Через полчаса, наконец выключив душ, Аллегра чувствовала себя не посвежевшей, а, наоборот, обессиленной. Брэндон к этому времени должен был быть уже в своем офисе. Как странно, что он в городе и пробудет там еще два дня, но они не увидятся. Он так и не смог понять ее чувства.
- Как вы думаете, почему? - всегда в таких случаях спрашивала доктор Грин.
- Откуда мне знать? - зачастую довольно резко отвечала Аллегра.
Но ее резкость не обескураживала доктора.
- Как вы думаете, может, это потому, что он недостаточно серьезно относится к вашим отношениям? Или вы для него не так важны, как он для вас? А может, он просто не способен на отношения такого уровня, какой нужен вам?
Всякий раз, когда доктор Грин принималась развивать эту тему, Аллегра начинала нервничать. Почему психоаналитик постоянно намекает, что мужчины в ее жизни всегда дают ей слишком мало? Почему она снова и снова возвращается к этому и пытается доказать, что подобные отношения вошли в привычку? Аллегру это очень раздражало.
Аллегра приготовила себе свежий кофе и стала одеваться. В половине девятого она была готова ехать на работу, но выезжать из дома было еше рано, и она могла себе позволить немного расслабиться, прежде чем с головой окунуться в бешеный ритм деловой жизни. Она посмотрела на часы и стала звонить матери. Блэр должна была уехать в студию еще в четыре часа утра, но Аллегра оставила сообщение на автоответчике, что придет на обед в пятницу и что будет одна. Когда мать прослушает сообщение, у нее найдется что сказать по этому поводу, особенно если она узнает, где Брэндон. Но по крайней мере до поры до времени Аллегре не придется выслушивать ее комментарии.
Затем Аллегра набрала номер в Беверли-Хиллз - чтобы заполучить его, половина женщин Америки охотно пожертвовали бы своей правой рукой. Алан Карр и Аллегра дружили с четырнадцати лет, недолгих полгода в выпускном классе средней школы, что называется, "встречались" и с тех пор по сей день остались лучшими друзьями. Алан снял трубку после второго гудка - как всегда, за исключением тех случаев, когда его не было дома или он бывал "занят". Услышав знакомый голос, который для всех, кроме нее, звучал неотразимо сексуально, Аллегра улыбнулась.
- Привет, Алан, не слишком радуйся, это всего лишь я.
Разговаривая с ним, Аллегра всегда улыбалась, такой уж он был человек.
- В такую рань? - с наигранным ужасом воскликнул Алан. Но Аллегра знала, что он встает спозаранку. После окончания съемок фильма в Бангкоке Алан был дома уже около трех недель. Аллегра знала и то, что у него недавно закончился роман с английской кинозвездой Фионой Харви - об этом ей рассказал агент Алана. - Что ты натворила ночью? Тебя арестовали и ты звонишь, чтобы я внес за тебя залог и вызволил из тюрьмы?
- Ты угадал. Я хочу, чтобы ты через двадцать минут заехал за мной в полицейский участок Беверли-Хиллз.
- Не дождешься. Всем адвокатам самое место - в тюрьме. Что до меня, можешь оставаться там навсегда.
Тридцатилетний Алан Карр обладал лицом и телом греческого бога, но кроме того, он был умным, интеллигентным и глубоко порядочным человеком. Из всех мужчин только его Аллегра решила пригласить на церемонию награждения. Подумать только, Алан Карр - запасной вариант! При этой мысли Аллегра чуть не расхохоталась. Да за одно свидание с ним большинство женщин Америки не пожалели бы жизни!
Сидя на высоком табурете, Аллегра болтала ногой, как ребенок. Стараясь не думать о Брэндоне и не расстраиваться, она напрямик спросила:
- Что ты делаешь в субботу вечером?
- Не твое дело, - ответил Алан, притворяясь, что страшно возмущен.
- У тебя назначено свидание?
