И уж в обязательном порядке рекомендован половой акт в ночь после того, как супруга вернулась домой, пройдя ритуальное омовение в микве.
Еврейская традиция запрещает также слишком долгие (больше, чем на неделю) отлучки мужа из дома. Но если дела все-таки вынуждают его уехать, то он должен исполнить свой супружеский долг перед отъездом и сразу же после своего возвращения.
Современные раввины считают, что мужчина должен вступать в интимные отношения с женой не реже одного раза в неделю (как каждый, кто изучает Тору). В качестве же наиболее приемлемой частоты близости называют два раза в неделю...
Правда, это – без учета того периода, в течение которого женщина была нечиста. Этот "пробел" мужчина должен "компенсировать" в "чистый" период. Он может это сделать в первую же неделю после возвращения жены из миквы, доведя, таким образом, число половых актов до 5–6 в неделю, либо растянуть "возвращение долга" до начала следующей менструации (то есть, совершая не менее трех половых актов в неделю).
Секс во время беременности
Каких-либо заповедей, ограничивающих занятия сексом в этот период жизни еврейской семьи не существует – как известно, на протяжении всего времени беременности у женщины нет месячных, и, значит, она ритуально чиста. Не удивительно, что многие супруги в это время как бы стараются наверстать упущенное за то время, когда заповеди Торы запрещали им быть вместе из-за ритуальной нечистоты.
В то же время еврейские мудрецы в Талмуде утверждали, что в первые три месяца беременности интимная близость "неприятна для женщины, но приятна для плода", во вторую треть беременности – "приятна для женщины и для плода", а в третью – "приятна для женщины, но неприятна для плода".
В соответствии с этим правилом, супругам следует вести наиболее активную сексуальную жизнь в 4–6-й месяцы беременности. Однако в первые три месяца мужу следует проявлять некоторую сдержанность и пристально следить за настроением жены, сближаясь с ней только тогда, когда она сама этого хочет.
А вот в последние месяцы (особенно в последние дни беременности) следует вообще вести себя крайне осторожно, чтобы не вызвать преждевременные роды ...
Добавим, пожалуй, что еврейские мудрецы указывали: в случае, если во время беременности у женщины вдруг появляются первые признаки кровотечения, следует немедленно прервать сношения на весь период беременности.
Уже после родов, утверждается в Талмуде, муж в течение определенного времени не вправе настаивать на супружеской близости. Продолжительность воздержания зависит исключительно от здоровья жены, но о правилах возобновления супружеской жизни после родов мы подробно расскажем в главе "Ритмы любви".
Как утверждает доктор Горен, жизнь доказала, что нормы, установленные нашими древними законодателями, в оптимальной степени отвечают требованиям гигиены и здоровья.
Секс во время болезни
Отношение иудаизма к сексу во время болезни было сформулировано великим еврейским врачом и философом Рамбамом (известным в Европе под именем Маймонид) в его книге "Законы и мнения":
"...принимая во внимание, что тело человека должно быть здоровым для служения Господу (ведь если тело больно, то душа плохо воспринимает Творца), должно человеку остерегаться того, что разрушающе действует на тело..."
Интимная близость во время болезни, согласно Рамбаму, нежелательна по целому ряду причин. Во-первых, она отбирает силы, которые необходимы больному для выздоровления. Во-вторых, болезнь может отразиться на детях, зачатых в столь неблагоприятный период. В качестве подтверждения этой мысли Рамбам цитирует один из псалмов царя Давида:
"И будет он, как дерево, посаженное при потоках вод, которое плод даст свой во время свое, и чей лист не вянет, и во всем, что он сделает, преуспеет".
Мужчина, объясняет Рамбам, как дерево: он должен давать плод в свое время, тогда, когда его листья не вянут, то есть когда он чувствует себя здоровым.
Более поздние галахические авторитеты к рекомендации воздерживаться от интимной близости во время болезни прибавили запрет на близость в тот день, когда мужчина сдал кровь, а также объявили нежелательной близость в тот день, когда оба супруга проделали длительный путь пешком и сильно устали.
И в заключение еще раз процитируем великого Рамбама, дающего супругам советы в книге "Руководство к хорошему здоровью":
"...Человек обязан приучить себя к способности сдерживать дурные привычки, которые наносят вред здоровью, но с другой стороны следует поддерживать такие привычки, которые придают организму жизненную силу. Нельзя пренебрегать естественным порывом, и всегда желательно удовлетворить такое естественное желание ..."
Секс в гостях
Ну, а как поступать супругам, если им приходится провести несколько дней в гостях?
