* * *
Кори вошла в спальню фрейлин, чтобы переодеться к вечернему концерту. Хоть душа и не лежала к развлечениям, она постаралась придать себе беззаботный вид.
Энн Симс сразу заметила, что что-то не так.
– Какие новости про Молл? – тихо спросила она, переодеваясь.
– Вот именно! Вы слышали, скольким мужчинам она отдавалась? – презрительно спросила Мэри Айлингтон, надевая красивую юбку, явно готовясь пофлиртовать вечером.
– А ты видела ее с кем-то конкретно? – спросила Кори.
– Ничего я не видела, – недовольно ответила Мэри.
– А ты видела, чтобы она проводила время с каким-нибудь мужчиной? – спросила Кори другую фрейлину.
– Она же была камеристкой, – надменно бросила та, словно это уже все объясняло. – Естественно, она дарила свое расположение кому угодно.
– Но кто-нибудь видел ее с мужчиной? Пожалуйста, скажите! – Кори обвела взглядом всех девушек, но они хранили молчание.
– Ты просто ревнуешь, Мэри Айлингтон, – внезапно заговорила Энн Симс. – Ты неравнодушна к графу Эссексу, а он предпочел уложить в постель Молл Дейкинс.
Мэри обернулась, явно пораженная столь резкой отповедью Энн, которую все считали тихой мышкой.
– Если бы он уложил в постель меня, то уж наверняка женился бы на мне.
– Ничего подобного, – тихо, но уверенно возразила Энн. – Он похож на этого повесу, лорда Оксфорда. Он бы переспал с тобой, а затем пошел дальше, даже не обернувшись. Разве тебе не известно, что Эссекс ухаживает за леди Сидней? Если он на ком-то и женится, то только на ней. – Она подошла к кровати Мэри Айлингтон и вытащила из-под подушки кусок белой ткани. – Если граф и подарил тебе свой платок, то это еще не обручальное кольцо. – Она потрясла платком, так что он развернулся.
– Что ты можешь знать? – Айлингтон бросилась к Энн и выхватила свой платок. – За тобой вообще никто никогда не ухаживал!
– Я знаю достаточно, потому что не провожу все время в пустой болтовне, – вспыхнула Энн. – Я видела, как ты строила глазки Эссексу, и знаю, что он никогда тобой не заинтересуется, раз ты так открыто себя предлагаешь. И считай, что тебе повезло. Этот человек говорит такие ужасные вещи! Можно подумать, что он готовит заговор против королевы. Это измена! Если ты свяжешься с ним, то вскоре твоя жизнь не будет стоить ни гроша.
Кори в изумлении смотрела на Энн. Она явно недооценивала свою подругу, считая, что та, будучи робкой и скромной, не сможет помочь в трудную минуту. А Энн так решительно подтвердила слух о заговоре Эссекса, о котором говорил и Ла Файе.
Кори повернулась, наблюдая, как Мэри Айлинготон прячет платок под подушку. Он был явно больше обычных платков, как будто сделан по специальному заказу, и напомнил ей о полотне, в которое было завернуто имущество Молл. Вполне возможно, что и у Молл был такой же платок, подаренный графом в начале их знакомства.
Обняв Энн за талию, Кори прошептала ей слова благодарности за поддержку.
– Я спрашивала, кто еще спал с Молл, – решительно повторила она, обращаясь к Мэри. – Эссекс был одним из них. А кто остальные?
Айлингтон слегка хмыкнула, взяла зеркало и стала сосредоточенно рассматривать свои волосы.
– Один раз она ушла с сэром Уильямом Норрисом. Я видела, как они выскользнули из зала вдвоем.
Кори расспросила и остальных фрейлин, но, похоже, они сказали все, что знали. Поблагодарив их, Кори уложила волосы, с болью в сердце думая о Молл. Очевидно, она так отчаянно нуждалась в деньгах, что готова была пойти со всяким, кто предлагал.
А Кори, которая гордилась своим великодушием и пониманием людей, не замечала, в каком положении оказалась девушка. Да и сильный характер Энн, таящийся под внешней скромностью, она проглядела. Она не видела главного в людях, которых любит!
