Это был Тоби Манн, один из новых садовников. Старина Роберт, которого Баррингтоны привезли с собой из Ноттингема, недавно умер, и Тоби подвернулся как раз в нужный момент, чтобы занять его место. По слухам, он был очень хорошим работником. Раньше он немного занимался боксом, и слуги прозвали его "Чемпионом".
Я часто вспоминала о Джейке, задумываясь, вспоминает ли он обо мне? Собирается ли он в Корнуолл? Как хотелось поехать вместе с ним! Может, мне отвезти туда Тамариск? Но как это сделать? Слишком уж дальний путь! Если бы поехала Тамариск, то пришлось бы брать с собой и Ли. При мысли об этом мне становилось не по себе.
Амарилис оживленно рассказывала нам о своих детях, но мне показалось, Питер занят своими мыслями. Наверное, он уже был по горло сыт рассказами об их необычайных достоинствах. Вдруг Питер заметил:
- Похоже, в последнее время Джонатан в меланхолии?
- Все из-за той истории в Лондоне, - пояснила Амарилис Ведь ты там тоже была, Джессика?
- Да, - ответила я.
- Как ты считаешь, твой отец отошлет его обратно в Петтигрюхолл? - поинтересовался Питер.
- Не думаю, все обойдется…
- Не очень-то похоже на это, - заметила Амарилис - Ах, как мне хотелось, чтобы не было этих глупых ссор!
- Полагаю, раздоры неизбежны даже в самых дружных семьях, - сказал Питер. - А что это за девушка, Джессика? Я не помню, чтобы видел ее в доме.
- Она пробыла в доме недолго и производила впечатление тихой и скромной.
- И юный Джонатан решил воспользоваться этим?
- Он клянется, что это не так.
- Полагаю, этого и следовало ожидать.
- Не от Джонатана: он очень искренний человек, и клянется мне в том, что Пру зашла в его комнату по собственному желанию!
- Зачем ей понадобилось это? - спросила Амарилис.
- Потому что Джонатан, дорогая моя, совершенно неотразимый молодой человек! - сказал с сарказмом Питер. - Ведь так, Джессика?
- Я не слишком разбираюсь в подобных вещах. Если ты утверждаешь это, значит, так и есть.
- Ну что ж, его очарование на этот раз сыграло с ним злую шутку! Мне кажется, он не сумеет оправиться от этого удара.
- Он наследник поместья вслед за Дэвидом, - ответила я.
- Не забывай, что теперь у нас есть маленький Питеркин… Это подрывает блестящие перспективы Джонатана!
Эдвард произнес:
- Весьма неприятное дело! Из того, что я слышал, можно сделать вывод, будто сам Джонатан вызвал эту девушку. Но порой на деле все обстоит совсем по-другому!
Произнося эти слова, он смотрел прямо перед собой, но меня охватило тревожное чувство. Я начинала слышать в его репликах двойной смысл.
- Это не удивило бы меня, - вставил Питер. - Может, было бы лучше, если Джонатана попросили бы спокойно убраться отсюда.
- Я согласен с Джессикой: он - прямой наследник! В конце концов, его отец, если бы остался жив, владел бы половиной Эверсли! Джонатан способен управлять поместьем, если не будет валять дурака.
Я улыбнулась Эдварду. Его суждения были здравыми, и к тому же он всегда старался найти доброе слово для потерпевшего. Конечно, трудно было назвать потерпевшим Джонатана, но сейчас все были склонны осуждать его.
- Мы с матерью очень озабочены тем, что произошло с этой девушкой. И часто задумываемся, куда она могла отправиться, покинув наш дом? - сказала я.
- Бедное дитя! - вздохнул Питер. - Боюсь, именно это больше всего настраивает дедушку против Джонатана.
Принесли чай. Я передала чашку Эдварду. Он нежно улыбнулся мне. Между подлокотниками его кресла располагалась небольшая полочка, оказавшаяся весьма удобной. Именно туда я и поставила чашку с чаем. Должно быть, поворачиваясь, я задела полочку рукавом, и чашка опрокинулась, да и сама полка упала. Эдвард попытался подхватить ее и выпал из кресла на пол.