Вопрос этот с точки зрения еврейской традиции вовсе не считается праздным и бессмысленным: ведь интимная близость, как уже было сказано, это сугубо личное дело супругов, в которое не должны быть посвящены посторонние.
Исходя из этого, еврейский закон рекомендует супругам во время выезда из дома воздерживаться от близости. Или, по меньшей мере, взять с собой из дома полотенца, чтобы постелить их на хозяйские простыни – в таком случае на постели не останется никаких следов близости и хозяевам дома будет не в чем упрекнуть своих гостей или злословить за их спиной.
Глава 4. Ритмы любви
Заповедная ночь
Раз в месяц в жизни каждой еврейской религиозной или просто соблюдающей национальные традиции семьи есть совершенно особый день: утром жена сообщает мужу, что сегодня вечером она, если не случится чего-нибудь непредвиденного, пойдет в микву. Это означает, что кончились двенадцать, а то и все четырнадцать "дней отдаления", когда супруги не только спали раздельно друг от друга, но и боялись друг к другу прикоснуться. И эта ночь будет для них ночью любви.
Муж, который в обычные дни возвращался с работы затемно или просто допоздна забалтывался с друзьями, спешит в этот день домой пораньше, купив по дороге что-нибудь вкусное. По пути его невольно одолевают сексуальные фантазии, как именно они проведут эту ночь, как женщина, до которой ему так долго – кажется, целую вечность! – нельзя было дотронуться, разденется в полумраке спальни, как он коснется ее груди, а затем прильнет к ней губами...
Но вот он уже дома, а жена, встретив его и поручив ему детей, отправляется в ванную. Последняя проверка чистоты и вздох облегчения: похоже, все в порядке, можно тщательно искупаться и отправляться в микву.
...Она выходит из дома, когда на небе высыпают первые звезды, означающие у евреев начало нового дня. Детям говорит, что отправляется за покупками или к подруге. И если старшие догадываются о ее тайне и молчат, то младших приходится убеждать, что сегодня они должны остаться дома и немного побыть с папой.
Затем она идет по освещенным фонарями улицам, стараясь не столкнуться носом к носу с кем-то из знакомых. Но даже если это произойдет, все равно она никому не скажет, куда направляется: никто не должен знать, когда именно она посетила микву, кроме нее и мужа. И потому даже если кто-то из знакомых или родственников случайно заметит, как она входила в двери миквы, он тоже должен держать об этом язык за зубами и не выдавать чужую тайну...
Но вот наша героиня, наконец, входит в микву, в которой обычно толпится немало женщин. Большинство так же, как и она, пришли сюда, чтобы совершить ритуальное омовение и в совершенной чистоте предстать пред мужем. Однако некоторые явились сюда в качестве свиты юной невесты, которая обязана посетить микву за день перед свадьбой и потому находится здесь впервые. Когда "юница" выйдет, подруги встретят ее радостными песнопениями и пригласят к столу со сладостями...
Наконец, подходит ее очередь, и женщина заходит в предбанник, где должна снять с себя не только всю одежду, но и все украшения – кольца, сережки, бусы. Ничто не должно во время окунания в воды миквы препятствовать соприкосновению каждого участка тела с водой – иначе процедура будет считаться недействительной, некошерной. Вновь осмотрев себя всю и проверив, не забыла ли снять какую-нибудь мелочь – например, пластырь, которым прикрыла небольшую ранку после пореза, она еще раз принимает душ, а затем входит в помещение, основную часть которого занимает небольшой бассейн, наполненный дождевой водой. Здесь ее встречает "хозяйка миквы" – старая, опытная еврейка, которая еще раз осматривает ее и разрешает спуститься в воду.
После того, как женщина зашла в воду настолько, что вода достигла уровня ее сердца, она погружается в воду, наклоняясь вперед свободным и непринужденным движением – так, как она склонилась бы над колыбелью ребенка. Вода должна покрыть ее полностью – чтобы ни один волосок не остался на поверхности.
Вот как излагает законы погружения в микву рав Элиягу Ки-Тов в своей книге "Ты и твой дом".
"Положение тела в воде во время погружения должно быть таким, чтобы вода могла свободно проникать в любые складки ее тела, в каждое укромное место на ее теле, поэтому рот не следует ни сжимать, ни открывать больше обычного, но следует держать губы в естественном положении; глаза также не следует зажмуривать; руки не нужно сжимать в кулаки, ноги не нужно плотно прижимать ни одну к другой, ни к телу, руки и ноги должны быть в свободном и естественном положении, как во время ходьбы: руки – слегка отодвинуты от тела, ноги немного раздвинуты. Нельзя совершать омовение в микве, ни выпрямившись по стойке "смирно", ни сидя, скорчившись, но, как было сказано, в свободном, полусогбенном положении.