В будущем ей надо быть внимательнее. А сейчас, когда все уйдут, она должна сравнить платок, который Мэри Айлингтон держала под подушкой, с платком, в который были увязаны вещи Молл. Кори еще не знала, что это даст, если они окажутся одинаковыми, но она хотела знать точно.
17
Мэтью отступил от приоткрытой двери в спальню фрейлин, пораженный услышанным. Он пришел, чтобы проводить Кори на вечерний концерт, и вдруг услышал, что Эссекс готовит заговор. Возможно, Молл знала это и угрожала рассказать королеве? Эссекс вполне мог убить ее, чтобы она не проболталась.
И вдруг все встало на свои места. Если Эссекс стремится занять трон, то понятно и множество придворных, окружавших его, и его частые выезды на охоту, где мужчины практиковались во владении оружием. Становилось понятно, почему Эссекс смел спорить с королевой по государственным вопросам и почему вел себя так несдержанно с другими. А теперь, когда Мэтью видел платок, подаренный графом одной из девушек, еще одно звено цепочки стало на место. Это был такой же платок, которым было привязано тело Молл.
Но, чтобы быть уверенным, он должен сравнить оба платка. А это значит, что Кори придется идти на вечер с Хью.
Когда Кори выпорхнула из спальни, окутанная запахом весенних нарциссов, он подвел ее к окну и усадил на скамью, а сам пристроился напротив, радуясь тому, как она откликается на его близость. Ее глаза сияли, лицо разрумянилось. Глубокий вырез ее корсажа открывал взору нежную белую кожу груди. Кровь Мэтью закипела от возбуждения, смешанного с нетерпением другого рода. Чем раньше граф выступит в открытую, тем скорее он сможет действовать.
– Так мы идем на вечер? – спросила Кори, удивленная его долгим молчанием.
– Вы идете, и очень скоро. – Мэтью тронул рукой сумку у пояса, в которой лежал платок Молл, полученный им только что от капитана Уэллса. Сначала Мэтью собирался выяснить, кто делал такие платки и для кого, но теперь казалось достаточным просто сравнить его с платком Мэри Айлингтон.
– Я иду одна? – удивилась Кори. – Почему?
Мэтью не приходило в голову ни одного приемлемого объяснения.
– Я послал за Хью. Идите без меня. – Он взял ее за руку и поднял со скамьи. Она явно собиралась возразить и уже приоткрыла рот, и в этот миг его охватило безумное желание поцеловать ее. Он выругался про себя, как же это мешало делу! Резко отпустив ее руку, Мэтью слегка подтолкнул ее. – Идите же, а то пропустите начало концерта. А вот и Хью. – Он указал на дальний конец коридора, где показался боцман.
Обернувшись, Кори посмотрела ему в лицо, все еще недоумевая.
– Идите, идите, – настаивал Мэтью. – У меня нет настроения. – Хорошо, что с ней можно не притворяться.
Кори закатила глаза, явно осуждая его за такую невоспитанность, и ушла с гордо поднятой головой. Пусть он вел себя не очень любезно, но он добился своего. Мэтью окинул взглядом спальню фрейлин, дверь которой оставила открытой последняя из выходивших девушек. Несколько фонарей горело в нишах стены, тускло освещая пустынное помещение. Мэтью прошел к нужной кровати. Квадрат белого льна так и лежал под подушкой, куда его засунула фрейлина.
Развернув на постели, Мэтью изучил его при свете фонаря, затем вытащил свой платок из сумки и сравнил их. Они были совершенно одинаковыми, если не считать пятна крови на том платке, которым была привязана Молл. Оба – слишком большие, явно сделанные по особому заказу, удобные для мужчины. Оба сотканы из плотного льна, при этом – высшего качества.
Мэтью помял в пальцах один и другой платок. Платок Молл явно тоже принадлежал графу Эссексу. Это было весомым подтверждением причастности графа. А если кто-то другой подкинул его, чтобы свалить вину на графа? И все же, если он действительно замышлял страшное преступление – измену своей королеве, то не остановился бы перед меньшим преступлением – убийством служанки, узнавшей об этом.