Я испуганно вскрикнула, Питер бросился вперед. Эдвард лежал на полу, лицо его побледнело и исказилось гримасой боли.
- Позовите Джеймса! Он знает, как обращаться с Эдвардом! - воскликнула я.
Питер попытался помочь Эдварду, но я видела, что без умелых рук Джеймса нам не обойтись. Он вбежал в комнату и в некотором замешательстве уставился на Эдварда, потом подскочил к нему, наполовину приподнял и тут же издал сдавленный стон. Эдвард вновь оказался на полу, а Джеймс морщился от боли.
- Что случилось, Джеймс? - спросила я.
- Я надорвался… спина… не могу пошевелиться…
- Позвольте, я помогу! - предложил Питер.
- Здесь нужны два человека, - ответил Джеймс.
- Я видела во дворе Тоби! - воскликнула я. - Я позову его! - Подбежав к окну, я увидела Тоби, стоящего в дыму костра.
- Тоби, быстрей беги сюда! - Молодой человек вбежал в комнату и, бросив взгляд на Эдварда, сразу же понял, что от него требуется.
- Нам нужно усадить мистера Баррингтона в кресло, - сказал Джеймс.
- Ясно! - ответил Тоби. Питер стоял рядом с ним. - Позвольте, я управлюсь в одиночку! - добавил Тоби. Без всякого труда он поднял Эдварда и осторожно посадил в кресло.
- Эдвард, ты цел? - спросила я.
- Со мной все в порядке, я беспокоюсь за беднягу Джеймса.
Я заметила на побледневшем лице Джеймса капли пота. "Это пройдет", - сказал он.
Джеймс хотел подойти к креслу Эдварда, чтобы выкатить его из комнаты, но я сказала:
- Уверена, что Тоби с этим справится! Боюсь, сейчас тебе будет трудно, Джеймс. Что с тобой произошло?
- Такое уже бывало! Это всегда происходит неожиданно, но проходит. Просто нужно немножко полежать.
- Так отдыхай, ради Бога! Что если Тоби некоторое время будет помогать нам?
Тоби улыбнулся:
- С удовольствием, миссис Баррингтон!
- Я думала, тебе нравится работа в саду?
- Нравится, но если я чем-то еще могу помочь…
- Полагаю, больше ты нужен здесь, в доме, а собирать и сжигать листья может кто угодно! Джеймс, тебе обязательно нужно отдохнуть, а ты, Эдвард, наверное, ушибся? Придется помочь мистеру Баррингтону, Тоби.
Джеймса это, видимо, обрадовало, хотя было видно, что он стыдится своего недомогания. Он относился к тем мужчинам, которые обязаны выглядеть всегда здоровыми.
- Позвольте, я помогу? - предложил Питер.
- Мы сами управимся, сэр, - ответил Тоби, и по выражению его лица было ясно, что он рад оказаться полезным.
- Я побуду с тобой, Эдвард! - предложила я, бросив остальным - Вы уж простите меня! - Эдвард ответил:
- Нет, оставайся здесь! Не беспокойся понапрасну, Джессика, со мной все в порядке.
Я кивнула. В таких случаях я всегда слушалась Эдварда. За ними закрылась дверь.
- Бедный Эдвард! - сказал Питер.
- Все это так печально! - пробормотала Амарилис, несомненно сравнивая мою унылую жизнь со своей.
- Как вовремя подвернулся этот человек, который жег листья! - заметил Питер.
- Похоже, он прямо рвется помочь! - добавила Амарилис.
И пока я сидела, ощущая запах горелых листьев и участвуя в бессвязном разговоре, размышляла о том, как Амарилис и Питер удачно повстречались, полюбили друг друга, поженились и обзавелись двумя чудесными малышами, как бы олицетворявшими успех их брачного союза.
А потом я опять попыталась представить себе собственное будущее: насколько я могла судить, все, что происходит сейчас, должно было продолжаться до бесконечности.
Эдвард не пострадал при падении. Он сказал, что даже доволен случившимся, ибо благодаря этому у Джеймса появился молодой помощник - Тоби. С некоторых пор Эдварда беспокоило состояние Джеймса:
- Я знаю, ему тяжело поднимать меня.
- А этот Тоби, кажется, очень приятный молодой человек!
