…Выступления Анны Герман в России продолжались. В ее репертуаре стало появляться больше русских песен и романсов. Многие композиторы, оценившие ее уникальные вокальные возможности, писали песни для нее. Исполнялось благое желание Анастасии Ивановны, которая хотела, чтобы Анна не ограничивала себя эстрадой, а становилась бы камерной певицей.
Однажды после концерта в Лужниках в короткой беседе с Анной Герман Анастасия Ивановна поведала ей свою мечту, попросила ее петь романсы. Анна шутливо ответила: "Когда постарею".
Анна пела романс "Гори, гори, моя звезда", лермонтовское "Выхожу один я на дорогу…", спела из шаляпинского репертуара песню "Из-за острова на стрежень".
Звезда для Анны – это не она сама, хотя ее и называли звездой мировой эстрады. И в 2003 году перед концертным залом "Россия" на Площади Звезд была заложена звезда в ее честь. На это торжество была приглашена вся семья Анны Герман: муж, сын и мать. При жизни Анны астрономы одну из вновь открытых звезд назвали "Анна Герман". Она знала об этом.
Но Анна всю жизнь тянулась к другой звезде, Той, ради которой волхвы отправились в свое далекое путешествие в Вифлеем.
В голосе Анны было некое томление. Это – томление по Богу, и оно разрешилось встречей с Ним в конце ее земной жизни.
На свой последний концерт в Москву в 1980 году она приехала уже больная. Опухла нога.
Мы с сестрой Раисой встретили ее у гостиницы "Россия" перед поездкой на концерт. Как легко, словно белая птица, выпорхнула и села в машину болгарская певица Лили Иванова, и с каким трудом, прихрамывая, шла к этой же машине Анна.
На концерте в Лужниках перед ее выходом на сцену гасили свет. В полутьме она проходила между стульями музыкантов на свое место. Загорался свет. Анна начинала петь. В ее пении была такая сила жизни, что зритель и не подозревал, какие страдания ей приходится переносить.
По окончании пения свет гас, и Анна незаметно уходила за кулисы.
Анна была неизлечимо больна. Я стал получать из Варшавы от ее матери Ирмы грустные письма. "Как тяжело видеть страдание своего ребенка, – писала она, – если бы можно было все взять на себя".
Но так уж определено. Каждый человек несет свой крест и испивает свою чашу страданий. Страдание, если человек его принимает, не ропщет, проходит через него, завершается Радостью, Радостью неземной.
Каждому человеку очень важно когда-нибудь оказаться, как Матерь Божия, у Креста. Там некуда уйти. Божия Матерь не мечется, не суетится. Так и человек, испивая чашу страданий до дна, наполняется неземным светом.
Дочь одной умершей женщины поведала мне, что незадолго до смерти мать призналась ей: "Ты меня поймешь: откровенно говоря, я не хотела бы выздороветь, я боюсь потерять то, что Господь открыл мне во время болезни".
Небо открылось Анне. Она лично встретилась с Богом в глубине своего страдания на одре болезни. Рак съедал ее тело, оно уже отказывалось жить, а дух ликовал. Все ее мысли были заняты Богом. Все житейское отступило перед вечностью.
Анна принимает Святое Крещение 23 мая 1982 года. На следующий день она пишет Анне Качалиной: "Дорогая моя Аничка, я уже несколько раз должна была ехать (плыть) на тот берег, но этот скряга Харон без денег не хочет везти в своей лодке… в подземное царство Хадес. А откуда я ему возьму эту денюшку… когда я не работаю?! И еще долго пролентяйничаю… Хочу тебе сказать самое важное. Вчера я приняла Крещение – это вера моей бабушки, и я очень счастлива. Как мне хотелось бы посидеть рядом с тобой и все рассказать!! Вите скажи – я никому больше не могу писать – сил нет. Ты уж скажи кому надо сама… За окном чудесная весна, у нас сирень есть, но я уже очень давно лежу в больницах и теперь дома уже месяц – не встаю пока совсем. Но все это теперь неважно стало. Все будет… Твоя Аня".