После того, как женщина наклонилась, находясь, таким образом, в воде, и оказалась вся, целиком, вместе со своими волосами погруженной в воду один раз, она снова выпрямляется, поднимая голову над водой, обнимает себя обеими руками ниже уровня сердца, а глаза поднимает вверх и, все еще находясь в воде, произносит благословение: "Благословен ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, освятивший нас своими заповедями и заповедовавший нам погружение в воду". И сразу же после этого снова погружается в воду точно так же, как в первый раз, и после этого становится полностью чистой..."
Все это время "хозяйка миквы" наблюдает за ней со стороны, следя, чтобы погружение в воды миквы производилось по всем правилам и подтверждая этот факт криком: "Кошер!", то есть "Кошерно, правильно, зачтено!".
Когда она выходит из миквы, "хозяйка" желает ей счастливого пути и того, чтобы в эту ночь они с мужем всенепременно зачали сына, который станет знатоком Торы и светочем для народа Израиля.
Теперь ей осталось проделать путь назад, домой, причем так, чтобы по дороге не встретился инвалид, уродливый человек или – не дай Бог – не случилось что-либо неприятное: ведь такая встреча, отложившись в глубинах ее подсознания, может негативным образом сказаться на ребенке, которого они с мужем, возможно, зачнут в эту ночь.
А дома уже ждет ее за накрытым столом муж, доверительно сообщающий, что, несмотря на все трудности, он сумел уложить всех детей спать и этот вечер принадлежит только им. Как и грядущая ночь – ведь они оба так соскучились друг по другу!
Так это происходит в наши дни, так или почти так это происходило и тысячу, и две тысячи, и три тысячи лет назад.
Испокон веков жизнь традиционной еврейской семьи подчиняется этому вечному ритму, этому маятнику "отдаления-близости": прекращение всяческих супружеских отношений, включая обычные ласки и поцелуи, в тот день, когда у женщины ожидается появление месячных, и она станет ритуально нечистой и запретной для своего супруга; затем – после прекращения месячных – отсчет семи "чистых" дней, поход в микву, "заповедная ночь" после нее, когда супружеские отношения являются обязательными, нормальная сексуальная жизнь в течение примерно 2–2,5 недель, и: снова дни отдаления...
Конечно, при всей абсолютности этих законов из них в особых случаях могут быть исключения. Например, существует очень небольшой процент женщин, которые могут забеременеть только в первую неделю после месячных, а именно на эти дни как раз и приходится отсчет "чистых дней". В этом случае – как и при бездетности по другим причинам – супружеская пара должна обратиться к раввину, который и вынесет заключение о том, как им следует себя вести – нередко, проконсультировавшись предварительно с врачом. К примеру, в виде исключения и только для того чтобы зачать ребенка, рав может разрешить паре сократить срок отсчета "чистых" дней до трех или пяти. Следует помнить, что появление в семье ребенка считается у евреев высшей ценностью и ради достижения этой цели, с точки зрения раввинов, хороши все средства, которые можно считать моральными, включая искусственное оплодотворение.
Великая сила воды
Заповедь окунания в микву, как и все другие, связанные с ней законы, считается одной из важнейших заповедей Торы и повторяется в ней неоднократно. Сначала она приводится в самой общей форме: "И к жене во время отстранения ее в нечистоте не приближайся, чтобы открыть наготу ее" ("Ваикра", 18:19), а затем она конкретизируется в качестве утверждения наказания, которое должно за это последовать: "И если человек ляжет с женщиной в дни обычной болезни ее, и откроет наготу ее, за то, что он обнажил исток ее, а она открыла истечение кровей своих, да будут отторгнуты они оба из среды народа своего" ("Ваикра", 20:18).
Наказание "отторжением из среды народа своего" называется на иврите "карет" и считается, по Торе, самым страшным из всех возможных видов наказаний. (Именно от него происходит русское слово "кара", заимствованное из иврита в период раннехристианской Руси. – Прим. автора.)
Хотя суть его различными раввинистическими авторитетами трактуется по-разному: одни утверждают, что "карет" подразумевает истребление души, ее полную гибель и невозможность возродиться к вечной жизни даже тогда, когда придет Машиах (Мессия) и произойдет воскрешение из мертвых; другие считают, что "карет" заключается в том, что супруги, нарушившие законы ритуальной нечистоты, останутся бездетными, либо станут свидетелями смерти своих детей и их род не получит продолжения в Израиле, в еврейском народе; третьи говорят, что суть его заключается в наказании ранней смертью, причем особенно это касается женщин, нарушающих законы ритуальной чистоты; есть и те, кто придерживаются мнения, что "карет" означает все три этих вида наказания.