- А что? Ты хочешь свести меня с очередной страхолюдиной из своих коллег? По-моему, последняя была страшна как смертный грех!
- Да ну тебя, трепач, в прошлый раз было не свидание, и ты это знаешь. Тебе нужен был специалист по перуанскому законодательству, она и есть такой специалист, и нечего болтать понапрасну. Кстати, я случайно узнала, что в тот вечер она совершенно бесплатно дала тебе совет стоимостью в три тысячи долларов, так что не скули.
- Кто здесь скулит? - чопорно возмутился Алан, притворяясь, будто шокирован ее языком.
- Ты. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.
- Ах эго… сегодня вечером у меня свидание с четырнадцатилетней девочкой, после которого меня, вероятно, посадят за совращение малолетних. А что?
- Мне нужна твоя помощь.
Аллегра могла рассказать Алану все без прикрас, не испытывая при этом смущения. Он стал ей кем-то вроде брата, и она любила его как родного брата.
- Ага. Что ж, ничего удивительного, тебе всегда нужна моя помощь. Кому на этот раз понадобился мой автограф?
- Никому, ни одной живой душе. Мне нужно твое тело.
- Да ну? Звучит интригующе! - За четырнадцать лет, прошедшие с их последней попытки завести роман, Алан не раз и не два говорил себе, что нужно попытаться еще раз, но Аллегра была ему как сестра, и он так и не смог на это решиться. Да, она прекрасна, умна, он хорошо ее знает, и она нравится ему больше любой другой женщины на этой планете, но, наверное, именно в этом и состоит проблема. - И что конкретно ты собираешься делать с этим старым, побитым и потрепанным телом?
- Боюсь, ничего хорошего. - Аллегра рассмеялась. - Шучу, на самом деле, все не так плохо. Думаю, тебе даже понравится. Мне нужен спутник, чтобы пойти на церемонию вручения "Золотого глобуса". На этот раз на премию выдвинуты и мама, и папа, а также трое моих клиентов, в том числе Кармен Коннорс. Мне обязательно нужно пойти на церемонию, но ужасно не хочется идти одной.
Аллегра, как всегда, была честна с Аланом, и это ему в ней тоже нравилось.
- А что случилось с твоим… как бишь его имя?
Алан прекрасно знал имя Эдвардса и не раз говорил Аллегре о своей к нему неприязни, считая Брэндона холодным и напыщенным. После того как Алан впервые так сказал, Аллегра обиделась и не разговаривала с ним несколько недель. По потом привыкла, потому что Алан никогда не упускал случая бросить камешек в огород Брэндона. Как ни странно, на этот раз он удержался.
- Ему нужно лететь в Сан-Франциско.
- Как мило с его стороны! Удачно выбрал время. Потрясный парень, Эл. И зачем он туда собрался? Повидаться с женой?
- Нет, дубина ты этакая, повидаться с детьми. С понедельника у него начинается судебный процесс.
- Что-то не улавливаю связи одного с другим, - холодно заметил Алан.
- Он недели две не сможет навещать девочек, вот и собрался слетать сейчас.
- А что, все рейсы из Сан-Франциско в Лос-Анджелес отменены? Почему его милые крошки не могут сами навестить папочку?
- Потому что мамочка не разрешает.
- Ясно, и в результате ты осталась с носом, как я понимаю?
- Вот именно, поэтому я тебе и позвонила. Поможешь мне? - с надеждой спросила Аллегра.
Пойти с Аланом было бы просто здорово. Он никогда не надоедал Аллегре, с ним всегда было хорошо, вместе они шутили, смеялись, веселились от души, как будто снова становились детьми.
- Эго, конечно, будет большой жертвой с моей стороны, но если уж мне так необходимо пойти, так и быть, придется изменить планы, - сказал он со вздохом.
Аллегра рассмеялась:
- Ах ты трепач, спорим, нет у тебя никаких планов!
- Есть. Сказать по правде, я собирался пойти в боулинг- клуб.