Последняя песнь Анны – молитва. Когда ей было физически очень тяжело, она садилась за рояль и пела псалмы и молитвы, мелодии к которым рождались в ее душе. Она пела "Отче наш", псалом 23-й "Господь – Пастырь мой" и "Гимн о любви" из Первого послания к коринфянам апостола Павла: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1 Кор 13:4–7).
Недавно я получил от мужа Анны из Варшавы уникальную запись этих песнопений. "В них слышно больше, чем во всем ее творчестве", – пишет Збигнев.
Слушая последнее пение Анны, ощущаешь, как сказала Анастасия Ивановна Цветаева в одном из своих стихотворений, жажду ее души напиться бессмертия живой воды, а потом "из мрака тела – в дух, где тихо и светло".
Друг, посетивший Анну за два дня до ее смерти, свидетельствовал: "Я увидел человека очень больного, терпящего, но полного спокойствия и надежды. С такой Анной мы и простились".
Настал час души Анны. Это было 25 августа 1982 года в одном из госпиталей Варшавы.
Анну похоронили на старинном варшавском кладбище костела евангелистов-реформаторов, находящемся на улице Житня, где лежит и ее любимая бабушка, Анна Фризен (на это же кладбище похоронена и мама Анны Герман. – Ред.).
Мне не удалось быть не ее погребении. Но спустя много лет на пути домой из Парижа была длительная остановка в аэропорту Варшавы, и я смог посетить ее могилу. На кладбище мне встретился его смотритель – Янек. Он живет в доме при кладбище с семьей. Сказал, что сам рыл могилу для Анны. Проводил меня к ней. На плите из серого полированного камня надпись: "Анна Герман-Тухольска 1936–1982", и внизу нотная строка – последняя песнь Анны: 23-й псалом Давида, его первая строка – "Господь – Пастырь мой".
Я положил на плиту маленький образ Владимирской иконы Божией Матери и попросил Янека поставить негасимую свечу.
Одну из своих концертных программ в конце 70-х годов она назвала "Песни о любви". Анна любила людей, и они платили ей взаимностью. Страдания, которые она перенесла, еще более углубили ее как личность: ведь чем глубже копаешь колодец, тем чище вода.
После каждого своего концерта она отыскивала работников сцены, пожарников, осветителей и дарила им все, что ей подарили: цветы, конфеты, сувениры. Такая у нее была душевная потребность.
Помню, как перед ее концертом в саду "Эрмитаж" буфетчица, оставив ждать длинную очередь, понесла Анне в артистическую комнату стакан хорошо заваренного чая с лимоном и бутерброд с черной икрой.
Во время гастролей весной 1977 года, узнав о болезни Анастасии Ивановны Цветаевой, Анна нашла время навестить больную. Из-за отсутствия мест в палате Анастасия Ивановна лежала в коридоре. Радостно было смотреть, как тепло общались они друг с другом, словно любящие мать и дочь. Анна подарила ей фиалку в горшочке, сказав: "Я желаю Вам так скоро поправиться, как скоро расцвели эти цветы".
Еще в 1974 году Анна получила подарок от Анастасии Ивановны – ее "Воспоминания". Она прочитала книгу и все время к ней возвращалась, особенно в сказочный мир детства, где она и себя нашла, несмотря на то, что детство ее было очень трудное.
"Просто чудо, – писала мне Анна в январе 1975 года, – теперь уже почти никто так не пишет". "Когда ты опять встретишься с Анастасией Ивановной, – писала Анна в ноябре 1975 года, – передай ей самый горячий привет от меня. Я, конечно, сама напишу – чуть позже. Я счастлива, что Анастасии Ивановне приятно иногда послушать "моего" Скарлатти. И я также счастлива, что она нашла время и захотела прийти на наш концерт. Таких людей мало".
В 2003 году у меня и у всех прихожан нашего храма была большая радость: позвонил из Варшавы сын Анны Герман, тоже, как ее муж, Збигнев, по-домашнему Збышек, и попросил моего благословения на приезд в Латвию, в Карсаву.
