовника, и она тут же забывала про их мимолетные размолвки.
К осени Кассандра уже привыкла к положению замужней женщины, хотя временами у нее возникало странное ощущение, словно она зависла между небом и землей. Каждый день был похож на предыдущий. Они шли на работу, потом возвращались домой, старались экономить на мелочах, и часто им это не удавалось. Они любили друг друга, много смеялись, иногда дрались, но всегда шутливо. Ни разу за это время девушка не пожалела о том, что ушла из дома. Если у нее случались разногласия с Кевином, она умела их улаживать. Природный оптимизм не подводил Касс - хотя у нее тоже временами случались приступы подавленности и глухой тоски, она никогда не показывала этого своему избраннику.
- Я всегда замечаю, когда Кевин расстроен, а он, по-моему, не обращает внимания на мое настроение, - пожаловалась она Лизе во время очередного периода меланхолии у супруга. - С мужчинами иногда так тяжело.
Приятельница, которая только что предусмотрительно положила нитки и иголки в чемодан со своим приданым, улыбнулась Кассандре.
- Мужчины тоже бывают разные, - заметила она. - Интересно, как я буду со всем этим справляться, когда отзвучат свадебные колокола? Не уверена, что у меня все получится так хорошо, как у тебя.
Для Касс разлука с Лизой, давней подругой, была очень болезненной: та вышла замуж за своего врача и улетела с ним в Сидней, где ему предложили хорошую должность.
Но что делать! Девушка знала, что миссис Бирнхэм тоже невыносимо скучает по дочери. Поэтому Кассандра старалась приезжать к ней при каждой возможности и с того времени еще больше сроднилась с родителями Лизы. Ее и Кевина всегда ждали и ласково встречали в их уютном доме в Ричмонде. Виолетта называла теперь Касс "моя вторая доченька" и страшно ее баловала.
До свадьбы Элизабет родители очень за нее волновались, но теперь стало ясно, что у нее все сложилось хорошо. Как только подруга устроилась на новом месте, Касс стала получать от нее послания - писала она регулярно и всегда в самых восторженных выражениях.
В январе следующего года было объявлено о важном предстоящем событии.
Лиза ожидала ребенка.
Когда Кассандра узнала об этом от миссис Бирнхэм, глаза у нее наполнились слезами.
- О, как я за нее рада! - воскликнула девушка. - Господи, просто не могу поверить - Лиза станет матерью! Теперь я кажусь себе бездетной старухой по сравнению с ней!
- Не говори глупостей, - залилась Виолетта добродушным смехом. - Вы же не на пять минут замуж выходите, успеете еще детей завести. Но тебе пока еще рано об этом мечтать, пусть Кевин сначала найдет серьезную работу. Надо что-то придумать, чтобы он смог, наконец, заняться литературным трудом. А у Лизы, конечно, совсем другая ситуация. У нее прекрасный дом, где много солнечного света и свежего воздуха, а будущий ребенок сделает ее счастье полным.
- Вы, - заметила Касс, - наверное, сразу приметесь за вязание - вы же скоро станете бабушкой!
- А что, мне это нравится! - гордо заявила миссис Бирнхэм.
Стоял промозглый январь.
Жизнь молодых супругов стала тяжелее теперь, когда теплые летние дни были позади.
Им приходилось экономить даже на электричестве, и в их жилище всегда царил промозглый холод. Касс могла как следует согреться, только забравшись под одеяло вместе со своим обожаемым мужем. Ее здоровье от этого не страдало, а вот Кевин оказался склонен к простудам. В феврале он умудрился заболеть три раза подряд, и ему все-таки пришлось взять больничный. Кассандра ухаживала за ним вполне успешно, включила все обогревательные приборы в квартире и объявила, что на неделю режим экономии электроэнергии отменяется. В конце концов ее возлюбленный поднялся на ноги и вернулся к работе, истощенный и бледный, как никогда.
Потом наступила ее очередь. Как-то ночью у девушки подскочила температура, ее стало трясти в ознобе, так что Кевин впал в панику. Он не привык видеть свою веселую, полную сил жену в таком беспомощном состоянии. Молодой человек остался дома, чтобы присмотреть за ней, как следует покормить ее и немного прибраться, потому что из-за болезни хозяйки квартира пришла в запустение. Он даже спросил у Касс, не стоит ли вызвать ее мать.
С покрасневшими от жара глазами и страшной головной болью девушка приподнялась на кровати.
