- Итак, вы считаете, что имеете полное право вообще не платить налогов или не доплачивать, при возможности, потому что богаты настолько, что у вас имеются хитрые бухгалтеры, запятнанные юристы, коррумпированные банкиры, скрывающие налоги, в то время, как остальная часть населения выплачивает все, платя за образование и медицинские услуги, обслуживающих ваших сотрудников, полицейских, которые охраняют деятельность ваших ресторанов и ночных клубов.
Он наклоняется вперед, его глаза угрожающе поблескивают.
- Если ты действительно так ратуешь за это, то почему бы тебе не обратить свое внимание на очень крутых налогоплательщиков таких, как Google, Starbacks, Microsoft и Apple?
Я выпрямляюсь в кресле.
- Мой круг обязанностей не подразумевает заниматься международными корпорациями.
Он поднимает насмешливо брови.
- В твои обязанности не входит международные корпорации? Как чертовски удобно.
- Ими занимается другой департамент, - я пытаюсь защититься.
Он взрывается саркастическим, циничным смехом.
Я смотрю на него с яростью и раздражением. Как он посмел меня записать в коварного соучастника преступлений транснациональных корпораций?
- Поскольку ты, кажется, совершенно не в курсе, позволь я расскажу тебе, чем кончилось общение твоего департамента контроля за транснациональными корпорациями в прошлом году. Объем продаж Старбакса за прошлый год в Великобритании составил четыреста миллионов фунтов, но корпорация вообще не заплатила налог на прибыль. Они перевели сколько-то денег голландской дочерней компании, комиссионные, купили кофе в зернах в Швейцарии (эй! кто же знал, что в Швейцарии производят кофе в зернах, но похоже они об этом знают), и выплатили высокие процентные ставки из других частей бизнеса, - он делает паузу. -Хочешь узнать, как они расправились с Amazon?
Я ничего не говорю.
- Думаю, что нет. Пошли дальше. Они осуществили продаж в Великобритании на сумму четыре-точка-три миллиарда в прошлом году, а налоговые выплаты составили только четыре-точка-два миллиона фунтов. Сколько это в процентах, Элла? Ноль-точка-один процент?
Все, что он говорит правда, и я знаю об этом, но я всегда говорила себе, что это не относится к моей компетенции. Если я буду делать хорошо свою работу, то я буду вносить свой вклад для улучшения своей страны. Его аргументы, раскачивают мои основы. Я плотно сжимаю губы, отказываясь дискуссировать на данную тему, не имеющую ничего общего с его налоговой ситуацией… или мной.
- Почему ты молчишь, а? Потому что ты знаешь, что тоже самое повторяется с Google и Apple, и любой сильной транснациональной корпорацией, так ведь? В голове любого разумного человека возникает очевидный вопрос- почему бы мне не предпринять меры, чтобы мои налоги тоже немного сократились?
Я агрессивно задираю подбородок.
- А как насчет того, что это аморально? Или вас совершенно не волнует народ этой страны? Ваши налоги смогут поддержать школы и больницы от закрытия.Или вы считаете, что должны делать то же самое, что делают и другие?
Он отрицательно качает головой.
- Знаешь, кто ты, Элла?
- Думаю, вы умираете от желания сообщить мне об этом, - сухо говорю я.
- Ты сторожевая собака. Вопрос только чья? Ты обманываешь себя, думая, что гавкаешь, охраняя бедных и угнетенных, но отвечу так: каждый год ты собираешь все больше и больше налогов, чем в предыдущий, почему с каждым годом все меньше и меньше денег идет на общественные нужды?
Я хмурюсь, он задел меня за живое.
Он видит, что я задумалась и использует свое преимущество.
- А ты знаешь, что с 2007 года наше правительство выделило более триллиона фунтов на спасение банков? Что говорит о его приоритетах.Если оно смогло найти деньги на спасение банков, на бомбежку Афганистана, Ирака, Ливии, сейчас хотят начать войну в Сирии, то почему не могут найти деньги для школ и больниц?
Я смотрю на него с тревогой.