Я ему сказал о моем знакомстве с ним, когда он был еще во чреве матери. В очередной приезд на гастроли в Москву в лифте гостиницы "Россия" Анна поделилась своей новостью – ждет ребенка. Я сказал, что это большая радость не только для нее, но и для всех. Дети – это дар Божий. Знала ли Анна, что ее имя в переводе с еврейского означает "благодать"?
Эта благодать снизошла на нее. Збышек появился на свет 27 ноября 1975 года.
И вот мы встретились с ним через 28 лет. Он приехал к нам вместе с Анной Николаевной Качалиной, которая для него, по его словам, как родная.
"Он хороший мальчик, – писала мне мать Анны, – не курит, не пьет, не шляется, многое умеет в технике".
Я узнал, что он любит историю, паровозы. Недавно поступил в Варшавский католический институт кардинала Стефана Вышинского, на теологический факультет. Увидев у меня переизданную Острожскую Библию, очень заинтересовался ею, попросил почитать. Он получил ее в подарок.
Мы устроили в очень красивом месте вблизи храма вечер памяти Анны Герман, на который собралось много людей, местных и приезжих – из Москвы, из Санкт-Петербурга. Слушая пение Анны, все ощущали реальное ее присутствие среди нас, был молитвенный дух, ибо невозможно, слушая в ее исполнении "Аве, Мария", не быть в этот момент с Богом.
Возвратившись домой, Збышек прислал теплое благодарственное мудрое письмо. Он, по слову моей сестры, благородно воспитан.
В конце письма была приписка отца: "Дорогой отец Виктор, дорогой Витя (извините, но так мы с Аней тебя звали). Я очень, очень рад, что Збышек в конце концов смог познакомиться с тобой.
Для него это было большое переживание. Мы живем тут как нам удается. С нами живет мама Ани (93 года), которая крестилась теперь в церкви адвентистов. Я напишу более длинное письмо обо всем.
Теперь сердечное поздравление и благословение Господа. Твой Збышек Тухольский. Варшава 24.09.03".
Самым радостным в письме Збышеков для меня было сообщение о крещении матери Анны – Ирмы Мартенс-Бернер.
После смерти Анны она часто писала мне; в письмах было много грусти и даже отчаяния: "Нет веры, нет счастья, нет жизни, нет сил". И в то же время вопреки этому в ней теплилась надежда: "Но надо надеяться на лучшее, на мир".
И вот, наконец, лучшее свершилось – Ирма встретилась с Богом, к Которому шла почти век своей жизни.
Ее скорбь – о внуке Збышеке. В одном из писем пани Ирма писала: "Он стоит на похоронах Ани на кладбище тихо возле отца. Много людей. Он не понимает, что его судьба решается: не будет такого материнского тепла и заботы. Я сегодня болею, когда смотрю на Збыся – без материнской любви остался".
В мире есть Любовь, которая превосходит и материнскую, и отцовскую, – Любовь Бога-Отца. Мы все творим молитву "Отче наш" независимо от возраста, то есть перед лицом Божьим мы все дети Его, и Он нас всегда любит. Збышек уже познал эту Любовь, поэтому он мирен. Эту Любовь познала его мать – Анна Герман. Она шла к ней всю свою жизнь.
Анны Герман давно с нами нет. Но мы часто слышим ее голос в эфире.
В этом большая потребность у людей. В современном мире, страдающем от разлияния зла и пошлости, ее голос творит чудо. Когда он звучит, все преображается, происходит что-то необычное и таинственное. Душа человеческая, по природе своей бессмертная и имеющая неистребимое желание жить всегда, улавливает совершенно другие звуки, звуки вечной жизни и Любви и становится чище и светлее.