- Да, и он всегда готов помочь. Я чувствую, что очень обременяю всех: тебя, Джеймса, Клер, а теперь еще и Тоби - все крутятся вокруг бесполезного инвалида! Но больше всего я беспокоюсь за тебя. Временами я чувствую, что слишком обременяю тебя.
- Что за чепуху ты мелешь?
- Ты молодая, красивая и привязана ко мне. Это несправедливо!
- Пожалуйста, Эдвард, ты обещал не говорить подобных слов! Я ведь сама выбрала это, не так ли?
- Иногда люди делают поспешный выбор, а потом раскаиваются. Эта жизнь не для тебя, Джессика! Я все думаю про Амарилис: она счастливая жена и мать…
- Я бы не хотела поменяться с ней местами.
- Ты так добра, Джессика…
"Если бы он только знал", - подумала я. Я была на грани того, чтобы рассказать обо всем Эдварду, попытаться объяснить, в какое нелегкое положение попала. "Я люблю тебя, Эдвард, но я люблю и Джейка, хотя и по-другому. Я люблю его так, как не смогла бы полюбить никого другого! С ним я совсем другой человек, чем с тобой. С ним все становится волнующим, волшебным…"
Как я могла бы сказать мужу такое? Эдвард был прав: я сама выбрала свою судьбу, но выбрала под влиянием минутного порыва, а теперь это стало моей жизнью.
Следующие слова Эдварда меня насторожили:
- А что с этим мужчиной, с отцом Тамариск?
- А что… что с ним? - слабо спросила я. - Что тебя интересует?
- Собирается ли Тамариск жить у него?
- Думаю, ей нужно время, чтобы подумать.
- А он на это согласен? Ты часто виделась с ним, когда вы были в Лондоне?
- О да, он приходил к нам обедать, да и Тамариск несколько раз гуляла с ним.
- Как ты думаешь, она захочет жить у отца?
- Думаю, он ей все больше нравится, но она очень предана Джонатану.
- Да… Чуть ли не любовный роман, правда? Просто удивительно, что у столь юного существа такие горячие чувства!
- Мне кажется, только это удерживает девочку здесь: она хочет быть там, где Джонатан!
- Время все расставит на свои места.
- Ты имеешь в виду… ни во что не вмешиваться?
- Вот именно. Но пусть Тамариск видится как можно чаще со своим отцом. Полагаю, он был бы доволен, если бы мы снова пригласили его сюда? А пока ты могла бы опять отвезти девочку в Лондон!
- Д-да?.. Я думала съездить туда до Рождества… Ты не будешь возражать?
- Ну что ты! Здесь есть кому позаботиться обо мне. Конечно, я всегда скучаю без тебя, но, с другой стороны, мне становится легче от того, что ты хоть немножко отдыхаешь. Знаю, как тебя радуют эти поездки в Лондон: ты возвращаешься оттуда посвежевшая…
Груз вины давил меня, но в то же время меня обрадовала возможность еще раз поехать в Лондон.
Я спросила Тамариск, не хочет ли она снова съездить к отцу, а она пожелала узнать, поедет ли с нами Джонатан. Я сказала, что не уверена в этом, подумав, что после последнего скандального визита он вряд ли проявит такое желание.
- А что случилось потом с той девушкой? - спросила Тамариск. - Все думают, Джонатан хотел что-то с ней сделать?
- Джонатан говорит, что он ничего не делал.
- Значит, не делал! Тогда откуда вся эта суета?
- Все уже улеглось. - Она топнула ножкой:
- Ничего не улеглось! Прадедушка Френшоу очень злой на Джонатана и теперь может не завещать ему Эверсли!
Откуда Тамариск знала о таких вещах? Должно быть, подслушивала у дверей, расспрашивала слуг? Я знала, что она склонна к этому. Девочка продолжала:
- Эта девушка сама пришла к нему в спальню, он не вызывал ее!
- Кто тебе это сказал?
- Неважно, - серьезно заявила Тамариск, - не в этом дело. Она пришла к нему, хотя он ее и не звал! А потом заявила, будто он порвал ее одежду. Она наврала!
- Все уже закончилось, не стоит больше волноваться.