- Правда, миллиарды можно получить от этих больших шишек, но никто не делает этого. Когда-нибудь наше правительство поднажмет на этих крупных налоговых мошенников, но ты можешь порадоваться, ты пробил брешь в моей морали по повод схем уклонения от уплаты налогов и своей лекцией об утопических идеалах распределения богатства. А пока, дай мне, черт побери, передохнуть.
Я поднимаю мой бокал с вином и осушаю, аккуратно ставлю обратно на стол. Возможно, не осознавая этого, но я выпила слишком много. У меня голова затуманена. Из-за недееспособного государства, я не могу придумать и подобрать ни одного подходящего оправдательного аргумента. Я чувствую сердцем, его доводы кажутся вполне логичными, но так не должно быть. Этого не может быть.
Он смотрит на меня почти с грустью.
- Ты напоминаешь мне, песню, ставшую уже классикой еще давнишнего Led Zepplin, "Лестница в небо".Женщину, которая считает, что все что блестит есть золото и покупает лестницу в небо. Но твоя лестница раскачивается на ветру, Элла.
6.
Элла
Струны лютни одиноки,
Хотя они и производят музыку.
Халиль Джебран
Я стараюсь не встречаться с ним глазами, поэтому безучастно смотрю на официанта, наполняющего мой бокал. Он опускает бутылку на стол, я испытываю настоящий шок, поскольку выпила больше половины. И все это легло на первоначальный коктейль -шампанское с водкой! Неудивительно, что он затягивает меня в кольцо своим ущербным рассуждением "я заплачу, если они заплатят".
Он придвигается ближе.
- Ты хочешь выпить еще? - мурлычет он.
Так близко он вдруг кажется диким, наполненным грязными обещаниями. Я склоняюсь к нему, как мотылек к пламени.
- Ты намеренно пытаетесь меня напоить?
- А почему нет, если бы ты была бы моей?
Мой разум гоняется за собственным хвостом.
- Почему ты хочешь, чтобы я была пьяная?
- Ты действительно хочешь услышать правду?- его глаза полуприкрыты.
- Конечно.
- Потому что ты относишься к типу скованных женщин, которые должны быть немного пьяны, чтобы исследовать свои сокровенные желания. Тогда, ты не будешь нести ответственность за свои поступки. "Я была так пьяна"сможешь сказать твоей лучшей подруге завтра утром.
Это далеко от истины (я бы переспала с ним без капли алкоголя), но будь я проклята, прежде чем я скажу ему об этом.
- Очень уверен в себе, не так ли?
- Мне нравится играть с огнем, мисс Сэвидж.
Его телефон должно быть завибрировал в кармане, потому что он достает и смотрит на экран.
- Не возражаешь? - спрашивает он.
Я качаю головой.
- Привет, ма, - говорит он, и слушает ответ. - Она так сделала? - говорит он, и улыбается, и это неподдельная улыбка. Мягкая, теплая улыбка. Я смотрю на него с удивлением. Мне как раз и не стоит знать, что он обожает свою мать. И я вдруг понимаю, что не смогу не осуществить свой план, переспать с ним хотя бы одну безумную ночь. Хотя прекрасно понимаю, что секс с ним откроет двери того, что я не смогу контролировать. У него есть все возможности причинить мне душевную боль. Я полностью попала под его влияние, и с ним я чувствую то, что никогда не чувствовала раньше.
Он поднимает взгляд и встречается с моими глазами, улыбка застывает.
- Мне надо идти, мам, но я заскочу к тебе завтра. Отдашь мне? Хорошо. Пока, - он кладет телефон.
Я смотрю ему в глаза.
- Я не могу заниматься с тобой сексом.
- Почему? -хрипло спрашивает он.
Я откидываюсь на спинку кресла, алкоголь гудит по венам, пульсируя в висках. Сказать ему настоящую правду или полуправду - это лучший вариант.
- Потому что ты жулик.
Его глаза сверкают с неподдельной яростью. Вежливость и элегантность оказались всего лишь фасадом. Сейчас передо мной - реальный Доминик Иден. Забияка, горячая голова, который может запросто попрать права человека, возможно даже мои.
- На каких доказательствах основаны твои обвинения? - холодно спрашивает он.