Анна Герман. Краткая биография
Вот и все – последняя встреча,
Вот и все – деревья как свечи,
Догорит их листва и утихнет их дрожь,
И огонь золотой не вернешь, не вернешь…
Если веры нет, то любовь сгорит,
И лишь горький дым проплывет…
Скоро первый снег
Твой последний след
Заметет, заметет…
Вот и все – последняя песня,
Вот и все – не быть уж нам вместе,
Шли дожди, падал град,
И настал срок, настал -
Соловьиный наш сад запылал, запылал…
Виктор Крутецкий. "Последняя встреча"
Родилась Анна-Виктория Герман 14 февраля 1936 года в городе Ургенче Узбекской ССР. Ее родители – Ойген Герман и Ирма Мартенс волею судеб оказались в этом среднеазиатском городке, где и появился на свет будущий "белый ангел польской песни". В 1937 году отца Анны арестовали по ложному доносу и в 1938 году расстреляли. В 1943 году Анна Герман поступила в первый класс в поселке Орловка (Киргизия). В период 1944–1946 гг. Анна с мамой и бабушкой жила в Джамбуле, где училась в школе имени Н.А. Некрасова. В 1946-м состоялся переезд семьи в Польшу, где сначала пришлось обосноваться в городке Шечин, а позже перебраться в Новую Руду, откуда в 1949 году уже переехали в старинный город Вроцлав.
1952–1955 гг. – время обучения Анны Герман в Восьмом общеобразовательном лицее имени Болеслава Кривоустого во Вроцлаве. В период 1955–1961 гг. – она учится на геологическом факультете Вроцлавского университета. Еще студенткой Анна Герман сотрудничала с вроцлавским студенческим театром "Каламбур", ставшим ее первой сценической площадкой. Слава о необыкновенном голосе Анны разносилась стремительно, и уже 9 мая 1960 года Анну впервые пригласили сниматься на вроцлавском телевидении. В начале 60-х Анна Герман сотрудничала с вроцлавской, жешувской, ольштынской эстрадой, принимала участие в популярной польской программе "Вечера у микрофона", где исполняла польские и зарубежные шлягеры на польском, итальянском, испанском, английском языках.
27 марта 1962 г. В Варшаве Анна Герман сдала государственный экзамен перед квалификационной комиссией для артистов эстрады. После чего получила возможность частных занятий вокалом у профессора Прошовской, которую высоко ценили профессионалы в музыкальной сфере. Вскоре Анна по стипендии Министерства Культуры и Искусства Польши была направлена на стажировку в Рим, где должна была совершенствовать свой исполнительский дар. Визит в Рим Анна подробно описывает в книге "Вернись в Сорренто?.."
1963 г. – Анна Герман приняла участие в Международном фестивале песни в Сопоте, где получила вторую премию за исполнение песни "Крик белых чаек" (Х.Клейн – Б.Брок)
1964 г. – участие во втором фестивале польской песни в Ополе и вторая награда в категории актерско-литературной песни за исполнение песни "Танцующие эвридики" (К.Гертнер – А.Войчеховски, Е.Жеминецка). В этом же году – участие в Международном фестивале песни в Сопоте и – первая премия за исполнение "Танцующих эвридик" в день польской песни и третья премия в международный день. Успех в Сопоте был феноменальным, транслировался конкурс во многих странах бывшего соцлагеря, но именно в СССР Анну Герман запомнили сразу и навсегда. Уже осенью певица приехала в Москву, где на Всесоюзной студии грамзаписи "Мелодия", по приглашению музыкального редактора Анны Николаевны Качалиной, записала свою первую в жизни пластинку – миньон с четырьмя песнями на польском и итальянском языках.
1965 год был очень насыщенным – гастроли в Великобритании, во Франции (выступление в легендарной "Олимпии"), в СССР (гастроли с ансамблем п/у Вадима Гамалии)… В Польше Анна приняла участие в третьем фестивале песни в Ополе, где получила первую премию за исполнение песни "Зацвету розой" (К.Гертнер – Е.Миллер), а также вновь приняла участие в Международном фестивале песни в Сопоте, где исполнила две песни – "Зацвету розой" и "Спасибо тебе, мое сердце" (Т.Моракис – Е.Юрандот). В Бельгии на фестивале в Остенде за песню "Зацвету розой" она получила "Бронзовый парус" (третье место конкурса). В этом же году вышли две долгоиграющие пластинки: в Польше – "Танцующие эвридики" на фирме "Польские награння", в СССР – "Поет Анна Герман" на фирме "Мелодия".
