Эта книга написана человеком, сочетающим в одном лице историка-япониста и практика традиционных японских боевых искусств по школе Катори Синто-рю. Она совершенно уникальна в том смысле, что автор опирается на материалы, практически неизвестные за пределами Японии: исследования японских историков нин-дзюцу, старинные хроники, трактаты самих ниндзя. Книга читается словно захватывающий боевик, но при этом все, что в ней говорится, исторически достоверно. Данная книга впервые в западной и отечественной литературе дает точные ответы на вопросы о том, кто такие настоящие, а не мифические ниндзя, как и когда они появились на исторической сцене, каким образом совершали свои удивительные деяния, когда и почему исчезли. Она не оставляет камня на камне от претензий многочисленных самозванцев на их принадлежность к подлинной традиции нин-дзюцу. Любой человек, серьезно интересующийся боевыми искусствами Востока, просто обязан прочесть эту книгу.
Книга размещена с разрешения автора.
E-mail: agor@kyokushinkan.ru
Содержание:
Введение 1
Глава 1. У истоков нин-дзюцу 4
Глава 2. Ямабуси - горные воители 15
Глава 3. Самураи, монахи-воины, гадатели, разбойники … 20
Глава 4. Шпионаж в огне сражений Тайра и Минамото 27
Глава 5. Нин-дзюцу и Дзэн-буддизм 31
Глава 6. На пороге "золотого века" 35
Глава 7. Страна в огне - нин-дзюцу процветает 40
Глава 8. Смертельная битва ниндзя - Ода Нобунага - враг ниндзя Ига и Кога 51
Глава 9. Тайная война Токугавы Иэясу 61
Глава 10. Ниндзя на службе сёгуната Токугава. Упадок нин-дзюцу 67
Глава 11. Ниндзя возвращаются? 72
Заключение 79
Примечания 79
Алексей Горбылёв
Путь невидимых. Подлинная история нин-дзюцу
Введение
* * *
Средневековые японские шпионы и диверсанты ниндзя и их загадочное профессиональное искусство нин-дзюцу относятся к наименее исследованным областям. История изучения этого феномена на западе не насчитывает и пятидесяти лет. Все началось с небольшой заметки в журнале "Ньюсуик" за 3 августа 1964 г. В ней автор рассказывал о волне ниндзямании, захлестнувшей страну Восходящего солнца, вкратце описывал сущность и методы нин-дзюцу, представлял последнего мастера этого загадочного искусства Фудзиту Сэйко. Заметка вызвала большой интерес у американских ученых. По свидетельству одного из крупнейших японских специалистов в области истории нин-дзюцу Ямагути Масаюки, в том же 1964 г. из Гарвардского и Калифорнийского университетов, а также университета г. Гонолулу, Гавайские острова, в Японию поступили запросы о предоставлении материалов о ниндзя.
Спрос на информацию о ниндзя был колоссальный. И мощная американская индустрия с готовностью откликнулась на него: магазины заполнились униформой и снаряжением ниндзя, практическими наставлениями "по боевой технике воинов-теней". Свою долю пирога поспешили урвать и последние "мастера нин-дзюцу". Так появились огромные организации, объединяющие сотни тысяч поклонников ниндзя по всему свету - Будзинкан-додзё, Гэмбукан-додзё, Всемирная академия нин-дзюцу Роберта Басси и другие, по сути, представляющие собой своеобразные коммерческие предприятия, занимающиеся торговлей "заморской диковинкой".
При этом использовались отработанные методы привлечения широкой публики: побольше загадочности и мистики, побольше обещаний и заверений типа "наше искусство - самое древнее и крутое", побольше необычных приемов, побольше басен о сверхвозможностях. Все это нужно было подать под "правильным соусом". Ведь средневековые приемы маскировки, беганья по лесам и физическое и духовное самоистязание в духе спецназа могут заинтересовать разве что некоторых чудаков-любителей и профессионалов из спецподразделений. Широкая публика в массе своей останется к этим малопонятным "забавам" равнодушна. И вправду, зачем это клерку, рабочему или школяру? Однако "популяризаторы" нин-дзюцу сумели найти приманку для "широких народных масс". Нин-дзюцу стало рекламироваться не столько как искусство шпионажа и разведки, сколько как учение о достижении гармонии с окружающим миром и реализации творческого потенциала человека. Соответственно и ниндзя превратились в носителей тайного знания, в членов "тайных кланов", озабоченных реализацией высоких религиозно-философских идеалов и гонимых за свои убеждения. Жаль только, что у этого впечатляющего мифа нет практически никакой реальной исторической основы, о чем пойдет речь далее.