- Ты? В боулинг-клуб? - Аллегра рассмеялась еще громче. - Не может быть! Да не пройдет и пяти минут, как вокруг тебя соберется толпа поклонниц!
- Если не веришь, я как-нибудь возьму тебя с собой.
- Ладно. Пойду с удовольствием.
Аллегра сияла. Как обычно, Алан выручил ее и сумел поднять настроение, ей не придется идти на церемонию награждения одной. Алан Карр - единственный друг, на которого она всегда могла положиться.
- Во сколько за тобой заехать, Золушка?
По голосу Алана чувствовалось, что он тоже доволен. Ему всегда нравилось появляться на людях с Аллегрой.
- Церемония начинается довольно рано. Можешь заехать в шесть?
- Могу.
- Спасибо тебе, Алан, - искренне сказала Аллегра. - Я тебе очень признательна.
- Ради Бога, не вздумай меня благодарить! Ты заслуживаешь кавалера получше, скажу даже, что ты заслуживаешь, чтобы с тобой пошел тот обормот - если уж тебе так хочется. Так что не благодари. Лучше думай о том, как мне повезло. Что тебе действительно необходимо, так это побольше нахальства. Как, скажи на милость, ты ухитрилась сделаться такой скромницей? Ты для него слишком умна. Эх, будь моя воля, я бы научил этого придурка уму-разуму. Он сам не понимает, как ему посчастливилось. В Сан-Франциско ему, видите ли, понадобилось…
Алан еще что-то пробормотал, и Аллегра снова расхохоталась. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше.
- Ну все, Алан, мне пора на работу. Увидимся в субботу. И сделай милость, попытайся не напиваться, ладно?
- Не будь такой занудой! Неудивительно, что ты осталась без кавалера.
Аллегра и Алан добродушно подтрунивали друг над другом. Алан любил выпить, но никогда не напивался пьяным и тем более не скандалил. Им просто нравилось пикироваться друг с другом. После разговора с Аланом Аллегра снова почувствовала себя человеком и поехала на работу в приподнятом настроении, совсем не таком подавленном, какое было с утра. Заряд оптимизма сохранился у нее на весь день. Она встретилась с двумя агентами, занимающимися турне Брэма, уточнила с охранной фирмой некоторые вопросы, касающиеся безопасности дома Кармен, затем побеседовала с одной клиенткой по поводу доверительного фонда на имя ее детей и к середине дня с удивлением обнаружила, что за все это время ни разу не вспомнила о Брэндоне. Она все еще не могла спокойно думать о том, что Брэндон отказался пойти с ней на вручение "Золотого глобуса", но по крайней мере теперь она уже не так переживала по этому поводу. Если задуматься, она вела себя глупо. В конце концов, Брэндон имеет право повидаться с детьми. Может быть, он прав и им обоим действительно нужно больше думать о карьере, исполнять свой долг, а встречаться - когда на это останется время. Возможно, такая жизнь кажется не слишком романтичной, но сейчас для другой у них просто нет возможности. Пожалуй, все еще не так плохо, просто она действительно слишком требовательна, как иногда сетует Брэндон.
- Вы правда так думаете? - спросила доктор Грин ближе к вечеру того же дня, когда Аллегра пришла к ней на очередной прием.
- Честно говоря, сама не знаю, что я думаю, - призналась Аллегра. - Мне кажется, что я знаю, чего хочу, а когда я поговорю с Брэндоном, мне начинает казаться, что я веду себя неразумно и жду от него слишком многого. Но так ли это? Может, я его просто пугаю?
- Интересное предположение, - бесстрастно заметила доктор Грин. - Почему вам кажется, что вы его пугаете?
- Потому что он не готов вкладывать в отношения столько, сколько я от него жду, или столько, сколько я сама готова ему отдать.
- Думаете, вы готовы на большее? Почему? - оживилась доктор Грин.
- Мне кажется, я бы хотела жить с ним под одной крышей, а его такая перспектива, по-моему, здорово пугает.