Мэтью в гневе сжал кулаки. Никогда еще он не чувствовал такого нетерпения, как в этом медленнотекущем процессе поиска убийцы. Корделия была в опасности, и ему хотелось, не медля ни минуты, ворваться в зал для приемов, вызвать графа на дуэль, вырвать у него признание и тут же избавиться от него.
Он запихнул оба платка в сумку и уже повернулся, чтобы выйти, но тут дверь скрипнула и отворилась. Мэтью спрятался за шкафом, успев краем глаза увидеть женский силуэт.
Не видя, кто вошел, он внимательно прислушивался. Наконец в поле его зрения появилась спина Кори.
– Мэтью! – тихо позвала она. – Где вы? Я знаю, что вы здесь.
– Кори. – Он вышел из-за шкафа.
Она встрепенулась и оглянулась на него с испугом. Разъяренный деятельностью графа, снедаемый стремлением защитить ее, Мэтью двумя шагами покрыл разделяющее их расстояние и заключил девушку в объятия. Пьянящий аромат нарциссов вскружил ему голову, а Кори подняла на него все еще испуганные глаза.
– Вы смотрели под подушкой у Мэри? – тихо спросила она. – У нее там платок, подаренный Эссексом.
– Да. А теперь посмотрите-ка сюда. – Он развязал привязанную к поясу сумку, готовый вынуть оба платка.
– Не здесь, – остановила она его. – Вы покажете мне это в вашей комнате. У меня тоже кое-что есть для сравнения. Никто не должен этого видеть. – Кори открыла один из шкафов, вытащила оттуда кусок белой ткани и махнула рукой в сторону двери, приглашая его идти.
Они торопливо шли по пустым в этот час коридорам Хэмптон-Корта. Шелест ее шелковых юбок, непередаваемо женственный, сводил его с ума, наполняя желанием заключить ее в объятия и никогда не выпускать.
Войдя в свою комнату, Мэтью запер за ними дверь, зажег свечу и развернул два платка на кровати. Отступив, он стал опять их рассматривать.
– Этим платком Молл была привязана внутри кухонного шкафа, – сказал он, указывая на платок с пятном крови. – А второй подарен Мэри Айлингтон графом Эссексом. Его собственный платок. Вы видите, что они совершенно одинаковые?
– Конечно. – Лицо Кори, немного испуганное, казалось ему сейчас прекрасным в свете свечи. – А теперь взгляните на это. – Она развернула платок, принесенный с собой, и положила его рядом. – В этом были увязаны вещи Молл, которые Джейн принесла мне вчера. Я думаю, Эссекс подарил один из платков Молл, когда они были любовниками.
– Значит, и этот принадлежит графу. – Мэтью указал на окровавленный платок.
Кори кивнула:
– Я не говорила вам, но ходят слухи, что Эссекс готовит заговор против королевы.
– Я слышал, что сказала Энн.
– Если Молл что-то знала, должно быть, она как-то спровоцировала графа, может быть, грозилась сообщить все королеве. Или он подумал, что она сказала кому-то, кто близок к королеве… – Кори умолкла, пораженная мыслью, что этим кем-то должна быть она сама.
Мэтью схватил ее за руку и почувствовал, что рука просто ледяная.
– И еще кое-что. – Кори говорила с трудом, она была слишком подавлена. – Месье Ла Файе был любовником Молл перед тем, как она умерла. Мне кажется, что она любила его.
Этого Мэтью не знал.
– Как она могла любить такую бочку сала? – брякнул он, не подумав.
– Мэтью, прошу вас! Невеликодушно нам осуждать ее выбор. Если он хорошо к ней относился, а это факт, ей этого было достаточно. Она наверняка доверяла ему. Она могла рассказать ему, что Эссекс, напиваясь, поносил королеву и болтал о своем желании свергнуть ее. И я не думаю, что это были пустые угрозы.
– Я тоже не думаю. – Мэтью сжал ладонями ее руку, стараясь согреть. – А Молл когда-нибудь говорила вам об этом?
– Да, но не прямо. – Кори нахмурилась, припоминая. – Несколько раз она сердилась на него, когда он устраивал королеве сцены в ее будуаре, и шепотом передавала мне, как он отзывался о ней – всякие оскорбительные слова. Но о готовящемся заговоре она не говорила.