"Новая концепция рекламы" быстро позволила "построить в ряды" десятки тысяч последователей во всем мире. Еще бы, гармония с окружающим миром, духовное здоровье, реализация творческих потенций - разве это не идеал? В то время как в других восточных единоборствах наметился отток "любителей", организации нин-дзюцу стали стремительно набирать вес.
Однако рост интереса к нин-дзюцу отнюдь не стимулировал активность научных изысканий. Почти все изданные к настоящему моменту вне Японии книги об этом искусстве носят исключительно популярный и рекламный характер и ни в коей мере не являются научными исследованиями. Именно поэтому мы не найдем в них ни детального, основанного на фактах, анализа истории нин-дзюцу, ни ссылок на исторические источники, ни отрывков из "секретных" трактатов.
Зато повсеместно мы будем наталкиваться на высказывания, уже ставшие штампами и при этом не имеющие под собой никакой исторической основы. Например, из книги в книгу кочует утверждение о полном отсутствии источников по нин-дзюцу, связанном со спецификой секретной деятельности ниндзя. Но так ли это?
Японские источники, описывающие события XIV–XVII вв., пестрят упоминаниями о действиях ниндзя. Подчас среди них можно найти и детальные описания операций хитроумных лазутчиков. В этом плане значимы произведения жанра "воинских повестей" (гунки): "Хэйкэ-моногатари" , "Тайхэйки" , "Ходзё годайки" , "Канхассю-року" , "Сикоку-гунки" , "Мацуо-гунки" и др. Большую ценность представляют дневники тех времен, например, "Тамон-ин никки" . Довольно полную картину организации разведки в средневековой японской армии можно составить по дошедшим до наших дней приказам по армии. Здесь следует выделить распоряжения Като Киёмасы, главнокомандующего японского экспедиционного корпуса в Корее во время Имджинской войны конца XVI в. Кроме того до настоящего времени сохранилось свыше 50 наставлений по нин-дзюцу, включая такие выдающиеся произведения как десятитомная "энциклопедия" "Бансэнсюкай" и "Сёнинки" , несколько десятков родословных знаменитых семей ниндзя, их воспоминания, служебные отчеты, китайские трактаты, повлиявшие на формирование теоретической базы нин-дзюцу… Дошли до наших дней и образцы снаряжения и вооружения, и так называемые "шпионские усадьбы", где ныне созданы музеи.
Как видим, реальное положение дел никак не согласуется с утверждением большого числа "трудов" по нин-дзюцу. Это вынуждает исследователя не только доискиваться истины в источниках, но попутно еще и анализировать и ломать штампы, сложившиеся благодаря "усилиям" лгунов-популяризаторов, заинтересованных не в серьезном исследовании вопроса, а в саморекламе. И начать приходится с самого понятия "ниндзя".
Кто такие ниндзя?
Слово "ниндзя" записывается двумя иероглифами: "нин" (в другом прочтении "синобу") - 1) выносить, терпеть, сносить; 2) скрываться, прятаться, делать что-либо тайком); и "ся" (в озвонченной форме "дзя"; в другом прочтении "моно") - "человек". Существительное "синоби", образованное от глагола "синобу" означает: 1) тайное проникновение; 2) соглядатай, лазутчик, шпион; 3) кража.
Слово "ниндзя" появилось лишь в ХХ в. Ранее его эквивалентом было иное прочтение тех же иероглифов - "синоби-но моно", буквально, "скрывающийся человек", "проникающий тайно человек". Так в Японии, начиная с XIV в., называли лазутчиков.
Во многих работах по истории нин-дзюцу можно встретить анализ взаимоотношения составных частей иероглифа "нин" с целью показать некое скрытое философское изначальное значение слова "ниндзя". Так, этот иероглиф интерпретировали, например, как "сердце (или дух) контролирует и направляет оружие".