Понятие "ритуальной нечистоты" – "тум’а" – полагается одним из фундаментальных понятий иудаизма, с которым связано множество законов Торы. Причем, как в тексте самой Торы, так и в Талмуде, и в других еврейских источниках, неоднократно подчеркивается, что речь идет отнюдь не о чистоте, связанной с гигиеной (большинство правил которой были открыты евреями и признаны обязательными к соблюдению еще на заре их национальной истории). Нет, "ритуальная нечистота", возникающая, скажем, при прикосновении к трупу человека или животного, при появлении у мужчины или женщины тех или иных выделений или кожных заболеваний, является некоей не поддающейся рациональному объяснению и, само собой, не улавливаемой человеком духовной эманацией, захватывающей в свое поле всех, кто с таким человеком соприкасается.
Существует множество попыток объяснить что такое "тум’а", но в итоге все они сводятся к тому, что она недоступна человеческому восприятию, человеческий разум не может ее постичь. Что остается человеку, так это четко следовать тем указаниям, которые даны ему по поводу очищения от "тум’ы" Всевышним – так, как больной принимает таблетки, зачастую не ведая механизма их действия, или так же, как мы пользуемся современной электроникой, как правило, не зная ее устройства: главное тут – результат, а не механизм.
Суть ритуальной нечистоты сводится к тому, что человек, находящийся в этом состоянии, не может входить на территорию Храма и участвовать каким-либо образом в храмовых ритуалах.
Однако для женщины понятие "нечистоты" оказывается несколько шире – с момента появления первого пятнышка, свидетельствующего о начале менструации, или вообще каких-либо кровянистых выделений из ее лона, она становится "нидой", ритуально нечистой. И эта ее ритуальная нечистота передается на все, с чем она соприкоснется – вот почему супругам в период месячных у жены нельзя даже дотрагиваться друг до друга.
В связи с этим в еврейских домах почти никогда не бывает двуспальных кроватей, а две спаренные односпальные. Как только у женщины наступают месячные, она раздвигает кровати в стороны и ставит между ними какое-то препятствие – тумбочку, а иногда и ширму. И потому ей подчас даже не нужно напрямую сообщать мужу о том, что она уже окунулась в микве – сдвинутые снова кровати скажут об этом лучше всяких слов. О том, насколько важен и распространен был этот обычай среди евреев, свидетельствует ситуация, описанная в романе Башевиса-Зингера "В суде моего отца". Герои этого произведения испытывают настоящий шок, когда входят в дом старика, у которого умерла жена. Они видят, что в спальне всего одна кровать – это означало, что данная семья жила далеко за гранью нищеты даже по еврейским понятиям.
Эти же жесткие правила, запрещающие женщине в этот период не только любое прикосновение к мужу, но и любые попытки заигрывания с ним, провокативные одежды, способные вызвать у него желание, и даже еду с ним из одной тарелки за общим столом, действуют в период "семи чистых дней".
Каждый вечер в течение этих дней женщина вводит себе во влагалище ватный тампон или чистую белую тряпочку и проверяет, нет ли у нее каких-либо выделений. Только в случае, если в течение всех этих семи дней тампон или тряпочка оставались чистыми, она может идти в микву.
Вообще, согласно еврейскому закону, любое кровавое выделение из тела женщины делает ее ритуально нечистой. Кстати, в программе подготовки раввинов есть специальный курс изучения различий между "чистыми" (то есть, несопровождающимися попутно выделениями крови) и "нечистыми" выделениями. Религиозные еврейки при появлении у них каких-либо выделений сообщают об этом своим мужьям. И те направляются за советом к опытному раввину, предъявляя ему либо кусочек ваты со следами этих выделений, либо (если с помощью ваты или белой тряпочки взять пробу не получилось) нижнее белье своей жены. Раввин, в свою очередь, внимательно ознакомившись с этим "вещественным доказательством", делает вывод о том, чистой или нечистой является женщина. Такое поведение религиозных евреев вызывает иронические насмешки у их светских соплеменников, хотя ни у кого из последних не вызывает подобной реакции поход их жен к гинекологу или к сексопатологу-мужчине (религиозные еврейки, как правило, предпочитают консультироваться у гинекологов-женщин).