Глава 4
Густая, терпкая жидкость потекла в горло, обжигая, прокладывая дорожку, бодря и посылая волны жара по телу. Джонас, не отрываясь, смотрел на меня, и его глаза вдруг замерцали странным, золотистым светом в полумраке гостиной. Его губы раздвинулись в хищной улыбке, и он произнёс, отнимая пустой бокал от моего рта:
- Отлично, Мари, продолжим?
Он встал, отставил бокал и снова взялся за пояс штанов, а Джеффри, оставив мою грудь, неожиданно подхватил мои ноги под коленки, подняв их и широко раздвинув. Я беззвучно ахнула, оказавшись в ещё более беспомощном и открытом положении, кровь бросилась в лицо, заставляя его пылать от замешательства. Казалось бы, куда дальше смущаться после всего, что было, но я не могла справиться со своими чувствами. Не могла отрешиться от осознания, что лежу под бесстыдным, жадным взглядом Джонаса, раскрытая, полураздетая, и… дрожащая от странного, пугающего предвкушения. Облизнув губы, на которых ещё оставался вкус вина, я тихо всхлипнула, не в силах отвести глаз от сводного брата, нарочито медленно расстёгивающего штаны. Боже, это не со мной происходит, этого не может быть!..
- Будет немножко больно, Мари, любовь моя, но совсем чуть-чуть, - мурлыкнул Джеффри на ухо, и к разбуженным желаниям примешалась паника.
Я снова дёрнулась, беспомощно захныкав, сердце билось в груди тяжело, неровно.
- П-пожалуйста… Н-не надо… - снова повторила едва слышным шёпотом, а Джонас уже снимал штаны.
Под которыми белья у него не было. Я лишь успела увидеть тёмную дорожку волос, курчавую поросль, и - не выдержала, зажмурилась, сгорая от острого приступа стыда. Господи, не хочу видеть!..
- Малышка стесняется? - раздался глубокий, хрипловатый голос Джонаса, и я почувствовала, как диван слегка прогнулся под его весом. - Ничего, Мари, ты скоро привыкнешь. М-м, какое дивное зрелище, твои раскинутые ножки!
Я невольно напряглась, затаив дыхание и ожидая… Сама не знаю, чего. Краем сознания всё равно до конца не могла поверить, что всё это происходит со мной. В день помолвки. Моей плоти вдруг коснулось что-то твёрдое и горячее, провело вдоль влажных складок, задев ту самую точку, прикосновение к которой доставило столько восхитительно-сладких мгновений. И снова молния удовольствия проскочила по телу, заставив выгнуться и хватать ртом воздух, а потом… Я ощутила настойчивое, неумолимое проникновение. То самое твёрдое и большое вторгалось в меня, раздвигая упругие мышцы, и я слабо, протестующе застонала, попытавшись отодвинуться, избежать этого.
- Ш-ш-ш, - я снова услышала Джеффри, он крепче прижал мои ноги, не давая шевелиться. - Какая ты непослушная, любовь моя! - в его тоне отчётливо слышалось странное удовольствие, и мне даже показалось, предвкушение.
Чего?.. Не знаю.
- А если вот та-ак? - это уже Джонас, и в следующий момент я почувствовала снова прикосновение.
Теперь уже его пальца, он скользнул по моему лону, слегка надавив, и погладил, и меня ослепила вспышка наслаждения. Бёдра сами подались вперёд, а мышцы внутри почему-то сжались вокруг того самого, твёрдого и горячего. И большого. Джонас тихо зашипел, его ладонь обхватила мою попку, довольно чувствительно сжав, а потом он сделал резкое движение, входя в меня ещё глубже. Я вскрикнула от острой боли, пронзившей меня, запрокинула голову, хватая ртом воздух и зажмурившись ещё сильнее.
- Нет… Нет!.. - сорвалось с моих искусанных губ, я настойчиво зашевелилась, снова попытавшись отодвинуться, и понимая, что…
Уже поздно. Моё тело принадлежит Джонасу, это он сейчас владеет им, и ничего уже не исправить. По вискам потекло что-то влажное, и я поняла, что снова плачу.