- Нет, нет и нет, тысячу раз нет! - слабо запротестовала она. - Мне все равно, пусть у меня температура хоть за сорок будет! Ничего, не умру. Доктор сказал, я скоро поправлюсь. Он уверял меня, что антибиотики, которые он выписал, обязательно помогут. Ради всего святого, не надо звонить маме.
Кевин, ослабевший под грузом болезни жены, напряженной работы, постоянной нехватки денег и вообще всей своей суетливой, полной забот и тревог жизни, не стал с ней спорить. В конце концов Кассандра выползла из постели, но вид у нее был как у привидения - глаза запали, и она страшно похудела. Но вскоре девушка пошла на поправку.
За восемь месяцев самостоятельной жизни она получила от миссис Вудбер около восьми писем, но та ни разу больше не заходила к ним и не приглашала супругов к себе. Это были, как считал Мартин, пустые, неумные письма типичной тещи.
"Я бы приехала навестить тебя, моя дорогая, но генерал говорит, что лучше не надо, поскольку визит к вам меня только расстроит".
Видимо, шансов на примирение Касс с родственниками было мало. Девушка больше не была частью их жизни. Она стала семьей для Кевина. И ей этого было достаточно, больше ей никто не был нужен.
Самым счастливым временем для молодой пары были выходные дни, когда они ездили на автобусе в Брайтон. Было еще довольно прохладно, и ветер дул нещадно, но морской воздух буквально воскрешал их после Лондона, и особенно после площади Расселл. Так что с наступлением апреля супруги снова были в отличной форме и могли взяться за работу с удвоенной энергией.
Временами Кевину удавалось продать статью-другую и даже один небольшой рассказ, который он недавно написал. Когда Кассандра увидела в журнале имя своего возлюбленного, ее радости и гордости не было границ. Мартин счел ее волнение очень трогательным, зная, что, пока он работал над этим рассказом, к нему просто нельзя было подойти - он все время огрызался. Но даже если Касс и обижалась, когда любимый срывался на нее, она старалась не придавать этому большого значения. Она вышла замуж за подающего надежды гения, с юмором говорила себе девушка, и должна мириться с его причудами.
Пришел день, когда после работы они пошли в местный сберегательный банк и увидели, что сумма их накоплений достигла четырех сотен.
- Тут почти нет моих вкладов, - сияла Касс. - В основном это твои гонорары за статьи.
Мужчина нежно поцеловал ее волосы и похлопал по раскрасневшейся от удовольствия щеке.
- Ты просто прелесть, спасибо, что не потеряла со мной терпения, - улыбнулся он. - Уверен, женись я на любой другой девушке, я не смог бы сэкономить ни цента.
Кассандра потерлась щекой о его ладонь.
- Тебе никогда не придется жить с другой девушкой, запомни - никогда, - заявила она. - Давай снимем со счета все четыреста фунтов и растранжирим их.
- Да ты шутишь! - воскликнул Кевин. - На самом деле я хотел кое-что предложить. Может, нам взять сто фунтов, купить дешевый тур и поехать этим летом отдохнуть за границу? Почему бы нам не устроить себе настоящий отпуск?
- Ну, не знаю, надо подумать, - отозвалась практичная миссис Мартин.
Трудно сказать, что вышло бы из этой затеи, но на следующий день случилось важное событие, которое перечеркнуло их отпускные планы. Неожиданность ворвалась в их размеренную жизнь в виде большого белого конверта, адресованного мистеру Кевину Мартину.
Касс, которая пришла с работы первой, увидела конверт и положила его на кухонный стол. Она была целиком поглощена стряпней, пытаясь приготовить новое блюдо - рагу с рисом и соевым соусом. Пока девушка хлопотала на кухне, ей вдруг пришло в голову, что она замужем за Кевином уже почти год, - невероятно, но правда. Боже, каким же счастливым был для нее этот год!
- Фу, как я устал, и вид у меня кошмарный, - заявил пришедший домой муж. - Пойду-ка помоюсь. А это что? - Он взял с кухонного стола конверт.
- Не знаю, - откликнулась Касс, сосредоточенно помешивая рис на плите.
Мужчина надорвал конверт, прочел его содержимое, и тут Кассандра услышала удивленное восклицание, заставившее ее оторваться от кастрюли и взглянуть на него.
- У тебя такой ошеломленный вид, - с нежностью произнесла она. - Что там за известия?
- Не только вид, я на самом деле ошеломлен! - воскликнул Мартин. - Это моя удивительная тетушка!