1966 г. – гастроли в Западной Германии, в США (18 концертов в Нью-Йорке, Филадельфии, Кливленде, Детройте, Торонто, Буфалло, Чикаго), участие в фестивале "Золотой ключ" в Братиславе, съемки на телевидении в Висбадене, награда "Мраморный диск" на международной ярмарке грампластинок в Каннах. Кроме того, вновь участвовала в фестивале в Сопоте, а осенью в Варшаве спела в Народной филармонии арии из оперы Доменико Скарлатти "Тетида на острове Скирос" с ансамблем "Con moto ma cantabile". Сыграла одну из ролей в музыкальном фильме "Морские приключения" (реж. З. Дыбовска-Александрович), где исполнила песню "Возвращающиеся слова" (М.Сарт).
Осенью того же года Анна Герман подписала трехлетний контракт с итальянской звукозаписывающей фирмой "Company Discografica Italiana" и прилетела в Милан. События пребывания Анны Герман в Италии подробно описаны в ее автобиографической книге "Вернись в Сорренто?…".
1967 г. – участие в 18-м фестивале песни в Сан-Ремо, где Анна исполнила песню "Молодые" (Ф.Бонгусто), участие в 15-м фестивале Неаполитанской песни, запись итальянской долгоиграющей пластинки, награда "Оскар зрительских симпатий" в Виареджо. В свободное время певица успела вернуться в Польшу и записать свой второй польский долгоиграющий гигант, который впоследствии издала фирма "Польские награння".
27 августа 1967 г. – после концерта в городе Форли (Италия) Анна Герман попала в страшную автокатастрофу на скоростной автотрассе недалеко от города Болонья. Два месяца провела она в итальянских больницах и, закованная в гипс от шеи до пят, "вернулась" в Польшу.
1968 г. – год реабилитации Анны Герман в польской клинике Констанчин. В этот год Анна начала сочинять песни на стихи своей знакомой поэтессы Алины Новак, а также приступила к работе над книгой воспоминаний "Вернись в Сорренто?…"
1969 г. – Анна сочиняет музыку к циклу песен "Освенцимская оратория" на стихи Алины Новак. В конце года выступает в польской телевизионной программе "Телеэхо" с песней "Крылатый конь" (А. Скорупка – А.Новак)
1970 г. – год "возвращения Эвридики": первое после реабилитационного периода выступление в зале конгрессов во Дворце науки и культуры в Варшаве на концерте "Тебе, Варшава!", где исполняет песню "Быть может" (А.Герман – С.Р.Добровольский); публикация книги "Вернись в Сорренто?…" в издательстве "Искра" (Варшава), вручение титула, по признанию слушателей польского радио, "Самой популярной варшавянки 1970 года"; запись авторской долгоиграющей пластинки "Человеческая судьба", участие в восьмом фестивале польской песни в Ополе.
Польское телевидение, на волне успеха и популярности Анны Герман, снимает два фильма: "Возвращение Эвридики" (реж. Мариуш Вальтер) и музыкальный – "Счастливые острова" (реж. Ян Лацковский). Тогда же режиссер Анджей Вайда задействует Анну Герман в съемках своей картины "Пейзаж после битвы". Анне достается небольшой эпизод с Даниэлем Ольбрыхским.
1971 г. – участие в фестивале польской песни в Ополе с песней "Четыре карты" (А.Герман – Е.Фицовский), издание нот с авторскими песнями Анны Герман в Варшаве, участие в акции на сбор средств по ремонту Королевского Замка в Варшаве, съемки на польском телевидении, участие в торжественном открытии самого большого спорткомплекса Польши SPODEK в городе Катовице.