- Почему вы так решили? - Доктор Грин стала подумывать, что Аллегра делает успехи.
- Мне так кажется, потому что он каждый раз торопится вернуться на ночь в свою квартиру. Он старается не оставаться в моем доме, когда есть возможность вернуться к себе.
- Все дело в территории? Он хочет, чтобы вы поехали с ним?
- Нет. - Аллегра медленно покачала головой. - По его словам, ему нужно пространство. Как-то раз он признался, что когда мы просыпаемся вместе, он чувствует себя женатым, а он уже был женат и весьма неудачно, чтобы повторять эксперимент еще раз.
- Ему либо придется над этим поработать, либо он останется один до конца дней. Выбор за ним, но что бы он ни выбрал, это повлияет на вашу совместную жизнь.
- Я знаю, но мне не хочется его торопить.
- Какая уж тут спешка, два года - достаточно большой срок, - заметила доктор Грин с оттенком неодобрения. - Ему пора принять какое-то решение и, возможно, что-то изменить. Если, конечно, вы не хотите и дальше сохранять статус-кво. - Она всегда давала Аллегре возможность выбора. - Но если вы хотите именно этого, то и жаловаться не на что, не так ли?
- Не знаю. Не думаю, - медленно сказала Аллегра, начиная нервничать. - Пожалуй, я хочу большего. Мне не нравится, когда он закрывается от меня в своем собственном мирке. Мне даже неприятно, когда он ездит без меня в Сан-Франциско. - Затем Аллегра сделала признание, от которого почувствовала себя дурочкой. - Иногда меня беспокоит его бывшая жена, я боюсь, как бы она не вернула его себе. Они до сих пор не разведены, и она во всем от него зависит. Мне кажется, отчасти поэтому Брэндон так боится брать на себя обязательства.
- Что ж, ему стоит наконец избавиться от своих страхов, как вы думаете?
- Наверное, - осторожно ответила Аллегра. - Но думаю, с моей стороны было бы ошибкой предъявлять ему ультиматум.
- А почему бы и нет? - В голосе психоаналитика послышался вызов.
- Потому что ему это не понравится.
- И что из этого? - Доктор Грин становилась все настойчивее - такой же настойчивой, какой, по ее мнению, Аллегре следовало быть с Брэндоном.
- Если я стану слишком на него давить, он может порвать со мной.
- И что дальше? - не унималась доктор Грин.
- Не знаю.
Аллегра казалась несколько испуганной. Она считала себя сильной женщиной, однако ни с Брэндоном, ни с его двумя предшественниками она, похоже, не смогла проявить достаточную твердость. Наверное, просто боялась - вот почему она столько времени ходила на прием к доктору Грин.
- Если ваши отношения с Брэндоном закончатся, это освободит вас для встречи с другим мужчиной, возможно, с человеком, который с большей охотой возьмет на себя обязательства. Неужели это так ужасно?
- Наверное, нет, - Аллегра несмело улыбнулась, -
но все-таки страшновато.
- Конечно, но вы справитесь. Аллегра, сидеть и ждать до бесконечности, когда же Брэндон соизволит открыть створки своей раковины и подпустить вас ближе, для вас куда вреднее, чем немножко потерпеть ради встречи с человеком, который более открыт для вашей любви. По-моему, тут есть над чем подумать, как вы считаете? - Она всмотрелась в глаза Аллегры и улыбнулась со своей обычной теплотой. На этом сеанс закончился.
В каком-то смысле сеанс у психоаналитика напоминал визит к цыганке-предсказательнице. После сеанса Аллегра пыталась повторить в уме и осмыслить все, что сказала доктор Грин, но всякий раз Аллегре никак не удавалось восстановить в памяти, как она ни старалась, все подряд. Однако в целом эти беседы явно шли ей на пользу. За несколько лет доктор Грин вместе с Аллегрой проделала большую работу, анализируя ее склонность выбирать мужчин, которые или не хотят, или не способны ответить на ее любовь. Такой сценарий повторялся в ее жизни очень долго, и Аллегра не любила даже думать об этом, а тем более говорить.