- Тихо, тихо, Мари, малышка, - сверху навалилось сильное тело сводного брата, вжимая меня в Джеффри, ладони Джонаса обхватили лицо, а боль не проходила, разливаясь по низу живота. - Сейчас всё пройдёт, не плачь…
Его губы собирали мои слёзы, лихорадочные поцелуи жалили нос, закрытые глаза, дрожащий рот, и он продолжал двигаться ещё глубже, дальше.
- Просто расслабься, всё, всё уже… - слегка невнятно шептал Джонас, слизывая с моих щёк солёную влагу, а потом выпрямился.
Сильные пальцы впились в мою попку, удерживая на месте, я ощутила, как твёрдое выходит из меня, и всего на мгновение обрадовалась, едва не всхлипнув от облегчения. Боль чуть-чуть утихла… А потом Джонас снова с силой вошёл, и я снова выгнулась, вскрикнув. Изнутри словно впивались острые осколки, и мышцы судорожно сжались в бесполезной попытке вытолкнуть, избавиться. Но, похоже, Джонасу это только понравилось…
- Такая тугая… Узкая… - пробормотал он и убрал одну руку, только для того, чтобы переместить её на моё лоно. Ладонь накрыла низ живота, и спустя мгновение умелые, бесстыдные пальцы начали перебирать, поглаживать и ласкать, принося постыдное, но такое сладкое удовольствие. - Вот так, да, малышка!
В голосе Джонаса слышалось ликование, а я вдруг ощутила, как боль потихоньку смывается жаркими волнами, расходившимися от самого сокровенного, где хозяйничал мой сводный брат. И одновременно он начал двигаться снова, уже медленно, плавно. Ощущения и эмоции странным образом переплелись, и начало действовать выпитое вино: разум затуманился, тело охватило такое знакомое томление. Отчаяние и страх растворились в нём без остатка, как и обрывки мыслей. Я двигалась вместе с Джонасом в одном ритме, послушно следуя заданному темпу, его пальцы, продолжавшие нежить мою горевшую от прикосновений плоть, с каждой секундой приближали меня к тому самому, сверкающему и упоительному, где я была не так давно. И то, что находилось внутри меня, уже не причиняло боли, а лишь усиливало переживания, делало их глубже и ярче. Я словно наполнялась тягучим, хмельным напитком, и он вот-вот грозил перелиться через край.
Я снова стонала, захлёбываясь вздохами, уже сама послушно раздвигая ноги ещё шире, желая быть как можно ближе к ласкающей руке, и Джонас задвигался сильнее, быстрее и резче. Как и его палец… Внутри всё плавилось, под откровенной лаской горело огнём и сладко, болезненно пульсировало. Я слышала хриплое дыхание Джонаса, ему вторило такое же - Джеффри у моего уха. Мысль о том, что происходящее со мной неправильно, нехорошо, я не должна наслаждаться этим, давно утонула в тёмном водовороте охвативших меня ощущений. Потом, когда всё закончится, и я наконец останусь одна, вернётся и стыд, и отчаяние… А сейчас, когда Джонас особенно сильно вошёл в меня и одновременно мягко нажал на ставшую слишком чувствительной точку, мой мир взорвался. Из груди вырвался хриплый крик, я выгнулась так, что почти прижалась низом живота к Джонасу, воздух застрял в горле, не давая дышать. То, что наполняло меня, хлынуло широким потоком, опустошая и почти лишая сознания, мышцы судорожно сжались вокруг твёрдого во мне, и сквозь шум крови я услышала сдавленный стон Джонаса. Силы разом покинули, я обмякла, ослеплённая и слегка оглушённая, накатило странное равнодушие и апатия. Стало даже всё равно, в каком виде я лежу, и что вообще будет происходить дальше. Самое страшное ведь уже случилось… Как же я ошибалась.
Шевелиться не хотелось, как и открывать глаза. Джонас отстранился, покидая меня и принося облегчение: внизу живота ныло, но уже не от удовольствия. Джеффри всё так же держал мои ноги, но мне сейчас и на это было всё равно. Сознание словно превратилось в вязкое желе, мысли застыли в нём, будто изюм. Вяло отметила, что в мою попку всё так же упиралось что-то твёрдое, похожее на то, что недавно находилось во мне. Джефф?..