– А Эссекс мог подумать, что она рассказала все вам, и поэтому вас чуть не сбила несущаяся карета. Но тут нам нужны более веские доказательства, чем эти три платка. – Мэтью помолчал, сомневаясь, стоит ли делиться с Кори еще кое-какой информацией, и решил, что стоит, ради ее же безопасности. – Есть доказательство того, что арбалетчик, стрелявший в вас, и убийца Молл – один и тот же человек. Когда ее нашли, на ее юбке был отпечаток сапога. Я сравнил его с отпечатками, зарисованными мной на том месте, в лесу. Они полностью совпали.
Кори посмотрела на Мэтью расширенными от страха глазами.
– Тот, кто стрелял в меня, убил и Молл? Так, значит, он на самом деле хотел…
Мэтью медленно кивнул, а она продолжала беспомощно глядеть на него. Значит, где-то рядом живет безумец, который всерьез намерен убить ее. Кори невольно задрожала.
Мэтью с трудом сдерживал охватившие его чувства. Больше всего ему хотелось сейчас обнять ее и никогда больше не отпускать от себя. Он не позволит, чтобы ее доброта, ее готовность помочь любому, кто в этом нуждается, обернулись для нее бедой. Господь свидетель, он не допустит этого! Мэтью порывисто обнял ее и прижал к себе.
– Что же мне делать? – Кори припала к нему, словно он был ее единственной опорой и защитой в этом страшном, враждебном ей мире. – Я даже не знаю, когда он нанесет следующий удар.
Лихорадочное вожделение вперемешку с яростью, направленной против убийцы, на миг затмили ему рассудок.
– Выходите за меня, Корделия. Я отвезу вас в Грейсток-Мэнор, подальше от этого безумия. – Не дожидаясь ответа, он пылко прижался поцелуем к ее губам. Она ответила с не меньшим жаром, окончательно сводя его с ума.
Как же он мечтал об этом! Заслонить ее своим телом, позволить плоти говорить там, где бессильны были слова. Не отрываясь от ее губ, Мэтью развязал завязки ее накидки и снял ее с плеч. Шелк упал на пол к ее ногам, высвобождая цветочный аромат ее тела. Нащупывая крючки корсета, Мэтью начал расстегивать их. Освободившись, Кори вздохнула.
– Мэтью, – прошептала она, в то время как он ласкал губами ее ухо. – Мне, конечно, страшно, но я не уверена, что это должно быть причиной моего согласия. Ведь вы же не хотите быть связанным со мной…
– Я хочу вас, Корделия. – Схватив ее за руку, он приложил ее к своему сердцу, давая почувствовать бешеный стук. Как еще он может убедить ее? – Позвольте мне оберегать вас.
Кори вздохнула и прислонилась к нему, кажется, решив принять его предложение. Мэтью не видел иного выхода. Она была мужественной, и она была бойцом, но ей не выстоять против человека, нанявшего убийцу и готовящего новый удар. Кори вздрогнула и прижалась к нему теснее.
– С вами я чувствую себя в безопасности, но когда я думаю о графе, подстерегающем меня…
– Я не позволю ни ему, ни кому-то другому навредить вам. Верьте мне.
Ее дыхание стало прерывистым, а сердце бешено колотилось в груди.
– Я… верю вам, Мэтью. Томас никогда… то есть он…
– На него нельзя было надеяться. Я готов поспорить на что угодно, что он даже никогда не возбуждал вас.
– Да. И никто никогда не возбуждал меня так, как вы.
Ее признание обрадовало Мэтью. Он хотел выгодно отличаться от ее первого мужа! Хотя нет, не так. Он хотел быть намного лучше. Хотел держать ее в своих объятиях бесконечно. Хотел дарить ей наслаждение, которого она никогда не знала.
Воспламененный ее согласием, он стянул платье с ее плеч. При свете свечи он любовался ее восхитительной грудью, обрисованной тонкой рубашкой.
– Если ты позволишь, Кори, я помогу тебе забыть все на свете, – прошептал он.
По ее телу пробежала дрожь. Кори схватила его за плечи, чтобы не упасть, и Мэтью принял это за согласие. Поддерживая ее за талию одной рукой, второй он снял ее рубашку. Он собирался привести ее к наслаждению так же верно, как вел свои корабли к гавани. Но с Кори ему требовалась не только уверенность в себе и точный расчет времени.