Однако, думается, что это не более, чем позднейшие интерпретации и гимнастика ума. Подтверждается это тем, что задолго до того, как шпионов в Японии стали называть "синоби", в японском языке уже существовали многочисленные производные от глагола "синобу" слова со вполне "шпионскими" значениями: синобиёру - подкрадываться; синобииру - тайно проникать куда-либо; синоби-аруку - ходить крадучись; синобисугата-дэ - переодевшись, инкогнито, под чужим именем; синобиаси-дэ - на цыпочках, тихонько и т. д.
"Синоби" был далеко не единственный термин для обозначения представителей шпионской профессии. В источниках мы встречаем упоминания о кандзя ("шпион", "человек, [проникающий через] отверстие"), тёдзя ("шпион"), камари ("пригибающийся"), уками-бито ("вызнающий человек"), суппа ("волны на воде", "проникающие [куда-либо] волны"), сэппа (то же), раппа ("мятежные волны"), топпа ("бьющие волны"), монокики ("слушающие"), тоомэ ("далеко [видящие] глаза"), мицумоно ("тройные люди", "растраивающиеся люди"), дацуко ("похитители слов"), кёдан ("[подслушивающие] болтовню за угощением"), яма-кугури ("подлезающие под гору"), куса ("трава") и т. д.
В "Букэ мёмокусё" о синоби-но моно говорится: "Синоби-но моно выполняют различные шпионские задания. Их называют еще "кандзя" или "тёдзя". Служба их заключается в том, чтобы тайно проникнуть в чужие провинции и узнать положение дел во вражеском стане или по временам, смешавшись с противником, вызнать его слабые места. Проникнув во вражеский лагерь, они пускают огонь, и еще в качестве [наемных] убийц убивают людей. Во многих случаях используются эти синоби. Называют их также "моно-кики" ("подслушивающие"), "синоби-мэцукэ" ("тайные агенты, цепляющие к глазам") и т. д. Все это одна сторона их службы. Если с самого начала служебные обязанности их не оговорены, нет таких заданий, которые бы им не поручали. Служат в качестве синоби простолюдины, асигару (легко вооруженные воины низшего ранга), досин (полицейские стражники), раппа, сэппа и другие".
А вот что говорится о синоби-но моно в "Этиго гунки" (глава "О том, как Кагэтора послал армию к границе провинции Эттю и о возвращении ее в лагерь без боя"): "В 5-й день 10-й луны того же года (1548) [Уэсуги] Кагэтора присвоил звание кикимоно-яку - "служащие слушателями" - семерым приближенным слугам. Троих он послал в провинцию Каи, а [остальные] четверо поселились в [провинциях] Эттю, Ното и Кага. Кикимоно-яку - это такой вид [служащих], которых называют [еще] синоби-но моно, мэцукэ или "ёкомэ" ("косящие глаза"). Они ежедневно сообщают о государственной политике правителей других провинций, о поступках [их] чиновников и даже об обычаях простонародья. От них получают драгоценные знания о хороших и плохих делах [других] провинций".
Еще один штрих к характеристике сущности синоби-но моно находим в историческом сочинении середины XV века "Ноти кагами": "Что касается синоби-но моно, говорят, что происходят они из провинций Ига и Кога и с легкостью тайно проникают во вражеские замки. Они соблюдают тайну и известны лишь под псевдонимами. В Западной стране (т. е. в Китае) их называют "сайсаку". А стратеги их зовут "кагимоно-хики" ("вынюхивающие и подслушивающие")".
Анализ этих цитат показывает, что синоби-но моно могли происходить из любого социального слоя. Это могли быть самураи, порой из знатных родов, горные отшельники ямабуси, буддийские монахи-воины сохэй, разбойники "гор и полей", дзи-дзамураи, воры… Кого только среди них не было! Объединяли их два момента: во-первых, та специфическая функция, которую они выполняли в японском средневековом обществе - все они были тайными агентами, шпионами, разведчиками, а, во-вторых, владение необходимыми для выполнения этой функции навыками - методами шпионажа. Характерно, что "Ноти кагами" проводит параллель с китайскими шпионами.
Все это в корне подрывает устоявшееся представление о ниндзя как особом социальном слое, "касте отверженных".