- М-м, это было чудно, Мари, - заговорил Джонас довольным голосом, в котором ещё слышались хриплые нотки. Я услышала шорох. - Ты меня не разочаровала, малышка.
Между ног коснулось что-то влажное и мягкое, я несильно вздрогнула - эмоции шевельнулись, но затихли почти сразу. Действия сводного брата были приятными, но не возбуждающими - они просто приносили облегчение истерзанной ласками плоти, и я даже почувствовала смутную благодарность за такую неожиданную заботу. Джонас закончил вытирать, и Джефф наконец отпустил мои ноги, дав их свести вместе. Мышцы тянуло, я сглотнула вязкий ком, снова ощущая жажду. Но пить вино?.. Нет, хватит с меня. Не буду просить.
- Это называется страсть, любовь моя, - проворковал в ухо Джеффри, помогая подняться. - И желание. Тебе понравилось, я слышал, это было очень… - он сделал паузу, шумно вздохнул, чуть отстранив меня, и его руки коснулись моих связанных запястий. - Возбуждающе, Мари-и.
Моё имя он произнёс нараспев, словно смакуя, и во мне зашевелилось смутное беспокойство. Эмоции с трудом пробивались сквозь туман безразличия, я никак не могла прийти в себя. Тело оставалось расслабленным и вялым. Джеффри развязал мне руки наконец, я открыла глаза и опустила вниз. Платье собралось на бёдрах, прикрыв хоть немного, а вот грудь так и оставалась обнажённой. Щёк коснулось тепло, я инстинктивно потянулась прикрыться, хотя глупо смущаться всего лишь полуспущенного с плеч лифа после всего случившегося.
- Нет-нет, не стоит, - мягко произнёс Джефф, прижавшись к моей спине, и поймал запястья, опустив мои руки на диван. - Я думаю, нужно вообще снять это платье, оно на тебе совершенно лишнее.
Я слабо выдохнула, начиная понимать, что это далеко не конец, и в покое меня в ближайшее время не оставят. Из горла вырвался тихий всхлип, я прикусила и без того припухшую губу. Ладони Джеффа нырнули под платье, скользнули вдоль тела, поднимая ткань и вынуждая меня тоже поднять руки. С другого конца дивана раздался негромкий смешок, и мои глаза метнулись туда. Джонас расслабленно сидел в углу, поставив одну ногу на сиденье и положив на колено руку, другую бесстыдно отставив в сторону, и держал бокал с вином. Лицу стало ещё жарче, мой ошалелый взгляд никак не мог оторваться от тёмной, курчавой поросли между его ног, где… О, Боже. Я не буду на это смотреть!.. Вот это было во мне?! Даже в расслабленном состоянии оно выглядело немаленьким, понятно, почему мне было больно. Очень вовремя обзор мне закрыло платье, которое снимал Джеффри, и я ещё и снова крепко зажмурилась, сгорая от мучительного стыда, залившего краской и лицо, и шею, и даже грудь.
- Мари, не стоит стесняться, - весело заметил Джонас. - Привыкай, ты будешь видеть и меня, и Джеффри обнажёнными часто. И не только видеть, - с явным предвкушением добавил он.
Подумать, что могли значить его слова, я не успела: Джефф окончательно снял с меня платье, небрежно отбросив в сторону, и на мне остались лишь панталоны, отделанные кружевом, и чулки. Пальцы жениха обхватили мои запястья, не давая прикрыться, подбородок лёг на плечо.
- А теперь, любовь моя, я хочу кое о чём поговорить с тобой, - вкрадчиво произнёс он и погладил большими пальцами тыльную сторону моих ладоней.
Тело пробрала холодная дрожь. Господи, помоги, что меня ждёт дальше?!
Глава 5
- Встань, - тем же обманчиво мягким голосом приказал он, и я не посмела ослушаться, хотя ноги ещё плохо держали после пережитого.
Именно приказал, я чувствовала. Медленно поднявшись, замешкалась, не зная, что дальше, но Джеффри развернул меня к себе лицом, а сам остался сидеть на диване, глядя на меня снизу вверх. Я сглотнула, судорожно сжав кулаки и борясь с желанием прикрыться от его жадного взгляда, с отчаянием понимая, что это жениху не понравится. Глаза Джеффри, мерцавшие тем же золотистым светом, что и у Джонаса не так давно, медленно скользили по моему телу, вызывая дрожь, ладони лежали на моих бёдрах.