Он потянул жену за собой в соседнюю комнату, усадил на диван и сунул ей в руки письмо.
- Читай, милая Кассандра. Я просто не нахожу слов, - заявил парень. - Не помню, говорил я тебе или нет, но у меня накопилось столько забот, что я, наверное, забыл. Помнишь, ты сама подсказала мне идею написать тете Цинтии?
Девушка кивнула. Она быстро проглядывала письмо, вполуха слушая Кевина. Тот рассказывал, что как-то взял и написал тете о своей свадьбе, о том, что был бы рад увидеть ее и хотел бы навестить ее в Южной Африке. Шли недели, ответа все не было, и он совершенно забыл об этом. Но, как оказалось, его письмо не затерялось и нашло адресата.
"Дорогой мистер Мартин,
должны поставить Вас в известность, что Ваше письмо миссис Цинтии де Грут было переслано нам в Кейптаун. Должны Вам с глубоким прискорбием сообщить, что Вашей тетушки уже нет в живых. Ее муж, мистер де Грут, умер пятью годами раньше ее. Наша адвокатская контора вела дела мистера и миссис де Грут с тех пор, как они приехали в Англию, - мистер де Грут отошел от дел и приобрел собственность в деревне Колд-Даттон.
К счастью, Ваше послание в конце концов попало в банк, услугами которого пользовался мистер де Грут, и оттуда переправлено нам. Это большая удача, так как теперь мы избавлены от необходимости разыскивать Вас. Дело в том, что Вы упомянуты в завещании миссис де Грут, но там дан адрес только ее сестры, покойной мисс Милисентии Браун. Сделав ряд запросов, мы выяснили, что мисс Браун также умерла некоторое время назад, поэтому не сразу смогли связаться с Вами.
В Ваших интересах явиться к нам в офис с любым документом, удостоверяющим личность.
Искренне Ваши,
адвокатская контора "Бест, Комптон и Уитерс"".
Касс подняла на мужа сияющие глаза.
- "В Ваших интересах", - повторила она. - Господи, Кевин!..
Ее муж, расхаживающий по кухне, грациозный, худой и стройный, откинул назад непослушную прядь волос и усмехнулся:
- Кажется, нам крупно повезло. Видимо, старушка Цинтия смягчилась перед смертью и решила кое-что оставить своему племяннику. Но не надо воображать, будто меня ждет состояние, милая моя, потому что своего капитала у тети не было, да и голландец вряд ли ей много оставил, - пояснил он. - Впрочем, нет смысла гадать, мы все узнаем, как только прочтем завещание.
- Кевин, а вдруг нас на самом деле ждет куча денег! - с горящими глазами произнесла девушка.
- Я что-то сомневаюсь, - пожал плечами парень. - Но это не важно: сколько бы их там ни было, все равно это будет "в моих интересах".
Кассандра положила письмо на стол и провела рукой по повлажневшему лбу.
- Пойду приму прохладный душ, - сказала она. - Ой, Кевин, как здорово!
- И к тому же так неожиданно. Я-то написал тете Цинтии только из-за твоего предположения, что мы когда-нибудь сможем посмотреть Южную Африку. Но я считал, что это пустая трата времени, я ведь слышал, что моя родственница вроде бы вернулась в Англию. А вражда между двумя старыми сестрами длилась до самой их смерти. Печально, правда?
- Да, очень, - кивнула девушка. - А ведь тетя Цинтия, наверное, умерла не такой уж старой, как ты думаешь?
- Ну, она была на пару лет старше тети Милли, так что ей должно было быть около шестидесяти, - подсчитал Кевин. - Ну да, еще не старуха, ты права.
- Я сегодня ночью, наверное, не усну, а ты? - Касс, которая мыла посуду, прокричала эти слова сквозь шум текущей воды.
На самом деле никто из них не смог заснуть в ту ночь. Влюбленные то и дело просыпались в объятиях друг друга, щека к щеке, и начинали гадать, что же им принесет это неожиданное наследство. Конечно, деньги, но - какую сумму? Ну надо же было такому случиться!
Они беспрестанно то включали, то выключали свет в спальне, жадно пили холодную воду стаканами, целовались, потом снова засыпали. Ночь прошла очень беспокойно.
В воскресенье было ничуть не лучше, от волнения молодые люди не могли ничем заниматься. Они позвонили Бирнхэмам и сообщили им новость. Боб и Виолетта искренне порадовались за них.