После сеанса Аллегра вернулась в офис, закончила кое- какие дела и подготовилась к последней встрече, назначенной на этот день, - с новым клиентом, Мэлахи О’Донованом. Приятель другого ее клиента, знаменитого рок-певца Брэма Моррисона, О’Донован был не так знаменит, но все же достаточно известен. Он родился в Ливерпуле, но много лет назад женился на американке и принял американское гражданство. Его жену звали Рэйнбоу, а дочерей - Берд и Суоллоу. Аллегра привыкла к их необычным именам. В мире рок-звезд ее вообще мало что уже могло удивить.
У О’Донована было довольно пестрое прошлое - наркотики, несколько арестов, не раз против него выдвигали обвинение, и даже дело доходило до суда. Он провел некоторое время в тюрьме и гораздо больше - в обществе адвокатов. Аллегра его очень заинтересовала. Поначалу он проявил к ней интерес и в сексуальном плане, но она оставила без внимания его намеки, придерживаясь строго делового стиля общения, и он в конце концов угомонился. Вскоре между ними состоялся очень интересный разговор. О’Донован пытался организовать мировое турне, но столкнулся со множеством бюрократических препон, перед которыми терялся, и юридических сложностей, в которых просто не мог разобраться. Аллегра считала себя в состоянии ему помочь.
- Посмотрим, что можно сделать, Мэл. Я заберу твои бумаги от твоего нынешнего поверенного и свяжусь с тобой.
О’Донован пожал плечами и встал, собираясь уходить.
- Не трать время на моего бывшего адвоката, - посоветовал он и добавил с утрированным ирландским акцентом: - Он настоящая задница.
Аллегра дружелюбно улыбнулась:
- Но нам все равно понадобятся его записи. Как только что-нибудь узнаю, сразу позвоню.
О’Донован был доволен: молодец Моррисон, не зря направил его к этой Аллегре Стейнберг. Она оказалась очень толковой и деловой - перешла сразу к сути, без лишней болтовни. Вот это подход!
- Можешь звонить мне в любое время, когда тебе удобно, детка, - тихо сказал он, когда Рэйнбоу ушла вперед, к лифту. Аллегра сделала вид, что не услышала, и вернулась, чтобы запереть кабинет.
В конце концов получилось так, что в этот день она сама приехала домой поздно. Прочла несколько документов, уточнила некоторые пункты в одном из контрактов Брэма. Кроме того, Кармен недавно получила заманчивое предложение - сняться в фильме, который мог очень сильно повлиять на ее актерскую карьеру. Словом, Аллегре нравилась эта серьезная, ответственная работа, предъявляющая к ней большие требования.
Домой она вернулась в приподнятом настроении и только тогда, осознав, что за весь день Брэндон ни разу не позвонил, задумалась, не рассердился ли он на нее за утренний разговор.
Около девяти вечера Аллегра позвонила ему в офис. По голосу казалось, что Брэндон рад ее звонку. Он сказал, что уже тринадцать часов работает без перерыва и как раз собирался позвонить ей.
- Ты не голоден? - Аллегра уже жалела, что сердилась на него, и вопрос невольно прозвучал немного заискивающе. Но потом она вспомнила свой разговор с доктором Грин:
она вправе ожидать большего.
- Нам приносят бутерброды, правда, мы иногда забываем их съесть.
- Постарайся вернуться домой не слишком поздно, тебе нужно поспать, - напомнила она.
Аллегра подумала, что было бы замечательно, если бы он приехал к ней, но не стала говорить об этом вслух, а Брэндон сказал лишь только, что ему пора возвращаться к работе.
- Я тебе позвоню завтра перед отъездом в Сан-Франциско.
- В это время я буду у родителей - поеду к ним с работы, не заезжая домой.
- В таком случае я, наверное, не буду звонить.