- А я хочу знать правду! Я собираюсь заставить Пру Паркер рассказать правду!
- Пру Паркер пропала, мы ее больше не увидим.
- Но где-нибудь она есть!
- Послушай, ты хочешь поехать в Лондон и повидаться с отцом?
- Да!
- Тогда все в порядке, мы едем.
На этот раз вместе с нами поехали Дэвид и Клодина. Им не очень хотелось покидать Эверсли, но Дэвиду было необходимо закупить продукты. Питер уже был в Лондоне: он выехал за несколько дней до нас, как он сказал, по важному делу. Когда мы прибыли в дом на Альбемарлстрит, он уже ждал нас.
Я не могла подавить переполнявшие меня чувства: я соскучилась по Джейку, но было трудно оставаться наедине с ним, поскольку следовало присматривать за Тамариск. Совсем по-другому обстояли дела, когда Джонатан уделял ей львиную долю своего времени.
Джейк был рад видеть нас. Тамариск задала ему кучу вопросов о доме в Корнуолле, из чего можно было сделать вывод, что она собралась поехать туда. Не было сомнений в том, что отец сумел очаровать ее. А кого бы Джейк смог оставить равнодушным?
Когда Тамариск вышла из комнаты, у нас появилась возможность обменяться несколькими фразами.
- Когда? - спросил он.
- Это сложно! - ответила я. - Тамариск…
- Может быть, как-нибудь вечером…
- Вряд ли.
- Можем сказать, что отправляемся на концерт… в театр… Что с тобой?
- Дэвид и Клодина…
- Они не столь бдительны, как твоя мать. Временами мне казалось, что она… знает!
- Вполне возможно: она очень проницательна, особенно если это касается меня!
- Это становится невыносимым! - воскликнул Джейк. - Мы должны быть вместе! Я не могу сидеть здесь и ждать, когда ты сможешь приехать ко мне. Я придумаю какую-нибудь причину, по которой ты должна будешь находиться здесь!
- Нет, только не в этом доме. Это уж слишком!
- Мы остановимся на постоялом дворе, я сниму дом…
Я отрицательно покачала головой.
- Что же делать, Джессика?
- Самым разумным было бы проститься. Если бы Тамариск отправилась с тобой в Корнуолл, это было бы решением проблемы!
- И никогда… или лишь изредка видеть тебя?
- Нам ничего не остается, Джейк!
- Чепуха, ты любишь меня, я люблю тебя!
- Слишком поздно! Кто-то сказал, что жить - это находиться в нужное время в нужном месте! Для нас время оказалось неподходящим!
- Дорогая моя Джессика, мы должны это исправить! - Я покачала головой:
- Невозможно! Я не смогу предать Эдварда: он на меня полагается. Он и без того страдает, и я не могу обойтись с ним таким образом.
- Он все понял бы!
- Да, он все понял бы, но понимать - вовсе не значит быть менее оскорбленным. Эдвард очень ранимый человек. Я никогда не покину его.
- А что будет со мной? С нами?
- Каждый должен жить своей собственной жизнью так, как она у нас сложилась!
- Ты обрекаешь нас обоих на прозябание!
- У тебя есть дочь, славная девочка. Думаю, она сумеет тебя порадовать. А уж если она полюбит, то будет предана тебе беспредельно!
- Как предана Джонатану? А кому еще? - Я пожала плечами, а Джейк продолжал:
- Тебе? Тем людям, которые так много сделали для нее? Я согласен с тем, что она славная, и был бы счастлив завоевать ее преданность, но не о дочери идет речь. О тебе, моя любовь, моя Джессика!
- Значит, выхода нет! Возможно, время принесет какое-то облегчение.
- Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как жизнь проходит мимо! Я найду выход!
- Ты пугаешь меня, когда говоришь так! Мне кажется, ты можешь быть безжалостным!
- Возможно, ты права.
- Выхода нет, разве что рассказать все Эдварду, но на это я никогда не пойду!
- Узнав, он понял бы: это неестественно - обрекать тебя на такую жизнь!
- Это мой долг!
- Твой долг сильней твоей любви?
- В данном случае так и должно быть! - Джейк покачал головой.
- Я найду выход, - повторил он, - В комнату вошла Тамариск.