- Инстинкт.
- Такое объяснение не прокатит. Пока ты не найдешь доказательств, оправдывающих твой"инстинкт", я предлагаю тебе воздержаться от таких слов.
- Я найду, - говорю я, зная, что это пустая угроза. Завтра я ухожу с этого дела, и больше никогда его не увижу. Сейчас же я притворюсь, что крутая, строгая следователь по налогам.
- Попытайся.
- Не стоит меня недооценивать, - резко говорю я.
Он улыбается шикарной улыбкой, которая перехватывает мое дыхание, лампочка у меня в мозгу начинает гореть, посылая предупреждения.
Я перевожу взгляд на его загорелое горло. Не справедливо, что этот мужчина такой великолепный. Мои глаза скользят обратно вверх, к его губам, которые могут меня целовать, поднимаются вверх к глазам с тяжелыми веками. Ресницы густые и короткие, а голубые глаза настолько интенсивные, словно просверливают меня насквозь. К моему ужасу, алкоголь подпитывает реакцию моего тела, соски напрягаются и становятся жесткими.
- Мне нужно домой, - выдавливаю я.
Он приподнимает руку, официант приносит чек в кожаной папке. Он смотрит на цифру, и достает банкноты из бумажника.
Я продолжаю играть свою роль.
- Наличные?
- Всегда, - его глаза пожирают меня.
Но я не поддаюсь.
- Почему?
- Мне нравится запах денег.
- Богатые люди, желая что-то скрыть, оплачивают наличными.
- Боюсь повториться, люди, не желающие, чтобы их банк и любой гребаный государственный надзор в мире, имел доступ к их чертовой личной жизни, тоже так делают. Ты готова?
Я киваю и встаю, слегка покачиваясь.
Он хмуриться, отчего становится мрачным и задумчивым. Как мой любимый герой всех времен, Хитклифф - С тобой все в порядке?- спрашивает он.
- Конечно, - отвечаю я, расправив плечи иду впереди него. Мы спускаемся вниз по лестнице. Мужчина поднимается вверх и смотрит на меня с неприкрытым интересом. Поравнявшись с нами, Дом останавливается берет его голову в руки и поворачивает в противоположную сторону от меня. Человек смотрит на него со страхом. Он всего лишь на голову ниже Дома, но выглядит как испуганный кролик перед пастью тигра.
Я вижу, как снисходительно Дом поглаживает мужчину по щеке, прежде чем повернуться ко мне, мы продолжаем спуск по лестнице. Я оглядываюсь, мужчина движется точно вперед, вверх по лестнице, видно слишком напуган, чтобы обернуться и посмотреть на нас. Черт! Это было словно сцена из фильма "Мафия".
Я поворачиваюсь в сторону Дома.
- Что ты сделал?
- Придурку несказанно повезло, поскольку я в хорошем настроении. Он бы лучше следил за своей башкой, которую, к чертовой матери, стоило бы открутить.
- Почему?
- Потому что он бл*ть пялился на мою женщину, вот почему.
Совершенно не кстати, но я испытываю настоящий мощный кайф, каждая моя клетка просто светится, никогда так не светилась за всю мою тоскливую жизнь. Я хочу быть его женщиной, хочу, чтобы он так говорил обо мне. Но эта мысль проходит также быстро, как и появилась, и остается только странное чувство потери. Я никогда не подозревала, что нуждаюсь и хочу быть чьей-то женщиной. Какого черта со мной происходит! Я чувствую себя настолько эмоционально неуравновешенной от своей жалкой реакции на его слова, что выпаливаю фразу, которая вылетает из меня, как тяжелая пуля.
- Я не твоя женщина.
Он смотрит не стесняясь, невозмутимо, и сразу же отвечает:
- Он же этого не знает. Я никогда другому мужчине не позволю так пялиться на женщину, как делал он.
Больше мне нечего сказать.
Дом
Она наклоняет голову, и ее шелковые цвета меда пряди спадают на плечи. Что-то дергается внутри меня. Господи, я не могу этого сделать. Это слишком болезненно. Она смотрит на меня большими и удивленными глазами, как у ребенка.