Ему нужна была вся нежность, на которую он был способен.
Она судорожно втянула воздух, потому что он накрыл рукой ее грудь.
Поняв, что его прикосновение ей нравится, Мэтью еще нежнее погладил рукой ее атласную кожу.
Кори спрятала лицо у него на груди, дрожа от наслаждения. Аромат нарциссов сводил его с ума.
– Я защищу тебя, Кори, – хрипло шептал он. – Скажи мне "да".
– Да, – выдохнула она, заставляя его кровь быстрее бежать по жилам. – Я никогда не чувствовала ничего подобного с Томасом. Или с кем-нибудь из этих глупцов, которые гонялись за моими деньгами и землями.
Действительно глупцы, если не сумели понять, что она сама является самым ценным призом.
– А ты делала это с ними?
– Никогда. Я и поцелуи их едва терпела. – Кори пожала плечами. – Они были такими… неестественными! И неуклюжими! Я всегда старалась избегать их. – Она подняла руки и обхватила его лицо ладонями. – Но ты, мой принц-пират, заставил меня почувствовать себя королевой. – Она поднялась на цыпочки, держась за его плечи, и пристально посмотрела ему в глаза. – Когда я была на борту "Мстителя", мне хотелось уплыть на нем далеко-далеко, подальше от всего этого. Я и сейчас этого хочу. Я устала жить среди интриг и безумия. Я хочу видеть, как растет корица под ярким солнцем. Я хочу рвать орхидеи и вдыхать запах только что натертых мускатных орехов. Хочу скинуть мои тяжелые одежды и ходить босой в стране вечной жары.
Мэтью с удовольствием показал бы ей жару иного рода.
– Позволь мне взять тебя туда, хотя бы на одну ночь.
Кори сжала его руки, улыбаясь ослепительной улыбкой.
– Я согласна, теперь пришло время.
Ее романтический восторг перед местами, где он путешествовал, ее уверения, что она желает его так же горячо, как и он ее, подогрели нетерпение Мэтью. Подняв Кори на руки, он поднес ее к кровати и уложил на простыни, а сам лег рядом, опьяненный сознанием того, что теперь она будет под его защитой.
Кори потянулась к пуговицам его камзола.
– Разденься. Я хочу видеть тебя всего. – Ее голос звенел от нетерпения, как будто она боялась умереть, не успев испытать с ним все радости любви.
Сняв собственную одежду, он увидел, что Кори освободилась от нижней рубашки, стройная, красивая фея со сливочно-белым телом. Они поспешили зарыться в одеяла и ощутили себя словно в коконе, готовыми к перерождению.
Мэтью наслаждался ее трепещущим телом, прильнувшим к его телу. Кори изучала его с лихорадочным волнением, а он склонился над ней, покрывая поцелуями каждый дюйм ее нежной кожи.
– Сейчас? – Она слегка ахнула, заметив, насколько велико его желание.
– Не совсем. – Восторг от ее прикосновений был непереносим, но что там говорили досужие сплетники? Она все еще девственница? Осторожно он исследовал нежные лепестки ее женственности, затем его пальцы погрузились в ее глубины.
Там, внутри, Кори была разгоряченной от желания, ее мускулы сжимались вокруг его пальцев. Он не хотел ждать, но, проникнув глубже, почувствовал барьер. Ее тело содрогнулось, из груди вырвался легкий вскрик. Боже правый, действительно девственница! Так она и вправду не познала мужа! Эта мысль поразила Мэтью. Несмотря на слухи, он не вполне верил этому раньше. Значит, он должен будет причинить ей боль. Он убрал руку.
– Нет, погоди! – Кори притянула его поближе. – Это мой первый раз, но я хочу тебя, Мэтью. Я хочу почувствовать все, что может чувствовать женщина, прежде чем будет слишком поздно!
Жар ее тела, как и ее пылкая мольба, заставили Мэтью отбросить колебания. Пусть вокруг бушует хаос, но теперь он будет надежной опорой для нее в этом сумасшедшем мире. Он не будет спешить.