Наконец настало утро понедельника. Касс мучительно не хотелось идти на работу и отправлять Кевина в контору одного.
- Я так нервничаю, что могу случайно проглотить драгоценные камни, вместо того чтобы их шлифовать.
- Как думаешь, можно будет позвонить тебе и поделиться самыми ужасными новостями, когда я вернусь от адвокатов? - поинтересовался парень.
- О, пожалуйста, сразу же позвони мне, - попросила она. - Я предупрежу секретаршу, которая у нас отвечает клиентам по телефону, чтобы сразу позвала меня, если ты позвонишь, - у нас с ней хорошие отношения.
Но когда Кассандра наконец дождалась звонка, муж так мало смог сообщить ей, что она была раздосадована сверх меры. Он пробормотал, что все не так просто и возникли неожиданные осложнения. Любимый не мог ничего объяснить по телефону и оставил разговор до вечера. А это значило, что девушке предстояло изнывать от любопытства весь остаток дня…
- Кевин, ну скажи мне хотя бы полслова - там много денег? - допытывалась она. - Целое состояние?
- Нет, - ответил он. - Пока-пока, милая. - И повесил трубку.
Это немного успокоило Касс. Однако она почти бегом поспешила домой после работы, взлетела вверх по лестнице на последний этаж и ворвалась в квартиру.
Она очень обрадовалась, увидев, что муж уже ждет ее дома; он сидел, как всегда, за пишущей машинкой у открытого окна, в джинсах и без рубахи. День был очень душный.
Когда Кассандра вошла, он поднял на нее взгляд:
- Привет!
- Привет! - ответила девушка.
Она выложила на стол покупки, сбросила пиджак и кинулась к своему возлюбленному.
- Ну, рассказывай скорее, - потребовала Кассандра. - Что ты молчишь и ничего не объясняешь? Я чувствовала себя весь день как на иголках.
Кевин пожал плечами и поцеловал ее.
- Наверное, это были миленькие, симпатичные иголочки, прелесть моя.
- Заткнись! - приказала Касс. - Рассказывай!
- Ну ладно. - Посмотри на меня! Слушай! - Парень постучал по своей голой груди.
И она стала слушать. Кассандра не сводила с супруга больших светло-карих глаз, пока он рассказывал ей странную историю своего неожиданного наследства.
Мистер Бест из фирмы "Бест, Комптон и Уитерс" оказался довольно приятным человеком. Он взял у молодого человека паспорт и пару писем тети Милли как доказательство того, что он действительно Кевин Мартин, после чего вкратце рассказал наследнику де Грутов, как прошли последние десять лет жизни тети Цинтии.
Бернар де Грут был намного старше своей жены. Он был вдовцом, когда они поженились с Цинтией, и от первого брака у него была дочь Наташа.
Молодая жена была верна и предана своему мужу, но отношения с падчерицей у нее не сложились. В конце концов девушка вышла замуж и уехала. Поэтому тетя Цинтия решила оставить все свое личное имущество - в том числе дом со всем содержимым - своему единственному племяннику. Кроме этого, наследство включало в себя сумму около пяти тысяч фунтов в ценных бумагах.
- Это все ее личное состояние, - объяснил поверенный. - Деньги же мистера де Грута были оставлены его дочери.
- Как интересно! - воскликнула Касс.
- Я был очень тронут, - продолжал Кевин, - когда старина Бест сказал, что тетя добрым словом вспоминала меня перед смертью и жалела, что не может познакомиться со мной лично. Потому что с моей матерью она никогда не враждовала. Но когда после смерти моих родителей меня усыновила тетя Милли, Цинтия порвала с нами всякую связь. Эти славные старушки обожали ссориться.
- А эта ее падчерица, Наташа, не станет претендовать на дом? - встревожилась девушка.
- Она не имеет на это права, - покачал головой ее муж. - Этот дом де Грут купил тетушке за много лет до своей смерти. Но с этой девицей связана семейная драма.
Кассандра, затаив дыхание, слушала эту историю. Ей пришлось хорошенько сосредоточиться, чтобы ничего не упустить и ничего не перепутать.
Первая жена голландца, видимо, была наполовину русского происхождения. От своей русской бабушки Наташа унаследовала невиданную красоту и буйный темперамент. После окончания школы она постоянно скандалила с отцом и мачехой, а через пару лет убежала из дома с одним студентом-медиком в Ливерпуль - этого парня чета де Грут так никогда и не видела.