- Что случилось? - спрашивает она.
Ее взгляд обжигает.
- Ничего, - голос звучит резко, я не хотел так ей отвечать.
Она вздрагивает, ее глаза становятся отдаленными.
Я выдавливаю из себя улыбку и притворяюсь вежливым джентльменом, каким и был, несмотря на то, что это убивает меня изнутри. Я готов пойти на все, потому, испытываю необходимость - она должна быть в моей кровати. Я хочу провести пальцами по влажным складкам ее половых губ, я хочу увидеть, насколько дикой она может стать, когда мой член будет погружаться в нее.
Может, она остановит мою боль.
Элла
Он открывает пассажирскую дверь и наши руки случайно соприкасаются, мы отступаем, словно нас дернуло током.
- Извини, - мямлю я.
Он резко вдыхает и ничего не говорит.
Я проскальзываю на сиденье, он закрывает дверь за мной. Как только он садится рядом, я кошусь на его высокое, поджарое тело. Он весь напряжен, как сжатая пружина. Затем приводит автомобиль в движение, и мы едем по ночному городу.
Он останавливается рядом с моим домом. Я поворачиваюсь к нему.
- Спасибо за ужин. Я действительно…
- Я провожу тебя до двери квартиры, - говорит он.
- Со мной все будет в порядке, - отвечаю я, но он уже выскальзывает из машины. Я тупо смотрю прямо перед собой. Мне кажется, я начинаю переживать из-за того, что может случиться дальше.
Он открывает пассажирскую дверь с моей стороны. Я опускаю руку в его протянутую ладонь, и изящно ставлю ноги на тротуар, насколько могу конечно, он тянет меня за руку вверх. Придерживает открытой входную дверь дома, мы идем к лифту. Он нажимает кнопку, но раздается в ответ скрежещущий звук. Лифт снова сломался.
Я поворачиваюсь к нему.
- Сломался.
- Слава Богу, - бормочет он. - Не думаю, что смогу еще раз перенести запах мочи на ночь глядя.
Я взмахиваю рукой.
- Не волнуйся, ты можешь идти. Со мной все будет хорошо. Я всегда поднимаюсь по лестнице.
Он бесстрастно поглядывает на меня.
- Я тоже поднимался к тебе по лестнице. Я не могу находится там, где плохо пахнет. Я воспользовался лифтом, потому что ты на шпильках.
- Ой!- восклицаю я, мигая, чтобы прийти в себя. - Ладно, если ты хочешь, - беззаботно отвечаю я, разворачиваясь и начиная подниматься по лестнице.
Мы поднимается на три лестничных пролета, молча. У двери я начинаю шарить в клатче, пытаясь нащупать ключ. Я держу его в руке.
- Спокойной ночи и спасибо…,- с улыбкой начинаю я и замолкаю на половине фразы.
Он смотрит на меня так, этот взгляд явно вне закона. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня подобным образом, словно он голодал долгое время, а я хорошо прожаренный стейк "Рибай". У меня перехватывает дыхание, я даже не могу вспомнить, что мне нужно сделать. Я по-прежнему смотрю ему в глаза, стоя с открытым ртом, он забирает мой ключ из дрожащих пальцев.
- Это серьезная ошибка, - шепчу я.
- Мне необходимо, и ты тоже хочешь, - жестко отвечает он.
Он вставляет ключ в замочную скважину. Я отрицательно качаю головой.
- Это неправильно. Мы будем сожалеть об этом.
Он открывает дверь и втаскивает меня внутрь.
- Возможно ты, но я нет.
Он пинает ногой дверь, чтобы та захлопнулась. Я делаю глубокий вдох, и его взгляд тут же опускаются на мою вздымающуюся грудь.
- Дом, - выдыхаю я.
Он прижимает меня к стене, его рот в дюйме от моего. Его энергия похожа на силовое поле, прижимающее меня к стене. Мягкое рычание вибрирует у него в горле, возбуждает. Мое тело реагирует,остолбенев. Кровь стучит в ушах, оглушая меня низким гулом, и любая трезвая мысль вылетает из моего оглушенного мозга. Одной рукой он хватает меня за затылок, другой - обхватывает вокруг талии, как сталью,впечатавшись своим твердым телом, сжавшись в грудь. Хорошо, что он удерживает меня, потому что я чувствую себя без костей, словно растворившись в нем.