Несколько слов о "тайных кланах"
Сразу оговоримся, что сам этот термин совершенно нелеп. Слово "клан" в русском языке имеет значение "род, родовая община". А посему возникает законный вопрос, как может быть род или семья "тайными"?
Однако особенность развития шпионажа в Японии состояла в том, что на определенном этапе в ней появились семьи, зарабатывавшие на жизнь торговлей разведывательной информацией и поставкой профессиональных шпионов и диверсантов противоборствующим феодалам. Речь идет о нескольких десятках семей мелких земельных феодалов (госи) из провинции Ига и уезда Кога провинции Оми. Шпионаж был для них таким же бизнесом, как торговля горшками - разница только в товаре. О том, какие обстоятельства позволили им заняться столь необычным бизнесом, будет подробно говориться в тексте книги.
О школах "нин-дзюцу"
В литературе по нин-дзюцу имеет место совершенно дикая путаница в том, что означает слово "школа нин-дзюцу". В одной статье автор на двух страницах одним и тем же словом "школа нин-дзюцу" умудрился обозначить 4 (!) совершенно разных по сути явления, для обозначения которых в японском языке применяются разные термины. Отчасти это связано с непониманием сущности предмета обсуждения, отчасти с чрезвычайной широтой русского "школа".
Итак, русским термином "школа нин-дзюцу" в текстах зачастую обозначают:
1) единую техническую традицию, обладающую теоретическим обоснованием и установленным техническим арсеналом, как правило, зафиксированным в специальных "каталогах" (мокуроку), японский термин - рю (точнее рюха или рюги), европейский аналог, например, - импрессионистская школа живописи;
2) место, где проходят тренировки в воинском искусстве, японский термин - додзё;
3) тайную организацию, занимающуюся шпионажем и располагающую агентурной сетью, японский термин - "химицу сосики" - "тайная организация";
4) семью (клан), занимающуюся шпионажем и культивирующую рю нин-дзюцу; японский термин - "нинкэ" - "семья ниндзя".
Очевидно, что ни рю, ни додзё в исторических событиях участвовать не могут, ибо первое есть чистое знание, а второе - строение. С другой стороны, прилагать термин "школа" для обозначения "секретной организации" или "семьи, практикующей нин-дзюцу" неправильно.
Важно также отметить, что между нинкэ и химицу сосики знак равенства ставить ни в коем случае нельзя, так как несколько семей, практикующих нин-дзюцу, могли входить в одну и ту же секретную организацию, а секретные организации могли создаваться японскими князьями-даймё из своих собственных самураев без привлечения членов нинкэ.
Что такое нин-дзюцу?
Японские историки указывают, что как особое искусство нин-дзюцу сложилось не ранее конца XV в. Что оно собой представляло в период своего расцвета лучше всего показывает, пожалуй, знаменитая "энциклопедия" XVII в. по нин-дзюцу "Бансэнсюкай". Автор этой книги дзёнин организации ниндзя из Ига Фудзибаяси Ясутакэ разделяет шпионское искусство на 2 основных раздела: Ёнин ("Светлое нин-дзюцу") и Иннин ("Темное нин-дзюцу"). Ёнин - это уровень стратегии и тактики. Японские историки иногда называют этот раздел "дзуйно нин-дзюцу" - "нин-дзюцу головного мозга", поскольку в него входят методы организации шпионских сетей, анализа полученной информации, разработки долгосрочных стратегических планов на основе учета разнообразных факторов - политических, экономических, военных, географических и т. д., прогнозирование ситуации. Это уровень политика высшего эшелона, командующего армией и руководителя организации разведки и шпионажа - дзёнина.
Иннин имеет дело с конкретными приемами добывания секретной информации. В него входят способы проникновения на вражескую территорию с использованием легенды, различные уловки для обмана бдительности стражи, приемы подслушивания и подсматривания, ускользания от погони и многое другое.
Кроме того, в подготовку ниндзя входили и многочисленные вспомогательные навыки: хэнсо-дзюцу (методы переодевания), мономанэ-но дзюцу ("искусство подражания" голосам и звукам), суйэй-дзюцу (плавание), хаягакэ-но дзюцу (скоростной марафонский бег) и т. д.
Для эффективного выполнения заданий ниндзя использовали различные специальные инструменты (нинки, нингу): приспособления для подъема на стены, разнообразные плавсредства, воровской инструмент.