- Мари, моя непослушная девочка, - он улыбнулся так, что у меня внутри всё застыло, и перехватило дыхание от страха. - Ты поступила нехорошо, позволив другому мужчине прикасаться к себе, не спросив разрешения.
- Ч-что?.. - вырвалось у меня, и я облизнула враз пересохшие губы, растерявшись от его слов. - Н-но…
Господи, он же сам сказал, что проиграл меня Джонасу!..
- Ш-ш, - перебил Джеффри, нежно коснулся губами моего живота чуть повыше пояса панталон, а потом резко встал, отчего я испуганно отшатнулась. Ладони переместились на мою талию, удерживая на месте, и я замерла, словно зверёк, пойманный в капкан. Дрожь никак не желала проходить, лишь усиливаясь с каждым мгновением. - Да, Мари, ты должна каждый раз спрашивать моего разрешения, если Джонас захочет… - он сделал выразительную паузу, и я мучительно покраснела, опустив глаза, зная, что услышу дальше, - приласкать тебя и заняться другими интересными вещами. Поняла, любовь моя? - его пальцы коснулись моего подбородка, вынуждая поднять голову и смотреть в глаза Джеффри, переливавшиеся золотом.
- Поняла, - послушно пробормотала я, с тоской осознавая, что меня просто сделали игрушкой без права выбора.
И спасения ждать неоткуда, мне некуда и не к кому бежать.
- Умница, - мурлыкнул Джефф, погладив большим пальцем мою дрожащую нижнюю губу, и наклонился, опаляя горячим дыханием. - И чтобы я больше не слышал от тебя "нет", "не хочу", "не надо", и прочие "не", любовь моя, - строго добавил он, нахмурившись, его ладонь неторопливо поднялась вверх по моему телу и мимолётно провела по груди. Задетый сосок, всё ещё слишком чувствительный, отозвался болезненной вспышкой.
- Х-хорошо, - покорно прошептала я, чувствуя, как глаза опять защипало от навернувшихся слёз.
Перечить Джеффри не хотелось, как и знать, что будет, если проявлю неповиновение. Что-то внутри подсказывало, ничем хорошим это для меня не закончится.
- Хм, Джефф, а если тебя дома не будет? - раздался вдруг задумчивый голос Джонаса. - Мне терпеть, что ли? - насмешливо добавил он.
- М-м, - жених ненадолго замолчал, продолжая поглаживать мой рот. - Ну что ж, в таком случае, Мари мне потом всё расскажет, что ты с ней делал, получит своё наказание за непослушание. И мы повторим уже со мной, - его слова звучали ужасно, а по-прежнему мягкий, вкрадчивый голос только усиливал их страшный смысл.
Они в самом деле собирались играть со мной в свои игры. Несправедливые, развратные. По странным правилам, и по ним в выигрыше оставались только Джонас и Джеффри, никак не я. Из груди рвался всхлип, но палец Джеффа надавил на мои губы, вынуждая их раскрыться, и скользнул в мой рот, не давая произнести ни звука. Одновременно раздался следующий приказ:
- Расстегни рубашку. Раздень меня, любовь моя. И смотри мне в глаза, - чуть тише добавил он.
Мои руки дрожали, когда я взялась за пуговицы, ощущение двигавшегося в моём рту пальца вызывало желание вытолкнуть его немедленно. Это… это было слишком непристойно, и это я читала в залитых расплавленным золотом глазах Джеффри. Они уже перестали быть пронзительно-синими, как раньше… Дыхание жениха стало тяжёлым, он нависал надо мной, подавляя и пугая неизвестностью. Его ладонь так и лежала на моей груди, пальцы время от времени тихонько поглаживали, играли с соском, довольно чувствительно его пощипывая и заставляя снова твердеть. Густая, напряжённая тишина давила на уши, я даже хотела, чтобы Джеффри снова заговорил, пусть и все те неприличные и откровенно порочные вещи, от которых меня заливало мучительным стыдом.