Я чувствую его дыхание на своем лице, сладковатое, как вишня в ликере. Я никогда не чувствовала себя такой живой, такой трепещущей, такой любимой. Я могла бы подняться в горы, полететь к звездам, растопить солнце. Как будто он- моя тайная мечта. Та, о которой я никогда не догадывалась. Я задыхаюсь от удивления и желания, и он тут же нападает на мои приоткрытые губы.
Это напоминает гигантскую волну во время прилива…, которая накрывает с головой. Я не вижу, как он открывает фольгу презерватива, чувствую его размер в резинке. Все эти действия он производит, утягивая меня все глубже и глубже своим поцелуем. Он отстраняется. Я хватаю ртом воздух. Ухватившись за концы разреза на моей красной юбке, он разрывает и поднимает ее до талии. Разорванные мокрые трусы тоже летят в сторону на пол. Его руки пробегают вниз по моей спине и заднице, приподняв меня вверх, теперь я нахожусь почти на уровне его глаз. Он медленно двигает своей эрекции напротив меня.
Потом его член входит, жестко. Огромный... Чужеродный... Доминирующий. Шок от его размера заставляет меня вскрикнуть. Мышцы начинают усиленно сокращаться, пытаясь свыкнуться с неожиданным вторжением.
- Разве это ошибка? -рычит он.
Я обворачиваю ноги вокруг его бедер.
- Пошел ты, - выплевываю я, еще больше сжимая мышцами его член.
- Дааа, сделай это. Просто сделай, - хрипло подбадривает он.
Он чуть-чуть выходит и толкается в меня с такой силой, что мое тело поднимается вверх по стене.
- Ах,- восклицаю я, но на самом деле, чувство просто феерическое. Так и должно быть.
- Хочешь глубже? - спрашивает он хрипло.
- Да, - хнычу я.
Он снова врезается в меня, и я начинаю дрожать всем телом.Черт! Я готова распасться на миллион маленьких кусочков прямо здесь… сию минуту. Электрический ток проходит по моему телу, которое начинает напрягаться и вибрировать. Сердце колотится так громко, я даже слышу его стук. Я стараюсь не толкаться к нему, я итак уже встала на путь джаггернаут. Я кончаю, запрокинув голову и с диким воплем. Он продолжает толкаться, пока я бьюсь в оргазме, пока с ревом не кончает сам. Все еще тяжело дыша, мы встречаемся взглядами. (Джаггернаут - идея, которой слепо поклоняются, иногда с трагическими последствиями.)
Мы пялимся друг на друга. Враги снова.
Он вытаскивает из меня свой член, и я чувствую укол от потери. Мне нравится чувствовать его внутри себя, но без него я по крайней мере могу рационально мыслить, и мне вдруг стыдно за себя, я начинаю злиться. Какая же я идиотка.
Он позволяет мне соскользнуть вниз, поставив на ноги, но когда я пытаюсь освободиться от него, он зажимает меня своей стальной хваткой. Я быстро опускаю куски порванной юбки вниз, прикрывая мою пульсирующую киску и все еще дрожащие бедра.
- Не жди повторения, - говорю я сквозь стиснутые зубы.
Он снимает презерватив, застегивает молнию и устремляет свой взгляд на меня. Его голос звучит непреклонно.
- Не обманывай себя, девочка. Я буду повторять всякий раз, как только захочу.
- Не рассчитывай на это, - жестко отвечаю я.
- Я готов заключить пари на весь свой налог до последнего доллара, - говорит он, и берет меня за подбородок. Его рука тяжелая и сильная, пальцы длинные. Он тянет подбородок вверх и смотрит на меня, его глаза специально ничего не выражают. Я смотрю на него возмущенно.
- Я заеду за тобой завтра в семь вечера, - говорит он нахмурившись.
- У меня назначена другая встреча, - вру я.