- Вы говорите обо мне? - спросила она.
- Тебе всегда кажется, что говорят о тебе: ты столь захватывающий предмет для разговоров?
- Да! - ответила она, и все рассмеялись.
Когда настало время уходить, Джейк, стоя в дверях, помахал нам рукой. Припоминая его слова, я задумалась. Уж очень решительно он говорил, что сумеет найти выход. Что он мог сделать? Было только одно решение: отправиться к Эдварду и попросить его освободить меня. Но я знала, что никогда не смогу быть счастлива, сделав это. До конца дней меня будет преследовать мысль об Эдварде.
Мы сворачивали на Блоурстрит, когда я заметила, что молодая женщина, которая шла в нескольких ярдах впереди нас, стала поспешно переходить дорогу. В эту же секунду Тамариск бросилась к ней. Женщина исчезла за углом. Тамариск побежала следом.
Что она собиралась делать? Я бросилась вслед за девочкой. Конечно, она знала дорогу на Альбемарлстрит, но как могла вот так, не сказав ни слова, убежать от меня?
Я свернула за угол. Женщина входила в какое-то здание, Тамариск следом. Я бросилась бежать что было сил: я узнала этот дом. Это был клуб "Фринтон", место, пользовавшееся дурной репутацией, где Джонатан проиграл пятьсот фунтов!
Я толкнула дверь и вошла. Холл был застелен ковром ярко-красного цвета, стены были белыми. За столом сидел человек и глядел на пробегавшую мимо Тамариск. "Куда вы?.." - начал он, заметив меня. Я не обратила внимания на него: мне нужно не упустить из поля зрения Тамариск, которая скрылась за какой-то дверью. Я последовала за ней.
В комнате были люди - двое мужчин и несколько женщин. Я изумленно уставилась на них. Одной из женщин была наша бывшая горничная Пру Паркер, но это была совсем другая Пру! Ее лицо было подкрашено, она была весьма неплохо одета: легкий плащ цвета морской волны, отделанный мехом, а перчатки гармонировали с обувью. Я поняла, что именно она была той женщиной, за которой бросилась Тамариск.
Но это было не все: девушка, стоявшая рядом с Пру, тоже была знакома мне! Именно она когда-то притворялась слепой. Да, возле Пру Паркер стояла девушка, заманившая меня когда-то в пустой дом!
Но самым большим потрясением для меня оказался мужчина, вставший из кресла и глядевший на меня с потрясением. Это был Питер Лэнсдон!
Повисло молчание, которое длилось, казалось, бесконечно. Похоже, все присутствующие не верили своим глазам и пытались привести в порядок свои мысли. Первым заговорил Питер.
- Джессика? - пробормотал он.
Я не отвечала, переводя взгляд то на него, то на этих женщин.
- Как, как ты попала сюда? - запинаясь, проговорил он. - Здесь тебе не следует находиться!
- В этом я уверена!
- Я должен объяснить тебе кое-что…
- Не должен, а обязан!
Питер подошел ко мне. Теперь он был спокоен. Все остальные продолжали хранить молчание.
- Я отведу вас с Тамариск домой, - сказал он. Тамариск закричала:
- Я хочу забрать с собой ее! - она указала на Пру. - Она врет! Это она, а не Джонатан!
- Да, да! - согласно закивал Питер. - Я уже все выяснил! Я отведу вас домой и там все расскажу!
Я вдруг все поняла: Питер участвовал во всем этом! Он знал "слепую" девушку; знал Пру; знал эти клубы, в которых происходили Весьма странные события! На что же я наткнулась?
Питер взял Тамариск и меня за руки. Тамариск закричала:
- Ты должен все рассказать! Ты должен рассказать дедушке Френшоу! Джонатан не виноват! Пру должна идти с нами! Она должна сознаться!
- Предоставь это мне, - проговорил Питер. - Я все объясню! С Джонатана будут сняты подозрения!
Это удовлетворило Тамариск. Я молчала, ошеломленная, не веря Питеру. Мы вышли на улицу. Питер начал объяснять:
- Я отыскал эту девушку, чтобы помочь ей. Оказалось, она заранее продумала все это, чтобы скомпрометировать Джонатана! Конечно, с ее стороны это был шантаж!