Я справилась наконец с рубашкой, стараясь не касаться обнажённого тела Джеффа. Его палец равномерно двигался между моих губ, дразня язык и заставляя посасывать и облизывать, как карамельку. Не знаю, почему, но стало ещё жарче от стыда, моё тело пылало, а пристальный взгляд жениха держал в силках, не давая отвернуться.
- Штаны.
Слово камнем упало в тишину комнаты, отчего я вздрогнула и чуть не подавилась вдохом. Замешкалась, неуверенно коснувшись пояса, вдруг остро ощутив, как на меня смотрит Джонас. По коже рассыпались колкие мурашки, я застыла, не в силах выполнить приказание Джеффри. Господи. Он хочет, чтобы я сняла с него штаны. И я знала, что под ними белья тоже нет, как у моего брата…
- Мари-и-и, - тягуче, с чётким предупреждением повторил Джеффри и вынул палец из моего рта. Раздавшийся при этом звук прозвучал для меня настолько непристойно, что я едва не зажмурилась. Лицо и шея казались настолько раскалёнными, будто их облили горячим воском. - Дальше, любовь моя. Смелее, ты должна привыкнуть и перестать смущаться.
Я никогда не привыкну, нет, только не это. Беззвучно всхлипнув, я трясущимися пальцами принялась за застёжку на штанах Джеффа, то и дело задевая то твёрдое, что скрывалось под ними. Мне уже хватило сообразительности понять, что это такое… Но видеть всё равно не хотела, не говоря уже о прикосновениях. Снова наступила тишина, вязкая и плотная. Только негромко потрескивали дрова в камине, да Джеффри продолжал тяжело дышать, сжимая ладонями мои плечи. Рубашку он уже сбросил, и она снежной лужицей белела на ковре, рядом с моим платьем. С застёжкой я закончила, кусая губы и беззвучно глотая слёзы, стало всё равно, что Джефф видит, что со мной происходит.
- Снимай, - с мягкой улыбкой, так не вязавшейся с порочным огнём в его глазах, приказал он дальше.
Судорожно вздохнув и радуясь, что приходится смотреть в глаза Джеффри, а не вниз, я ухватилась за ткань и потянула, со страхом наблюдая, как ухмылка моего жениха становится шире. Я даже представить не могла, что же ждало меня дальше, моих скудных знаний отчаянно не хватало… Но от этого страх неизвестности лишь усиливался. Живот подводило, во рту поселился кисловатый привкус, и ни следа не осталось от недавнего возбуждения. Спустя несколько долгих, мучительных минут Джеффри избавился от штанов, оставшись передо мной полностью обнажённым, как и брат. Из всех самой одетой была лишь я…
- Посмотри вниз, - повелительно сказал Джефф, переместив ладони вновь на мою грудь, его пальцы прихватили соски и слегка оттянули, одарив волной болезненного удовольствия. - Я хочу, чтобы ты увидела, как сильно я тебя желаю, любимая.
Я от неожиданности громко охнула, захваченная врасплох ощущениями, и мой растерянный взгляд послушно опустился… Чтобы ошарашено уставиться на длинное, довольно толстое и твёрдое, вздымавшееся из жёсткой поросли внизу живота Джеффри. Оно почти упиралось в меня, и я едва не отшатнулась, судорожно вздохнув. От чёткого осознания, что это тоже очень скоро окажется во мне, как в ледяную воду окунули, позвоночник превратился в сосульку. И в то же время я с тоской понимала, что… Буду хотеть этого не меньше, чем Джефф. Он знает, как разжечь во мне тёмный огонь, в котором сгорят все мои страхи и сомнения. В этом я была уверена. Джонас же смог…
- Дотронься до него, - голос жениха стал хриплым, хотя оставался по-прежнему властным. - Ты будешь делать это часто, Мари. И не только пальчиками.
В последнем слове отчётливо слышалось порочное предвкушение, и я зачем-то вспомнила, как Джеффри вставил мне в рот палец… Горло сжал спазм, изнутри поднялась горькая волна, и я с трудом сглотнула, как в трансе послушно подняв руку и… коснувшись похолодевшими пальцами горячего и твёрдого. Жених шумно выдохнул, перехватил моё запястье и настойчиво потянул ближе.
- Обхвати, - бросил он, не отпуская.